Возвращение в Дилан

Марина Клингенберг, 2017

Продолжение захватывающей серии «Стражи Рассвета»! В новой книге о приключениях трех братьев Балиан, Кристиан и Юан отправляются в очередное путешествие за Врата. Но кто и как встретит их через десять лет? Помнят ли о них? Живы ли их друзья? И кто на самом деле нуждается в помощи – жители Дилана или они сами? Земли, соединенные Вратами Рассвета и Заката, переживают не лучшие времена. Отступники Этериола одержимы идеей попасть в Дилан, и оба мира вынуждены готовиться к кровопролитным войнам… Предыдущие книги серии: «Золотой пергамент», «Проклятия Градерона».

Глава девятая. Снятая осада

На этот раз никто не двинулся с места. Солдаты, на стороне которых выступал Балиан, растерянно переминались на месте, не решаясь сделать ни шага вперед. Напротив была прямо противоположная картина — Сигфрид, захлебывающийся от ярости, наступал на свое войско, а перепуганные насмерть солдаты то порывались метнуться к нему, то в панике отступали.

— Балиан! Юан! — едва слышно выговорила Лейан.

— Юан? — Балиан только после ее слов заметил, что лежит на траве не один. — Какого черта?

— А? — Юан поднял голову с его груди и улыбнулся. Вид у него был живописный — в волосах, помимо давно опавшей листвы, травинок и веточек, красовалась стрела. — Спасены!

— Ты… — Балиан, растерявшись, умолк, оторопело взирая на младшего брата.

Нетрудно было догадаться, что произошло. Кто-то выпустил стрелу, судя по всему, из-за спины Сигфрида. Король сам этого не ожидал и, конечно, здорово разозлился — ведь он велел своим людям не вмешиваться. Но Юан! Балиан не сводил с его радостного лица изумленного взгляда. Сбив его с ног, он сам только чудом не пострадал. Балиан никогда не сомневался в любви братьев, но сейчас это проявилось в совсем ином свете, потому что причиной, по которой Юан подверг себя опасности, было только скопище не самых достойных эмоций, которые Балиан никак не желал унять. Приходилось признать — с той самой минуты, как в Дилане появились Юан и Кристиан, он больше не мог позволить себе творить все, что душе угодно. На кону стояла не только его жизнь. Так всегда бывало, когда они были рядом.

— А ты спрашивал, зачем я с такой прической хожу, — Юан встал на ноги и, вытащив стрелу из высокого хвоста, тщательно поправил волосы с таким видом, словно крайне недоволен не тем, что его чуть не убили, а потому, что испортили прическу.

Балиан с трудом отвел от него взгляд и посмотрел сначала на Кристиана, потом на Сигфрида. Тот нашел виновного и публично приговаривал его к смертной казни за нарушение приказа.

— Сигфрид! — крикнул Балиан и сам удивился, как сел у него голос. — Пусти его… Пусть… Пусть валит! — нашел он более или менее приличное слово в своем небогатом лексиконе.

— Молчать! — бушевал Сигфрид. — Ты тут не причем! Он нарушил мой приказ!

— А я и не говорил, что я причем! Пусти его!

Слова Сигфрида заглушил раскат грома: гроза возвращалась. Но королю Галикарнаса было необходимо, чтобы Балиан расслышал его ответ, составленный из отборных ругательств, подхваченных в отрочестве, поэтому он сделал несколько шагов к нему. Виновник происшествия, воспользовавшись этим, бросил арбалет и со всех ног обратился в бегство.

— И что такой идиот делал в моем войске? — Сигфрид тут же забыл о Балиане и накинулся на своих людей. — И уберите эти штуки! — он подхватил с земли арбалет и впечатляюще переломил его об колено — силы ему было не занимать. — Раздражают! Сражайтесь мечами, как нормальные мужики!

— Это правильно! — одобрил Балиан, поднимаясь на ноги.

— Вот! — Сигфрид указал на него, весьма красноречивым выражением лица выражая ту мысль, что, мол, если даже такой полоумный так считает, прислушаться тем более стоит. — А ты стой на месте и не двигайся! — снова переключился он на Балиана. — Как только закончу с ними, вышибу из тебя все…

Балиан хотел было ответить, что это он как следует проучит Сигфрида и, чем черт не шутит, станет править его страной (конечно, подобных планов у него не было, но он представлял, как разозлится Сигфрид, услышав такое), но почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо, и, оборвав себя на полуслове, оглянулся. Это был Кристиан. Под его взглядом у Балиана возникло неприятное ощущение, что у него начисто пропал голос.

После битвы с Тараносом он дал волю чувствам и оказался здесь. Словно начисто забыл о том, на какие жертвы пошел Кристиан ради того, чтобы снова увидеть его живым. И что теперь? Они снова пришли за ним, но он, можно сказать, даже не взглянул на них.

— Я… — Балиан кашлянул и, пробежав глазами по хмурым лицам солдат, повернулся к Сигфриду. — Меняю башню вместе с королевой на то, что ты… Это… Выслушаешь ребят. Они тоже против этих штук и все такое.

— Я не веду переговоров с бунтовщиками! — возмутился Сигфрид.

— А чей придурок вчера ныл под стеной? — хмыкнул Балиан.

Сигфрид досадливо крякнул. Поначалу он, вняв советам приближенных, и впрямь пытался разжиться какой-нибудь информацией о причинах, побудивших немалую часть солдат выкинуть такой номер.

Снова прогремел гром. Надвигающаяся непогода заставила Сигфрида окончательно передумать.

— Ладно, обсудим. Мир! — рявкнул он. — В башню! — скомандовал он своему войску.

Те не заставили себя долго ждать и ломанулись вперед. Солдаты Балиана, вполне довольные такой развязкой, знаками дали товарищам знать, что можно пустить всех внутрь. Наблюдая за этой суматохой, Балиан тяжело вздохнул.

