Кого ты видишь? Я легион. Книга третья

Марина Зилотина, 2022

Привычная реальность. Наши дни. Лишь медиумы видят скрытую картину – мир сверхъестественных существ с его конфликтом Тьмы и Света, где все решают аномальные способности и выбор каждого адепта.Лука Гордон – заложник этого конфликта. Под маской бизнесмена и социопата живет одержимый медиум и, медленно уступая внутреннему монстру, уже смиряется с таким существованием, пока не встречает свою человеческую половину.Камилла Бриг отрицает мистику, но трагедия в недавнем прошлом обнаружила ее перед демоническим сообществом. На нее объявлена охота. Ни сила, ни чувства медиума не способны избавить ее от душевной боли, кошмаров и преследования.Гордон принимает единственное решение.Согласится ли Камилла с его выбором, если жертва монстра сотрет все воспоминания о нем и вскроет настоящую причину ее бегов от тайных могущественных сил?Третья книга серии, читается как самостоятельное произведение.

Глава 3. Преподобный Легион

Поздний вечер. Резкая смена погодного фронта. С жары на дождливый слякотный холод. Пустынный бульвар вздрагивает под всполохами молний, ежится от далеких раскатов грома. Преддверие грозы. Все та же пристрелянная позиция — мертвая зона в окружении фланкирующих сооружений.

Случайный взгляд в зеркало. Напряженная статуя, основательная щетина, ввалившиеся безумные глаза озлобленного монстра. Радары настроены на параметры врага. Хищные инстинкты никогда не подводили. Я готовился к нападению. Не исключал вероятности параллельного демонического участия. Настраивал блокаду.

В доме Бригов затишье. Настороженная Ли курсировала перед дверью. Сами хозяева появились только два часа назад. Одинокие и подавленные. Все разговоры о скорых сборах и предстоящей поездке. Адрес и причины — неизвестны. Сканирование тоже не привело к вразумительным результатам. Прогрессирующая забота и тревога за дочь поглотили всю полезную информацию. Я психанул:

— Бриги. Я должен узнать у них о дочери и предупредить о планах арахнида.

— А основания? Твоя паранойя или ваше беспринципное соперничество? У Георгия Княжина идеальная репутация. А ты что скажешь? Правду? Не поверят. Но если повезет, то человеку, в принципе, лучше не знать о нашем существовании. Пусть остается номинально религиозным со своими наивными представлениями о расстановке духовных сил. Иначе начнет задумываться. А открытый дух — повод для вторжения. А это, как минимум, помешательство. Ты же сумасшедший. Хочешь, чтобы и Бриги оказались в психбольнице? — Демон выжидающе замер. Я молчал, обдумывая последний оставшийся мне способ программирования, но зверь обезоружил. — Твое влияние уже небезопасно. Ты тащишь за собою хвост. Их быстро вычислят. — Мой эндогенный паразит выказывал поразительную солидарность. Я сдался и захлопнул дверцу конспиративно-черного Nissan Patrol без номеров. — Формально, вы в одинаковых условиях — оба не владеете информацией. Но я не понимаю твоей логики. Чего ты здесь торчишь?

— Я руководствуюсь инстинктами. Ублюдок не пойдет в лобовую. Очевидно, он еще не регенерировал. Но он, однозначно, здесь появится. Если не с официальным визитом, то, чтобы поместить маяки для вторжения. — Я делал ставку на обходной маневр гибрида. Примчался на Парковую,8 сразу из аэропорта. Вздохнул с облегчением, когда не запеленговал никаких якорей скользкого засранца. А теперь ждал этого момента. Вторые сутки в засаде.

— Ты истощен, недееспособен. Уступаешь по потенциалу. Не думаю, что он придет неподготовленным. Не хочу быть опозоренным перед его псом. — Демон выбрал позицию пассивного наблюдателя. Но в его словах был здравый смысл.

