В лунном свете

Марина Воскобойникова

Отличаться от окружения всегда нелегко. Особенно, если ты ещё учишься в школе. Впрочем, Лунита давно привыкла к тому, что люди её не принимают, и не ждала от будущего перемен. Но однажды рутина её мира нарушилась человеком, готовым протянуть ей руку дружбы. Так действительно ли рядом нет никого, с кем она могла бы найти общий язык? Сумеет ли она доверить кому-то свою тайну? Что скрывает лунный свет, который Лунита так любит, и куда способно привести предчувствие беды, которое ощущает лишь она?

Луна богата силою внушенья,

Вокруг неё всегда витает тайна.

Она нам вторит: «Жизнь есть отраженье,

Но этот призрак дышит не случайно».

Бальмонт,«Луна»

Дизайнер обложки Bonnie.exe

© Марина Воскобойникова, 2022

© Bonnie.exe, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0055-9678-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Обычная жизнь необычного подростка

Глава 1

Школа

По общему мнению учеников девятого «Б» класса, Луни́та была очень странной девочкой. Для одноклассников она была чужой и таинственной, словно не от мира сего. При этом если бы каждого попросили объяснить, что именно в Луните делает её такой непохожей на других, то после пары фраз они бы сбились и смущённо умолкли. Но такого у них никто и никогда не спрашивал, а потому и особых сложностей у них не возникало. Они отталкивали её на каком-то подсознательном уровне, как один биологический вид отторгает другой, будто чувствовали, что она слеплена из другого теста.

Стоит отметить, что если бы Лунита приложила немного усилий, она вполне смогла бы влиться в коллектив и побороть это инстинктивное отторжение простым человеческим общением. Но она этого не делала. Поэтому в своём классе Лунита была объектом многочисленных насмешек. Если кто-то из одноклассников заговаривал с ней, то в девяноста процентах случаев либо говорил колкость, либо указывал что-то сделать. Именно указывал, словно имел на это право. Однако Лунита если и обращала на это внимание, то делала вид, будто ничего не слышит.

Лунита практически всегда оставалась спокойной и молчаливой, никогда не говорила больше, чем нужно. Нередко с языка её срывались необычные для повседневной речи фразы, и она даже не задумывалась об их неуместности. Она не любила шумных компаний и была необщительна, посвящая свободное время книгам или творчеству. Лунита с ранних лет прекрасно рисовала и пела, и хотя никто не учил её этому, созданные ей портреты и пейзажи восхищали людей, а пение вселяло в них самые разные чувства, заставляя с головой окунуться в мир музыки. Одноклассники знали про её таланты, но не могли открыто показать это. Ведь признание каких-либо успехов — это уже признание и самого человека. Луниту признавать не хотели, а потому вели себя так, словно всё, что она делает, она делает хуже всех на свете.

Впрочем, Луниту это не слишком волновало. Она бы, может, вообще не демонстрировала свои способности, но из-за того, что учителя постоянно ставили её на все конкурсы и мероприятия, у неё не было никакой возможности избежать этого. Несколько раз проявив себя ещё в период начальной школы, она поняла, что в покое её не оставят: учителя по музыке и рисованию были в восторге от способностей маленькой школьницы и не собирались упускать такую жемчужину. Нет, в целом ей не составляло особого труда нарисовать лишний пейзаж или выступить с подобранной для неё песней, однако порой она вспоминала об очередном задании в самый последний момент, и разбираться с ним ей приходилось в дикой спешке, неизменно сопровождаемой укоризненными комментариями преподавателей относительно её рассеянности и безответственности.

К слову, Лунита выглядела довольно симпатично. Чуть ниже плеч спускались иссиня-чёрные волосы, а из-под чёлки на мир взирали большие выразительные тёмно-синие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Она была невысокого роста, а фигура её, даже в детстве, отличалась хрупкостью и изяществом. Солнце практически не оставляло на её коже загара, а потому она и в летнюю пору казалась бледнее сверстников. Мало кто видел, как Лунита улыбается, но если видел, то невольно отмечал, что улыбка будто озаряет её лицо каким-то внутренним светом.

В школе Луниты практически не следили за формой учеников, поэтому ходили, кому в чём вздумается (в рамках разумного, конечно). Нет ограничений по форме — нет ограничений и по макияжу и причёскам для девочек. Практически все одноклассницы Луниты регулярно использовали косметику и обожали выплетать на головах друг друга сложные сооружения из локонов и кос. Для них это были не только увлечения, но и желание выглядеть старше, чем они есть на самом деле. Некоторые девчонки из тех же побуждений не брезговали сигаретами и алкоголем (впрочем, в довольно небольших дозах). Лунита абсолютно не разделяла с ними ни этих желаний, ни интересов. Вернее, она почти не задумывалась о таком — по большому счёту, ей было безразлично, как она выглядит. Это не мешало ей следить за собой, но она считала, что совсем не обязательно тратить много времени и сил на подобные мелочи.

Больше всех о своей внешности беспокоилась Лидия, первая красавица в классе. Стройная, длинноногая шатенка, чьи гладкие волосы с медным отливом спускались ниже пояса, а карие глаза, неизменно подведённые тёмным карандашом, то и дело самодовольно моргали густыми подкрашенными ресницами, казалась старше и женственнее других девчонок. Её всегда окружали подружки и влюбленные мальчишки. Первые чувствовали в Лидии лидера и тянулись за ней, как за предводителем, а вторым нравилась её внешность, а нередко и дерзкое поведение. Лидия терпеть не могла Луниту. Её раздражало, что Лунита не признавала её первенства, раздражало, что она никак не может понять её. Лунита не противостояла ей, не лебезила, скорее, ей было практически всё равно. И это-то равнодушие и злило Лидию больше всего.

То, что Луниту не любила Лидия, главный авторитет для девчонок девятого «Б», ещё больше добавляло антипатии остальным представительницам женского пола по отношению к Луните. А если девочка не пользуется уважением ни у кого из сверстниц, ни один мальчик дружить с ней не будет. Отчасти одноклассники сами отторгали её, а отчасти боялись испортить собственную репутацию. С Лунитой не общались, потому что завязавший с ней приятельские отношения сам с лёгкостью мог быть записан в аутсайдеры.

Лунита не помнила, с какого момента её школьная жизнь превратилась в бесконечную череду насмешек и обид. В начальных классах ребята ещё пытались вступить с ней в контакт, но, не найдя отклика, вскоре оставили эту затею, поэтому несколько лет начальной и средней школы Лунита провела относительно спокойно, обособившись от одноклассников. Однако позже, примерно в шестом-седьмом классах, для неё наступили трудные времена. Дети начинали взрослеть, а вместе с тем хотели самоутвердиться. А, как известно, самый лёгкий способ самоутверждения недалёких умов и нравов — в унижении других, тех, кто слабее или не станет отвечать и давать сдачи. И Лунита прекрасно подходила на эту роль. Молчаливая, спокойная и отдалённая от школьной жизни, она наверняка не сможет оказать сопротивления обидчикам.

И она не оказывала. Она не реагировала на злые слова и не отвечала на грубость, не пыталась поставить хулиганов на место и никогда не повышала голоса. Когда у неё отнимали вещи, она лишь устало смотрела на одноклассников и произносила: «Верни». Разумеется, её не слушали, и лишь с хохотом отбегали подальше. Лунита не гналась за обидчиками и не повторяла просьбы, просто ждала, когда им надоест эта забава, и только тогда подходила и молча забирала то, что у неё отняли. Не раз её вещи прятали, и она даже не всегда это замечала, а когда замечала и не могла отыскать, то шла домой без них. Пропажа, как правило, находилась через пару дней, правда, не всегда в прежнем состоянии. Такие шуточки пробовали провернуть и с её одеждой, но когда она зимой ушла из школы без куртки, больше так не делали, чтобы лишний раз не привлекать внимание взрослых. Пару раз одноклассники пробовали бить её, но и здесь не получили желаемой отдачи: Лунита не плакала, не просила остановиться, не била в ответ, не звала на помощь, а лишь закрывала от ударов лицо. По правде говоря, она и боли-то почти не чувствовала, а потому и реагировать ей было особенно не на что.

Она не ненавидела их за это. Все действия одноклассников не вызывали у неё ничего, кроме недоумения и горечи: за что они так? Разве она сделала им что-то плохое? Или единственный её грех в том, что она «странная», как ей постоянно твердили? Так что же в этом плохого? Вместе с этими чувствами крепло в ней осознание собственного одиночества и ненужности. Она никогда и никому не рассказывала о том, как ей живётся в школе. Зачем? Разве это интересно родителям? Или до этого может быть дело учительнице? Разве хоть кому-нибудь в этом мире нужны её проблемы?

Со временем одноклассники Луниты угомонились и оставили её в покое. Частично это произошло из-за того, что они не получали от Луниты должной реакции, частично из-за того, что перерастали потребность в подобной демонстрации превосходства. Насмешки и издевательства уже не казались таким весёлым и интересным делом, а пара человек даже начинала тайно сожалеть о собственном скверном поведении и раскаиваться в нём. Словом, время активного гнёта уходило в прошлое.

