Круговорот любви

Марина Иванова Иванова, 2019

События развиваются в конце 60-х годов. Лучшая студентка МГУ, учительница словесности Оля Снежко (23) ссорится со своим молодым человеком – студентом юридического факультета Пашей Авериным, уезжает работать в село. Три ее лучшие подруги из Украины, Белоруссии, Молдавии едут вместе с ней. Их встречает дружный педагогический коллектив. Но с девушками происходят странные вещи в этом селе. В школе на них кто-то покушается, устраивает поджог. Оля подозревает соседку – процентщицу Клару. И не зря, потому что у нее собираются подозрительные личности, среди которых главарь банды "Волчица". Кто он?

Глава 2

— Конечная остановка, — громогласно прокричал водитель маленького старенького автобуса. — Конечная остановка, — Горькая Балка.

— Ой, какое страшное название, — Горькая Балка. Скажите, пожалуйста, дорогой водитель, почему это село так называется? — спросила, сделав испуганное лицо, Оля Снежко. Девочки переглянулись, толкнули подругу в бок и поспешили к выходу.

— Нет, почему Горькая? Взяли бы назвали Сладкая Балка. Все ж веселей, а то Горькая? — продолжала настаивать Оля.

— Ты поживи тут с нами и поймешь, что нашей селе названия Горькая Балка очень подходит, нашей селе именно эта названия нужно, — пробубнил возмущенный водитель сильным кавказским акцентом.

— Ой, ой, ой, как мы вовремя приехали! — засмеялась Оля. — Поднимать срочно нужно грамотность у населения. И девчонки, смеясь, выскочили из автобуса.

На вокзале стояла целая делегация, встречающая молодых учителей из Москвы. Женщина, точная копия актрисы Людмилы Гурченко, махала рукой девочкам, как старая знакомая. С нею рядом стоял молодой красивый юноша и взрослый мужчина — инвалид, с перевязанным глазом. Они так радостно встречали молодых девушек, будто знали их давно и очень за ними соскучились.

— Здравствуйте, коллеги, — сказал, улыбаясь, мужчина без глаза и, протянув каждой из них руку, представился:

— Директор школы, Ефим Ефимович. Несказанно рад, несказанно рад, нашему полку прибыло.

Женщина театральной внешности обняла девчонок по очереди и все время приговаривала:

— Молодцы, что приехали, мы вас тут и замуж выдадим, и с жильем поможем. Кстати, вот у нас уже есть один холостой, — показывая на юношу, стоявшего рядом, произнесла актриса-учительница. — Девчата, налетайте, знакомьтесь — Евгений Петрович Черкашин, учитель начальных классов. Завидный жених!

— Спасибо за рекламу, а почему завидный? — спросил молодой человек, смущаясь. — У меня даже жилья своего нет. У вас, если помните, Людмила Егоровна, квартируюсь.

— Но это временно, — пробасил директор школы. — Всех поженим и квартиры дадим. Так что все будет хорошо. — И, подхватив чемоданы девушек, скомандовал: — Жень, хватай чемоданы у невест, пошли знакомить их с новым местом работы. Ой, сначала давай отведем их в новый дом, а потом на место работы.

— А вечером обмоем новоселье, — смеясь, предложила Людмила Егоровна.

— Это, само собой. Вечером всем коллективом на новоселье. Расходы я беру на себя. Так что, девчата, не бойтесь, а то гляжу: перепуганные такие идете, — подхватил разговор Ефим Ефимович.

В это время из — за дерева за девушками внимательно наблюдал незнакомый мужчина. Он старался быть незамеченным. Единственно, что его выдавало, это то, что он постоянно оглядывался по сторонам, боясь, что его увидят. Успокоившись, что его не заметили, мужчина сплюнул и быстро зашагал в сторону заброшенной кошары.

