Сюрприз для Ловчего

Марина Кистяева, 2020

В Империи известно всем – на пути Ловчих вставать нельзя. Они – опасность и тайное оружие самого Императора. Она встала. Молодая и красивая вдова, хранящая свои тайны. И теперь ей не уйти от общения с самым опасным из них. Не уйти от его глаз, от его прикосновений. Но что если она сама – больше, чем тайна? Что если она – смертельный сюрприз для Ловчего?…

Глава 2

Когда раздался звонок, возвещающий об антракте, Каролина изъявила желание выйти в аванложу.

— Я ненадолго…

По тому, как дрогнул голос подруги, Ванда поняла: с той происходит нечто неладное. Она стала более суетливой, и у Ванды были все основания подозревать, что это из-за появления таинственных Ловчих.

А уж то, с какой поспешностью она направилась к кучке таких же почтенных матрон, подтвердило подозрения девушки.

Себе же Ванда запретила пока думать про двух мужчин, привлекших и её внимание. Не до них. Были дела поважнее.

Поправив перчатки и посетовав на их тонкую кожу, выделанную недостаточно хорошо и доставляющую дискомфорт, а точнее, зуд в области локтей, Ванда повернулась к брату и нетерпеливо спросила:

— Ну? Что ты узнал?

Рой улыбнулся.

— Я же сказал, что адрес наш.

— И?..

— Сестра, ты нетерпелива. Не буду же я тебе рассказывать всё здесь.

— А почему бы и нет? — Ванда завертела головой, желая убедиться, что вокруг них никого нет. — Нас никто не услышит.

— И всё же… — Рой стал серьёзным. — Я бы предпочел поговорить дома.

Ванда едва не всплеснула руками. К чему такое упрямство?

— А я бы предпочла всё поскорее узнать, — продолжала она настаивать, плотнее сжимая губы. — Дома мы могли бы обсудить дальнейший план действий. Неужели ты думаешь, что господин Жердан будет ждать нас вечно?

Рою не понравилось, как с ним разговаривала сестра. Снова появился покровительственно-снисходительный тон, который он терпеть не мог и считал, что в обращении к нему такое недопустимо. Сестра старше на два года, но это не давало ей право указывать ему, что делать.

— Нет, не думаю, — Рой решил, что не время и не место для спора. В любую минуту могла вернуться баронесса Шимански. Да и ему будет любопытно послушать, что баронесса скажет про Ловчих. Всё-таки они были преинтереснейшими персонами. А слухи, слухи какие про них ходили! Да и были ли это слухи — вот в чем вопрос. — Сегодня как раз такой день, что… — Молодой человек замялся и сглотнул подступивший к горлу ком. — Одним словом, сегодня ночью Жердана не будет в городе.

От неожиданного известия Ванда вся встрепенулась и заерзала от нетерпения.

— Ты это серьёзно? Откуда такие сведения?

— У меня свои источники.

— Конечно, конечно…

У Ванды слегка закружилась голова. Неужели они подошли к цели? Неужели сегодня ночью случится то, о чем она мечтала годами? Вернее, не только она, но и брат тоже.

Это была их общая мечта.

— Старая контора Жердана располагается рядом с Замком Лэтвэ, — продолжил выдавать информацию Рой, более внимательно наблюдая за реакцией сестры.

— Рядом с Замком Лэтвэ? — переспросила Ванда, и её голос предательски дрогнул, а сердце тотчас забилось сильнее.

Рой утвердительно кивнул.

— Именно. Это в народе говорят Замок Лэтвэ, а на самом деле…

— А на самом деле это Тюремный замок. Тюрьма. Я знаю, — ещё тише сказала девушка. — Ну и местечко, надо полагать.

— Не самое лучшее место в городе, стоит признать. И опасное, особенно ночью.

Ванда задумчиво склонила голову и помолчала с минуту, размышляя.

— Ты по-прежнему не хочешь, чтобы я туда отправлялась?

— Не хочу.

— Но мы должны…

— Я знаю, что мы должны! Не стоит мне каждый раз об этом напоминать!

— Что ты злишься, Рой? Я не сказала ничего особенного!

— Как же! Не сказала! Это ведь ты у нас старшая! Это ведь на тебе лежит бремя всех земных забот!