Учёба у Луниты никогда не шла, и дело было отнюдь не в отношениях с коллективом — просто она чересчур много витала в облаках, что не давало ей хорошо учиться. Основными оценками у неё были тройки с редким вкраплением четвёрок, хотя если Лунита бралась за сочинение по недавно прочитанной книге, то могла получить за него твёрдую пять. Имея прекрасные творческие способности, она редко использовала их на занятиях, по большей части пропуская объяснения и задания мимо ушей. По возможности Лунита садилась за последние парты и поближе к окнам — там думать было гораздо удобнее, чем сидя прямо перед учительским носом.

В основном одноклассники не жалели Луниту. Ведь те, кто жалеют — предатели, а значит, их надо наказать, сделав такими же изгоями. Поэтому Настя Иванова о своих мыслях насчёт Луниты всегда помалкивала. Она вела себя так же, как остальные, хотя относилась к Луните, в общем, неплохо. Как-то раз Настя выкроила время после уроков, когда все покинули кабинет, и решила пообщаться с ней.

— Лунита, — неуверенно начала она, — нам нужно поговорить.

Лунита молча смотрела на неё.

— Ну чего ты молчишь? — не выдержала её взгляда Настя, словно это Лунита, а не она начала разговор.

— Можно прекрасно объясняться без слов, — отозвалась Лунита.

— Проехали, — неловко проговорила Настя. — Послушай, тебе не надоело это? Не надоело то, как с тобой обращаются?

Лунита постояла неподвижно, словно пытаясь понять, о чём та говорит, а потом кивнула.

— Разве тебе не одиноко? Тебе не хочется иметь друзей?

Лунита пожала плечами.

— Я не знаю, кто такие друзья.

— Ну… — Настя не ожидала такого ответа, — друзья — это близкие люди, которые помогают друг другу в трудные минуты, понимают друг друга, им вместе хорошо…

Лунита грустно улыбнулась.

— Я никогда не встречала таких.

— А ты попробуй! Если ты станешь немного общительнее и веселее, у тебя могут появиться друзья. Будь проще, и люди к тебе потянутся.

— Не стоит затевать дружбы ложью.

— О чём ты? Какой ещё ложью? — не поняла Настя.

— Я хочу быть собой. Если я буду вести себя иначе, я буду лгать. Стоит ли заводить друзей такой ценой?

— Но разве так тебе не будет легче?

— Ложь редко делает счастливым, — пожала плечами Лунита.

Настя окончательно растерялась. Лунита придерживалась какой-то очень своеобразной логики, и разобраться в ней не получалось даже при большом желании.

— Ты всегда говоришь такие странные вещи, постоянно витаешь в облаках, я не понимаю тебя! Почему ты не хочешь ничего менять? Как ты живёшь с вечными насмешками? Неужели тебе всё равно, что с тобой будет? Так ты всегда будешь одна! Понимаешь?

— Мечтатели одиноки, — печально заметила Лунита. — Переживу.

Разговор был исчерпан. Настя не знала, что ещё можно сказать и стоит ли говорить. Смущённо бросив короткое «Пока», она развернулась и ушла.

Шагая домой, Лунита размышляла о Насте. Она понимала, что та её действительно жалеет и дразнит не потому, что ей хочется, а потому что она слишком слаба и боится сама стать изгоем. Лунита думала, что Настя, возможно, не настолько заражена ксенофобией, как другие. Ксенофобия — боязнь всего чужого и незнакомого. Для одноклассников она была чужой, а потому её боялись и, скрывая это, ненавидели.

Глава 2

Луна

Зайдя в квартиру, Лунита скинула сумку на пол. Здесь царила привычная тишина и пустота. Мамы дома не было, впрочем, как и отчима. Отец же оставил их с матерью, ещё когда Лунита пошла в первый класс.

С ранних лет Лунита была очень сообразительной. Когда девочка только появилась на свет, родители рьяно взялись за её обучение, желая привить ей знания и культуру. Стоит отдать им должное, с этой задачей они прекрасно справились. Лунита быстро научилась думать, говорить, читать и считать, но чем старше она становилась, тем меньше внимания ей уделяли. Лунита довольно рано начала осознавать происходящее вокруг, а потому чувствовала отдаление родителей. Она понимала, что они живут как бы отдельно от неё, сами по себе. Впрочем, нельзя сказать, что она испытывала острый недостаток родительской ласки и заботы — уже тогда она, сама не отдавая себе отчёта, начала отгораживаться от мира, и поэтому не слишком страдала от происходящего.

Однако и бесследно это не прошло. Особенно сильно на Луниту повлиял уход отца. Проблемы копились, как снежный ком, родители всё чаще и серьёзнее ссорились, а потом и вовсе развелись. Несмотря на обособленность от них, Лунита была привязана к обоим и обоих своеобразно любила. После того, как отец ушёл от них, в Луните словно что-то разладилось. Её склонность к молчанию и одиночеству стала ещё глубже, а только начинавшая возводиться стена между ней и другими людьми вдруг выросла и упрочилась.

Ещё одним фактором, усугубившим это состояние, стало новое замужество матери Луниты. После развода прошло совсем немного времени, когда Эльвира Александровна познакомилась с успешным бизнесменом Тимофеем Григорьевичем и завязала с ним тесные отношения. Вскоре они отметили свадьбу. Лунита, не испытывавшая по этому поводу особенной радости, недовольства, тем не менее, не выказывала. Единственное, о чём она попросила, когда началась волокита с документами, — это не менять свою фамилию. Эльвира Александровна, испытывавшая смутные угрызения совести за безразличие к дочери, пошла ей навстречу, поэтому Лунита как была, так и осталась Романовой.

Мать с отчимом практически не обращали на Луниту внимания. Они давали ей деньги на школу и карманные расходы, иногда Эльвира Александровна посещала родительские собрания. За учёбу её не ругали и не хвалили, на её творчество смотрели как на нечто само собой разумеющееся. На праздники ей обычно оставляли денег и уходили в какой-нибудь ресторан или на светский вечер. Тимофей Григорьевич зарабатывал немало, а потому в квартире, где они жили, бытовыми хлопотами занималась специально нанятая домработница. Мать Луниты перестала даже готовить, предпочитая покупать еду на заказ. Хотя и дома они с мужем бывали нечасто: пропадали то на работе, то на важных собраниях, то оставались ночевать у Тимофея Григорьевича. Несмотря на то, что с момента свадьбы прошло немало времени, никто не спешил окончательно решать вопрос с переездом, и в итоге мать с отчимом умудрялись жить на две квартиры сразу.

В школе никому не было известно, что происходит в семье Луниты. Можно предположить, что если бы одноклассники узнали, что Лунита теперь неплохо обеспечена, они бы перестали её игнорировать и постарались подружиться с ней, надеясь что-нибудь выгадать. Конечно, таким друзьям грош цена, и Луните они были бы не нужны, но отношение к ней всё равно изменилось бы. Однако никого никогда не интересовала жизнь Луниты. Кому нужны заморочки какого-то изгоя?

Сама Лунита принимала происходящее без большого восторга, но и без протеста. Она знала, что по-прежнему их жизнь никогда не пойдёт, а противостоять ей попросту нечему. Ведь никто не обижает её, не ущемляет её прав, даже напротив, ей предоставляется немалая свобода. А равнодушие… Что она могла с ним поделать? И она привыкла так жить. Привыкла быть ненужной. Привыкла быть одна. Лунита уже давно не видела человеческого тепла и сочувствия, почти забыла, что это такое — изо дня в день её окружали лишь безразличие и насмешки.

Всё ещё погружённая в размышления Лунита прошла в спальню и машинально окинула её взглядом. Прямо напротив двери располагалось большое окно, обрамлённое складками плотных штор сапфирового цвета, раздвинутых в стороны. На стенах, обклеенных тёмно-синими обоями со светлыми узорами, тут и там висели рисунки Луниты, а на полу лежал широкий пушистый ковёр. Здесь стоял просторный платяной шкаф, стол с ноутбуком, заваленный листами бумаги с эскизами и пятнами краски, пара стульев, кресло, на котором громоздилась неровная стопка учебников, кровать, застеленная мягким покрывалом, и несколько шкафчиков, а вдоль стен расположились полки, заставленные разномастными книгами.

Девочка села на кровать и посмотрела на висевший над ней лунный календарь. Начало сентября. Всего несколько дней, как началась учёба. «Завтра полнолуние», — подумала она и улыбнулась. Луна играла огромную роль в её жизни.

