Мо

Марина Гостневская, 2023

Планеты используются только для добычи ресурсов, а люди уже давно проживают на космических станциях. Смотритель крупнейшей галактики и его правая рука Алекс создали свое общество идеальных людей. Но кто-то затеял против них нечестную игру. Кто именно и какие цели преследует – в этом еще предстоит разобраться.

Глава 8. Ана

Ана облокотилась о борт бассейна у иллюминатора.

За стеклом проплывала черная бездна, а вода давала приятное чувство невесомости. Миллионы звезд затягивали взгляд, вводили в странное гипнотическое состояние.

Небольшое волнение воды выдало, что кто-то без единого всплеска нырнул в бассейн, и рядом опять появился этот человек-киборг, как всегда неожиданно и совсем беззвучно. Что за дурацкая манера каждый раз так пугать!

Глаза холодные, жесткие, смотрят напряженно.

Ана опустилась в воду по самую шею, неприятно было с ним находиться, еще и не полностью одетой.

Алекс смотрел, прищурившись, казалось, его взгляд-рентген видел ее сквозь голубую воду и тонкую ткань купальника.

— Ты очень изменилась за последнее время. Огород идет на пользу? — губы растянула кривая улыбка.

Заметил, сволочь! Сразу же заметил. Психологи не видели, а этот с одного взгляда.

— Витамин D. Врачи неожиданно назначили процедуры, — тоже с улыбкой ответила Ана.

Камень в его огород. Ну как — камень? Маленький камешек — легко отскочил от бронированного панциря.

Он больше не стал ничего говорить, легко притянул ее к себе, его тело в воде показалось железобетонным, машина, а не человек. У Аны промелькнула мысль, что если пальнуть в него из ружья в упор, то пуля просто отрикошетит в сторону.

— Ты очень красивая, — он смотрел ей прямо в глаза и больше не улыбался.

А вот это прямой выпад, отвлекающие разговоры закончились. И все эти расспросы были не из-за работы, а имели под собой простой личный интерес.

В бассейн ввались компания приближенных к власть имущим, небольшие начальнички, смотрящие, пара врачей. Ане показалось, что все они были немного пьяны.

На секунду Алекс ослабил хватку, и она рванула к лестнице.

Компания его хорошо знала, все громко, пьяно заорали, он им криво улыбнулся, изобразил радость. Вообще странно, что они притащились именно сюда, обычно бассейн был пустым, а для начальства их уровня были устроены свои элитные купальни, куда доступ простым смертным был запрещен. Скорее всего, гуляли где-то рядом, решили продолжить в бассейне.

Ана быстро замоталась в полотенце, вежливо попрощалась и понеслась одеваться.

Только лежа у себя в капсуле, она поняла, что проблема нарисовалась гораздо серьезнее, чем все остальные. И что с этим делать, она не знала. Не к кому было идти, да и смысл? Будь это кто-то другой, она первым делом побежала бы к своему наставнику — профессору Баннеру. Он ее любил и вполне мог отбить от навязчивого ухажера, с профессором очень считались. Ну тут его покровитель, его любимый Алекс, спонсор и куратор в одном лице. Выбор между возможностью работать с новыми материалами, делать величайшие открытия и честью вчерашней студентки был очевиден не в пользу последней. Тем более не убивать же тот ее собрался — так, развлечься…

По телу прошел озноб. Мысли о том, что ей придется проводить ночи с этим не совсем человеком, развлекать его, прикидываться счастливой и довольной, вызывали просто панический страх. Тем более его не проведешь — сразу почует фальшь и как отреагирует, тоже непонятно. Она хорошо помнила его холодный взгляд, когда в коридоре били ногами Шона.

И еще что-то подсказывало, что все развлечения у него будут жестокие.

Шесть тридцать утра.

Будильник, душ, столовка, лаборатория. Часы на руке высветили недосып и тревожное состояние, пока в форме предупреждения. Странно, что вчера в бассейне они не диагностировали полную остановку сердца, наверное, рядом с этим киборгом вся электроника отказывает.

Работала она рассеянно, постоянно ошибалась в параметрах, лепила опечатки одну за другой. Ее напарник Макс молча исправлял все косяки, и в итоге работу они сдали вовремя — профессор был доволен. Любовь любовью, а все нормативы надо сдавать в срок, за это их здесь держат, кормят, поят и не вышвыривают в космос. Ну, это она сгустила краски, на Станции было полно другой работы: повара, швеи, техники, мусорщики. Вот пойдет она в мусорщики, и тогда красавец Алекс побрезгует брать в очередные наложницы девку с помойки.

После работы всех строем погнали репетировать гимн к предстоящему празднику.

Глядя на истошно орущих людей вокруг, Ана думала, что это какое-то массовое помешательство. Вроде взрослые люди, а живут все как марионетки, дернут за ниточку — марионетка поет, дернут за другую — пляшет, вон даже старый профессор надрывается, а ведь умнейший человек. И все они просто обожают своего Смотрителя. Макс только рядом не орал, хоть один нормальный человек в этом безумном колхозе.

Смотритель любил праздники.

Кроме того, понимал, что если у людей будет одна работа, народ затоскует в замкнутом пространстве, начнет дурить, а отсюда и до восстания недалеко.