Я покосился на опустошенную сумку-холодильник и поджал губы. Еще в такси я никак не мог отделаться от мысли, что возвращался блудным сыном в свое Отечество. Щемящее чувство потери беспокоило меня все время перелета и дорогу домой. Опасность наполняла эфир, заставляя его вибрировать. Скользкий гибрид периодически пропадал с радаров. Повышенная концентрация стоила немалых затрат энергии. Меня колотило в предмутационной лихорадке. Я глушил первые процедуры алкоголем. Мне требовалось восстановление. Кровь.

Завел двигатель. В доме Бригов приоткрылась дверь, в сад выскочила бдительная собака. Следом вышел грузноватый флагман с телефоном. Скачок, и хищник воплотился тенью на подъездной дорожке.

Лика паслась в трех метрах от меня. Бриг выглядел нетипично. Вместо бокала с аперитивом — в руках фотография близнецов. Бас садился от волнения:

— Дочь, ну почему ты так отзывчива к надломленным мужчинам? Он позвонил, и ты рванула. Понимаю. Благие намерения. Но сколько можно всех спасать? Ты не обязана была лететь… — за стальным тоном Бриг скрывал тревогу. Некоторое время он не перебивал монолог дочери, но выражение его лица постепенно прояснялось.

Считывая его противоречивые эмоции, я параллельно отмечал аномальное обострение восприятия. Инстинкты работали в аварийном режиме. Порывы шквального ветра неестественно закручивали на тротуарах жухлые листья в воронки. Температура резко падала. Мелкая взвесь сенной трухи, персти и обломанных веток засыпала сонный бульвар. Демоническое давление нарастало. Постепенно реальность трансформировалась в чуждую виртуальную среду.

Наконец, Бриг вздохнул с облегчением:

— Но мы об этом еще поговорим. Как ты устроилась? — Бриг крякнул и виновато пробасил. — Извини, детка. С этим семинаром, все по телефону, в суете. Не успели посвятить тебя в курс дела. Ты в порядке? Ха! Будто родные стены?! — Бриг тепло смеялся и гладил собаку по напряженной шее. Лика застыла монументом у ног хозяина и сосредоточенно смотрела перед собой.

Разобраться с реакцией собаки я не успел. Зафиксировал первые признаки инфернальной атаки. Сенсоры бунтовали. В ушах нарастал гул. Уже группируясь, только эхом слышал деловой тон Брига:

— У нас еще неделя экзаменов. А с этой конференцией? Да, конечно, важная. Мы бронировали ж/д билеты на седьмое. Там и увидимся. А почему ты так волнуешься? Что ты?! Какие гости? — Бриг озадаченно нахмурил брови, убрал фотографию в карман стеганого домашнего кардигана, поднял ворот и задумался.

В сознании набатом била отповедь: «Ты узнал достаточно. Убирайся. Не рискуй их безопасностью. Огради от бесов». Атакованный хищник прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не выдать заветный рубеж. Ветер крепчал, редкие крупные капли скользили по мраморной мутирующей плоти. Всполохи молний дезориентировали ослепленного вампира. Я развернулся и заставлял себя двигаться прочь. Утрата связи с реальностью усиливалась. Через инфернальный хаос еле пробивался приглушенный бас:

— Нет, мы с ним не виделись со дня аварии. А почему ты вдруг о нем вспомнила? Гордон же говорил — он уезжает. Кто такой? Да неважно. Нет, он у нас не появлялся. — Бриг неловко оправдывался перед дочерью, а хищник затаил дыхание и параллельно фокусировал внимание на гнетущих изменениях в природе.

Грозовая иллюминация. Запах сырости и прибитой пыли поглощает все остальные включения, смазывает следы. Постепенно оседает туманная мгла. Порывы ветра перебивает мощный поршневой поток, как от несущегося состава…

Остервеневшая собака встала на дыбы. Хищник резко развернулся. Запах гари. Яркая вспышка молнии, и под дисторшн грозовых раскатов всполохи выхватили фантом. Перед Бригом замер визави с блуждающей безумной усмешкой на чудовищно ангельском лице.