— Повоевал и хватит, — Кристиан дал ему подзатыльник.

— Отстань, — беззлобно огрызнулся Балиан, с тоской глядя, как солдаты входят в башню. Грустно было сознавать, что его многообещающе начавшееся предприятие закончилось столь бесславно.

— Подать сюда Торгнира! — послышался уже из-за стен башни Торн приказной крик Сигфрида. Мимо Балиана, Кристиана, Юана и Лейан тут же пронесся сначала посыльный, а потом стайка служанок, одна из которых несла ребенка на руках.

Балиан про себя невольно отметил, что тон, которым Сигфрид обычно обращался к своему брату, не слишком отличался от того, как он говорил о сыне. Это заставило его вымученно улыбнуться. Скорее всего, подумал он, и к Дианте он обращается таким же образом, хотя нельзя не заметить, как он ее ценит.

Пошел дождь. Балиан, погруженный в невеселые мысли, не обратил внимания на то, что Юан осторожно взял его за руку и повел к башне. Братьям дали знать, что и им можно зайти. Обнаружив Дианту целой и невредимой, Сигфрид сменил гнев на милость и даже велел накрыть на всех стол по случаю временного примирения. Бунтовщики все еще возмущали его одним своим видом, и он пока не желал идти на попятный. Слушать чьи-то требования! Совсем не королевское это дело, заявил он. Но до поры до времени обнадежил хотя бы тем, что расправа, если и последует, отсрочена, пока он не разберется с «этериольскими блондинами».

— Ну что? — спросил Юан, когда Балиан уселся на нижних ступеньках винтовой лестницы, ведущей наверх.

— Что? — брат посмотрел на него исподлобья.

— Да вот… — Юан как-то странно улыбнулся и вдруг с размаху ударил его локтем по голове. Балиан, чертыхнувшись, едва не свалился на пол.

— Не смей больше так делать! — отрывисто проговорил Юан. — Ты хоть представляешь, как мы волновались?! Гора обрушилась! Везде кровь! А ты ушел! Не подождал! Да еще и к нам выйти не пожелал! А если бы тебя тут убили? Ну тебя!

Юан ненадолго умолк: перечисляя справедливые упреки, он заново пережил все то, что чувствовал прежде, и едва не заплакал.

— Не смей реветь! — перепугался Балиан. — Мелкий, что ли? Хватит! Ну, погорячился… — нехотя признал он. — Это… Были причины.

— Нам бы хотелось услышать о них, — подошел к ним Кристиан. Следом за ним шла Лейан.

Балиан некоторое время молчал. Его одолевали смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал резкий упадок сил, во многом из-за раненой руки, и уже порядком устал злиться. С другой, он все-таки не желал признавать, что ему стыдно, по крайней мере за то, что он с такой скоростью бежал прочь от Врат, а, может, и за то, что ушел из Эндерглида без Юана, и так отреагировал на приход братьев, когда они его нашли. С третьей, стычка с Сигфридом, едва не закончившаяся трагедией, все же была забавной, как и поединок с Лейан, но эти радостные эмоции никак не желали вязаться с воспоминаниями о битве с Тараносом и смертью Торгнира.

И все же Балиан сделал над собой усилие и рассказал о том, что произошло на горе. Как он нагнал Тараноса, как тот утверждал, что специально заманил его в ловушку, а также об их битве и о том, что приключилось с Алголом и чем это кончилось. Но о Вратах Рассвета он не сказал ни слова. Его рассказ о потере кольца уже был путаным, а после обрушения льда и вовсе оборвался.

Кристиан и Юан, усевшийся на лестницу рядом с Балианом, переглянулись.

— Ты о чем-то умалчиваешь, — сказал Кристиан.

Балиан нахмурился.

— Ты не помнишь? — догадалась Лейан.

Балиан, должно быть, впервые отреагировал на ее слова совершенно спокойно:

— Почти нет. Рогатый использовал этот Солд… Короче, тот проклятый браслет… Я сказал ему, что он никогда не сможет меня убить, потому что Арес в пергаменте написал, помните? А он сказал, что тогда заставит меня убить себя или что-то вроде того.

— И ты этого не сделал? — Юан мило удивился.

— Больно ты добрый! — пихнул его Балиан.

— Мщу! — засмеялся Юан. — Ведь ты в порядке! — он приобнял его одной рукой. — Так что случилось? И как тебе удалось призвать Врата? Мы же втроем с трудом могли!

— Да я не помню, — признался Балиан. — В голове такая чушь была… Я меч взял, хотел даже вроде того… — Лейан при этих словах вздрогнула, — …но потом подумал, что я, дурак, что ли? А потом… Лед везде был… И я вдруг подумал о Вратах… И они появились. Был уверен, что должен пройти через них… К тому же, лед уже вот здесь был, — он коснулся шеи, на которой тоже остались мелкие царапины.

— А рука? Другая? — спросил Кристиан, глядя на бинты.

— Льдом прошибло, — сказал Балиан. — Не тем, а обычным… Из-за этого Алгола. Шипы ледяные помните? Вот. Оно заживает, но как-то медленно, зараза. Рейту бы твою сюда!

— Вернемся — непременно к ней обратимся, — пообещал Кристиан.

— Иди ты, — буркнул Балиан. — Не пойду я больше в ваш Градерон. Или где вы там сейчас… Все равно рядом.

— Не угадал, — Кристиан улыбнулся.

— Точно, не угадал! — Юан очень оживился. — Ты не поверишь!

Он быстро рассказал о том, что Рейта уже в Эндерглиде, вместе с Демианом, и что Кристиан по возвращении, конечно, тоже будет там. Новость произвела на Балиана сильнейшее впечатление.

— Чего же мы тут сидим! — взвился он на ноги. — Побежали в Этериол! А, черт! — Балиан вдруг круто развернулся и, забыв о гордости, задрал голову вверх и закричал: — Дианта!

