Я всё видел… Начало

Марина Инаяни, 2018

Петр часто вспоминал тот день. И того странного парня, так суматошно ворвавшегося в участок и коренным образом изменившего его жизнь. Неясно, благодарить судьбу за эту встречу или бежать как можно дальше, но выбор был сделан. Череда разгаданных преступлений, загадки прошлого и восстановленная справедливость – это ли не мечта настоящего офицера полиции? А что там с этим странным парнем – да какая разница, ведь Петр даже никогда толком не принимал его роль всерьез. Просто "винтик", который немного помог. Или не немного?

2

Спустя всего полчаса, Петр прибыл на место преступления. Очень красивое место, если не считать «оформления» в виде полицейских машин. Это было одно из любимых мест жителей города. Летом здесь открывали пляжный сезон, в остальное время — толпы людей приходили полюбоваться видами с этой точки, и особенно — закатами. Эти закаты могли вдохновить любого на подвиг: поэта — на написание поэмы, художника — на создание шедевра. Это были прекрасные закаты. Петр понимал это, но так и не научился любоваться ими, отдаваться их власти, забываться в них…

Навстречу вышел один из патрульных, и бойко вызвался проводить до места. Один из тех ребят, которые только встали на этот путь и еще не утратили позитива, подумал Петр. Похвально. Похвально и глупо.

Место преступления находилось чуть поодаль, за самой высокой точкой залива, в глубине. Никаких следов борьбы или волочения он по дороге не заметил. Все это место, напротив, поражало своей безмятежностью, и невозможно было даже предположить, какой ужас оно скрывает. Подойдя ближе, глазам полицейского открылось жуткое зрелище:

Молодая женщина, приятная внешне, милые тонкие черты лица, вернее, были милыми раньше, до того несчастья, которое произошло с ней. Знала ли она, что здесь ее постигнет такая участь? Что она вообще делала ночью в таком месте? Судя по ее одежде, размышлял полицейский, это не было свиданием, скорее либо прогулка, либо какая-то деловая встреча. Но если прогулка в этом месте — явление не редкое, то встречи здесь вряд ли кто-то стал бы назначать. Так что же, случайность?

Размышления прервали слова судмедэксперта, невысокого, при этом сутулого, в очках с толстой оправой:

— Женщина, возраст около 30 лет, похоже на отравление токсином. Чем-то сильным, думаю, ей ввели его с помощью шприца.

— Вы исключаете вероятность того, что она что-то съела или выпила?

— Полностью, — ответил судмедэксперт, не задумываясь. — Судя по ее виду, конвульсии были очень сильные, и смерть была практически мгновенной. Значит, токсин она приняла здесь. На лице нет следов от чего-то вроде пропитанной марли, значит, только укол. Отвечая на Ваш вопрос, товарищ майор, если бы она что-то съела или выпила, то умерла бы в том месте, где ела. А приходить сюда ночью поесть — это, знаете ли, маловероятно.

— Но ведь теоретически это возможно? — настаивал Петр. Он ужасно не любил упускать детали, и всегда стремился всё прояснить до самых мелочей, чем весьма раздражал своих коллег по участку. — Ведь она могла прийти сюда с кем-то, и этот кто-то мог забрать отравленную еду с собой?

— Как я уже сказал, — парировал эксперт, явно стараясь не показывать своего раздражения, — конвульсии были очень сильными. Если бы причиной была пища, то как минимум ее бы вырвало. Конечно, я дам официальное заключение после вскрытия, но думаю, что не ошибся. С Вашего позволения я заберу тело в морг?

— Конечно, доктор, спасибо, прошу сразу сообщить, как будут готовы результаты вскрытия.

— Разумеется, товарищ майор, до встречи в участке.

Судмедэксперт направился к машине, и стал давать указания санитарам. Ну вот, подумал Петр, сейчас эту милую девушку заберут, и ее жизнь будет официально закончена. Нелепость. Наверняка это очередная нелепость, одна из тех ситуаций, которых можно было избежать, думал Петр. Интересно, она погибла случайно, по недоразумению, или же это прекрасное создание спровоцировало кого-то на этот грех, осознавая возможные последствия? Он разберется. Как и всегда. В этом он был абсолютно уверен.