«Гибрид!» — хищник зарычал, но был сбит сенсационным заявлением неведущего Брига:

— Вот как?! Разминуться с Георгием на несколько часов? Согласен, судьбоносное совпадение. Но все разногласия между вами в прошлом…

Находясь под перекрестным огнем, я видел активную жестикуляцию Брига: «Разминулись?! Где? Откуда он прилетел?» Злость конкурировала с демонической атакой. Блокада дала сбой. Тупая головная боль. Я скорчился и, зацепившись за пунцовый клен, уже рвался в тонкое тело. Внутренний голос сковал железной доминантой: «Стоять! Тебя штурмуют. Сохраняй блокаду. Перенаправь энергию на внешние щиты, устраняй повреждения зрительного анализатора!»

— Так вот чем был этот кирпич по затылку?! — Не отводя взгляда от фантома, я внезапно осознал — не могу переключиться. Взгляд не фиксировал ничего, кроме его сумасшедшей ухмылки. Беспорядочно вращая глазными яблоками, слепой хищник пытался преодолеть очередное нарушение. Взгляд блуждал, утратив способность к фокусу на объекте. В щите ширились пробоины. Зверь заходился в тронутом ребефинге. Бесы подошли к прорыву. По лицу хлестали ветви. Штормовые порывы ветра доносили запахи близкой грозы. Разъяренная Ли надрывалась. Призрак поглощал информацию. Растерянно похлопывая собаку по холке, Бриг всматривался в темноту мятежного ночного сада и слушал дочь:

— Ли! Фу! Да, так, ежей унюхала. Нет, поводов для беспокойства нет. Мама рассталась со своими матримониальными видами на Георгия. — Бриг продолжал успокаивать дочь, не обращая внимания на собачий лай и непогоду. — Нет? А что тогда тебя волнует? Наше здоровье?! Ну, полно, детка. Я понимаю. Был повод. Но как, однако, это связано с Георгием? — Бриг сохранял спокойный тон, но слова дочери возродили в нем прежнюю подозрительность, которую я определил еще за покером. Собака захлебывалась пеной и, прикрывая тыл хозяина, отступала с передовой линии огня. Встревоженный родитель поднялся на крыльцо. — Ты зря волнуешься. Но если он появится, я буду на чеку…

Под наивную браваду Брига фантом готовился к атаке. Цель все та же — с огромным трудом восстановленные коронарные артерии сердечной мышцы Глеба Брига. Удар…

Я снес гибрида. Бриг оказался под щитом. Прицел сбит. Траектория повреждена. Разряд рикошетом ударил в коммуникационный кабель. Через контузию я зарегистрировал одновременный множественный разряд над головой. Слух оглушило треском грома. Эффект перегруза на уровне болевого порога. Разверзлись хляби. Вырубилась линия передач. Обесточен весь поселок. В кромешной жидкой тьме под всполохами молний шла схватка монстров. Не на жизнь, на смерть. Я только засек периферийным зрением появление на крыльце Тамары Львовны. Шок Бригов, срыв собаки. Все размылось сплошной стеной дождя. Гроза, как лазерное шоу зловеще фиксировала дриблинг двух фантомов…

Вдруг на фоне общего истощения внутри прозвучало рычащее контральто: «Где ты? Люк!» — так близко, явно, что активировало аварийный протокол. Я только регистрировал урон: смятые клумбы, вспаханные борозды, обломанные ветви, оборванные лозы, разрушенный цветник. Вспышка молнии. Ошарашенные Бриги. Последний удар. Гибрид выбит с территории. Аномалия закрыта. Духовный мир прошило трассирующим следом. Визитер растворился в пелене дождя. Лика развернулась и, все еще рыча, отступала к дому. Седовласый Бриг закрывал корпусом онемевшую от ужаса супругу.

Я вовремя вернулся в тело. Грянула вторая волна демонического штурма. Щит отразил удар, но истощенная броня просела. Стихия возмущалась. Под статую, припорошенную сырой листвой, текли селевые потоки. Голова раскалывалась. Вампир поднялся и не отказал себе в матюках:

— Да твою в душу мать! И где я? — Хищник пробирался ощупью до машины.