— Прочь отсюда! — был ему ответом гневный вопль Сигфрида. — Мы заняты!

— Нашел время! — возмутился в ответ Балиан. — У меня дело срочное!

— Чтобы я тебя вообще рядом с ней не видел!

Громкий хлопок двери возвестил о том, что разговор окончен.

— Как хочешь, Балиан, — сказал Кристиан. — Проводить через Врата я больше никого не буду.

— Или ты попрощаться хотел? — спросил Юан. — Ну так мы не прямо сейчас побежим, надо же поесть! И попить! Король пир обещал.

— Да ну вас! — пробормотал Балиан, вспоминая Розетту. — Она просто мне с раной помогала…

— Нужно перевязать? А мы на что! — укорил Юан. — Лейан, займись!

— Ага, а вы на что, — проворчал Балиан.

— У Лейан лучше получится! — сказал Юан. — Вот, смотри, — помахал он перед его лицом своей забинтованной рукой.

Пока он рассказывал про то, как они искали его, Лейан, присев перед Балианом, принялась за дело. Осторожно сняв бинты, она мысленно ужаснулась ранению, но виду не подала и постаралась как можно быстрее наложить новую повязку, благо после помощи Юану осталось еще достаточно бинтов. Во время этого Балиан косился на Лейан с довольно-таки критическим видом. Кристиан и Юан так и ждали, что он снова останется чем-нибудь недоволен, но нет, он хранил молчание, а когда Лейан закончила, буркнул «спасибо». Подвигав заново забинтованной рукой, он сделал вывод, что Лейан в медицинской области сильно опережает королеву Дианту. Впрочем, он понимал, что любой эндерглидский страж, воин и даже преследователь помог бы ему на том же уровне.

— Так что? — спросил Балиан. — Нападали эти… Отступники?

— Еще как нападали! Ты не представляешь! — захлебываясь, затараторил Юан. — Мы за тобой! У Градерона Эридан! Я с ним…

Известие о том, что битва с Эриданом снова ничем не окончилась, Балиана порядком разозлило. Зато история про Ареса, который открыл ворота и впустил отступников в Градерон, его развеселила. Он давился от смеха, представляя, как те замерли, увидев пустую площадь, где, по идее, должны выситься Врата Заката.

— Кстати, Балиан, — сказал Кристиан. — Таранос тоже жив.

— И отлично, — к его удивлению, Балиан усмехнулся. — Чтобы он остался подо льдом — это не так. Я ему лично рога обломаю. Ладно, про вас я понял. А ты что делала? — вдруг обратился он к Лейан.

— Бездельничала, что же еще, — ответила Лейан с таким видом, словно в ее обычае было слоняться без дела.

Балиан фыркнул, что странно — весьма одобрительно.

— Врет она, — вмешался Юан. — Город охраняла.

— Без тебя понял. Так а что отступники?

— Скорее всего, нападут снова, — сказал Кристиан. — Их цель, как уже ясно, Врата. Но напасть на Врата Рассвета пока не могут — они завалены льдом, пробраться туда нелегко.

— Интересно, какого черта им нужно в Дилане, — задумчиво проговорил Балиан. — Или опять треклятый пергамент?

— Это нужно выяснить! — твердо сказал Юан. — Поэтому вернуться в Этериол — первое дело, Балиан! Еще ничего не закончилось… Таранос жив… Не успокоятся они на том, что Врата Заката исчезли. Не навсегда ведь! И, между прочим, не такие уж они и слабаки. Кристиану пришлось Ключи использовать, и то было тяжело.

— Вернемся, — кивнул Балиан.

Тут к ним с деловитым видом протопал маленький Торгнир. Только теперь братья и Лейан поняли, что крики служанок, доносившиеся из глубины башни, были не по случаю суеты на кухне, а из-за пропажи королевского сына.

— Беглец! — Юан подхватил его на руки. — Разговаривать умеешь?

— Не-а, — выпалил мальчик с огромной убежденностью.

— Это ты зря, — серьезно проговорил Юан. — Надо уметь. Пойдем отнесем его, Лейан, а то король, чего доброго, услышит и всех к смерти поприговаривает.

— Да нет, это он так, — вступился за Сигфрида Балиан. — Вот Роланд — это да-а-а…

Юан и Лейан ушли, прихватив с собой Торгнира. Кристиан, все это время стоявший перед Балианом, присел на несколько ступенек выше — сесть рядом ему не позволял высокий рост.

— Балиан, — сказал он после короткой паузы. — Если бы я… Если бы я остался в Градероне, ты бы был готов никогда не возвращаться в Этериол?

— Не говори глупостей, — проворчал Балиан. — Ты просто… Просто не понимаешь.

— Не понимаю?

— Не понимаешь! — Балиан яростно мотнул головой. — И не поймешь… Пока этот кретин не вышибет тебе мозги своим идиотским браслетом.

— Значит, только в этом дело? — не спешил верить Кристиан.

— Ну, не только, — нехотя признался Балиан. — Эти мысли… Которые возникают… Не то чтобы чужие, — почесал он переносицу.

— Ты не прав, — сказал Кристиан. — Я понимаю. Потому что сам чувствовал подобное. Правда, это был сон. Но без Солфорджа, я полагаю, не обошлось. Ведь понятно, что Таранос целился на Демиана, чтобы устроить переполох… Мне снилось, что я убил его… Демиана.

— Спятил?! — грянул Балиан. — Это совсем другое! Ты бы не смог!

— А ты бы не смог ударить себя мечом. По крайней мере, для того, чтобы прекратить свои страдания. Я в этом уверен. Но ведь когда Таранос воздействовал Солфорджем, тебе хотелось… В какой-то момент.

Балиан возмущенно смотрел на него. Потом отвернулся.

— Если бы я не понимал, — сказал Кристиан, — то не пришел бы сюда за тобой. А приполз, умоляя простить.

— Дурак, — было ему ответом.