Дружная процессия, ничего не замечая, продолжала весело шагать по пыльным улицам села. Куры, кудахтая, перебегали с одной стороны улица на другую, будто играли в догонялки. И тоже старались понравиться вновь прибывшим молодым учителям.

Дома стояли вразвалочку: небольшие домики наклонились крышами к своим младшим братьям, как их называют, летним кухням. Времянки строили как временное жилье, поэтому и назывались они времянками или летними кухнями. Их строили переселенцы, когда приезжали осваивать новые земли. Прежде чем строить уже добротные дома для того, чтобы в них жить нескольким поколениям, они возводили сначала маленькие домики из двух комнат, заселялись туда. А затем, если хватало денег, строили рядом большие красивые дома. Бывало такое, что некоторые так и оставались «временными» навсегда! На подворье также ставили хозпостройки: сараи, курятники, коровники и, конечно, подвалы-погреба. Подвалы — это была гордость всех селян. Летом там держали в холоде продукты, а зимой хранили заготовленные летом соленья и собранный своими руками урожай картофеля, свеклы, моркови.

Вера, Лена, Оля и Лида шли легко паря над сельской пылью, высоко поднимая ноги, потому что им было очень удивительно то, что, когда они наступали на пыль, она поднималась нежным облаком и сопровождала их. Людмила Егоровна, не переставая щебетала, она рассказывала девочкам о прелестях сельской жизни, о том, какие фрукты и овощи растут в этом красивом уголке земли, — на ставрополье.

— Девочки, здесь нет ни заводов, ни фабрик! Экологически чистая зона! Дети рождаются здоровые, умные, — говорила она. — Это судьба, что четыре самые лучшие студентки МГУ приехали в захудалую деревню. Вы — красавицы! Умницы! И просто молодцы, что не испугались и приехали к нам в село. У нас здесь очень хорошо! Вам понравится.

Девчонки шли, рассматривали с любопытством село, в котором будут жить. Небольшие аккуратно побеленные домики стояли по обеим сторонам улиц. Детвора бегала босиком, поднимая пыль, весело играя в прятки. Они так были заняты своей игрой, что не замечали никого вокруг. И только один из них, увидев приближающуюся процессию, толкнул рядом стоящего друга, и они дружно крикнули хором:

— Здравствуйте, Ефим Ефимович и Людмила Егоровна!

— Здравствуйте, здравствуйте, а почему вы только с нами поздоровались? Вы видите, мы не одни идем, — строго помахав пальцем, произнес директор школы.

— Здравствуйте, а мы их не знаем, — ответил, рассматривая с интересом приезжих, белобрысый мальчишка.

Настолько белого цвета были у него жесткие волосы, что он напоминал своим цветом волос иссиня-белый школьный мелок, которым писали на доске.

— Это наша местная достопримечательность, — сказала Людмила Егоровна, обнимая мальчика. — Семья альбиносов. Двенадцать детей. Все дружные они у нас. И на уроках иногда тоже хорошо себя ведут, правда?

— Да, мы хорошие! А это к вам родственники приехали?

— Ты что? Какие родственники?! — произнесла подбегающая девочка.

— Мне мама сказала, что к нам новые учителя приезжают. Правильно я поняла, это учителя молодые, да?

— Да, правильно. Это ваши молодые и красивые учителя. Будете учиться у самых красивых учителей.

— Ура, у нас будут самые красивые учителя! — закричали дети и побежали рассказывать последнюю новость другим школьникам. Им очень хотелось первыми рассказать, что они видели новых учителей.

— Евгений Петрович, это ваши подопечные, между прочим, — сказал директор школы.

— Я уже это понял и успел полюбить их за открытость, — произнес молодой человек, немного стесняясь.

Евгений Петрович Черкашин, красивый, высокий юноша, с темными вьющимися волосами, зачесанными назад, изумрудными глазами, стеснительный от рождения все время молчал, пока нес чемодан и сумку Оли Снежко. Почему-то он именно у нее взял чемодан и сумку. И, смущаясь, рассматривал худенькую девушку, которая легко парила над сельской пылью.