Лунита коснулась лунного камня — талисмана, неизменно висевшего у неё на груди. Это был не земной минерал с красивым названием, а какой-то неизвестный гладкий и округлый камешек серовато-белого цвета с серебристым отливом. Лунита называла его лунным, потому что его состояние менялось в зависимости от лунных фаз: в полнолуние камешек излучал неяркий серебристый свет, в промежуточное между новолунием и полнолунием время слегка серебрился, а в новолуние терял всякий блеск. Сколько Лунита себя помнила, талисман всегда был с ней. Одним из первых осмысленных вопросов её детства стал как раз вопрос о том, откуда он взялся. Мать рассказала Луните, что на следующий день после её рождения медсёстры в роддоме обнаружили его у неё на шее. Естественно, они попытались снять его, однако ничего не вышло — маленькая Лунита отчаянно сопротивлялась, сжимая камешек в кулачке, и протестующе кричала, а когда решили срезать шнур, на котором он держался, ни одни ножницы так и не сумели с ним справиться. Наконец всем надоело возиться с непонятным камнем, и Луниту оставили в покое, предупредив напоследок Эльвиру Александровну, чтобы внимательнее следила за ребёнком. Впрочем, по словам матери, едва медперсонал прекратил покушаться на странное приобретение новорождённой, как та мигом успокоилась и заснула, продолжая прижимать к себе камешек. Сама Лунита с детства воспринимала талисман, как что-то родное и почти неотъемлемое, а потому носила его, не снимая, и лишь иногда удлиняла шнур, на котором он висел.

На Луниту лунный свет тоже действовал очень необычно. Когда она видела луну, ей всегда становилось очень хорошо и уютно, появлялось тёплое чувство защищённости. Впервые увидев её ещё совсем маленькой, Лунита сразу ощутила с ней прекрасную неразрывную связь. С тех пор ей всегда хотелось смотреть на неё, впитывать её свет, заряжаться её живительной энергией. Когда же в новолуние или пасмурные ночи луны не было видно, Лунита без сил падала на кровать, даже не глядя в окно. Она испытывала безотчётный необъяснимый страх, что если увидит ночное небо без луны, то больше не увидит луну никогда. А ничего хуже и ужаснее этого Лунита даже представить себе не могла.

Лунита ночи напролёт проводила, любуясь луной, и потому практически не спала, засыпая уже под утро или отдыхая в безлунные ночи. Но, как ни странно, никакого дискомфорта в связи с недосыпом она не чувствовала. Кроме того, Лунита очень слабо ощущала влияние температур: ни холод, ни жара не досаждали ей, ибо она их практически не замечала. Поэтому летом она и в тридцатиградусный зной ходила в джинсах и рубашке, а в мороз, когда все вокруг кутались в шарфы, без каких-либо проблем гуляла в тонкой осенней курточке. К слову, от голода и жажды она тоже не страдала, вспоминая о потребности есть и пить лишь от случая к случаю, а потому могла обходиться без еды целыми сутками. Как и пренебрежение сном, эти вещи не доставляли ей никаких сложностей и совершенно не вредили её здоровью.

Став старше, Лунита начала по ночам уходить из дома, чтобы гулять по улицам вместе с луной, и частенько наведываться в росший неподалёку парк. Бродить между деревьями ей казалось гораздо приятнее, чем среди скучных многоэтажек. Темноты для неё словно бы не существовало: даже в кромешной тьме Лунита продолжала видеть всё, что её окружало. Неприятностей она тоже не боялась, потому что знала: луна защитит её. Первый раз она удостоверилась в этом, когда столкнулась ночью с подвыпившей компанией. Незнакомцы двинулись было к ней, но когда на Луниту упал лунный свет, вдруг застыли и, потеряв к ней всякий интерес, направились дальше. Так Лунита поняла, что небесное светило охраняет её.

Когда Луните исполнилось двенадцать, она обнаружила в себе некую странную способность: в лунном свете она могла призывать полупрозрачные серебристые крылья. Около метра длиной, в основании округлые, кверху они заострялись и сужались. Они не были материальными, по крайней мере, физически прикоснуться к ним Луните не удалось ни разу, однако она всё равно ощущала их. Не пальцами, нет, но на каком-то неосознанном, почти интуитивном уровне. Первый раз вызвала она их случайно, когда чувствовала такую лёгкость и воодушевление, что ей хотелось взлететь. Взлететь получилось, правда, невысоко, всего на полметра над землёй, но и этого хватило, чтобы привести её в восторг. Удивление Луниты быстро сменилось радостью, а вскоре она уже научилась управлять появлением и исчезновением нежданно обретённых крыльев.

Луне девочка рассказывала всё. Только ей она поверяла мысли и чувства, только с ней говорила о том, что её волновало. Луна была её единственной подругой, мудрой и прекрасной, которой можно без страха поведать обо всём, что с ней происходит, ничего не утаивая и не скрывая. С ней одной Лунита не ощущала грусти и одиночества, постоянно сопровождавших её среди людей.

Лунита много читала, и не раз в книгах ей попадались истории о любви. Лунита немало размышляла о ней, но так и не сумела понять, что же это такое. Она никогда и ни к кому не испытывала сильных и тёплых чувств, кроме луны. Но это была совсем другая любовь, не такая как та, о которой все писали и говорили. Её любовь скорее походила на привязанность к покровителю, помощнику, другу, заступнику… Лунита оглядывалась вокруг в поисках той, настоящей любви, однако видела лишь «любовные похождения» Лидии и разочарованно отворачивалась, думая, что никогда не дойдёт до этих вульгарных подделок под любовь. Она понимала, что мальчишки идут за красотой и уверенностью Лидии, а она играет с ними, вскоре забывая надоевшие игрушки, едва у неё появлялись новые. Недаром говорят, что красота есть только обещание счастья… Впрочем, немногие из бывших ухажёров Лидии огорчались: вскоре они гуляли уже с другой пассией. И Луните казалось, что она никогда не сможет полюбить. До тех пор, пока в её жизнь не ворвался Исай.

Глава 3

Исай

То утро начиналось, как самое обыденное. Лунита вошла в класс, где уже сидело человек двадцать. Вообще день-другой она могла попросту пропустить, потому что считала это чем-то не слишком важным. В такие дни учителя извещали о случившемся Эльвиру Александровну, и та говорила, устало вздыхая: «Почему ты не была в школе? Я ведь просила тебя не пропускать занятий. Так нельзя». Лунита кивала и на следующий день снова шагала к опостылевшему зданию. Она не спорила с матерью. Что толку? Она всё равно никогда её не поймёт… Лунита нередко опаздывала, но если приходила вовремя, старалась сделать это максимально близко к началу занятий, чтобы свести к минимуму общение с одноклассниками.

Как раз когда Лунита устраивалась за партой, в кабинет зашла их классная руководительница в сопровождении незнакомого подростка. Молодую и доброжелательную Ирину Владимировну в классе любили, потому что она умела интересно вести занятия и была справедлива к ребятам, которые за глаза называли её Иринкой. Иринка преподавала биологию, и хотя идеальной тишины добиться не могла, большого шума на её уроках тоже не бывало.

— Ребята, — сказала она, привлекая всеобщее внимание, — знакомьтесь, это Исай Николаев. Он перевёлся из другой школы и теперь будет учиться вместе с вами. Исай, садись с Лунитой, — она указала ему на нужную парту.

Она специально посадила его рядом с Лунитой, надеясь, что хотя бы с новеньким та подружится. Ирина Владимировна видела, как обращаются с ней одноклассники, и имела представление о том, как к ней относятся мать и отчим. Она искренне жалела эту девочку, никому не нужную, грустную и одинокую, однако не в её силах было что-то изменить. Единственную надежду она возлагала на то, что помимо школы и семьи у неё есть ещё кто-то, кому она дорога и кто дорог ей. И сейчас Иринка предположила, что с новичком, который не считает её странной и, возможно, готов идти на дружеский контакт, Лунита сумеет, наконец, найти общий язык.

Класс оживлённо загалдел. Мальчишки переглядывались, девчонки шептались, заинтересованно косясь на новичка. Лунита подняла голову. Перед ней стоял красивый юноша с ясными голубыми глазами и светло-золотистыми волосами, почти достающими до плеч. Он приветливо улыбнулся и опустился рядом.

— Привет, — произнёс он мягким, располагающим к себе голосом.

— Здравствуй, — отозвалась она.

Подумав, что ему, должно быть, нелегко адаптироваться к новой школе, она решила подбодрить его и поинтересовалась:

— Почему ты пришёл сюда?

— Из старой школы? — уточнил Исай и продолжил. — Мы переехали, а туда добираться далеко, чуть ли не на другой конец города.

— Надеюсь, освоишься, — сказала Лунита, и тут зазвенел звонок.

Первым уроком был русский язык. Когда Ольга Борисовна диктовала очередное предложение, Исай бросил косой взгляд на Луниту. Она неподвижно сидела с застывшим лицом и смотрела в пространство перед собой остекленевшими глазами. Исай встревоженно толкнул её локтем:

— Эй, ты чего? — тихо спросил он.