Но по его голосу Кристиан понял, что Балиан все осознал. Хотя он и раньше понимал, что после пробуждения от десятилетнего сна тяжело было не только ему. Вот только мог ли он это признать? Балиан поддался секундному порыву под действием Солфорджа, но жалеть не о чем. Что бы он ни натворил, его всегда готовы понять и образумить, Балиан знал это.

— В конечном счете, — Кристиан встал и положил руку ему на голову, словно маленькому ребенку, — у тебя не было выбора. Если бы ты не ушел через Врата Рассвета, тебя бы или одолело проклятие, или ты бы погиб подо льдом.

— Мне кажется, — Балиан посмотрел на свои ладони, — я после этого… немного изменился.

— Глупости, — сказал Кристиан. — Ты такой же, как и прежде. Во всем. Кто изменился — так это мы… Но десять лет, наверное, не слишком большой срок… Посмотри на Сигфрида. Точь-в-точь такой, как раньше. Разве нет?

— Ага… — Балиан скривился, услышав хлопок двери и громкий топот — Сигфрид спускался вниз.

После этого короткого разговора с Кристианом ему стало гораздо легче. Он понимал, что хотел сказать ему старший брат — несмотря на все потери, какими бы значимыми они для него ни были, ничто не мешает ему по-прежнему смеяться назло всем невзгодам и браться за меч не ради того, чтобы забыться, а потому, что это доставляет ему удовольствие. Не сдаваться гнету тягостных дум или совсем не допускать их существования — совсем как раньше… Когда они втроем путешествовали по этому миру, не зная поражений. Ведь у них было все, что им нужно — они были друг у друга.

И благодаря Кристиану ничего не изменилось.

После того, как Сату Рейта пришла в Эндерглид, прошло совсем немного времени, а Рэвенлир уже заметил, как изменился Демиан — мальчик стал куда оживленнее, чем прежде, да и ел лучше: Рилану уже не приходилось тайком (как он думал — не так давно обман раскрылся) съедать половину его и без того небольших порций. Рэвенлир наблюдал за ним гораздо чаще, чем раньше, будто надеялся, что Демиан каким-нибудь образом вселит в него доверие к его матери. Но пока этого не случилось. Рэвенлир, в сотый раз обговорив все с Тристаном, все же обратился к Рейте за помощью, однако его беспокойство нарастало. Он не мог смотреть без содрогания, как Архаил пьет какие-то подозрительные настои, и готов был позавидовать Лои, которая переживала исключительно из-за болезни сына. Когда Рэвенлир осторожно намекнул ей, что верить градеронке — дело последнее, что она может намеренно навредить Архаилу, это не произвело на Лои ровным счетом никакого впечатления.

— Ни за что не поверю, что женщина может убивать просто потому, что ей это нравится, — сказала Лои. — У нее нет ни одной причины вредить ребенку. Мы должны быть благодарны, что она согласилась помочь.

— Но она из Градерона…

— Нет. В первую очередь она такая же мать, как и я, во вторую — целитель, и только в третью — градеронка, — твердо проговорила Лои и закончила разговор, посмотрев на Рэвенлира таким взглядом, что у него сразу пропала охота еще хоть раз поднимать эту тему.

Лои, конечно, была права. Кроме того, окончательное решение принимал Рэвенлир, и теперь уже тем более глупо в чем-то сомневаться, особенно перед женой, которая, ожидая родов, и без того находилась не в самом лучшем состоянии.

Но сейчас, глядя на Демиана, который, сидя на диване, пытался читать книгу — занятие непростое, потому что скучающий Рилан, все еще не способный носиться по городу из-за поврежденной ноги, настойчиво его отвлекал, — Рэвенлир продолжал терзаться. Правда, связать Демиана с Рейтой было не так уж легко, мальчик напоминал мать разве что выражением лица, да и то нечасто. Вот он через силу улыбнулся дергающему его Рилану — стало заметно хоть какое-то сходство.

— Я хочу еще немного почитать… — проговорил Демиан с заметным усилием.

— Не хочешь! — возмутился Рилан. — В прошлый раз ты сразу бросил, как я подошел! Ну, давай, мне скучно! Зачем тебе вообще читать эти дурацкие книжки? Ты и так все знаешь!

— Совсем не все… — пробормотал Демиан, не отрывая взгляда от книги. Впрочем, зрачки его не двигались — он только смотрел в нее, но не читал.

Это не укрылось от внимания Рэвенлира, и он, оставив свои невеселые мысли об Архаиле и Рейте, переключился на Демиана. Обычно мальчик очень оживленно реагировал на предложения Рилана заняться чем-нибудь вместе. Рэвенлир присмотрелся внимательнее. Демиан был бледен, лоб покрылся испариной.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил Рэвенлир.

— Ничего подобного! Я что, на больного похож? — возмутился Рилан, и, стремясь доказать, что он полностью здоров, спрыгнул с дивана и тут же скривился от боли.

— Сядь немедленно, — велел Рэвенлир. — Иначе останешься хромым на всю жизнь. Демиан, тебе плохо?

Демиан вскинул на него испуганные и очень несчастные глаза. После возвращения матери он чувствовал себя хорошо, сердце радостно билось по любому поводу, и, казалось, любая неприятность отступит перед этим счастливым боем. Но сегодня у него снова смертельно разболелась голова, он опять проснулся в слезах. Демиан знал, что должен рассказать об этом взрослым — ведь он пообещал. Но как же это было сложно! Если он скажет все, как есть, его немедленно отведут к матери. А сегодня он должен оставаться здесь, потому что его мать будет заниматься Архаилом. Демиану не хотелось мешать чужим планам, особенно таким важным — брат Рилана, как никто, нуждался в помощи. Демиан все еще видел его перед сном, лежащего на полу, отчаянно кашляющего, и тревожно вслушивался в ночную тишину. Он тогда здорово перепугался, и хотя теперь Архаил, совершенно спокойный, ходил по дому, читал книги и занимался у Тристана, страх не оставлял Демиана. Вдруг он снова станет свидетелем приступа и ничем не сможет помочь?