Демон возмущался больше моего:

— Я понял бы, если бы ты структурировал амнезию шокированным Бригам. Но не себе же! Черт тебя дери! — «Бригам?» — я пытался определить параметры пространства под ржавые плевки. — Вы разнесли весь сад на их глазах. Лучше бы им не помнить об этом полтергейсте. Потом вернешься и зачистишь свои хвосты.

Дезориентированный хищник сделал над собой усилие и все-таки нашел дверцу машины: «Как при нарушении топографической ориентировки добраться домой? Понятие координат вообще не существует!»

Долго плутал по поселку, потом району. Очнулся только на загородной трассе. Пристроился в хвост за машинами аварийной службы. Цель — холодильник с кровью. Влетел в темный дом. На ощупь семь контейнеров. Унял дрожь мутации — зажег камин. Схватил ноутбук:

— Что за конференция? Где? Официальный сайт университета. Расписание авиарейсов… — Сопоставить информацию не удалось. Какой-то увлеченный энтузиаст отравил страницу кафедры педагогики на редизайн. Сайт аэропорта завис. Ноут разрядился. Остался визит на вокзал. Я вскочил с места и заблудился. — Ксерокопии их паспортов. Хоть что-то… — Бесцельные поиски по своей комнате, как в глухом лабиринте. Не в состоянии запеленговать сигнал похотливого мерзавца, хищник бесцельно обшаривал стеллажи и сатанел в беспомощности.

— Оставь его. Ищи. Пошел! — Я не огрызался, экономил силы. Демон скрежетал. — Узнаешь об их брони и в аэропорт. Убьешь на месте. А там и твоя капитуляция!

Когда зверь разразился торжествующим смехом, я дернул папку с антресоли, вырвал файл, шагнул в формацию… Меня выбило прямо на раскаленную решетку потрескивающего камина. Руки опалило. Отскочил к окну, приложил обожженные ладони к холодному стеклу. Ливень бил по черепице, заливал окна, штурмовал запущенный сад, а сенсоры вскользь засекли маяк — размытый, но с четким фрагментом — похотливые болотные глаза. Я потерял след, и Варфоломеевская ночь началась:

— Вот ублюдок, охотливый до оргий! Уже восстановился. — Под издевки демона в расход пошел отцовский кожаный диван. Кочерга в форме эвольвенты, декорировала стены, а достигнув пика творческого гения в авторском исполнении «спираль», обновила кладку камина. Глаза налились кровью, я шарил по голым стенам в поисках очередных жертв теракта. Гнев помог отрегулировать радар, медиум настроился на сигнал и увидел выстроенный коридор переноса. Скачок…

Я шагнул под сень потолка с множеством светильников. Знакомые цвета, полотна на стенах, даже запах, догоревшие свечи, маленький ночник — ее ночник. Я его помнил — нефритовая статуэтка льва. Все выглядело родным. Стол с каменной столешницей, блюдо с персиками, черной «Изабеллой» и грейпфрутом. Многочисленные вазы с цветами, оформленные в ее вкусе и ее рукой…

Я не мог определить координаты.

— Это невозможно. Она не дома. Но почему я в их гостиной? — Медиум снова получил кувалдой по никчемной тыкве. Чудом удержал связь, усилил изоляцию агрессивного арестанта и наблюдал его вакханалию со стороны. Растравленный приближением собратьев, зверь сатанел в каземате. Псы-охотники проламывали внешнюю броню. Трудились неустанно, методично и целенаправленно. На этот раз атаковали мое доминирующее левое полушарие. Медиум поймал себя на бессмысленном занятии — тупо шарил по знакомым стенам, пытаясь сконцентрировать то ничтожное, что осталось от моего хваленого мышления. Наконец, преодолел криз и вспомнил цель:

— Где я? Где он? Где Камилла? — зацепился за канал.

Я чувствовал ее тепло. След пульсировал и раскрывался. У него был еще один неясный компонент. Неизвестное включение. Оно витало в воздухе.

— Морской соленый бриз?! Дерьмо!