От несправедливых слов Ванда рассердилась. Порой её брат бывал невыносимым. Пришёл в оперу в таком хорошем настроении, а сейчас сидит недовольный.

— Я не виновата, что родилась первой! — вспылила она в ответ. — И не виновата, что родилась женщиной! А ещё знаешь, что я скажу? Я собираюсь исполнить свой долг перед родителями, чего бы мне этого ни стоило! Я, конечно, хочу, чтобы мой брат был со мною рядом, но коли на то пошло, то обойдусь без твоей помощи. Достал адрес, и на том спасибо!

Ванда резко замолчала. Вот так всегда. Стоит разозлиться, и её трудно остановить. Ну и характер! Хуже некуда. И она раньше считала себя спокойным и уравновешенным человеком. Не зря же баронесса называет её колючкой. Она никогда не может вовремя прикусить язычок и промолчать.

Ванде совсем не хотелось ругаться с Роем, и поэтому она негромко добавила, потянувшись к брату и положив руку на его кисть:

— Прости меня. И не сердись, прошу.

— Ты тоже прости меня. Я сам виноват.

Продолжить разговор помешала вернувшаяся баронесса Шимански. Ванда встретила её приветливой улыбкой, делая вид, что за время её отсутствия ничего не случилось. Баронесса сразу бы почувствовала неладное.

Ванда зря старалась. Каролина даже не посмотрела на неё. Её большое круглое лицо, как и плечи, было покрыто красными пятнами.

Брат с сестрой переглянулись.

— Баронесса, вы чем-то взволнованы? — осторожно поинтересовался Рой.

— Я? Нисколечко! — наигранно небрежно бросила Каролина и дрожащими руками принялась разглаживать темно-коричневую юбку.

— Кароли-ина, — подразнивая, позвала Ванда.

Та свела брови на переносице и негромко пробормотала:

— Никто ничего не знает! Нет, вы представляете? Ник-то! Вообще! Это же… нонсенс! Нонсенс.

Рой усмехнулся и довольно откинулся на спинку кресла, предварительно подмигнув сестре. Небольшая ссора оставила неприятный осадок в душе, и он желал его сгладить.

— Вы сейчас, надо полагать, говорите о Ловчих?

— Именно! О них! Нет, это невозможно! — баронесса пожалела, что не прихватила с собой старый веер. Пусть тот и вышел из моды, но он ей сейчас послужил бы лучше новомодного.

— То есть вы не получили нужной информации? — Ванде тоже стало любопытно. Чтобы подруга и ничего не узнала…

Ванда снова посмотрела в ложу напротив и вздрогнула.

Один из мужчин, что был постарше, хмурясь, смотрел на них.

На неё.

Мурашки хороводом побежали по спине и замерли в области поясницы. Легкий холодок прошелся по всему телу, заставив Ванду смутиться от собственной реакции. Право, что с ней? Откуда такая сумбурная реакция на мужчину? Даже, несмотря на разделяющее их расстояние, она видела, что он недоволен. Смотрел на неё слишком пристально. Ванда на мгновение растерялась. Что такое? Возможно, они где-то пересекались? Вряд ли.

Ванда невольно кивнула и облизала пересохшие губы.

Ловчий демонстративно медленно кивнул в ответ.

— Э-э-э-э, — голос Каролины ворвался в её сознание. — Ванда, милая, ты сейчас поздоровалась с мистером Мортоном Каварди?

— Наверное, — прошептала Ванда и нервно дернула перчатку.

Они ей порядком надоели! Больше не наденет их!

— И?..

Ванда промолчала.

А что она могла сказать?

Снова началось представление, и Ванда попыталась было сосредоточиться на продолжение сюжетной линии, но в голове крутились совсем иные мысли. Она думала о грядущей ночи и о том, что ей предстоит пережить настоящее приключение.

Сетовать на судьбу не приходилось.

Ванда выбрала свой путь, и она его пройдет до конца.

Она отомстит за родителей и за их безвременную кончину.

⁂

Вот раздались последние, самые яркие и громкие аплодисменты, и занавес с изображением Летучего Голландца скрыл актеров.

— Игра актеров великолепна, — сказал Рой, пропуская вперед баронессу Шимански и Ванду.

— Не могу с тобой не согласиться, — произнесла последняя и поправила небольшую цилиндрическую шляпку. Та норовила съехать набок. Что-то Ванда сегодня прогадала с одеждой. Всё сидит не так и не этак.