Антон организовывал гулянки для подданных с размахом, для этого на Станции были созданы огромные залы для приемов, спортивные залы, концертные и даже парадные залы с трибунами для торжественных награждений. Понятное дело, что для разных групп его подопечных развлечения устраивали разные, мусорщикам просто давали отдохнуть и наливали разбавленное пиво, никаких тебе балов. Инвалидам тоже вряд ли был нужен бальный зал, все равно танцевать они не смогут.

Граждан из разных слоев общества во время развлечений никогда не смешивали, исключение составляли только полицаи и служба безопасности, эти шныряли повсюду. Люди безопасника Бульдога свое дело знали хорошо, именно на праздниках их уши-локаторы крутились во все стороны, и служба быстро вычисляла неблагонадежных.

Когда человек выпил, расслабился, сменил униформу на красивый костюм, то сразу же поплыл, наболтал лишнего. За обычный треп, конечно, не сажали, просто усиливали наблюдение и психическую обработку. А вот явных противников режима быстро вычисляли и отправляли в ядерный отсек. Работали такие недовольные почти без защиты, за несколько месяцев усиленного облучения человек получал смертельную дозу радиации и одновременно успевал принести изрядную пользу обществу.

Публично казнили только за самые тяжелые преступления: наркотики, убийства или покушение на руководство.

В этот раз праздник был не слишком грандиозный — обычный фуршет по случаю прихода весны.

Чем весна отличалась от зимы или лета здесь, на Станции, Ана не понимала, за бортом была одинаковая черная ночь, но традиции следовало соблюдать. Явка была обязательна, только если не лежишь при смерти, форма одежды парадная. Выступает сам Смотритель. Это означало, что там будет шайка приближенных с его разлюбимым Алексом. Даже Смотритель считал этого кибермонстра своим лучшим другом.

Платье выехало только одно.

Обычно дизайнеры давали хотя бы пару на выбор, но сейчас, видимо, пожадились. Оно правда было очень красивое, длинное, летящее, нежно-голубого цвета. Слишком оголяло плечи, но сидело идеально. К наряду комплектом шли серьги с прозрачными голубыми камнями, похожими на аквамарин — подделка, но красивая. Расщедрились что-то дизайнеры. Понятно, что весь инвентарь следует сдать назад после праздника, но случай хотя бы временно поносить такую красоту, а не унылый серый комбинезон, выпадал не часто.

Ана нравилась себе в зеркале и радостно крутилась в хранилище одежды с другими такими же нарядными девушками.

Если бы она знала, что это платье дизайнерам направил Алекс и стоит оно намного дороже, чем остальные наряды ее соседок, то вряд ли бы так скакала от радости. И серьги с камнями были настоящие, не подделка, он терпеть не мог фальшивку.

Алекс увидел платье во время трансляции показа одного известного дизайнера, когда после сделки с торгашом сидел с Антоном в закрытом дорогом ресторане на планете Адара. Откуда у бывшего беспризорника из трущоб был такой изысканный вкус и тяга к красивым вещам — непонятно, но выбирать он умел. Платье заметил сразу, понял, что сшито прямо на нее, а новую игрушку пора приодеть — она должна радовать глаз своего хозяина. Алекс отдал распоряжение секретарю заказать платье для объекта под номером 773487 и доставить на Станцию. Секретарь без вопросов выполнил все в срок, он никогда ничему не удивлялся, за его хозяином водилось много всяких странностей. Правда, женское платье тот заказывал в первый раз.

Высокий купол круглого зала освещал белый матовый свет. У стен стояли высокие столики, на которых лежали дохлые розовые формалиновые цветы — символ унылой космической весны. Выступление Антона прошло на ура, толпа ликовала, потом все немного напились, играла музыка, в центре зала танцевала большая группа разряженных людей.

Ана стояла с коллегами из своей лаборатории и парой девчонок — соседок по спальным капсулам, работниц медицинского отсека. Шампанское немного ударило в голову, все смеялись, она старалась незаметно спрятаться за высоким Максом от пристального взгляда со стороны стола Смотрителя. Было верхом наивности думать, что человек-рентген вот так не заметит ее в толпе разряженных красоток.

Он заметил и оценил. Похвалил себя за хороший вкус, платье на тонкой фигуре сидело идеально.

Через пару часов толпа начала редеть, да и Макс куда-то запропастился… Ана поняла, что пора возвращаться домой. Ну вот, эту коробку с подстилкой, в которой нельзя даже нормально сидеть, она уже называет домом. Скоро станет песни горланить, как ее старик профессор. С этими мыслями она возвращалась в спальный отсек по длинному серому коридору и за поворотом наткнулась на Алекса.

В черной униформе он стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди, во всей позе — обманчивая расслабленность, ленивая небрежность. Какой же он здоровый, черная фигура занимала почти весь проем.

Буквально через секунду он уже был рядом, довольно грубо придавил ее к стене и так же грубо начал целовать. Она даже отреагировать не успела, не сразу поняла, что происходит. Все жалкие попытки увернуться или оттолкнуть не увенчались успехом, с тем же результатом можно было долбить бетонную стену. В голове пронеслась мысль, что это ее первый поцелуй, а он даже не человек, а холодная бездушная машина.

Алекс перестал ее целовать, сверху вниз смотрели его прищуренные глаза, непонятно, что он вообще чувствует. Злость, раздражение, разочарование? Потом наклонился и тихо сказал:

— Даю тебе шанс пойти на это добровольно. Насильно будет хуже. Для тебя. Подумай, время есть.

Потом молча развернулся и ушел, а она стояла как парализованная, пока по коридору эхом раздавались его четкие шаги.