Петр стал осматривать место преступления. Скорее всего, доктор прав, и всё произошло именно так. Скорее всего, она пришла сюда встретиться с кем-то, и ей сделали смертельный укол. Наверняка эксперт найдет след от укола на теле жертвы. Следов борьбы не видно, значит, она знала убийцу. Знакомый? Да, круг знакомых в первую очередь.

— Кто она? Документы есть? — Обратился он к работавшему на месте преступления молодому сержанту.

— Документов нет, — моментально отозвался парень, — только пропуск на имя Алисы Кронверг. Фотографии нет, непонятно, ей ли он принадлежал.

— Или ей, — задумчиво произнес Петр, — или кому-то, кто ее знал и поможет нам установить ее личность.

— Да, товарищ майор, — ответил сержант. — Заберу в участок, попробуем пробить по нашей базе, вряд ли в наших краях много женщин с таким именем.

«В наших краях», думал Петр. Действительно, край этот удивлял его всё больше и больше. Угораздило же перевестись именно сюда.

— Заканчивайте здесь, — обратился Петр к сержанту, — я поеду в участок, сам пробью ее данные по нашей картотеке.

Петр отправился к машине, но немного задержался на берегу. Действительно красивый вид. Но он чувствовал, что ему никогда не стать одним из них, из жителей этого города, одним из «их» полицейского участка. Раньше он был для всех чужим в этом месте, а теперь он претендует на звание лучшего, и они не могут ему этого простить. И всё из-за Глеба, или благодаря Глебу. Он снова вспоминал тот день…

***

Это случилось четыре месяца назад. Петр тогда только перевелся и работал буквально пару месяцев. Он стремился отвлечься, и много времени проводил на работе, даже без излишней в том необходимости. Вот и в тот день он задержался в участке, разбирая старые дела, как вдруг на пороге появился этот парень. Странный, неопределенного возраста. Достаточно молодой, но глаза…

Это были глаза человека, прожившего не одну жизнь. Как оказалось впоследствии, это действительно было так. В тот момент, когда Петр увидел его, тот приставал к дежурному с требованием отвести его к старшему. Бормотал какую-то ерунду. Видел всё, знает убийцу, это Фил.

— Я сам займусь — обратился Петр к дежурному, и повернулся к незнакомцу. — Кто Вы? Какова причина Вашего визита сюда, и о каком убийстве идет речь?

— Говорю же, это Фил, кто Вы? Вы здесь главный? Я всё расскажу, — сбивчиво отвечал гость.

Петр провел парня в комнату для допросов.

— Я запишу всё, как полагается, под протокол, Вы согласны? — спросил Петр.

— Конечно, мне нечего скрывать, наоборот, я хочу помочь, — взволнованно ответил собеседник.

— Хорошо, тогда начнем. Меня зовут майор Мелешин, Петр Сергеевич, я веду допрос с возможным свидетелем преступления. Представьтесь, пожалуйста.

— Глеб, Глеб Воронов.

— Где Вы работаете, Глеб, как Ваше отчество?

— Неважно, просто Глеб. Нигде, ну то есть сейчас нигде, но вообще я врач по образованию, но это неважно, послушайте, дело, по которому я здесь…

— По всей форме, пожалуйста, — оборвал его Петр. — Где Вы живете?

— Канавка, дом 22. Снимаю комнату у хозяина дома, я не местный.

— Что привело Вас в участок? Вы хотите сообщить информацию о преступлении?

— Да, да, — оживился гость, доставая из потертой сумки свернутую газету. — Вот, — с этими словами он протянул газету Петру.

На открытой странице Петр увидел статью о несчастном случае в пригороде. Местный житель был найден мертвым в своем доме. В статье говорилось, что Арсений Филатов, так звали погибшего, не выходил из дома, он был парализован после несчастного случая. Однажды ему стало плохо, он прилег отдохнуть и забыл выключить газ на кухне.