Борясь с патологической инертностью, пошел на запах. Лестница, второй этаж, родное благоухание постепенно гасло под доминирующей вонью. Четыре двери. Вошел в левое крыло, скользнул в проем раскрытой двери, и меня накрыло. Знакомые до боли желто-голубые стены, ее кровать, шелковое кимоно на гнутой спинке стула, домашние сабо с меховой опушкой и приоткрытый полог. Над ним склонился обретающий плотность, фантом. Порыв ветра ворвался в растворенное окно, и до меня донесся шум прибоя и запах моря.

Я поседел и проклял свою дырявую дедукцию:

— Она не на конференции. Бриги были на выезде. Камилла улетела в их отсутствие. Одна. Западня! «Родные стены»? — горько процитировал сердитого флагмана и обнаружил продуманную комбинацию. — Гога поместил якоря не здесь! Он был на юге в доме Бригов. И вот она вернулась…

Хищник вышиб визитера. Призрак скользнул в окно. Но она не проснулась.

Я рассчитал период, учел инерцию и получил исчерпывающие данные — земное существование Камиллы обрывалось через три минуты сорок шесть секунд.

Зверь гневно ухмылялся:

— Он обошел тебя. А ты не можешь выстроить последовательность действий, мозг расщеплен. Все функции нарушены. Доигрался, преподобный. Это его территория. На ней ментальное лассо! — Под завывания демона я выскочил за фантомом, оказался на наружней террасе… и провалился в свою прожитую сотни раз проекцию из будущего, ее фактическое воплощение.

Штормовая ночь. Ветер оседает солью на губах, гнет фруктовые деревья, сыпет перезревшими плодами. Мрак вгрызается тенями в персиковый сад. Бушует море, атакуя волнами галечный пустынный пляж. Но сильнее стихии только полыхающее зловоние скользкого разгневанного монстра. Я его не вижу, но знаю, что он там.

Сзади послышались мягкие нестройные шаги.

— Нет, родная. Остановись…

Она меня не слышит, не видит и не чувствует. Ее сознание в плену навязанной галлюцинации…

Я только зритель. До меня доносилось эхо моей реальности. Инфернальный обстрел, броня на автомате. Я смотрел на свое управляемое чудо и прозревал: «Вот для чего я влачил бесславное существование. Дежавю, длиною в два года не поддавалось никакой коррекции. Но сегодня я вычислил верный вариант».

Из канала выбило, но объект был захвачен. Я аккумулировал энергию и готовился к последнему удару. Зверь, до этого тихий очевидец, не упустил возможности высказаться:

— Предлагаю сделку. Ты — в обмен на ее жизнь. Не противься демонической атаке. Опусти щиты. Ты только тратишь энергию в противостоянии. Калечишь физическое тело. Покорись. Исполнись бесами. И ты получишь преимущество.

— Я — шизофреник, но не идиот. Если не Гога, то через несколько часов я сам ее убью. Так что обойдусь без твоего участия.

— Гордон, собери все, что еще осталось от логики. Ты не трансцендентен. Да, индивид с невероятным потенциалом, но ты не выдержишь таких нагрузок. Исход поединка предопределен. Атакует не гибрид, а его демон.

— Плевать! — Запуская искусственное апноэ, я не испытывал никакого пафоса перед поединком и уже рвался закончить жалкую пародию на жизнь. Достойно.

Открытая каменная терраса. Пронизывающий ветер. У самой балюстрады замер силуэт. Ветер треплет смоляные волосы, рвет шелковую тунику. Ее сиротливый взгляд прикован к гальке. Девочка уже спускается на ощупь в сад…

— Остановись! — Бесполезно. Влияние не преодолеть. Демон поймал ее уязвимое во сне, сознание и теперь приобретал материальность. Отключив эмоции, я расчетливо оценивал позицию, противника и свои шансы.

Удав альбинос Boa constrictor ядовито шафранового цвета был не просто внушительным, он выглядел исполином. Мы оказались хищниками одного вида.