Лунита слегка вздрогнула и поморгала. Потом непонимающе посмотрела на Исая. Затем взгляд её прояснился, и она ответила:

— Ничего. Я задумалась. Со мной так часто бывает.

Лунита размышляла об Исае. Сейчас он сидит рядом и дружелюбно улыбается ей, однако скоро он, наверное, присоединится к остальным, и она опять останется одна. Он так же, как и все, будет не замечать её или смеяться над ней и с лёгкостью выбросит из головы те первые слова, что сказал ей с радушной улыбкой. А жаль, ведь это первый ровесник, который при общении не пытался обидеть или унизить её…

На перемене все вышли из кабинета. Кто-то отправился на следующий урок, кто-то зашагал по другим делам, не имеющим к занятиям никакого отношения. Лунита приблизилась к окну в коридоре и посмотрела вниз. Солнце золотило верхушки начинающих желтеть деревьев, и его лучи, пробившиеся сквозь переплетение ветвей, пятнами рассыпались на земле, словно были осенними листьями, упавшими с неба. От созерцания этого умиротворяющего зрелища её отвлёк громкий оклик:

— Лунита, иди сюда!

Она обернулась и увидела Екатерину Николаевну, учительницу, которая раньше преподавала у неё музыку. Рядом с ней стоял Исай.

— Лунита, — обратилась к ней Екатерина Николаевна, когда та подошла, — какой у вас следующий урок? А то ваш новый одноклассник заблудился.

— Не знаю, — пожала плечами Лунита.

Она действительно не знала, потому что никогда не запоминала таких насущных мелочей, как расписание. Но видя растерянность Исая, продолжила:

— Могу поглядеть.

Пока она искала в сумке дневник, который заполняла на первую неделю, учительница сказала:

— Лунита, ты помнишь, что у нас скоро музыкальный конкурс?

— Да, — подумав, отозвалась Лунита. — Вот, — она протянула Исаю дневник, — смотри.

— А как насчёт репетиции? — поинтересовалась Екатерина Николаевна. — Ты выучила песню, которую я тебе давала?

Лунита кивнула. Текст она помнила весьма смутно, но знала, что, услышав мелодию, сможет без труда его воспроизвести. Исай вернул ей дневник и произнёс:

— Спасибо. А где кабинет физики?

— На втором этаже, десятый кабинет, — ответила учительница и повернулась к Луните. — Пойдём, послушаем, как это звучит.

— А можно я с вами? — попросил Исай.

Этим он убивал сразу двух зайцев: во-первых, не придётся искать кабинет в одиночку и можно будет пойти вместе с Лунитой, а во-вторых, ему хотелось послушать, на что она способна. Он уже понял, что учёба у неё вряд ли стояла на первом месте, потому как задания на уроке она практически не выполняла, а перелистанный дневник говорил, что заполняет она его редко и уже успела получить пару замечаний за рассеянность и отсутствие домашней работы.

— Можно, — разрешила учительница.

Они вошли в кабинет, и Екатерина Николаевна уселась за компьютер. Пару минут она искала материал, сосредоточенно клацая мышкой, а потом включила музыку. Лунита, до того скромно стоявшая рядом, как-то сразу преобразилась: чуть сильнее выпрямилась, расправила плечи, приподняла голову, глаза её заблестели. Когда она запела, Исай замер. Он в жизни не слышал такого красивого голоса. Он не сумел бы объяснить, что именно делало его таким прекрасным, но ему хотелось, чтобы Лунита никогда не прекращала петь. Это был настоящий талант. Несмотря на равнодушие к музыке вообще, Исай не мог не признать, что Лунита поёт просто изумительно. Он слушал её, но не понимал слов, потому что не желал вникать в их смысл — он казался совсем не стоящим внимания при таком великолепном исполнении. Когда Лунита замолчала, а музыка стихла, Екатерина Николаевна удовлетворённо кивнула и улыбнулась:

— Как всегда великолепно. Если бы я не знала, что ты не ходила в музыкальную школу, я ни за что бы не поверила, что такое бывает.

Лунита скромно пожала плечами. Ей нравилось петь, и она никогда не задумывалась о том, насколько хорошо у неё это получается.

— А теперь идите на урок, не то опоздаете, — поторопила ребят учительница.

Лунита развернулась и вышла из кабинета. Исай поспешил за ней.

— Это было круто! — воскликнул он. — Ты и правда никогда не училась петь?

— Нет. Для чего?

— Как для чего? — удивился Исай. — Говорят, чтобы научиться хорошо петь и попадать в мелодию, надо потратить много сил и времени.

— Зачем учиться тому, что просит душа? Если ты любишь что-то делать, то никто не научит тебя делать это так, как ты сам. Если тебе что-то не нравится, никто не научит это любить. А если нравится, то зачем идти по чужому пути?

Исай озадаченно молчал. Он никак не ожидал услышать что-то подобное и потому растерялся. Когда они подошли к кабинету, Лунита открыла дверь, и Исай шагнул следом. Стоявший у доски учитель, до того что-то рассказывавший классу, прервал повествование и недовольно посмотрел на опоздавших.

— Молодые люди, урок уже начался, — хмуро произнёс он.

— Извините, нас задержали, — ответил Исай, косясь на молчавшую Луниту.

— Ладно уж, садитесь, но если опоздаете в следующий раз, то научитесь хотя бы стучать, — бросил учитель, и ребята под смешки класса заняли свои места.

На перемене к Исаю подошла Лидия. Новенький показался ей довольно симпатичным, и она была не прочь с ним «замутить».

— Привет, я Лидия, — представилась она.

— Исай, — кивнул её собеседник.

— Ну как тебе у нас?

— Да ничего вроде…

— А Молчанка не сильно раздражает?

— Какая ещё молчанка? — недоумённо переспросил Исай.

— Ну, Лунита. Она ж у нас как немая, слова не добьёшься.

— Да нет, она со мной разговаривала… И поёт здорово…

— Поёт? — удивилась Лидия, никак не ожидавшая, что Исай уже знает о её способностях в музыке. — А ты что, певиц так любишь?

— В каком смысле «любишь»? Просто я с ней нормально общался.

— Ну-ну. Я бы на твоём месте была поизбирательней, — с досадой бросила Лидия и отошла.

Она никогда не думала, что эта Лунита может кому-то приглянуться. Сама мелкая, молчит постоянно, словно воды в рот набрала, а как что скажет, так хоть стой, хоть падай. Вечно читает что-то или сидит с таким отсутствующим видом, словно вокруг абсолютно ничего не происходит. Даже когда говоришь ей что-нибудь, так и то смотрит на тебя, как на пустое место. И как она могла понравиться Исаю?

Исай непонимающе смотрел вслед Лидии. Он не мог взять в толк, почему она разозлилась и из-за чего так относится к его соседке по парте. Может, они с Лунитой в ссоре? Но за весь день Лунита ни слова не сказала не только с ней, но и ни с кем из класса. Неужели она действительно настолько замкнутая? Но ведь ему она отвечала без злобы или раздражения…

Остаток учебного дня Исай наблюдал за Лунитой. Она держалась ото всех особняком, ни к кому не подходила и ни с кем не заговаривала. Если Исай к ней не обращался, она молча смотрела в окно или читала. На уроках она не вызывалась отвечать и почти ничего не писала, если её спрашивали, не сразу откликалась, а когда откликалась, ничего не могла ответить на заданный вопрос. Даже после уроков домой она ушла в одиночестве, ни с кем не попрощавшись. Исай не понимал, почему она себя так ведёт. То ли ей настолько скучно, то ли неинтересно, то ли у неё что-то случилось. Он сам не мог объяснить себе, почему его это так заинтриговало.

На следующий день поведение Луниты не изменилось. Исай уже успел познакомиться с несколькими ребятами из нового класса и отметил, что в разговоре никто из них не упоминает о ней. Сам он решил пока ничего у них не спрашивать — в конце концов, мало ли, что здесь происходило до его прихода. Время от времени Исай заговаривал с Лунитой на переменах. Она всегда внимательно его слушала и иногда отвечала что-нибудь, производя впечатление молчаливого, но совсем неплохого человека.

На третий день Исай решил разузнать о Луните побольше. Она была ему симпатична, а те недосказанность и таинственность, что витали вокруг неё, делали близкое знакомство ещё более привлекательным.

— Послушай, давай будем друзьями, — предложил он в один из перерывов.

Лунита замерла, растерянно моргая, а потом осторожно произнесла:

— Ты правда хочешь стать моим другом? Почему?

— Ну, ты первая моя знакомая в этой школе, ещё и соседка по парте. Да и вообще, ты нормальная девчонка, с тобой интересно поговорить. Ну, так что, ты не против?

— Нет, конечно, не против… Но до тебя у меня никогда не было друзей, — неуверенно проговорила Лунита.

— Значит, теперь будет, — улыбнулся Исай.

— Да, — отозвалась Лунита и впервые улыбнулась ему.