Все девушки были красивыми, совершенно разными, но молодость всех объединяла именно своей девичьей непосредственностью. Они шли с широко раскрытыми глазами, изучали Горькую Балку и были очень удивлены такому радушному приему.

Евгений Петрович Черкашин был выпускником черкесского педагогического училища, окончил его на «отлично» тоже, получил распределение в село Горькая Балка и очень испугался названия.

«Интересно, почему оно так называется?» — постоянно думал он.

И Людмила Егоровна поведала ему такую историю, что по селу протекает местная речка, которая названа Горькая Балка, потому что в речке была темная, черная вода. А черная она была потому, что река была очень илистая. Ила в ней было больше, чем воды. Река была узкая и неглубокая. Она протекала в конце села в низине, в небольшом овраге, который тоже назывался Горькой Балкой. Вода на вкус была горько — соленой. Отсюда и название такое пошло. Село располагалось на юго–востоке Ставропольского края. Зелени было мало. Климат — сухой. Но в центре села находился большой зеленый парк рядом с артезианской трубой, из которой текла самая вкусная чистая родниковая ледяная вода. Этот парк был местной достопримечательностью села.

В центре парка возвышался один единственный памятник, — защитникам Отечества! Возле него постоянно стояли в карауле школьники, отдавая священный долг памяти погибшим героям!

Название Горькая Балка совсем не соответствовало светлой энергетике села. Дышалось здесь легко, люди были очень светлые, гостеприимные. Они так расположили к себе молодых учителей, что девочки уже через десять минут знакомства весело щебетали со своими новыми друзьями, и видно было, что село нисколько не разочаровало их.

— Смотрите, а здесь еще и многоэтажки строят! — удивилась Оля, проходя мимо новостроек.

Целая улица двухэтажных коттеджей с красивыми балконами выстроилась в ряд.

— Это наш председатель колхоза, Светлов Виктор Алексеевич, строит дома для новых специалистов, — гордо произнес Ефим Ефимович. — Вообще-то у нас колхоз-миллионер, мы вам для справочки говорим. Горькая Балка, — побратим с болгарским селом Бартаво. Наше село образцово-показательное в стране. К нам очень часто приезжают иностранцы с дружественным визитом за обменом опыта. Вы еще клуб наш не видели! А какой у нас будет новый современный Дворец культуры, который строится в центре! Школу нашу председатель колхоза очень любит, всегда помогает нам. Вам, молодым специалистам, выделил целый дом под жилье рядом со школой. Правда, без удобств пока, зато печка очень хорошо топится, а уголь выделяет колхоз бесплатно, дрова тоже есть. Короче, на всем готовом будете жить.

Девочки переглянулись между собой. Они никогда в жизни не топили эти печки. Даже не знали, как уголь выглядит. Кроме, конечно, Леночки Маленькой, которая жила в молдавской деревне. Всю жизнь, прожив в городе, они мало что знали о деревенской жизни. Но страшно почему-то не было.

«До зимы еще очень далеко», — думали они.

На улице светило южное солнце, воробьи счастливые купались в пыли, август месяц был в разгаре. Новая жизнь манила и звала своим медовым запахом, витавшим в воздухе. Деревенские запахи очень отличались от городских. Чистый деревенский воздух, наполненный ароматами свежей скошенной травы, запахом чабреца и мяты, вскружил головы молодым девушкам. Никакие французские духи не могли заменить этот пьянящий аромат.

— Девочки, как здесь легко дышится! — кружась, говорила Оля. — Мне здесь очень и очень нравится! Люди здесь такие приветливые! Вы заметили, что сельские жители намного проще, чем городские? Мне они очень нравятся, Горькая Балка тоже. Я здесь останусь надолго, — это точно.