Баронесса тоже начала расхваливать оперу, и, обмениваясь впечатлениями, они спустились вниз.

И первые, кого они увидели, были Ловчие.

Мужчины, точно ледоколы, разрезали себе путь среди спешащих выйти. Ни на кого не смотрели, ни с кем не остановились. Целенаправленно устремились к двери.

— И всё же, зачем они вернулись? — задумчиво проговорила Каролина, принимая из рук Роя легкую накидку. — Они изгои, а тут…

Вопрос повис в воздухе.

⁂

— Заметил её?

— Да.

— И что скажешь?

— Скажу, что у моего человека прибавится работы. Нам необходимо о ней узнать всё.

Максимилиан покачал головой.

— Не слишком категорично?

— В самый раз. По-другому никак. Не мы, так другие воспользуются ей. И мы же потом будем кусать локти.

Мужчины вышли на улицу и направились к небольшой площадке, на которой, помимо механических экипажей, стояло пять машин с открытым верхом и замысловатой трубой на крыше. Нововведение, к которому жители столицы ещё не привыкли. Чтобы приобрести машины, работающие на паровом двигателе, выстраивались в очереди даже среди князей и высшей знати. От того Максимилиан с Мортоном заслужили в спину ядовитые смешки и нелицеприятные реплики, сводящиеся к одному: «Откуда у Ловчих, этих проклятых изгоев, этих выродков, нашлись средства на приобретение машины? Их участь — гнить в ямах с отбросами, а не разъезжать по мощеным улицам Империи!»

Ни один из Ловчих не услышал ни одну реплику. Говорили тихо. Мистическая аура таинственности, витающая вокруг Ловчих, давала о себе знать. И их возвращение в Бергас вызвало очень много вопросов. Знающие люди понимали: Император дал добро. Иначе они бы не вернулись.

Значит, что-то происходит в Великой Империи.

Что-то страшное. Злое.

Раз потребовались услуги Ловчих.

⁂

Весь путь домой Каролина продолжала возмущаться. Ловчих она уже не трогала, но тот факт, что ничего не удалось про них узнать, изрядно испортил ей настроение. Баронесса, фыркнув, сообщила напоследок, что отказывается от ужина и поднимается к себе.

Ванда с Роем настаивать на своем обществе не стали.

— Я приду к тебе через пару минут, — сказал Рой, как только баронесса скрылась в соседнем зале.

— Хорошо. Буду ждать.

Ванда открыла дверцу будуара и улыбнулась. Лидси развела огонь в камине, готовясь к возвращению хозяйки, предварительно запустив рыжую саламандру, чтобы он горел ярче. Это была её маленькая прихоть. Ванда любила вечерами, перед сном, наблюдать за игрой пламени в камине. За окном просыпалась природа, вовсю цвели яблоневые сады, и воздух был по-весеннему свеж. А она предпочитала всю ночь провести с распахнутыми настежь балконными дверьми, лишь бы потрескивал огонь в камине.

Вот и сейчас она подошла к застеклённым дверцам и, надавив, открыла их, подставив лицо ласковому ночному ветерку.

Сегодня природа и заводы были к ним милосердны. В воздухе не чувствовались запахи гари и серы. Туман, как таковой, тоже отсутствовал. Каролина как-то говорила, что за последние годы почти удалось преодолеть проблему очищения выбросов с заводов и непроглядного смога, поглотившего город.

Самой Ванде, проживавшей до сегодняшнего времени в деревне, не приходилось ещё сталкиваться с «прелестями» жизни в большом городе. И она надеялась, что не столкнется.

С той самой минуты, как Рой сообщил, что достал адрес, она так разволновалась, что успокоиться никак не удавалось. А это плохо. Надо брать себя в руки. Ей предстоит важное мероприятие.

Послышался отдалённый смех, и Ванда вздрогнула.

Что-то она слишком самоуверенна.

Залезть в незнакомый дом… рыться в чужих бумагах… подвергать себя опасности…

Именно это она и собиралась сделать.

Несколько лет назад, когда умирала мама, Ванде стали известны обстоятельства, заставившие молодую чету Улитли, родителей Ванды и Роя, покинуть Бергас и поселиться в маленькой деревне. А также ответ на вопрос: почему порой у отца в глазах появлялось выражение вины, когда он смотрел на маменьку, думая, что никто за ним не наблюдает.