Исай невольно удивился, как улыбка преображает её лицо. И без того красивое, оно становилось каким-то необычайно притягательным и лучезарным, приковывая к себе взгляд и производя невероятное впечатление. И почему она так редко улыбается?..

После уроков Исай поинтересовался, можно ли проводить Луниту до дома и, получив согласие, пошёл с ней. По дороге он решил ей задать вопрос, вот уже несколько часов крутившийся в его голове:

— Помнишь, ты упоминала, что до меня у тебя не было друзей?

Лунита кивнула.

— Неужели ты никогда не дружила с одноклассниками?

— Нет.

— Почему же?

— Разве могут быть друзьями те, кто бойкотирует меня и пытается унизить?

— Но за что?

— Потому что считают меня странной, — она слегка пожала плечами.

— А вне твоего класса? Ведь не могут все вокруг так к тебе относиться.

— Предпочитаю не навязываться.

— И тебе не тяжело? Не одиноко?..

— Я привыкла.

Исай посмотрел на её лицо. На нём была написана грусть и усталость, но не страдание. Похоже, она и впрямь уже давно смирилась со своим положением.

— Но теперь всё будет по-другому, — твёрдо заявил он. — Ведь я с тобой.

Лунита подняла на него глаза, и её губы тронула слабая улыбка.

— Это замечательно, — ответила она с тихой радостью.

Глава 4

С небес на землю

С того дня Лунита преобразилась. Она стала общительнее и оживлённее, начала чаще улыбаться. У неё впервые появился друг, который каждый день делал прекрасным. Они часто болтали на переменах, и даже на уроках Лунита больше слушала учителя, чем витала в облаках (хотя бы потому, что вместо очередной исторической даты она каждую минуту могла услышать комментарий соседа по парте). Исай, сам того не зная, заставил её больше внимания уделять тем обыкновенным делам, которые окружали её в школе. Прежде она считала эту сторону жизни пустой и ненужной, и все её мысли занимали раздумья и ожидание ночи, когда она вновь сможет увидеть луну. Теперь же школьный день перестал быть чем-то бессмысленным, ведь он дарил ей возможность встречаться с Исаем. Одноклассники с их нелепыми подколками перестали существовать — отныне для неё существовал только Исай. Она всё сильнее привязывалась к нему, испытывая какие-то новые, неведомые прежде ощущения. После школы они иногда гуляли, пару раз ходили в кино. Лунита была счастлива. Она никогда не думала, что кто-то может быть так добр, так нежен с ней. Она ещё не понимала, что зарождавшееся в ней чувство на самом деле куда глубже обыкновенной дружбы.

Так пролетели сентябрь и октябрь. Исай заметил, что Лунита изменилась с их первой встречи. Откровенно говоря, он никогда не страдал от недостатка внимания со стороны девчонок. Он нравился многим. Он умел нравиться: красивые слова, внимание к настроению собеседницы, иногда — маленькие подарки. В новой школе он быстро оценил одноклассниц. Для этого ему хватило пары дней. Без сомнения, красавица Лидия была лидером для девочек их класса. Но не для всех. Лунита явно не принадлежала к числу её обожательниц. Если сперва Исай смотрел на неё, только как на молчаливую соседку по парте, то после некоторых наблюдений решил приглядеться к ней повнимательнее. Она не походила ни на кого из его прежних знакомых: держась одиночества, она не отгораживалась от общения, не навязываясь другим, была чуткой к их настроению, не выкладывая слишком много информации, не скрывалась и доверяла собеседнику, имея множество неприятелей, не злилась и не обижалась на них, считая себя немного непохожей на остальных, не гордилась этим и не стыдилась этого. Он чувствовал в ней какую-то тайну, и именно она привлекла его в ней. Он решился попробовать. Оказалось, что Лунита не так уж отличается от других: она привязалась к нему за его доброту и даже незначительную заботу о ней, всеми отвергнутой и забытой. Она была ему симпатична, и Исай невольно отмечал, что ему нравится проводить с ней время. Однако он видел, что порой она радуется или грустит без какого-либо повода. В ней так и осталась маленькая искра неизвестности.

В начале ноября Исай провожал Луниту после одной из прогулок. На улице уже давно стемнело, когда они дошли до её подъезда и остановились на крыльце.

— Лунита, — произнёс Исай. — Могу я тебе кое-что сказать?

— Конечно.

Лунита глядела в лицо Исая. Несмотря на темноту, она прекрасно видела его. Она ещё не рассказывала ему о способности видеть в темноте и прочих странностях вроде лунных крыльев и восприимчивости к лунному свету. Ей казалось, что это что-то настолько личное, что говорить об этом не стоит, и хотя она доверяла Исаю, как никому прежде, всё ещё не решалась открыть ему эту сторону себя. Ведь она и сама толком не знала, почему обладает такими диковинными умениями.

— Знаешь, — Исай взял её ладони в свои, — я никогда не встречал такой девушки, как ты. Ты такая красивая и такая необыкновенная! Я понял, что моя жизнь до тебя была пустой. Ты наполнила её красками и показала мне настоящее счастье… Лунита, я люблю тебя.

Сердце Луниты на мгновенье замерло. Она почувствовала, как радость и неописуемый восторг начинают растекаться по её жилам горячими волнами. Её щеки порозовели, а руки слегка задрожали. Она никогда не слышала этих слов ни от кого и только сейчас поняла, как хотела услышать их от Исая.

— Это правда? — робко спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Конечно правда, — Исай улыбался.

— Я… я тоже люблю тебя, — смущённо пробормотала Лунита, опуская глаза.

— Ты будешь моей девушкой? — ласково произнёс он.

— Да, — тихо отозвалась она.

Вдруг Исай нежно обнял её и прошептал, наклонившись к её уху:

— Я так счастлив, Лунита. Ты даже не представляешь.

— Представляю, — почти неслышно откликнулась та.

Той ночью она не спала. Растущая луна манила её к себе, но дело было даже не в ней. Бродя по улицам, слабо освещённым её серебристыми лучами, Лунита прокручивала в голове последний разговор с Исаем. Она вновь и вновь слышала его слова: «Я люблю тебя». Она вспоминала его голубые глаза, голос, улыбку, вспоминала, как он держал её за руку, и снова чувствовала тепло его ладони. У неё не было никого дороже Исая, и она никогда не думала, что с кем-то ей может быть настолько хорошо. Если бы он попросил, она пошла бы за ним куда угодно, хоть на край света, лишь бы не расставаться с ним. Она впервые полюбила кого-то. Ей хотелось громко кричать от счастья, но она лишь ускоряла шаг и улыбалась.

Дни встреч с Исаем превратились для Луниты в настоящий праздник. Если прежде она радовалась встрече с ним, то теперь ждала её, как самого желанного события. Мир казался ей красочнее, люди — добрее, солнце — ярче. В её душе царило безграничное счастье. Видеть Исая, слышать его голос, чувствовать тепло его ладоней стало для неё чем-то необходимым, чем-то, что делало всё вокруг прекраснее и заставляло забыть обо всём остальном.

В школе не могли не заметить, что отношения Исая и Луниты несколько изменились. Одноклассники Луниты даже удивлялись, видя, как она говорит и смеётся. Это было чем-то новым и невероятным, ведь они привыкли видеть в ней исключительно тихую серую мышку, о существовании которой напоминал только список фамилий в классном журнале. Нельзя сказать, что её полюбили, нет, но её преображение не могли оставить без внимания даже те, кому она была абсолютно безразлична. Её и Исая нередко подкалывали и хихикали, но Лунита ничего не замечала, а Исай, хоть и видел, но понимал, что ему бояться нечего. Он уже давно сдружился с мальчишками из девятого «Б» и знал, что они простят ему встречи с Лунитой. Он усвоил, что они разграничивают дружбу друг с другом и отношения с девчонками, и пока эти интересы не пересекаются, он волен гулять, с кем ему захочется, главное — не задевать тех из них, с кем уже связались его приятели. Иначе начнутся борьба и конкуренция, а вот они уже способны оказать самое неприятное воздействие на его школьную жизнь.

Прошёл ещё месяц. Близилось полнолуние. Лунита чуть ли не светилась от счастья. Исай и раньше замечал, что состояние Луниты порой как-то странно меняется, но на его вопросы она всегда говорила, что ничего не случилось, что радуется и грустит она без повода. В этот раз Исай решил твёрдо выяснить, что же так влияет на её настроение. Именно этот вопрос он задал, когда они гуляли вечером.

Лунита помолчала, обдумывая ответ. Доселе она сомневалась, стоит ли распространяться о своей связи с луной, но сейчас… Почему бы не рассказать об этом Исаю? В конце концов, кому ещё она может открыться, как не ему, самому близкому человеку? Он такой добрый и внимательный, он обязательно поймёт её… Она перевела взор на растущую луну в небе и заговорила:

— Понимаешь… Ещё с самого детства я очень любила смотреть на луну. Сколько себя помню, я всегда любила её. Больше всего я люблю полнолуние и…

— Постой, при чём тут луна? — перебил её Исай.