— Трагично, — ответил Петр, дочитав статью, — но это же несчастный случай, причем здесь убийство?

— Нет же, это был не несчастный случай, я знаю, это убийство. — Напористо продолжал собеседник. — В то время я проживал с Арсением на одной улице, после случившегося я переехал, слишком тяжелы были воспоминания. Но суть не в этом. Его убили, это сделал Фил.

— Кто такой Фил?

— Не знаю, я не видел его.

— Но Вы знаете его имя?

— Нет, вернее, это я его так назвал, надо же как-то его называть. Он же человек, у него есть имя, просто пока его никто не узнал. Пусть будет Фил, я так подумал, и…

— Остановитесь, — резко оборвал его тираду Петр, — знаете Вы его или нет?

— Нет, товарищ майор, его я не знаю, но я видел убийство. И еще там была газета. И Фил, у него на руке был ожог, и…

— Это невозможно, — начинал сердиться Петр, — Вы видели убийство? Вы свидетель?

— Нет, ну, вернее, не совсем. Я видел сон, и там…

Петр резко встал с места и смерил Глеба хищным взглядом:

— Вы смеетесь надо мной? Это что, розыгрыш? Видели во сне? Вы медиум, хотите сказать?

— Нет, — улыбнулся Глеб, — я не медиум. Я, наверное, сумасшедший.

В глазах Глеба промелькнуло странное выражение, напугавшее Петра.

— Прервемся на пару минут. Подождите здесь, хорошо?

— Конечно, офицер, я понимаю, Вам надо остыть.

Эти слова застали Петра в дверях и заставили обернуться.

— Что Вы имеете ввиду? Я не умею держать себя в руках?

— Нет, конечно, умеете, но просто я понимаю Вас. Вы здесь новенький, в этом участке, да и вообще в городе, а тут еще мало Вам забот с привыканием к новому месту, так еще какой-то псих пришел и рассказывает о своих снах, я понимаю.

— Откуда Вы знаете, что я…

— Новенький? — прервал его Глеб и улыбнулся, — всё просто, маленький город, а участок еще меньше. Не смущайтесь, все через такое проходят. У всех свой масштаб бедствия, если можно так выразиться, у Вас вот участок. Это ничего, Вы идите, я подожду.

Петр быстрым шагом вышел из допросной, и хлопнул дверью. Как он ни старался, но не смог сдержаться. Что-то было в этом парне пугающее. Он не угрожал, не сказал по сути ничего обидного, не оскорбил его, но он как — будто видел Петра насквозь. Со всеми его внутренними терзаниями и переживаниями. Он словно читал его, как книгу. И при этом словно это было два разных человека. Один, первый, который пришел рассказать об убийстве, был неуверенным и робким, второй же вызывал у Петра практически ужас.

Подошел дежурный лейтенант:

— Всё в порядке, товарищ майор? Этот тип не хочет уходить? Вывести его?

— Нет, спасибо, всё хорошо, я просто вышел за водой.

— А, ясно, но Вы зовите, если что. И кстати, в допросной есть кулер, товарищ майор, — сказал офицер и пошел в сторону дежурной стойки, при этом одарив Петра легкой ухмылкой.

Ну вот, опять, подумал Петр, опять этот взгляд, они все считают меня пустым местом и только и ждут, когда я оступлюсь. Но я не доставлю им этой радости.

Под впечатлением от своего странного посетителя, Петр направился в архив, который располагался этажом ниже. Здесь хранились только свежие дела, но случаю в газете был всего месяц, поэтому дело точно было там. Непонятно почему, но Петр решил проверить слова этого странного парня.

В деле говорилось всё то же, что и в газете. Газета, Глеб сказал, что видел газету, но в деле ничего не сказано, что на месте преступления вообще были газеты. Может быть, газета была, но преступник ее забрал? Что за чушь, оборвал он сам себя. Я что, верю в какие-то бредни? Во сне он увидел, как же. Или… Нет, надо закончить этот разговор.

Петр вернулся в допросную, неся в руке материалы дела. Глеб смотрел куда-то в сторону и теребил в руке край своего шарфа. Казалось, его совершенно не беспокоит атмосфера этого места. Петр поймал себя на мысли, что впервые видит подобное.

