Чудесная песня мышки Поли

Марина Дормидонтова, 2022

Много лет назад в старом сапоге, брошенном кем-то на берегу реки, поселилось славное мышиное семейство. Долгое время в доме царили тишина и спокойствие, пока не родилась Поли – мышка с удивительно красивым и сильным голосом. Малышка так любила петь, что голосила днями напролёт. Поначалу семья не могла нарадоваться её таланту, но вскоре восторг сменился разочарованием: она ведь больше ничего не умеет! С тех пор Поли только помогала родным по хозяйству. И совсем перестала петь… Но однажды к берегу причалил дядюшка, давно покинувший сапог в поисках морских приключений. Его мечта пока не сбылась, зато он готов помочь голосистой племяннице стать великой певицей…

3

На улице начало темнеть, к тому же стоял такой сильный туман, что пришлось пробираться на ощупь. Реки не было видно, но Поли её слышала. Она, как и прежде, шумела и была рядом. Как же долго мышка к ней не приходила!

Поли закрыла глаза… и запела. И чем громче она пела, тем легче ей становилось. Даже с закрытыми глазами мышка почувствовала, как её серая шёрстка снова превратилась в нежно-голубую.

Вдруг из воды послышался голос:

— Эй, певица! Не знаешь, где находится домик мышиного семейства? Они живут в старом сапоге.

«Певица?» Ещё никто так не называл Поли. От этого слова у мышки заколотилось сердце.

— Конечно, знаю, ведь я там живу, — прокричала Поли и подошла поближе к реке. Ей не терпелось увидеть того, кто назвал её певицей. Когда из тумана показался мокрый мыш в тельняшке, Поли чуть было не закричала от страха: так сильно он походил на разбойника.

— Проглоти меня кот! — размахивая лапками, ругался мыш. — Из-за этого тумана мой плот наткнулся на корягу и разлетелся на кусочки. Если бы не твои песни, я бы точно проплыл мимо. С твоим голосом только в опере петь.

Поли хотела спросить, что такое опера, но не успела. Мыш вдруг скрылся в тумане. Скоро он вернулся с охапкой хвороста и развёл костёр. Затем снял с себя совершенно мокрую тельняшку, выжал её и повесил сушиться над огнём.

— Апчхи! Ты говоришь, что живёшь в том самом сапоге? — устроившись на бревне, спросил он.

— Угу, — кивнула Поли и села рядом. При свете огня мыш не казался уже таким страшным, пусть и выражался он довольно странно.

— Протухший сыр мне в брюхо, — вдруг хлопнул себя по лбу мыш. — Неужели моя сестрёнка Пэми…

— Пэми — моя мама. А вы, значит, мой дядюшка Пип, — догадалась Поли. — Давно хотела вас увидеть.

Пип приосанился.

— Бабуля всегда говорит, что я такая же непутёвая, как и вы, — продолжила Поли.

— Да уж, — Пипа сначала расстроили эти слова. — Но — кот мне поперёк горла — всё-таки в старом добром сапоге меня ещё вспоминают!

— О нет, напротив, ни в коем случае нельзя говорить про вас. Особенно при дедуле. Но бабуля всё же говорит и считает, что мы с вами похожи.

— Ты тоже хочешь отправиться в плавание и стать отважным капитаном? — спросил дядюшка Пип.

— Нет, я даже не умею плавать. Я просто хочу петь. Каждый день. Но это невозможно, — мышка вздохнула. — Все в моей семье учат меня печь лепёшки и плести коврики, потому что считают пение бесполезным занятием.

— Краб меня за хвост! Со мной было так же. Вот поэтому я и сбежал из дома. Если хочешь петь каждый день, то тебе нужно поступить в школу вокала. — И тут дядюшка Пип рассказал Поли о чудесной школе, где учатся лучшие певцы и певицы в мире.

От мысли, что есть место, где можно петь каждый день, у Поли даже голова закружилась.

— Ты когда-нибудь слышала про Мышано Пипиотти? — вдруг прервал мысли Поли дядюшка Пип.

— Нет, — покачала головой мышка.

— Мышано Пипиотти — великий певец. На его концерты собираются миллионы мышей.

— Миллионы? — не поверила Поли.

— А может, и миллиарды. В общем, так много, что даже невозможно посчитать. В этом году Пипиотти сам лично будет набирать учеников. В городе все только об этом и говорят.

Дядюшка взял палку и стал тушить костёр. Разноцветные искры поднимались высоко в небо. Поли глядела на них и думала о том, как бы ей хотелось стать певицей, чтобы и на её концерты приходили миллионы мышей. Ну или хотя бы тысячи.

— А вы его когда-нибудь слышали? — спросила Поли.

— Нет, не слышал. Мне вообще-то больше нравятся пиратские песни, — сказал Пип и запел. У дядюшки был противный писклявый голос, и пел он ужасно, но Поли его не слушала. Она думала о школе вокала и с замиранием сердца представляла себя ученицей великого Пипиотти.

— Значит, ничего стыдного в том, что ты поёшь, нет? — вдруг спросила она дядюшку Пипа.

— Конечно, нет. И чтоб мне лишиться хвоста, если я тебе не помогу! — Пип надел на себя тельняшку и затушил костёр. После этого он крепко взял Поли за лапку и повёл домой.

Конец ознакомительного фрагмента.