Неприятное открытие удивило: «Каким же должен быть мой Зверь, если даже такая гигантская рептилия уступала ему безоговорочно?» — представить не успел. Время закончилось. Моя реальность приобретала четкие границы. Демоны — псы. Я видел аффектированные морды, оскалы, задыхался гнилью и кривился от визга над болевым порогом физического восприятия, ощущал пролом вторжения, но все оставил за собой и аккумулировал ресурсы для единственного удара.

Цель захвачена, траектория определена. Импульс внутри обездвиженного естества. Вся энергия устремилась в просторы астрального мира, а штурмующая демоническая мерзость ворвалась в покинутый, разбитый форт — нефункциональное физическое тело Луки Гордона.

Решающий прыжок. Раскрытая пасть. Полыхающие зеленым огнем, щели глазниц. В метре от застывшей девочки — удар. Я рассчитал, чтобы инерционный шлейф смягчил ее болезненное приземление, но она должна была проснуться! Если ошибусь, — демон вернется.

— Камилла!

Финала я уже не видел — ослеп при столкновении. Рептилия напрягла стальное, теряющее упругость, туловище и рухнула на гальку…

А разбитый параличом медиум оказался на полу перед камином, за две тысячи километров от этого пляжа, и с последним вздохом обрубил канал.

Мгновения перед агонией…

Материя мира исказилась, разошлась.

«Да что ж мне и сдохнуть не дано?» — я завис в терминальной паузе² и с нарастающим ужасом осознал, что больше ничего не контролирую. Меня затянуло в подпространство. Время конвертировалось в формат мутации.

— Неточное определение, — демон добился моего внимания. — Для монстра линейного времени вообще не существует. Мутанты не регистрируются в материальном мире, дрейфуют в духовном измерении и через такие ключевые точки с крайне неустойчивым режимом переходят в любой альтернативный коридор. — Голос зверя изменился, стал объемнее, мощнее. Я тревожно прислушивался к надменной интонации. Зверь не торопился, развивая мысль. — Я подстраховал тебя — открыл зону перехода, где сходятся реальности. Ты в коме. Весь мир на паузе. А монстр за мгновение может прожить всю жизнь. Другую жизнь. Альтернативную.

Все, логическая цепь замкнулась. Луки Гордона больше не существовало. Вместо меня на полу отплевывался монстр. Внутренности атаковала жуткая боль. Эфир еще колебало нечеловеческим воплем, а из поднебесья уже хлынула орда скользких гадов.

— Ой, не скули. Это только первый легион. — «Первый?!» — им не было числа. Они терзали изнутри и, не находя себе места, пищи и покоя, грызлись, гадили себе на морды. Покровительствуя свите, демон сюзерен продолжал оглашать перед рабом его новое положение. — Псы. Прожорливы на редкость, скоты. Да, примитивны. Но от них ты становишься сильнее. А мне нужен весь твой потенциал. Они тебе помогут раскрыть свои таланты. Не будешь их кормить — сожрут тебя.

Неподвластное мне, заледенелое тело отреагировало рефлекторно. Рыча и вращая слепыми глазами, монстр ориентировался исключительно животными инстинктами и был уже под гаражом. Гады заходились в вое, кусали языки и задирали друг друга в предвкушении. Слух резануло металлическими децибелами:

— Нет! Уничтожь донорский заменитель! Все кассируй не в своей берлоге, а прямо в холле.

Голодные растравленные псы причиняли мучения. Завывая от жажды и невыносимой боли, вампир вскрывал емкости с заветной плазмой и окроплял ею стены, пол, себя. Вой нарастал. Животное металось в замкнутом пространстве, круша стены, выламывая доски, сминая под собой ступени лестничной галереи. Наконец, обессилев, упало на пол и заходилось в пене посреди луж крови, не смея преступить приказа.

— Сейчас пребудет высший эшелон. И я покажу тебе, как мы смиряем непокорных… — Стены дома содрогнулись от инфернального удара. Стальной трос многоярусной пятиметровой люстры-водопада лопнул, и под сводом атриума разверзся ад. Свищ аномалии. На осколках муранского стекла обретали плотность демоны-каратели. — А вот и привилегированный состав. Им нужна другая пища. Теперь промискуитет твоя обязанность. Не будешь их кормить — используют тебя. А с голода они способны на такие извращения, которые не снились ни одному маньяку. Но сейчас они не просто голодные, а злые… — Констатация зверя запоздала. Даже та, примитивная часть рептильного мозга монстра отключилась, ища спасения в потери связи с миром. — Боевое крещение… и в хвост, и в гриву.