В общем, мешать лечению Архаила было ни в коем случае нельзя, оно и так давалось с трудом. Демиан чувствовал, что Рэвенлир с неохотой позволяет сыну приходить к его матери.

Поэтому Демиан выдавил из себя:

— Нет… — Рэвенлир посмотрел на него скептически, и он добавил: — Немного… Голова болит. Совсем чуть-чуть. Наверное, от света.

— Полежи. Если не пройдет, иди к матери.

— Пройдет! — заверил Демиан и, закрыв книгу, слез с дивана.

— А как же я? — обиделся Рилан.

Демиан замешкался — обижать Рилана ему совсем не хотелось, — но Рэвенлир строго проговорил:

— А ты сиди здесь. Если ты готов мучить друга только потому, что тебе скучно, какой из тебя получится воин?

— Ничего ты не понимаешь! — всполошился Рилан. — Я же просто пошутил. Конечно, пусть идет, отдыхает, — он с царственным великодушием махнул рукой.

Демиан, вымученно улыбнувшись, убрал книгу на место и побрел в отведенную ему темную комнатку. Там он почти сразу забылся тревожным сном, прерывающимся особенно сильными вспышками боли. Во время этих кратких пробуждений до него долетали обрывки разговоров из коридора. Он слышал, как позвал Архаила Рэвенлир, сказав ему собираться к Рейте, как сообщал об их уходе Лои. Потом пришли еще какие-то люди и заговорили о чем-то совсем непонятном для Демиана.

— Я настаиваю… — говорил грубый мужской голос.

— Я уже сказала, — отвечала Лои. — Рэвенлира нет.

— Но вы ведь знаете, где он! — раздался еще один голос, гораздо тоньше первого.

Лои молчала. Ей явно не хотелось выдавать местоположение мужа. Это было понятно — несложно представить, как в комнату градеронской целительницы, подняв дикую панику, ворвутся в поисках Рэвенлира. Среди основной массы людей, даже имеющих воинский статус, приход Сату Рейты был попросту слухом, и распространять или же подтверждать его было, конечно, совсем нежелательно.

— Вы не понимаете! — снова воззвал к ней первый. — Это крайне важно!

— Не берусь вам советовать, но разве с крайне важными сообщениями не следует обращаться непосредственно к господину Тристану?

— Конечно, следует! — горячо поддержал второй. — Но нам срочно нужна помощь Рэвенлира, а пока мы пробьемся к Тристану…

Обычно такие взволнованные голоса очень пугали Демиана. Они были вестниками грядущей беды. Но сейчас, когда он в полудреме боролся с головной болью, он не обратил на них должного внимания. Они слились в его сознании в приглушенную, неразборчивую и потому убаюкивающую мелодию. Демиан вновь засыпал, не пытаясь расслышать торопливые объяснения и ответы Лои, тоже ставшие обеспокоенными.

Из дремы его вывел Рилан, неожиданно возникший перед его кроватью.

— Ты не представляешь! — восторженно прошептал он. — Просыпайся, ну! Выздоровел? Отлично!

На самом деле, Демиану все еще было очень плохо, но он сел на кровати и вопросительно посмотрел на Рилана, глаза которого прямо-таки сияли восторгом.

— Не слышал? — шепотом затараторил он. — Паника в Эндерглиде! Срочная миссия!

— Какая? У кого? — испугался Демиан.

— У нас! Пошли!

— Куда?

— Как куда? Искать! Моего отца никто найти не может, перепугались, дураки! Он же к твоей матери пошел, а никто не знает. Мы его найдем и сообщим! А то у них там что-то случилось и без него — тьфу! — ничего не могут. Я бы один пошел, — заметил Рилан с жертвенным видом. — Но не знаю, где твоя мать.

Демиан хотел было возразить, что им не стоит вот так вот соваться в это. Воспитанный в Градероне, он был уверен в том, что не попадаться на пути взрослых — залог выживания. В темном городе к детям в основном относились как к бесполезным созданиям, и, встреться те на дороге, вполне могли убрать препятствие ударом. С точки зрения порядков в таком случае виноват был ребенок. Но Демиан куда больше боялся не побоев, а показаться невоспитанным и тем самым опозорить родителей или, не дай бог, самого Руэдейрхи.

Однако сейчас Демиан передумал. Ведь Рэвенлир сам сказал ему, что, если ему будет плохо, нужно навестить мать. И, раз Рилан решил разыскать отца, он, Демиан, должен ему помочь, ведь, помимо того, что Рилан не знает, куда идти, ему еще и нелегко ходить.

— Ладно, — сказал Демиан, вставая с кровати.

— Отлично! — просиял Рилан. — Пойдем скорее, — вдруг заторопился он.

Как оказалось потом, спешка его имела определенные причины. Во-первых, Рилан опасался, что кто-нибудь найдет его отца раньше, и путешествие до башни закончится бесславно. Во-вторых, что особенно важно, нужно было успеть выбежать на улицу, пока не видит мама — Лои бы ни за что не выпустила их сейчас, и Рилан это знал. Но сейчас сообщить об этом Демиану он не удосужился и без лишних комментариев вывел его через заднюю дверь, а затем помог ему перебраться через забор — пойди они через калитку, Лои могла заметить их в окно. Демиану этот нехитрый трюк дался с огромным трудом, и он очень расстроился, подумав в тысячный раз, как здорово было бы быть таким же ловким, как Балиан, Юан и Рилан (на сей раз своего отца он в перечень не включил, да и никто во всем Этериоле не смог бы представить теперешнего Кристиана, втихаря перебирающегося через забор).