— Слушай. От луны в моей жизни зависит очень многое. Я чувствую, что прочно связана с ней. Из лунного света я черпаю энергию и эмоции. Сейчас мне так хорошо, потому что скоро полнолуние, и это оно придаёт мне сил. В новолуние же я, напротив, чувствую себя неважно.

Исай глядел на неё с сомнением. Поверить в такую историю было, мягко сказать, нелегко. Видя его скепсис, Лунита решилась доказать ему свои слова.

— Не веришь? Смотри, — произнесла она, отступая от него, и, повернувшись к нему спиной, материализовала крылья.

Исай издал удивлённый возглас. Лунита невысоко поднялась над землёй и обернулась к Исаю. Он смотрел на неё широко распахнутыми глазами и лишь изумлённо моргал. Лунита опустилась на землю и, заставив крылья исчезнуть, шагнула к нему.

— Ну как, теперь ты видишь, что это правда? — спросила она.

— Вижу, — проговорил Исай. — Но как ты это сделала?

— Сама не знаю… Но я могу делать это благодаря луне: именно она дарит мне силы и магию. Она такая прекрасная!.. Это так замечательно, правда?

— Угу, — глухо отозвался Исай.

— Только ты об этом никому не рассказывай, — попросила Лунита. — Это… очень личное что ли… Не хочу, чтобы кто-то посторонний знал.

— Ладно.

До дома он проводил её почти в полном молчании и, помахав на прощание, пошёл прочь. На следующий день Исай и словом не упомянул об их вчерашней беседе. Он вообще был неразговорчив. На вопрос Луниты, всё ли у него в порядке, он ответил, что всё нормально. И Лунита решила не навязываться: захочет, расскажет сам, не захочет — незачем его зря дёргать. В те выходные они не виделись. Исай не звонил, а сама Лунита не привыкла назначать встречи. И хотя она скучала без него, но всегда считала, что он имеет такое же право на личные дела, как и любой другой человек, и вовсе не обязан проводить каждый день с ней. В понедельник Исай объявил, что записался на хоккей и уже не сможет проводить с ней столько времени, как раньше.

— Хорошо, — кивнула Лунита.

Она понимала, что глупо обижаться из-за этого. Исай вполне может заниматься, чем ему хочется, даже если это отнимает у него много времени. Однако она надеялась, что тренировки Исая всё же позволят им гулять хотя бы пару раз в неделю.

Глава 5

Конец

Прошло уже две недели, а Исай так и не выделил ни одного дня, чтобы увидеть Луниту после школы. Да и в школе был не особо разговорчив с ней: он гораздо чаще общался с другими одноклассниками, вёл себя отстранённо, больше не брал её за руки, перестал шутить. Лунита не понимала, в чём дело. Она уже пыталась что-нибудь узнать, но Исай каждый раз уходил от ответа или раздражался, заявляя, что он не её собственность и отчитываться ей не обязан. Прежде такого с ним никогда не случалось. Сердце у Луниты было не на месте, она вся испереживалась. Она старалась отвлечься всеми способами, но ничего не помогало. Книга говорила ей о любви, и она вновь вспоминала об Исае, карандаш в руке настойчиво бросал на чистый лист бумаги черты его лица, и даже с луной, которая уменьшалась с каждой ночью, она могла говорить только о нём. Приближавшееся новолуние её тоже не радовало, хотя и не казалось теперь чем-то ужасным.

Лунита опять стала рассеянной и задумчивой. После общения с Исаем она приблизилась к каждодневным делам и заботам и даже начала лучше учиться, а сейчас снова всё забросила. На уроках она не слушала, на переменах с тоской смотрела на Исая и, вздыхая, отводила глаза в сторону. В её дневнике вновь появились замечания за безделье и невыполнение заданий, однако это её не волновало. Весь смысл жизни, что был у неё, который она нашла в Исае, куда-то уходил, и она не знала, как удержать его, как вернуть…

Придя домой, Лунита задумчиво огляделась кругом. Смена школьных декораций на родные стены не могла помочь ей, ведь и здесь рядом не было того прежнего, заботливого и отзывчивого Исая, которого она так любила. Её грызла грусть и тяжёлая тоска, в голове крутился один и тот же навязчивый вопрос: почему Исай так переменился к ней? И хотя она не жаловалась, считая, что рано или поздно это пройдёт, терпеть с каждым днём становилось всё труднее. И вопреки всем страхам и обидам в груди её теплилась робкая надежда, что, как вчера осталось позади опустошающее новолуние, так скоро исчезнет холодность Исая, и её счастье, как и луна, снова начнёт расти, восстанавливаясь и даря ей живительный свет.

Тем вечером она привычно отправилась бродить по улицам. Листья с деревьев уже облетели, но снег, как таковой, ещё не выпал. Людей было немного: видно, холод и сырость не вызывали особых желаний прогуляться. Лунита шла, думая о своём и изредка посматривая по сторонам. Внезапно она заметила до боли знакомую фигуру. Она из тысячи узнала бы эту походку и светлые волосы, выглядывающие из-под тёмной шапки. Впереди неё шёл Исай. Не один. Рядом с ним шагала и держала его под руку девушка в чёрных сапогах, джинсах и куртке с меховым воротником. И её Лунита узнала тоже. Лидия. Лунита замерла. Руки похолодели, а к горлу вдруг подкатил комок. Что это значит? Почему Исай с Лидией?.. Она молча смотрела, как они идут, и перед глазами у неё вставала тёмная пелена. А затем она порывисто сорвалась с места и кинулась прочь, не разбирая дороги, лишь бы подальше отсюда…

Квартира встретила её обыкновенной тишиной и пустотой. Лунита прислонилась спиной к двери, тяжело дыша. Что же произошло?.. Может быть, это случайность и она что-то не так поняла? Может, тренировку Исая отменили, а он по пути встретил Лидию. А она, например, подвернула ногу, вот Исай и вёл её под руку. Или просто помогал ей не упасть на грязном тротуаре… Все версии казались надуманными, но Лунита изо всех сил цеплялась за мысль, что Исай не предаст её. «Завтра я должна всё выяснить», — решила она.

Утро было хмурым и ветреным. С пасмурного неба летел колючий снег, слепя прохожих и оседая на земле тонким белым слоем. Лунита вошла в класс и, стянув влажную от растаявших снежинок куртку, осмотрела кабинет. Исай уже был здесь. Лунита глубоко вздохнула и направилась к нему. Но прежде чем она начала разговор, Исай произнёс:

— Лунита, я должен кое-что тебе сказать. Давай выйдем.

Лунита послушно последовала за ним в коридор. Они немного отошли от кабинета и остановились возле окна.

— Лунита, — начал Исай, — я долго думал о наших отношениях. Знаешь, ты неплохая девушка, но ты мне не подходишь.

— Что?.. — растерянно проговорила Лунита, чувствуя, как у неё внутри что-то сжалось. — Но ты же говорил… говорил…

— Я ошибся. Ведь каждый может ошибиться.

Сердце Луниты вдруг пронзила острая боль, перехватившая дыхание и отдавшаяся звоном в ушах. Она стиснула зубы. Как просто он об этом говорит! «Ошибся»… В его ошибку она вложила всё своё сердце, все свои мысли и чувства, весь смысл своей жизни…

— А Лидия подходит тебе? — тихо выдавила она, глядя в пол.

— Лидия? Возможно. Пока мне кажется, что да. Давай будем с тобой друзьями, ладно? Кстати, а откуда ты знаешь про Лидию?

Она знала, что друзьями они больше никогда не будут. Дружба может закончиться любовью, но любовь никогда не закончится дружбой. Всё кончено. Но она всё же ответила ему:

— Я видела вас вчера, — голос её не дрогнул, но она не смела поднять на него глаза.

— Понятно. Ну ты не расстраивайся, — обронил он, отходя.

Лунита едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Исай же не был огорчён и на сотую часть. Он отнёсся ко всему произошедшему так, словно сообщил случайному прохожему время, а не разбил только что её сердце. С трудом заставив себя вернуться в класс и посмотрев на место Исая, она увидела, что оно опустело. Теперь его сумка лежала на парте Лидии. А Лидия уже болтала с ним, как ни в чём не бывало, изредка косясь на Луниту. И Луните стало ещё хуже, ещё противнее.

Прозвенел звонок на биологию, которую вела их классная, Иринка.

— Садитесь, — сказала учительница, обводя глазами класс.

Взор её упал на Луниту. Она сидела, закрыв ладонями лицо и вцепившись пальцами в волосы. Сидела абсолютно неподвижно.

— Лунита, тебе плохо? — озабоченно спросила Иринка.

В другой раз Лунита, наверное, пожала бы плечами и сказала, что всё в порядке, но сейчас ей было действительно плохо, и она с трудом выдавила тихое «да». При этом она подняла голову и посмотрела на Ирину Владимировну. Лицо девочки было белым, как бумага, а в больших тёмных глазах сосредоточилось столько боли, что выдержать их взгляд казалось физически сложно. Учительницу кольнуло чувство тревоги за Луниту.