Улитли всегда жили скромно: экономили на всём, в их доме не было принято тратить деньги на пустяки, но и свободных средств никогда не водилось.

Естественно, пока Ванда подрастала, она не задумывалась об этом. Жила беззаботной жизнью и радовалась каждому новому дню. Потом вышла замуж, у неё появился свой дом, и тут-то она призадумалась. Тогда её впервые посетила мысль, что родители хранят некую тайну, не дающую им покоя. Отец умер через год после её замужества, и мать с дочерью сблизились. А вскоре заболела и Элизабет Улитли. Не убереглась зимой, простудилась. Ванда многие вечера провела у её постели, и однажды матушка не выдержала, зарыдала и призналась дочери.

Оказалось, прежде чем повстречать молодого кавалериста Улитли, мать Веры была обручена с неким мистером Жерданом. Маменька не уточнила, кем он был, но её лицо помрачнело при одном упоминании его имени.

Красавец Улитли вскружил ей голову, и вскоре старая помолвка расторгалась. Влюбленные быстро сыграли свадьбу и собрались жить долго и счастливо. К тому же, Элизабет чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь.

Как это бывает в таких случаях, беда нагрянула нежданно.

Кристиан Улитли начал частенько пропадать по ночам, а приходить под утро. Ничего не объясняя жене, он преподносил дорогие подарки, драгоценности, в доме появились деньги. Элизабет всё это не нравилось, но сколько бы она ни допытывала мужа, откуда деньги, он никогда не говорил правды, только счастливо улыбался и отшучивался.

Однако эйфория продолжалась недолго. Через пару месяцев от счастливого настроения не осталось и следа. Кристиан превращался в угрюмого и нервного человека. Элизабет не находила себе места, а однажды, попрекая мужа будущим ребенком, все-таки вызнала у него правду.

Кавалерист Улитли оказался азартным человеком. Он упустил момент, когда игра в карты из привычного развлечения переросла в нечто большее. Сначала ему везло и везло сильно. Казалось, фортуна будет вечно ему улыбаться. Но незаметно для самого себя в один из вечеров на кон им было поставлено больше, чем он мог себе позволить. А карта не пришла. Он проиграл. По иронии судьбы в тот злополучный вечер напротив него за карточным столом сидел давний соперник Жердан. Или не судьба тут вмешалась, а точный мстительный расчет?

Жердан не забыл нанесенного оскорбления. Но сделал вид, что смирился с потерей возлюбленной. Если бы Элизабет была рядом с Кристианом, то, возможно, нашла бы нужные слова, переубедив мужа и объяснив, что Жердан не тот человек, который умеет прощать, не допустила бы, чтобы они оказались вместе за игральным столом.

Улитли подписывал вексель Жердану с мыслью, что он с ним не рассчитается и вовек. Долг был огромен. А как известно, карточный долг — долг чести.

Всё, что могли, Улитли продали. Дом в Бергасе, приданое Элизабет, небольшое состояние, скопленное за годы службы — всё пошло на уплату долга. Но и этого было недостаточно.

Тогда Жердан потребовал, чтобы Улитли ушёл со службы и уехал с женой в деревню. Кристиан согласился. Какую пользу извлёк из их отъезда Жердан, что он от того выиграл, никто не знал. Элизабет терялась в предположениях. Ей было трудно покидать Бергас, она родилась и выросла в столице и всем сердцем любила её холодноватую красоту.

Улитли купили небольшое именьице и поселились в деревенской глуши. Родилась Ванда, потом Рой. Кристиан больше никогда не садился за карты, сдержал обещание, данное жене, но в начале каждого года он неизменно уезжал на несколько дней из имения. Домашним говорил, что едет по делам. На самом деле в обговоренном заранее месте он встречался с Жерданом и отдавал ему очередную часть долга.

И так длилось почти двадцать лет.

Ванда с Роем успели вырасти, многое в их жизни изменилось, только долг родителей перешел к детям.

И этой ночью Ванда собиралась выкрасть злосчастный вексель.

Послышался осторожный стук в дверь, и девушка из прошлого вернулась в настоящее.

— Входи, — отозвалась она.