Преодолев преграду, мальчики направились к башне обходным путем, чтобы не попадаться никому на глаза и не отвечать на неудобные вопросы. Несмотря на поврежденную ногу, Рилан несся вперед очертя голову и постоянно торопил Демиана, который никак не мог за ним угнаться. Он не был силен и в беге, а тут еще мешала проклятая боль, норовящая перейти в непреодолимое головокружение.

— Ну, сколько! — Рилан осторожно выглянул из-за дерева и с любопытством проводил взглядом пронесшихся мимо воинов Рассвета. — Понабежали тут… И чего им? В той же башне живут, дураки! Зашли да кликнули по имени…

— Похоже, они не твоего отца ищут, — робко предположил Демиан.

— А кого же еще?

Демиан не ответил, потому как заметил, что что-то не так. Было вокруг нечто, очень похожее на то ужасное чувство напряжения, которое он ощущал всем телом, идя по ставшему для него одним из самых страшных мест на земле коридору градеронского замка, где его намеревались убить воины Заката. Вслед за этим Демиану вспомнились тревожные голоса, которые он слышал в полусне, и он замер от нахлынувшего на него страха. Он знал, что нужно срочно возвращаться домой, потому что случилось что-то очень серьезное, и Рэвенлира искали совсем не для какого-то пустякового дела, а чтобы он немедленно оказал всевозможную помощь в качестве воина Рассвета.

Но было слишком поздно. Со все нарастающим ужасом Демиан осознал, что рядом с башней затаились не только они.

Рейта, чуть отодвинув занавеску и щурясь от ярких солнечных лучей, режущих ей глаза, тревожно вглядывалась в залитую светом улицу. Интересного перед башней было немного: белая площадь, пара рядов невысоких деревьев и стены соседнего здания. Вдали простирался Эндерглид во всей своей ослепительной, в прямом смысле этого слова, красе, но Рейта все еще не могла любоваться этим пейзажем — слишком больно было глазам. Она вообще предпочитала не смотреть в окно, ограничиваясь редкими лучами, специально пропущенными в комнату: если она останется в Эндерглиде, к солнцу придется привыкнуть.

Но сегодня снаружи было так беспокойно, что Рейта то и дело выглядывала на улицу, стараясь несильно отодвигать занавесь, чтобы остаться незамеченной — кто знает, вдруг паника из-за нее? Хоть ее и видели жители города, Кристиан говорил, что ее прибытие не афишировалось. Наверняка о нем знали, не считая братьев, Гволкхмэй, Тристан, Эксентар, Рэвенлир и те воины, что стояли на посту в день прибытия. Поэтому можно было себе представить, какой переполох поднялся бы в городе, если бы все оказались в курсе. Это очень походило на то, что происходило сейчас; люди метались из стороны в сторону, словно кого-то искали, останавливали каждого встречного, и, когда признавали в них законопослушных эндерглидцев, коршунами набрасывались на них, вдалбливая в головы жителей некую важную информацию — какую именно, Рейта расслышать не могла. При этом взволнованные, а порой и взбешенные люди вертелись преимущественно вокруг башни. Рейте подумалось, что это похоже на военную тревогу, и ее стали терзать совсем уж скверные мысли. Вдруг что-то случилось с Демианом? Или с Кристианом и Юаном? Ступив на путь подобных размышлений, она, конечно, донельзя извела бы себя, но, к счастью, в этот момент пришел Эксентар.

И без того всегда растерянный, он споткнулся об порог, едва не выронив все, что было у него в руках — а ноша была не маленькой. Каким-то образом он умудрился принести и стопку книг, и поднос с едой, и бутыль впечатляющих размеров. Все это великолепие Эксентар, едва войдя, почти бросил на стол и, рванув к двери, закрыл ее на засов так резко, что в окнах задрожали стекла.

— Что-то случилось? — спросила Рейта, отметив про себя, что это совсем не было похоже на его обычное бегство от вездесущих кошек.

Эксентар вздрогнул, обернулся и так отпрянул, будто был уверен, что комната совершенно пуста.

— Ох, простите, — тут же смутился он. — Да, небольшой переполох… Я принес то, что вы просили, — Эксентар с несколько испуганным видом указал на большую бутылку. — Это самое крепкое… Но… э…

— Не подумайте дурного, — улыбнулась Рейта. — Это не для меня.

— А для кого? — опешил Эксентар, подумав, что его подопечная решила нейтрализовать его алкоголем.

— Для мальчика, которого я вызвалась лечить, — разъяснила Рейта. — Нужно добавить в лекарство. — Она налила в кубок несколько капель и, попробовав, удовлетворенно кивнула: напиток вполне подходил.

Эксентар заметно успокоился, но его хватило ненадолго. Он то и дело подходил к окну, расхаживал из стороны в сторону и, наконец, пытаясь хоть чем-то занять себя, взялся за принесенные книги, которые ему нужно было просмотреть, чтобы решить, можно ли выдавать их. Но и это не смогло увлечь его.

Рейта, не выдержав, спросила:

— Что происходит? Похоже, в городе неспокойно… Кристиан еще не вернулся? — прошептала она с замиранием сердца.

— О, нет… — рассеянно ответил Эксентар, так тронутый ее тоном, что всякое подозрение вылетело у него из головы. — Нет, дело не в этом… Совсем не в этом. Они… Стражи Рассвета. Никто не возвращался.

Он на минуту задумался, напряженно размышляя о том, можно ли рассказать градеронке о случившемся или нет. Это могло оказаться для нее полезной информацией, но, с другой стороны, она уже поняла, что поднялся переполох. К тому же, Эксентару был дан приказ сегодня особенно строго следить, чтобы Рейта не покидала отведенных ей комнат, запереть дверь и не впускать никого, кроме Рэвенлира или самого Тристана, а вот распоряжения хранить молчание как раз не было. Да и что толку, когда паника приобрела такой масштаб, что все в городе — ну или, по крайней мере, здесь, у башен — были в курсе.

— Видите ли, — начал Эксентар чуть дрогнувшим голосом. — В город, кажется, прорвался градеронец.