— И мне здесь нравится, — произнесла красавица из Украины Лида! — Похоже, я здесь тоже надолго задержусь!

Вера с Леной переглянулись и тоже закивали головами, соглашаясь с подругами. Они дружной процессией подходили к своему первому добротному большому дому, который для них выделил председатель колхоза. Белый дом гордо стоял на границе стадиона, от него исходил запах чистой, свежей, только что нанесенной побелки.

Два окна смотрели на улицу, которая называлась символично, — «Школьная». Забор и калитка выходили на ту же асфальтированную улицу, на которой даже были столбы с фонарями для освещения, как в городе. Рядом с домом находилась небольшая времянка из двух комнат, совершенно нежилая, но также красиво побелена снаружи. Во времянке в первой комнате стояла старинная русская печь, а во второй комнате был насыпан черной горой уголь для печи. Комната с печкой заменяла все хозяйственные постройки, вместе взятые, потому что лопаты, грабли, мотыги находились в первой комнате. Достопримечательностью этого поместья было огромное тутовое дерево, которое росло рядом с времянкой. Оно было настолько высоким и огромным, что ствол не могли обхватить даже четыре человека. Чуть поодаль возвышался небольшой холмик с черепичной крышей и добротной деревянной дверью с амбарным замком.

— А что это за сооружение, бомбоубежище? — спросила смелая девушка, Оля Снежко.

— Да нет. Это сельские закрома. То есть подвал, в котором хранят соленья, картошку на зиму! Да и молоко, чтобы не прокисло, — торжественно произнес Ефим Ефимович, директор школы. — Но его мы вам покажем чуть позже. А сейчас пойдемте знакомиться с вашим новым жильем. — И он показал на самый главный большой дом.

Из-за забора слева выглядывала неопрятного вида женщина. Волосы немытые, растрепанные, замусоленный халат прикрывал старое протертое спортивное трико. Казалось, от одного вида этой женщины исходил неприятный, зловонный запах.

— Ой, здрасьте, а вы наши новые соседи? — спросила неприятная дама, натягивая на голову рваную соломенную шляпу. — Очень рада познакомиться. Меня зовут Клара. Муж у меня ученый, агроном. А я занимаюсь цветоводством. Если вам нужно цветочки купить или, там еще чего, обращайтесь, не стесняйтесь.

— Хорошо, хорошо, они обязательно обратятся к тебе, Клара Андреевна. Только сейчас не лезь ты со своим бизнесом к девчатам. Дай им обвыкнуться, — сказал строго директор школы.

— Ничего, ничего, ухожу, ухожу по делам. Буду вечером! Девочки, мы еще поговорим, — произнесла ехидно улыбаясь, отходя от забора, соседка слева.

— Хорошо, у вас соседки справа нет, только стадион. А вон там, через стадион, наша красавица школа. Видите? В зелени вся утопает! Там вы и будете работать. А с соседкой Кларой поосторожнее. Наглая как танк она у нас, прет, не остановишь. Смотрите в долг у нее никогда не берите. А то она, если вовремя не отдашь, так проценты на проценты считает. Мало того под десять процентов в месяц занимает, так еще и проценты к основному долгу прибавляет! Она у нас подпольная миллионерша. А посмотрите, как живет! Не дай Бог так заболеть! Зачем ей деньги, если она их только копит да копит?! — задумчиво произнес Ефим Ефимович.

Двор соседки слева был завален всяким хламом. Никому не нужная макулатура, металлолом, старые выброшенные двери, окна, — все, что люди выбрасывали на свалку, оказывалось у Клары во дворе. Девочки обратили внимание на то, что окно в доме у нее закрыто старой невзрачной подушкой!

И единственный дом, который не был побелен снаружи, был у нее. О том, что находится внутри, можно было только догадываться…

— Ну, вот и напугал я вас страшной соседкой. А она не только внешне страшная, она еще и душой страшная. Так что с нею никаких «цветочков-лютиков».