Рой вошел в комнату и с особой тщательностью закрыл за собой дверь. Он успел переодеться, и теперь на нём были темные кожаные брюки и коричневая куртка-пиджак. В руках он держал маску, гоглы и кожаную шляпу-ушанку.

— Я думал, ты уже готова, — заметил он, оглядывая сестру.

— Нет. Я что-то задумалась и забыла о времени.

— Поужинать не хочешь?

— Я не голодна, а ты?

— Тоже.

Ванда ласково улыбнулась.

— Рой, прошу, да не волнуйся ты так сильно. Всё будет хорошо. Верь мне.

Ванда подошла к брату и положила руки на его плечи. В такой ответственный момент важно не выказать свой собственный страх.

Конечно, их план казался шатким, это она признавала. Сначала следовала всё разузнать подробнее, но время было не на их стороне.

До сей поры им везло, и они ни разу не столкнулись с Жерданом. Где гарантия того, что роковая встреча не произойдёт, например, завтра?

Ванда не могла открыто попросить у Каролины помощи, поэтому доставать информацию пришлось Рою. Они появлялись на званых вечерах и балах так часто, как только могли. Каролина перезнакомила их с кучей народа, у Роя завязались нужные знакомства. Теперь он не просиживал вечера с книгой в руках, а бывал в клубах, развлекался с новыми друзьями.

Всю прошедшую неделю брат с сестрой провели в ожидании. Им необходимо было узнать две вещи: где располагается старая квартира Жердана, ночует ли он в ней, а если да, то как часто. Жердана знали многие, и не с лучшей стороны. У него было темное прошлое, поговаривали, что он скупал краденное, заведовал ломбардом, держал трактир на Стоке. Такие как он были и находятся во все времена. Без подобных Жерданов на социальной лестнице не будет хватать ступенек.

— Верю, сестра, верю, иначе…

Он сознательно не договорил.

— Спасибо, мой хороший. Послушай, Рой, а ты не находишь странным, что со смерти родителей он так и не попытался с нами связаться? — озвучила вслух свою мысль Ванда, заглядывая в лицо брата.

— Я тоже об этом думал. После смерти отца прошло пять лет. Может, ты не знаешь, и он писал матери?

Ванда покачала головой.

— Исключено. Если она, конечно, не сжигала его письма. Я тщательнейшим образом каждый раз просматривала корреспонденцию. Никаких писем от господина Жердана не приходило.

— И мама тоже ничего не говорила…

— Ничего.

— Может, пыталась нас от него отгородить?

— А смысл? К тому же, после того, как она во всем призналась… — Ванда прищурила глаза, в ней снова просыпалась бессильная ярость. Почему матушка ничего не рассказала раньше? Зачем столько лет скрывала? — Последний год, когда уже слегла, она стала такой нервной, раздражительной. Точно боялась, как бы Жердан ни заявился к нам.

Тут Рой не стерпел, его лицо исказила гримаса отвращения, он отошел от сестры и раздраженно швырнул шапку на кресло, точно та в чём-то была виновата.

— Не посмел бы, — жестко проговорил он, не размыкая губ. — Такие людишки предпочитают действовать через кого-то. Берегут свою драгоценную шкуру. Раз наша семья была с ним связана на протяжении двадцати лет, он не мог не знать, что у Улитли родился и к тому времени вырос сын. Пусть мы и являемся его должниками, но из нашего имения я бы погнал его взашей. И получил бы от этого великое удовольствие.

«А потом месяц пролежал бы в постели», — подумала Ванда, но ничего подобного вслух не сказала. Она с трудом представляла брата дерущимся. Даже просто с оружием в руках. Он с детства не любил кабинет отца по той причине, что там хранились пистолеты и револьверы, а на стене висел набор кальских сабель.

— Это мы с тобой думаем, что по-прежнему должны Жердану, — проговорила Ванда, презрительно кривя губы. Одно имя этого мерзавца вызывало в ней отвращение и желание вымыть рот, точно, произнося его, она пачкалась. — Откуда нам знать, может, родители выплатили весь долг?

— И такое возможно. Но сомнительно… Послушай, — Рой сознательно сделал паузу, акцентируя важность того, что он сейчас собирался озвучить. — Мы могли бы договориться о встрече с Жерданом. Ты никогда об этом не думала?

От удивления брови Ванды взметнулись кверху.