Рейта побледнела и поднялась на ноги.

— Мне нужно к господину Рэвенлиру, — сказала она не терпящим возражений тоном.

— Вы что! — Эксентар выронил книгу из рук. — Нет! Пожалуйста, — пролепетал он. — Вам, напротив, дан приказ ни в коем случае… Ни при каких обстоятельствах…

— Почему? — резко спросила Рейта. — В данном случае глупо подозревать меня в чем-либо!

— Подозревать — да! Но вас могут принять за… Ну, вы понимаете! — разволновался Эксентар, уже раскаявшийся в своей откровенности. — Повсюду воины… Как только увидят вас… Ведь почти никто о вас не знает! Что они могут сейчас подумать, увидев на улице чужого человека, да еще градеронца! Вас убьют или ранят… А потом, — его лицо исказила гримаса ужаса. — А потом вернется Кристиан Розенгельд, и, когда узнает…

— Не бойтесь. Кристиан справедлив. Он знает, что я не осталась бы здесь, зная, что наш сын в опасности.

— Почему? — совсем растерялся Эксентар.

— Неважно, — с усилием проговорила Рейта, — но совсем недавно у градеронцев были причины желать Демиану смерти.

— Но он в безопасности! — горячо возразил Эксентар. — Ведь с ним господин Рэвенлир, а он лучший воин Эндерглида.

— Однако я сомневаюсь, что лучший воин Эндерглида будет нянчить моего сына вместо того, чтобы искать отступника! — в сердцах бросила Рейта.

Эксентар собрался было снова возразить, но оборвал себя на полуслове. Ему очень некстати вспомнилось, что на пути сюда ему наперерез бросились стражи Врат Рассвета, от которых он и узнал, в чем дело. Остановили его, управляющего библиотекой и далекого от военных дел человека, конечно, совсем не просто так. Они хотели выяснить, не видел ли он Рэвенлира, которого никак не могли найти.

— Как бы то ни было, я не могу позволить вам выйти, — сказал Эксентар с глубоко несчастным видом, не представляя, что будет делать, если Рейта окажет яростное сопротивление. Не драться же с ней, в самом деле.

Рейта, коротко все обдумав, сделала шаг к двери, но в этот момент в нее постучали. Эксентар, подскочив на месте, бросился вперед и схватился за засов, как утопающий за соломинку.

Предчувствие его не обмануло: пришедшим оказался Рэвенлир.

— Слава богу! — выдохнул он, запирая дверь за ним и Архаилом. — Ради всего святого, скажите, что выходить нельзя…

— Куда? — Рэвенлир одарил Рейту тяжелым взглядом.

Рейта не сразу нашлась, что ответить. Увидев, что Рэвенлир и в самом деле не рядом с Демианом, она на несколько секунд потеряла дар речи. Но тут вмешался Эксентар. Он удивительно кратко и емко изложил: кажется, отступник пробрался в Эндерглид, сказал он, Рэвенлира ищут воины и стражи Рассвета и странно, что он с ними не столкнулся. Рейта беспокоится за сына и хочет немедленно пойти к нему.

— Оставайтесь здесь, — велел Рэвенлир Рейте. — Архаил, ты тоже останешься тут. Не выходи из этой комнаты, пока я не приду.

Вид у Рейты был совершенно несчастный, и, немного смягчившись, Рэвенлир добавил:

— Нет причин для паники. Даже если пришли целенаправленно за Демианом, едва ли они знают мой точный адрес. Как только я окажусь рядом с ним, дам вам знать. Но это не значит, — подчеркнул он, посмотрев на Эксентара, — что вы должны открывать дверь кому-либо кроме меня и Тристана, ясно? Кстати, Тристан в курсе?

— Да, — кивнул Эксентар. — Это он приказал мне ни в коем случае не допускать…

— Понятно. Ждите здесь.

С этими словами Рэвенлир стремительно покинул комнату и побежал к выходу из башни, на всякий случай держась за рукоять меча, который он, как и почти любой воин Этериола, носил с собой вне зависимости от того, должен он отправиться на какую-нибудь миссию или нет. Эта привычка была очень кстати как раз для таких случаев.

То, что отступнику удалось прорваться в город, Рэвенлира не сильно удивило. В конце концов, теперь у них имелись какие-то свои цели и даже планы, так что они вполне могли пробраться в Эндерглид тайком. Это было не так уж и сложно, ведь стена все еще не достроена. Рэвенлир очень надеялся, что так оно все и вышло; ему очень не хотелось допускать мысль о том, что пострадали ребята, стоящие на посту, хотя, конечно, этого нельзя было исключать.

Не застав перед башней никого из воинов — они, словно специально, переместили район поисков в какое-то другое место, — Рэвенлир решил пока добраться до дома, как и обещал Рейте. Демиан действительно мог быть в опасности, а вместе с ним и Рилан и Лои. Но не успел он покинуть площадь, как до его слуха долетел чей-то воинственный крик.

Рэвенлиру на мгновение стало дурно: он не мог не узнать этот голосок и уже почти понял, что произошло.

Как мог быстро, он понесся к краю площади, на бегу вытягивая из ножен меч. Рэвенлир подоспел вовремя — схватив Рилана одной рукой, он круто развернулся и попытался отбить нападение градеронца. Но попытка оказалась не слишком удачной: увидев, как Рилан, вместо того чтобы бежать вместе с Демианом куда глаза глядят, отталкивает друга и, героическим ором предупреждая население Эндерглида о враге, выскакивает вперед (Демиан в панике попытался схватить его за руку, но не успел), Рэвенлир думал только о том, как спасти сына, и не обратил внимания, что отступник вооружен коротким мечом, какие носили преследователи Рассвета. Оружие Рэвенлира лишь немного задело его, изменив траекторию, и лезвие меча противника пропороло ему предплечье. Однако, несмотря на боль, Рэвенлир не разжал пальцев и не выпустил меча. С его точки зрения ранение было пустяковым — во всяком случае, недостаточно серьезным для того, чтобы даже помыслить о прерывании боя.

