Арка Новой Голландии

Марина Дашкова, 2023

Книга о судьбах нескольких людей, о Ленинграде – Петербурге последней трети ХХ столетия, книга о любви, о встречах и расставаниях, меняющих жизнь.

Глава 4

Вскоре после той ночи, самой отвратительной из всего бывшего с ней дотоле в жизни, ночи проведенной со случайным мужчиной, Лера сумела, однако, справиться с пришедшим к ней мучительным раскаянием и все забыть. Спустя непродолжительное время был забыт тот отравленный разрушительной ревностью к Андрею вечер, когда вся она преисполнилась ощущения безысходности, подавившей ее и вызвавшей ни с чем несравнимое, неиспытанное ранее нестерпимое отчаяние. Естественно, теперь ею была совершенно выброшена из своего сознания и та случайная, очевидно ошибочная и ненужная ночь, и наступившее вслед за ней жуткое утро, обрушившееся на нее волной жгучего стыда. Утро болезненного пробуждения после белой бессонной ночи, проведенной неподалеку от Арки Новой Голландии, ночи нескончаемо длинной, потрясшей все ее существо и чуть не сломавшей будущую жизнь. Но, после всего случившегося Лера сумела проанализировать и понять мотивы, которые двигали ее поведением, ее странным, казалось, совершенно необъяснимым поступком. Поняв их, она осознала и в конечном итоге оправдала собственное поведение, и после длительного самобичевания сумела простить себя и Андрея.

Наконец, когда окончательно успокоилась, то рассмотрела в происшедшем и ряд положительных моментов. Так с удивлением обнаружила, что благодаря тому отвратительному эпизоду прочие неприятности не стали казаться столь непреодолимыми и безнадежными. Все отныне как бы уравновесилось: душа ее более не терзалась лишь переживаниями, виновником которых был Андрей, да и сама она, наконец, перестала концентрироваться на одном состоянии, подавлявшем все прочие чувства и застилавшем порой весь мир, все прочие ощущения.

Скопившаяся горечь последних недель, словно рассредоточившись по разным направлениям, стала незаметно стихать, испаряться, даруя новые силы и спокойствие, возвращая веру в собственную жизнь, которую она отныне стала ценить вопреки всему гораздо больше и стараться беречь. Лера осознала, что все, что находится за рамками ее, пусть непростого, но сложившегося мира, который она хочет сохранить для себя, очевидно, может приносить большие неприятности, дополнительные осложнения, которых и так, в сущности, хватает. И пережитые столкновения с чужим, не ее миром чреваты неминуемым отвращением к самой себе, испытывать которое снова, казалось, было ей не по силам. Она поняла, что границы своего устоявшегося мира, возможно, камерного и не большого, полагается охранять тщательно от посторонних посягательств и случайных в него вторжений. Так после той ночи, проведенной возле Арки Новой Голландии, Лера словно повзрослела на несколько лет и стала гораздо серьезнее, спокойнее, вероятно, сильнее и мудрее.

Примирившись со всеми своими невзгодами, казавшимися еще недавно непреодолимыми, она, поняла, что должна без промедления начать бороться с собственной ревностью, так часто ее охватывавшей, и не безуспешно стала искоренять эту досадную черту характера. Содрогаясь от воспоминаний о не единожды испытанной и так и не забытой боли, Лера по-прежнему ощущала это жуткое чувство, которое каждый раз налетало стихийно, подобно урагану, порой без видимых причин, но всегда возникало по отношению к Андрею, в которого она была давно, с самых своих семнадцати лет, страстно влюблена. И мало того, что испытываемая ревность ее унижала, она всякий раз приводила к неминуемым конфликтам и ссорам. Лера поняла, что должна излечиться от этого опасного для их настоящей и будущей жизни чувства, которое однажды столь далеко ее завело. Она постоянно, с какой-то холодной методичностью, пыталась приучать себя к мысли, что не все женщины, непременно, становятся любовницами Андрея, и, если даже, что-то такое иногда и случается, то к этому пора научиться относится спокойно, по-взрослому. Постепенно, ночь, которую она провела с тем мужчиной, сам факт измены представились неожиданно чем-то менее значительным, нежели казалось вначале. Она, поняв, что все случившееся тогда отнюдь не стало для нее ни новой любовью, ни рождением очередной привязанности, начала склоняться к неожиданной мысли о том, что периодические, да и, по сути, говоря эпизодические измены Андрея, возможно, тоже не столь серьезны и волнуют, в основном, лишь ее.

— Не страдать самой, никогда не изводить подозрениями его, по возможности, делать вид, что ничего не происходит, по крайней мере, ничего такого, что как-то способно изменить наши отношения, — повторяла Лера, как заклинание, оставаясь наедине с собой.

— Ведь, в конце концов, за все эти годы он ее не покинул, да и она, так или иначе, все ему всегда прощала в конечном итоге, и после разрывов, бурных ссор, очередного выяснения отношений, потока проливаемых ею слез, они снова всегда мирились. Их отношения, при всей очевидной сложности, были проверены временем. — Так Лера продолжала призывать себя к спокойствию и жизненной мудрости, понимая, что последней ей еще очень не хватает и именно она ей очень пригодится в их совместном будущем. А иного будущего, будущего без любимого мужчины, она себе представить так и не смогла.