— Может, тебя лучше отпустить? — предложила она. — Сама дойдёшь?

Лунита безучастно кивнула и, машинально подхватив сумку, вышла из кабинета. Только когда дверь за ней закрылась, Иринка вспомнила, что куртку Лунита оставила в классе.

— Кто-нибудь, отнесите ей куртку, — попросила она ребят.

Несколько секунд все молча переглядывались, а потом Настя встала и взяла куртку Луниты. Догнав одноклассницу в коридоре, она протянула её ей.

— Вот, ты забыла, — сказала Настя, всматриваясь в лицо Луниты, походившее в этот миг на застывшую маску.

Лунита медленно перевела на неё глаза и, кивнув, забрала куртку.

— Тебе точно не нужна помощь? — на всякий случай уточнила Настя, опасаясь, что в таком состоянии Лунита просто не дойдёт до дома.

Лунита помотала головой и зашагала прочь, так ничего и не ответив. Снег летел по-прежнему. Прохожие то и дело оглядывались на промокшую девочку, медленно бредущую с курткой в руках. Луните же было всё равно. Первая вспышка боли перешла в пустое окаменение, похожее на ступор. Она не чувствовала холода, не ощущала колючего снега и пронизывающего ветра, не видела дороги, не слышала переговоров людей. Она шла, автоматически переставляя ноги, потому что ей нужно было куда-то идти. Зачем идти, она не знала.

До дома Лунита добралась исключительно потому, что ноги сами донесли её до места, где она бывала каждый день. Закрыв за собой дверь, он механически скинула обувь и уронила на пол то, что держала в руках. В квартире царила тишина. Она прошла в свою комнату и невидяще скользнула глазами по окружающему пространству, как вдруг взгляд уцепился за что-то, до боли знакомое. Это был рисунок, портрет Исая, который она оставила на столе. Долю секунды она смотрела на него, а потом из груди её вырвался придушенный стон. Она упала на кровать и с силой вцепилась пальцами в подушку. Судорожный плач сотрясал её, слёзы текли без остановки, а сердце болело так, будто в него вонзилась и теперь всё больнее ввинчивалась ледяная стрела. Грудь словно стиснули стальные обручи, мешающие дышать, и она уже не понимала, что душит её сильнее — рыдания или банальная нехватка воздуха в лёгких.

Лунита не знала, сколько времени так лежала, ничего не видя и не слыша, растворившись в накатившем горе и утратив всякое представление о реальности. Сегодня она потеряла всё. Её счастье, которым она дышала и жила, было разрушено, и ничего уже не вернуть. Любовь рождается из ничего и умирает из-за всего, да?.. А любил ли он её? Или всего-навсего рассматривал, как очередную возможную ошибку? «Ведь каждый может ошибиться». Она никогда ещё так не ошибалась. Она никогда не верила, что кому-то нужна, что кто-то может привязаться к ней, подружиться с ней, полюбить её. Она ни на кого не возлагала надежд. До этого момента. Но она ошиблась. Она обречена на одиночество. Она ни с кем не сможет быть счастлива…

Исай уже не раз расставался с самыми разными девчонками. С одними ему становилось скучно, другие не оправдывали ожиданий, третьи сами предлагали разойтись. Он научился относиться к этому легко и особо не заморачивался. Конечно, разрыв отношений не всегда проходил гладко. Кто-то из девчонок плакал, кто-то обижался, кто-то злился и возмущался, а кто-то просто кивал или пожимал плечами. Начиная встречаться с Лунитой, он и подумать не мог, какую тайну она скрывает. Она обладала какими-то странными, паранормальными способностями, и он не мог найти этому объяснения. Это испугало его, и он решил, что лучше будет разойтись с ней. От греха подальше. Исай нашёл удобную отговорку про тренировки, зная, что она вряд ли будет спорить, и воспользовался этим, чтобы отдалить от себя Луниту. Он не хотел обрубать всё разом и думал, что Лунита обидится и сама захочет порвать с ним, но она терпела и, кажется, даже не помышляла о возможности такого исхода. Исай начал активно общаться с Лидией и уже пару раз приглашал её на прогулки. Лунита или не видела этого, или делала вид, что не видит. И тогда он решился сказать ей обо всём прямо. Он заметил, как она огорчилась, но не почувствовал за собой особой вины: в конце концов, люди очень часто встречаются, а потом расходятся, и ничего страшного в этом нет. Исай решил вести себя так, словно ничего не было, а если и было, то что-то совсем незначительное, на что не стоит обращать внимания. Он не знал, насколько глубоки её чувства и насколько болезненно она восприняла случившееся, хотя если бы знал, вряд ли бы это многое изменило.

Следующим утром Лунита не пошла в школу. Она чувствовала, что у неё нет сил видеть Исая, да и вообще видеть кого-либо желанием не горела. Весь день она просидела, запершись в комнате. Лунита и раньше не горела желанием общаться с матерью и отчимом, равно как и они не выказывали интереса к её делам. У них был свой мир, у неё свой, и пересекались они крайне редко где-то в районе школьных собраний и средств на карманные расходы, которые ей почти всегда оставляли, пусть она их и никогда не просила. Однако сейчас Лунита желала побыть в одиночестве. Она не могла притворяться и делать вид, будто ничего не случилось, но и делиться засевшей в сердце болью тоже не хотела. Хотя и делиться-то ей было, по сути, не с кем.

Ей казалось, что никогда ничего хорошего с ней уже не произойдёт. Все чувства притупились, осталась только чёрная тоска, камнем давящая на грудь, и пустота. Мысли то куда-то пропадали, то вновь наваливались тяжким грузом. Единственный вопрос, которым Лунита задавалась, так это то, почему всё так закончилось. Вспоминая встречи и разговоры с Исаем, она внезапно обратила внимание, что его отношение к ней изменилось после того, как она рассказала ему о своей лунной магии. Неужели именно это оттолкнуло его? Неужели именно из-за этого он решил расстаться с ней? И почему она раньше ничего не замечала?.. Наверно, внезапно свалившееся счастье так ослепило её, что она не обратила внимания на его перемену к ней. А когда заметила, что что-то не так, ей и в голову не пришло искать причину в недавнем признании. Она думала, что скоро его отстранённость исчезнет, и они снова смогут вместе радоваться жизни… Но теперь жизнь стала серой и бессмысленной. И радоваться в ней было нечему.

Вечером в её дверь постучали.

— Лунита, открой, — раздался голос Эльвиры Александровны.

Лунита горестно вздохнула и пошла к двери. Надо исполнить её просьбу, как бы ни хотелось забиться подальше в угол, проигнорировав услышанное. Вряд ли мама поймёт, почему Лунита не хочет видеть её, а объяснять что-то чересчур тяжело, да и не имеет смысла. Ведь мать никогда не интересовали её проблемы.

— Мне звонила твоя классная руководительница, — произнесла та, входя в комнату. — Она сказала, что вчера отпустила тебя с уроков, потому что тебе было плохо, и спрашивала, насколько всё серьёзно, если сегодня тебя не было в школе. Что всё это значит?

— Я неважно себя чувствую, — ответила Лунита, глядя в пол.

— У тебя что-то болит?

— Нет, просто очень устала, — Лунита покачала головой.

— Ирина Владимировна сказала, что ты можешь посидеть дома, если тебе нездоровится, потому что через день всё равно выходные и каникулы. Ты точно не заболела?

— Нет.

— Ладно. Но в следующий раз предупреждай, если будешь себя плохо чувствовать. И не пропускай уроки без причины.

Лунита кивнула. Эльвира Александровна вышла, и девочка снова закрыла дверь. Сама она и не вспомнила бы, что скоро каникулы и Новый год. Но это её не радовало. Этот праздник она, как и всегда, встретит в одиночестве. Мать с отчимом наверняка уедут куда-нибудь отмечать торжество в шумной компании, и она опять останется наедине с собой, своими мыслями и горестями. Ничто не напоминало в такие дни о празднике. Ёлки они не наряжали с тех пор, как от них ушёл отец. Лунита уже почти позабыла её смолистый запах и блеск огоньков на колючих ветвях. Старые новогодние игрушки лежали где-то на антресолях, никому не нужные и забытые. Новогодних подарков она не видела примерно с того же времени. Всё, что она получала от матери и отчима, были деньги, лежащие на столе. Лунита складывала их к другим, почти без дела лежащим купюрам, и вновь с тоской оглядывала пустую квартиру. Новогодних блюд они тоже не готовили, потому что Эльвира Александровна с Тимофеем Григорьевичем всегда могли отправиться в ресторан или в гости или заказать еду на дом. Новый год давно стал для Луниты почти непримечательным днём. Только ближе к полуночи она ощущала непонятную перемену — воздух словно напитывался ожиданием чего-то неизведанного и чудесного, будто менялась сама атмосфера вокруг. В полночь с боем курантов она чувствовала нечто, похожее на неясный импульс волны, прокатывающейся по всей земле. И хотя она не знала, что это, но понимала, что такие моменты очень важны, потому что именно они приносят миру долгожданное обновление, дают ему удивительные шансы и возможности, дарят надежду.