— Ты сейчас серьезно говоришь?

— Абсолютно.

— И что мы ему скажем? Что желаем знать, сколько остались должны мсье негодяю?

Рой фыркнул и всплеснул руками.

— Уж лучше так! А ты предлагаешь пойти на преступление!

Здесь Ванда была настроена категорично.

— Это больше не обсуждается.

— Почему?

— Мы давно всё решили!

— Нет! Это решила ты, Ванда! А я с самого начала был против! — едва ли не закричал Рой, но вовремя вспомнил, что может быть услышанным, и понизил голос: — Не хочу, чтобы моя сестра стала преступницей!

— Я и не собираюсь. Поэтому прошу: перестань сгущать краски. Ещё накликаешь беду.

Брат взялся её переубедить. Снова. Ох… И вот что с ним делать? Как остановить поток слов, не задев и не обидев? Он до последнего надеялся, что сможет отговорить Ванду от безумной затеи.

И когда Рой порывисто бросил:

— Хорошо.

Ванда насторожилась.

— Что «хорошо»? — переспросила она.

— Мы достанем проклятый вексель…

— Конечно, достанем!

— Но за ним пойду я.

Ну вот… Не одно, так другое.

Ванда покачала головой, пристально глядя в лицо побледневшему брату. Рой был хорошим человеком, и Ванда искренне верила, что в скором времени он станет кому-то верным и надежным спутником. Но авантюры, приключения — не для него. Он часто терялся, когда случалось непредвиденное.

— Рой, послушай меня, — Ванда говорила мягко, тщательно подбирая каждое слово. Понимала, что если сейчас вступит с ним в дискуссию, то никуда они не пойдут. — Я не сомневаюсь, ты достанешь вексель, сделаешь всё, как надо. Но я не смогу тебя подстраховать. А ты меня сможешь. Вот в чем дело. И вот почему в дом к Жердану пойду я. Если что-то пойдёт не так, и придётся спасаться бегством, ты сможешь выручить меня. Я же наверняка растеряюсь. А одному идти нельзя. Да и не пущу я тебя одного.

Лицо брата смягчилось, но в глазах по-прежнему читалось недоверие.

— Это отговорки…

— Рой… Пожалуйста…

Молодой человек продолжал колебаться.

— Ты на самом деле думаешь, что так будет лучше?

— Да.

Больше он ничего не сказал. Лишь кивнул и вышел.

Ванда, в душе празднуя маленькую победу, принялась быстро переодеваться. Для себя она приготовила наряд аналогичный тому, что был и на Рое.

Кожаные штаны-шаровары, сужающиеся к лодыжкам. Тяжелый ремень с множеством заклепок. Рубашка простого кроя, небольшой шейный шарф, который можно будет использовать вместо маски. Маску Ванда тоже собиралась взять, но подстраховаться лишний раз не помешает.

Из-под кровати Ванда достала коробку средних размеров, куда она ещё в начале недели аккуратно сложила куртку-пилотку. Да-а, видела бы её маменька, сторонница консервативного стиля в одежде. Да и Каролина поцокала бы языком.

Слишком вызывающе. Слишком современно.

Внизу её уже ждал Рой.

— Выглядишь ты ужасно, — увидев сестру, сыронизировал он, при этом не позабыв улыбнуться.

Ванда состроила рожицу.

— Спасибо за комплимент, мистер Рой Улитли. Я всегда знала, что мой брат один из самых галантных мужчин нашего времени.

— Нам придется пройти мимо нескольких домов пешком, — сменив шуточный тон на серьезный, сказал Рой, беря сестру чуть выше локтя и ловко маневрируя под лестницей. Сегодня ночью через парадную дверь они не пойдут. — Баронесса не должна услышать шум отъезжающего экипажа.

Ванда кивнула.

Экипаж они намеревались использовать не механический, а старый, запряженный лошадьми.

Осторожно ступая, Рой начал выводить лошадей со двора. Ванда молча шла рядом.

Да и потом, когда они оба оказались в экипаже, то не решались более заговорить. Как-то так получилось, что каждый думал о своём и не желал тревожить другого.

Ванда сосредоточилась на том, что предстояло сделать. Все остальные мысли — прочь! Не рассеиваться, собраться. И тогда все получится.