Зато Рилан дико перепугался.

— Нет! — закричал он. — Он убил его! Демиан, зови целителя, быстро!

Демиан, хоть и видел, что отец Рилана вполне живой, рванулся в сторону башни, но строгий окрик Рэвенлира заставил его замереть на месте. Улучив момент и опустив Рилана на землю, Рэвенлир кинулся на отступника, который тоже не собирался прекращать битву. Его как будто охватила эйфория — возможно, он узнал Рэвенлира и был рад тому, что смог его ранить. Также он очень скоро уяснил, как можно использовать в этой ситуации обоих детей, и изо всех сил пытался к ним прорваться. Но Рэвенлир сразу понял его намерения и не давал врагу ни единой возможности пройти.

Ему приходилось нелегко. Отступник обладал недурными навыками владения коротким мечом, а убивать его было нельзя — ведь нужно во что бы то ни стало выяснить, как он прошел в город и, главное, зачем он это сделал.

Перепуганный видом крови Рилан снова оглушительно закричал, зовя на помощь. На этот раз его услышали. Оттеснив ребят, сразу двое воинов Рассвета подоспели к сражающимся. Но еще до того, как они схватились за оружие, Рэвенлиру удалось обезоружить отступника, повалить его наземь и приставить острие меча к его шее.

— Все в порядке? — спросил один из воинов, глядя на окровавленную руку Рэвенлира.

— Полностью, — сказал тот. — А теперь ты, — он надавил на меч. — Зачем ты сюда явился?

Вопрос развеселил отступника. Несмотря на незавидное положение, в котором он находился, он расхохотался — правда, в этом смехе слышалась истерика. Клинок Рэвенлира расцарапал ему кожу в кровь, но отступник продолжал смеяться.

— Предлагаю его запереть для дальнейшей беседы, — предложил другой воин.

Рэвенлир с сомнением посмотрел на него, но через минуту стало ясно, что, действительно, от пленника сейчас ничего не добиться. К тому же, заслышав шум, к башне стали стягиваться люди.

— Хорошо. — Рэвенлир взмахнул мечом и нанес отступнику еще одно ранение — несерьезное, зато гарантировавшее, что он в ближайшее время не сможет предпринять ни одной попытки сбежать. После этого двое воинов подхватили чужака под руки и, с усилием подняв его на ноги, потащили прочь. Тот не пытался вырваться; смех чередовался со сдавленными ругательствами, адресованными светлому городу и всем его жителям.

— В чем дело? Где отступник? Господин Рэвенлир ранен! — на площади уже было достаточно народу — стражи, преследователи, ученики, их учителя и просто случайные прохожие. И если обладатели воинского статуса стремились узнать, снята ли тревога, то все остальные бестолково галдели на разные лады.

— Все в норме, — бросил Рэвенлир. — И в следующий раз не выпускайте младших учеников на улицу во время тревоги.

— Так поймали же уже, — добродушно проговорил один из учителей.

— И мы не младшие! — смертельно оскорбился мальчик лет восьми. — Вон младшие! — его обвиняющий перст уперся в Демиана и Рилана.

Раньше Рилан непременно бы ответил ему, а то и ввязался в драку. Но сейчас он пропустил эти слова мимо ушей. Сознание того, что из-за него пострадал его отец, совершенно выбило мальчика из колеи. Растеряв всю свою удаль, он изо всех сил пытался сдержать слезы. Демиан, стоящий рядом и тоже не совсем пришедший в себя после пережитого, крепко держал его за руку — отчасти для того, чтобы его успокоить, отчасти потому, что сам был жутко напуган.

Велев всем расходиться, Рэвенлир, отказавшись от немедленной медицинской помощи, растолкал собравшуюся толпу и вышел к ребятам. Рилан сначала испуганно отшатнулся, ожидая жестокой расправы. Потом вдруг с той же стремительностью рванул вперед и, всхлипнув, прижался к отцу.

— Еще раз увижу рядом с отступником до того, как получишь статус — пеняй на себя, — сказал Рэвенлир, дав ему символический подзатыльник.

— Он сам! — выкрикнул Рилан сквозь слезы. — А я… А мы… Тебя все искали, а мы… А ты с Архаилом! Вечно ты с ним! И мы одни пошли! — чувствуя, что рассказ не дается ему из-за бури чувств, он умолк.

Рэвенлир, слабо улыбнувшись, поднял его здоровой рукой.

— Это не повод лезть на рожон, — сказал он. — Как видишь, мне за тобой, в отличие от Архаила, не угнаться, вот я и не пытаюсь. Имей это в виду и не заставляй меня вытаскивать тебя из-под меча.

— Ладно! — Рилан, зардевшись от гордости, вытер слезы. — В следующий раз я сам!

— Я имел в виду, не ищи неприятностей на свою голову. Демиан, ты в порядке? Пойдем.

Демиан, чувствуя себя так, словно все происходящее — его очередной сон, направился за ними к башне, чуть пошатываясь от усталости. Ему было тяжело разобраться в ворохе ощущений, но одно он знал точно: в Этериоле снова происходит что-то странное. Ведь неспроста в Эндерглид пробрался один из тех, кто не столь давно избежал смерти от силы Ключей в Градероне.

Полузабытые картины вспыхивали в сознании Демиана болезненными пятнами. Вот мать теснит его к стене, пытаясь заслонить собой, а вот один из воинов Заката заносит меч… За его спиной за разворачивающейся сценой жадно наблюдают другие — и среди них этот человек…

Преодолев всего несколько ступенек лестницы, Демиан почувствовал, что проваливается в темноту. Голова раскалывалась от боли, так же как и запястье, которое он когда-то порезал мечом, чтобы избавиться от проклятия.