Бегство в параллельные реальности, коридоры аномалий, вспышки материализации. Размыто вижу своих жертв, не различаю ни пола, ни возраста, ни времени: «Час? Сутки? Мгновение? Десятилетие?» Хруст позвонков, треск плоти. Кровь жидкой ртутью выжигает внутренности. Но вместо передышки только большее давление.

Зверь снизошел до равнодушных пояснений:

— А что ты хочешь? У нас карательная акция по устранению прямых конкурентов. Мне нужны специфические силы. Сам легион специального демонического назначения себя не соберет. Поэтому ты и вырезаешь серийных маньяков, убийц, преступников и психопатов. — «И вся эта мразь мигрирует в меня?!» — осознание раздавило, а демонический стратег продолжал «поднимать» мой боевой дух. — Мой истребитель, своей дланью ты вершишь суды! Эти чудовища с больной психикой шифровались под добропорядочных и законопослушных граждан: родителей, педагогов, бизнесменов, политиков, ученых… Но им не хватало организованности и идеологии. А ты объединяешь эти разрозненные силы под моим началом. — «Вот и выстрелило имечко. Я Легион³», — пленник в собственном теле был нафарширован омерзительными тварями. Ни надежды, ни случайной смерти. Только это существование вне времени, пространства и физических ощущений. Голос вещающего в массы оратора неожиданно стал ближе. — У нас впереди экспансия. А ты какой-то тесный. Тугой и жесткий со своими принципами. Прямо девственник. Растянем твой… внутренний объем, преподобный⁴ Легион…

Отключаясь от творящегося надругательства, я слышал хозяина, как из глубокого, залитого вонючей жижей, рва своего сумеречного помрачения и молил о смерти. Во мне уже не было ни ненависти, ни бунта. Сломлен. Стыд, достоинство, отвага, честь — таких понятий больше не существовало.

Зверь заслуженно торжествовал:

— Это только я. Ты даже не подозреваешь, что такое ад. Познакомься с истинным своим обличием. Бесхребетное, малодушное, безвольное ничтожество. А твои высокомерие, понты, гордыня, власть, устрашение, влияние — я. Я тебя слепил! Смотри на себя и помни, кто ты.

В зеркале напротив, оплавляя стекло взглядом, хрипело затравленное существо в едва узнаваемом человеческом обличии. Забрызганные руки, грудь, лицо, всклоченная копна, безумные глаза вампира в ломках, багровая пена, стекающая по подбородку и шее шипящими кислотными протоками. Совершенно голый, с варварски натруженными и озверело раздавшимися гениталиями на окровавленных лохмотьях сорванной одежды. Отражение вибрировало, одичавшие гады буйствовали, вырываясь рыком из оскаленной пасти. В руках — обглоданные расчлененные останки без шанса на идентификацию.

— Ну что? Оторвался за все время целибата? А теперь приведи себя в порядок. У нас рейс через два часа.

Монстр дернулся в конвульсии и вырвался из коматоза мутации. Удавка на шее, жажда, сжигающая глотку, и полный паралич действий, кроме примитивных механических, исключали любое сопротивление, но тело я мог чувствовать.

Демон снисходительно шипел:

— Это временно. Хоть ты и уничтожил канал для переноса, утратил вашу связь и даже не принадлежишь миру живых. Мы найдем твое недостающее звено традиционно. Здесь, на просторах этого физически-материального пространства.

Внешне, я был похож на человека, если не считать ледяного испарения, исходившего от тела, словно меня освободили из криогенной камеры, и голодных глаз, выдающих во мне монстра. Оказавшись в холле, похожем на камеру для забоя скота, где пол был усеян обрывками ее оскверненного белья, набросков и фотографий, вампир жадно втягивал запах разлитой крови и бился в судорогах.