Ей было страшно, она не скрывала подобного факта от себя. Всё-таки это её первая авантюра. До сего времени Ванда вела тихую, спокойную жизнь. Будучи замужем за флегматичным ленивым человеком, она быстро взяла правление имением в свои руки, но даже тогда ничего эпатажного в её жизни не происходило.

Хотя, чего скрывать, иногда её посещали мысли, что она живет чужой, не своей жизнью. Что спокойствие тяготит её. Что Ванда старательно подавляет деятельную натуру, смело заявившую о себе после достижения девушкой двадцатилетнего возраста. Иногда ей хотелось хорошей встряски.

Но приличия требовали иного поведения. Послушная жена. Хорошая хозяйка.

Когда муж безвременно скончался, с Ванды словно путы упали.

Она точно знала, что надо сделать — немедля отправляться в Бергас.

И вот сейчас их экипаж приблизился к Новому каналу, и Ванда сразу поняла, почему бергасцы не особо жаловали эту часть города ночью. После памятного наводнения тридцатилетней давности массивные плиты набережной изуродовали проезжую часть, и она стала опасной. Здесь недолго было свернуть себе шею. Лошади могли запросто угодить в неглубокие расщелины или наткнуться на выросшие из неоткуда гранитные глыбы.

Рой, приглушенно выругавшись, попридержав лошадей и сбавляя ход. Теперь они двигались значительно медленнее. Ванда огляделась по сторонам и поёжилась. Неприятное местечко. Ничего хорошего ждать ночью от здешних жителей не приходилось, здесь они скорее натолкнутся на убийц и воров, чем на добропорядочных граждан. Хотя наверняка днём всё выглядело не так уж и плохо. Где-то рядом находился рынок и Бердов завод. Несмотря на узкие улицы, магазинчиков и лавочек средней руки здесь тоже было много, но в столь поздний час все они уже закрылись.

И ни одной живой души.

Ванда предпочла бы видеть праздных гуляк и шлявшуюся молодежь. Гнетущая тишина давила. Стук лошадиных копыт раздавался по всему кварталу, и девушка удивлялась, почему ещё никто не высунулся из небольших оконцев. Видимо, знали: не стоит. От греха подальше.

Когда перевалили через очередной горбатый неуклюжий мост, Ванда вздохнула с облегчением. Сначала робко, а потом смелее начали попадаться газовые фонари, хлопали двери местных трактиров, кто-то рядом горланил похабную песенку. Внезапно Рой остановился.

Ванда встревожено на него посмотрела.

— Рой, что-то случилось?

— Мы практически на месте. Скоро должна показаться тюрьма, а там недалеко и квартира Жердана.

Ванда поцокала языком.

— Н-да уж, умеет он выбирать соседей, ничего не скажешь.

— Мы сейчас проедем мимо, и я тебе покажу его дом. После чего высажу неподалёку, а сам вернусь сюда.

— Хорошо. Так и сделаем.

— Ты запомнишь это место?

— Запомню.

— Здесь недалеко, — ещё раз уточнил Рой.

Когда брат с сестрой проезжали мимо Замка Лэтвэ, Ванда мимоходом отметила, что он на неё не произвёл особого впечатления. Она ожидала увидеть нечто грандиозное или, по крайней мере, что-то громадное. А увидела здание, отдаленно напоминающее каменную коробку. Но, между тем, ей крайне не хотелось бы оказаться внутри неё.

Они отдалились от тюрьмы совсем ничего, когда Рой указал рукой на грязный, ничем не примечательный двор.

— Этот, — только и сказал молодой человек.

Ванда брезгливо поморщилась. Она и предположить не могла, что мистер Жердан держал ломбард в таком притоне. Рой ей указал на небольшой двухэтажный дом с покосившейся калиткой и фасадом не первой свежести. Рядом располагалась яма с мусором, валялись старые доски. В ночной тиши отчетливо слышалась возня мелких серых грызунов.

Рой остановил экипаж, и Ванда шустро спрыгнула на землю.

— Ну, я пошла, — шепотом сказала она.

— Будь осторожна.

— Буду.

Ванда, подмигнув, улыбнулась брату, стараясь казаться беззаботной, хотя на самом деле её сердце выбивало барабанную дробь. Он больше задерживаться не стал, и, развернув лошадей, укатил назад.

Девушка осталась одна.