— Вот дело Филатова, — начал он, положив папку с делом на стол перед гостем, — здесь ничего не сказано о газете.

— Конечно, в этом-то и суть, что убийца забрал эту газету, это я и видел, и рука, я говорил про ожог на руке?

— Да, говорили, но зачем было забирать газету?

— Наверное, что-то в ней могло скомпрометировать убийцу. Наверное, Филатов что-то прочитал о нем, и мог ему навредить…

— Много читаете детективов? — по лицу Петра пробежала легкая усмешка.

— Пытаетесь иронизировать, офицер? — парировал Глеб. — Бросьте, займитесь лучше делом.

У Петра не было слов выразить свое возмущение поведением гостя. И в то же время было в нем что-то, что заставляло прислушаться к его словам, этот его взгляд…

— Послушайте, Петр Сергеевич, — прервал молчание Глеб, — я понимаю, звучит, мягко говоря, не очень. Я сам не рад, что мне пришлось сюда идти и рассказывать про сон, я же понимаю, что выгляжу идиотом. Но не моя вина, что полиция не нашла убийцу, и замяла это дело. А мне как жить? Совесть не позволяет мне спать спокойно, зная правду. Послушайте, — парень говорил полушепотом, — необязательно кому-то показывать этот Ваш протокол допроса, который Вы, кстати, перестали писать минуты через две нашей беседы. Просто проверьте сами, в одиночку, ну я же вижу, Вы усомнились, а вдруг я прав? Сами посудите. Дата известна, много газет выходит в этом захолустье в день? Раз старик был опасен для убийцы, значит, они знакомы. А много, интересно, у него найдется знакомых с ожогами на руках? Ну же, офицер, сделайте это, ну, пожалуйста, ради моей совести.

Петр молча слушал парня, и не мог выдавить в ответ ни слова. Тот словно гипнотизировал его каждой своей фразой.

— Ну хорошо, — продолжил Глеб, — начистоту. Не ради моей совести, на кой черт она Вам, я понимаю. Тогда, может быть, ради себя? Представьте, каково будет удивление всех Ваших новоиспеченных коллег, если Вы распутаете дело, которое они просто откровенно проморгали. Они не смогут больше ехидно улыбаться Вам в след. Или сейчас они делают это в глаза? Вы докажете им, что Вы — настоящий мастер своего дела. И совсем не нужно говорить, что я как-то повлиял на Вас в этом расследовании. Никто же не знает, кто я, и зачем я здесь. Награда мне не нужна, я просто хочу спокойно спать по ночам, не терзаясь, что помог убийце избежать наказания, когда мог помочь восстановить справедливость. Ну же, офицер, что скажете?

Петр смотрел на Глеба и не осознавал своих чувств. Он не мог понять, как с ним одновременно разговаривают два разных человека. Но не это его волновало. Он понимал, что Глеб прав, и что подобное «чудо» помогло бы ему показать себя, поставить их всех на место, доказать…

— Вы можете идти, Воронов, — сказал Петр, поднимаясь из-за стола. — Прошу Вас оставить мне свой контактный номер телефона на случай, если Вы мне понадобитесь.

— Так Вы займетесь моим делом? — радостно воскликнул Глеб, — Как хорошо, что остались еще неравнодушные люди, спасибо Вам, — продолжал приговаривать Глеб, записывая номер телефона на протоколе Петра. — Вы не пожалеете, ведь в худшем случае что? Я просто псих, рассказавший Вам бредовую историю. Но в лучшем, Вы только представьте!

Глеб поднялся, и молниеносно покинул допросную. Петр вновь сел за стол и открыл материалы дела. Надо понять, что там произошло. Не потому, что Глеб прав, и Петра преследует чувство несостоятельности, нет, конечно, что за ерунда. Нужно разобраться во имя справедливости, это главное для полицейского, повторял сам себе Петр, листая документы. Так, первым делом круг знакомств убитого, и газеты за тот день, нет ли совпадений…