Через непродолжительное время Андрей, окончив Театральный институт в тот же год, что и она Университет, наконец, сделал долгожданное предложение. Лера помнила многие годы спустя, как он позвонил вскоре после той ночи, когда она ему изменила, позвонил после своего длительного молчания и отсутствия. Не ожидая его звонка, она взволнованно замерла с телефонной трубкой в руке и стала слушать его спокойный голос:

— Малыш, завтра у меня в половине восьмого начинается дипломный спектакль. Так что обязательно подходи к институту, я тебя встречу. Поняла? Только за полчаса до начала.

— Да, — тихо проговорила Лера, — конечно, я приду. Спасибо, Андрей… что позвонил.

— Я не мог не позвонить, ты же знаешь. Ну, все. До завтра. И не опаздывай.

И в трубке раздались длинные гудки, гудки, вновь разъединившие их. Лера невольно начала думать о том, почему он так быстро прекратил телефонный разговор, может быть, ему помешала вошедшая в комнату подруга, от которой он звонил. Но тут же запретила себе думать об этом. Подошла к платяному шкафу и решила заняться выбором платья для завтрашнего вечера, решив, что это гораздо важнее размышлений о том, откуда звонил Андрей.

И впоследствии Лера часто вспоминала, как после спектакля они с друзьями вышли на Моховую улицу, долго о чем-то увлеченно и радостно разговаривали, а потом Андрей пошел ее проводить домой. И они бесконечно бродили по городу. И, вдруг, он остановился и попросил ее выйти за него замуж. И Лера, восторженная и счастливая, ни на минуту, не задумываясь над своим решением, тотчас же согласилась отдать ему руку и сердце, которое и так всегда принадлежало лишь ему. И вскоре она стала его женой. Так, к концу того самого лета, спустя полтора месяца после ночи возле Новой Голландии, когда с поразительной и незнакомой дотоле легкостью, и каким-то несвойственным ей бездумьем, она предала впервые своего возлюбленного, сбылись все самые заветные и страстные желания, к исполнению которых стремилась целых шесть, непростых лет.

Их свадьба, состоявшаяся в один из теплых августовских дней, была прекрасным завершением столь длительного романа. Элегантная, в тонком белом платье на узких бретельках и прозрачной фате до плеч, чуть прикрывающей редкой вуалью лицо, невеста держала в руках огромное количество белых цветов на высоких стеблях, чистейших и ничем не замутненных растений. Стоящий рядом с девушкой Андрей, в красивом костюме цвета мокрого асфальта, в небрежно расстегнутой светлой рубашке, властно сжимал ее руку с надетым в тот день на безымянный палец тонким обручальным кольцом, о котором она давно мечтала. Поздравить их пришло много его друзей, однокурсников и однокурсниц, пришли родители и родственники. Весь вечер громко взрывалось искрящееся и пенистое шампанское, безудержно и игриво переливавшееся через края звенящих хрустальных бокалов. До позднего вечера не стихала бесконечная музыка, и было еще много, много цветов, танцев и поздравлений.

Когда разошлись последние гости, и они остались, наконец, вдвоем, Андрей, как никогда ранее, нежно поцеловал свою молодую жену. А потом долго, внимательно и задумчиво смотрел на нее, то ли, пытаясь навсегда запомнить этот миг, соединивший их жизни, то ли, открыв в ней что-то необычное, то ли, стремясь до конца осознать свое новое, пока плохо уловимое, но очевидно изменившееся отношение к этой молодой женщине, ставшей сегодня его женой.

Через месяц после состоявшегося бракосочетания, они уехали жить из родного Санкт-Петербурга в другой, далекий и совершенно незнакомый им город, где Андрея ожидала работа по контракту в одном из местных театров, небольшом и неизвестном. Они не представляли, что их ждет в этом почти провинциальном городке, но, направляясь вдвоем в эту неизвестность, были совершенно спокойны, счастливы и ожидали от открывшегося им совместного будущего всего самого лучшего. С какой-то юношеской радостью они обнаружили, что впереди огромная жизнь, непредсказуемая и, вероятно, прекрасная, и которую, главное, им суждено провести вместе.

Приехав на Урал, они, коренные петербуржцы, с детства влюбленные в свой город, в котором теперь остались их родные и друзья, неожиданно, основательно прижились на новом месте, стремительно стали приобретать друзей и добрых знакомых. Эти незнакомые края будто подарили им новые ощущения, новое восприятие и понимание друг друга. Начавшаяся семейная жизнь тоже стала складываться вполне удачно, принеся чувство надежности, которое ранее никогда не было ими испытано ни вместе, ни порознь, но которое, как выяснилось ими с удивлением, оказалось совершенно необходимо для того, чтобы жить долго и счастливо. Так совместная жизнь, оказавшаяся благосклонной, не переставала дарить им приятные, незабываемые часы.

Конец ознакомительного фрагмента.