— Голодный? Пройдешься по поселку. И на самолет. — Теплочувствительная матрица активировалась, и монстр уже владел картой местности, сканируя свою «паству». — Но доберемся до девчонки — я себе ни в чем не откажу. Возьмешь свое недостающее звено по всем обычаям некрофила.

Вампир шагнул в ночь под шквальный дождь. В нагрудном кармане — полное досье на Ивана Княжина: место работы, паспорт, прописка. Точный адрес жертвы.

Крупногарабаритный Hummer нацеленно разворачивался на бульваре. Щелчок опускаемого шлагбаума. Едва не задев задний бампер, громыхая тяжелыми басами, мимо пронеслась Honda CR-V. Вампир был в замешательстве мгновение. В вомер⁵ ударил все тот же удушливый похотливый душок, и педаль газа ушла в пол.

— Унюхал скунса? Да он не один?! Или тебе приглянулись эти три девицы?

Я уже повернул на знакомый бульвар и пристроился в хвосте. Бес Шульгина заметался. Машина на максимальной скорости пролетела через весь поселок, выскочила на трассу и, разрезая лужи, свернула на разбитую дорогу, ведущую к заброшенному кирпичному заводу. Hummer следовал неотступной тенью. Два километра вглубь, и автомобиль остановился посреди пустынной неосвещенной развязки. Из салона донеслись децибелы девиц и противный визгливый тенор:

— Хищная сука. Их возьми. На. Упивайся. — Кабальеро вывалился из машины, расхлебянил дверцы и выволок на тротуар дрожащих проституток. Схватил одну из них за космы и потянул за собой к Hummer. Внедорожник замер как призрак — ни габаритов, ни дыхания, ни жизни. Только рокочущий голодный монстр за штурвалом не отрывал глаз от вожделенных жертв. Рыжеволосая кривоногая курица мокла под дождем, запиналась каблуками о булыжники, проваливалась в глубокие лужи на растрескавшемся асфальте и вопила сорванным фальцетом. Голодные псы бесновались. Плоть горела от рваных ран когтей и клыков. Зверь заскрежетал:

— Бабы — мусор. Не мой уровень. Развлекайся. У тебя семь минут.

— Откупаюсь. — Холеный загорелый мудак дрожал от ужаса и прикрывался повисшей на нем девицей. Не сводя сосредоточенных щелей с сытого, упитанного псевдо-кабальеро, вампир глубоко вздохнул и… материализовался на дороге. Девки попадали на асфальт, ломая каблуки, разбивая колени в кровь и отчаянно вереща. Загорелый пижон с густой растительностью на груди уже болтался в мертвой хватке.

— Мне нужен ты. — Булькающий скрежет прорезал ночную дождливую тишину заброшенной промышленной трассы. Клыки уже погружались в тугую шею обгорелого мулата… Внезапно Шульгин провещал не своим глубоким голосом:

— Вижу море. Портовый причал. Мидиями облеплены все прибрежные камни, днища кораблей. Соленый ледяной ветер… — Сознание бомбардировала галлюцинация. Звуки, запахи, образы, ощущения наслаивались друг на друга, перерастая в чудовищную диффузию ненависти и боли. Вампир забирал жизнь своей жертвы, а вместе с ней и его бесов. Видение стало уже моим. Яркая, объемная, живая проекция из будущего.

Стихия возмущалась. Прибрежные скалы острыми изломанными пиками грозили небу. Волны швыряли малые суда, зашвартованные на причале…

Монстр мотал головой, пытаясь выбраться из столбняка. Зверь рычал, бесы раздирали естество. Сетчатку глаз выжигало кадром:

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Этап умирания, перед агонией, характеризуется тем, что после резкого учащения дыхания внезапно возникает его полное прекращение, нарушается сердечный ритм, угасают рефлексы.

3

Евангелие от Луки 8:30 — Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, — потому что много бесов вошло в него.

4

Здесь — высший чин среди карателей.

5

Здесь — чутье хищников или вомероназальный орган.