Глава 6

Эльдора

Прошло несколько дней. Погода, видимо, решила, что к Новому году зима всё-таки должна быть похожа на зиму, и снег шёл почти каждый день. По ночам, когда снежные тучи расходились, на небе серебрился серп растущей луны. Лунита к этому времени немного успокоилась и возобновила одинокие прогулки. В эти морозные ночи людей на улицах было ещё меньше, чем обычно. Лунный свет, как и прежде, дарил Луните энергию, однако она ей почти не радовалась. Даже луне она ещё не рассказывала о случившемся. Было всё ещё больно. Но она чувствовала, что ей это необходимо, даже если её единственный слушатель — это безмолвное небесное светило.

Однажды в парке она всё же решилась. Луна поливала её бледным светом, за спиной серебрились крылья, вокруг стояла умиротворённая тишина. Лунита говорила тихо и грустно, а по её щекам тонкими струйками текли слёзы. Однако Лунита не боялась плакать, изливая накопившуюся скорбь. Ведь луна никогда не осудит её. Но она никогда не произнесёт и слова утешения… Повсюду царило молчание, даже ветер стих, словно тоже слушал её.

Внезапно Лунита услышала какой-то подозрительный шорох и быстро обернулась на звук. В тени деревьев кто-то стоял. Лунита почему-то совсем не испугалась, просто направилась туда, чтобы получше разглядеть неизвестного. От дерева отделился женский силуэт. Лунита остановилась, изучающее рассматривая незнакомку. Это оказалась молодая красивая женщина в тёмном облегающем платье, цветом напоминавшем кору деревьев, которое спускалось до самой земли, а там окутывалось полупрозрачной дымкой и словно бы сливалось с ней. Её гладкие тёмно-зелёные волосы почти доставали до колен, а кожа чуть отливала мятно-зеленоватым оттенком. Она двигалась очень мягко и плавно, будто не шла, а скользила по земле. Лунита чувствовала в незнакомке что-то странное, будто перед ней находился не человек, а какое-то иное, неземное создание. И в то же время Лунита ощущала в ней что-то близкое, даже родственное себе.

— Кто Вы? — спросила она.

— Я дриада, — представилась та. — Меня зовут Дэйо́на.

— Дриада? — повторила Лунита, не веря своим ушам.

— Да, — Дэйона мягко улыбнулась. — Я понимаю, что раньше ты не встречала подобных мне. Но ведь это не значит, что нас не существует, не так ли?

— Вы правы. Но разве дриады не сторонятся людей? — предположила Лунита, вспомнив ту скудную информацию, что была ей известна о мифических существах.

— А где ты видишь людей?

— А я разве не человек?

— Я бы так не сказала.

— Но кто же я тогда? — изумилась Лунита.

— Ты и сама знаешь, что ты не такая, как все люди. Разве люди способны питаться лунной энергией? А может, ты видела у кого-нибудь из них лунные крылья? Нет, Лунита, ты не человек. Вернее, не совсем человек. Я расскажу тебе всё. Идём со мной, — дриада подала ей ладонь.

Лунита заколебалась. Она совсем не знала Дэйону, но почему-то верила ей. Загадочное знакомство манило к себе тайной и желанием найти ответы на вопросы, которые сопровождали её всю жизнь. Может быть, она наконец узнает, что делает её столь непохожей на других? Но что, если ей будет угрожать опасность?.. Нет, кажется, бояться нечего. Лунита не думала, что Дэйона желает ей зла, и была твёрдо убеждена, что в случае чего луна поможет ей и защитит её. Поэтому она кивнула и взялась за протянутую руку.

Какое-то время дриада двигалась между деревьями, ведя Луниту за собой. Когда они остановились, Дэйона присела и смела ладонью снег с самого обычного на вид люка, одного из тех, что, как правило, ведут лишь в канализацию. Потом она провела рукой по его поверхности, очерчивая круг, и коснулась его центра. Люк плавно открылся, не издав ни звука. Внутри Лунита заметила лёгкое голубоватое сияние.

— Здесь находится вход в иной мир, — пояснила дриада, подняв взгляд на Луниту. — Он зовётся Эльдо́ра. Это мой мир. И отчасти — твой. Никто, кроме тех, кто связан с магией, не войдёт сюда и не откроет этот вход. Ты веришь мне?

— Верю, — кивнула Лунита, заворожённо всматриваясь в слабо мерцающий свет портала.

Она чувствовала что-то необыкновенное, исходящее от него. Что-то тонкое, едва уловимое, непохожее ни на что из того, что она когда-либо испытывала. Сама не отдавая себе отчёта, она ощущала грань перехода в другое измерение.

— Тогда пойдём, — произнесла Дэйона и исчезла в портале.

Лунита последовала за ней. Её окутал ровный голубоватый свет. Несколько секунд, и она ощутила резкий рывок, однако он был настолько неясным и мгновенным, что не доставил ей никакого дискомфорта. Не логикой, но каким-то шестым чувством Лунита поняла, что пересекла границу миров. Неуправляемое падение плавно перешло в безопасный полёт, и вот, наконец, её ноги коснулись земли.

Чарующее сияние перехода погасло. Лунита огляделась. Она стояла у старинной арки, сложенной из неровных потрескавшихся камней, сплошь покрытых рунами и витиеватым орнаментом. Рядом росли деревья с густыми зелёными кронами, неподалёку располагалось озеро, у берега которого громоздились скалы, а пространство вокруг заливал бледный свет полной луны. Лунита прислушалась к своим ощущениям. Воздух здесь был совсем не таким, как в её мире. Его напитывало нечто лёгкое, вдохновляющее, гармоничное… Живя у себя, она никогда не задумывалась о том, чем наполнена атмосфера её мира, и только теперь поняла, что дышать в нём сложнее, чем здесь. И дело вовсе не в экологической чистоте, а в самой материи мироздания и в том, какими эмоциями её напитывают местные жители.

Она вновь посмотрела на луну. Здесь полнолуние… а в её мире луна ещё растёт, превращаясь из скромного серпика в уверенную хозяйку небосклона. Лунита материализовала крылья, почему-то откликнувшиеся на её зов куда быстрее и охотнее, чем обычно. Энергию, которую распространял лунный свет, она чувствовала сильнее, и даже вбирала её с большим удовольствием.

— Смотрю, тебе у нас нравится, — с улыбкой прокомментировала Дэйона, наблюдавшая за Лунитой.

— Да, — кивнула та, с наслаждением расправляя крылья, — здесь так хорошо, так свободно…

— Неудивительно. Ведь в какой-то степени ты — часть этого мира.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Погоди немного, скоро я всё объясню.

Дэйона приблизилась к серебристому озеру и, погрузив ладонь в воду, опустила в неё листок с дерева. Он медленно поплыл прочь от берега и вдруг пошёл ко дну. По зеркальной поверхности прошла лёгкая рябь, а через несколько секунд из озера вынырнула прекрасная девушка. Бледный свет луны очертил её стройный стан, длинные волнистые локоны светло-голубого цвета, лазурное одеяние и голубоватую кожу, на которой отливали бликами сверкающие капли.

— Здравствуй, — кивнула она дриаде и перевела взгляд на Луниту. — О, рада приветствовать тебя. Мы тебя ждали.

— Я тоже рада, — откликнулась Лунита и приблизилась к берегу озера. — Простите… но кто Вы?

— Я наяда. Моё имя Мание́ра, — она улыбнулась, и в её глубоких синих глазах заиграли блики.

— Меня зовут Лунита.

— Я знаю, — мягко отметила Маниера.

Дэйона тем временем подошла к скале у берега озера и прижала к нему ладони, что-то нашёптывая себе под нос. Через несколько секунд камень дрогнул и начал трескаться. Дэйона отступила назад, и тут же на камне появилась ещё одна девушка. Её длинное серое платье сливалось со скалой, на которой она стояла, а на бедрах поблёскивал пояс из разноцветных камней и минералов. Длинные отливающие сталью локоны были собраны в высокий хвост. Кожа её имела чуть сероватый оттенок, отчего девушка немного походила на призрака. Распахнув непроницаемо-чёрные глаза, незнакомка посмотрела на Луниту.

— Приветствую тебя, Лунита. Я ореада. Меня зовут Аделаи́да, — она протянула девочке руку.

— Добрый вечер, — отозвалась Лунита, пожимая её холодную ладонь.

— Итак, мы можем начинать, — произнесла Маниера, оглядев всех собравшихся.

— Послушай, Лунита, — обратилась к девочке Дэйона, — как я уже сказала, ты не совсем человек. Да, ты родилась от человеческой матери и отца, не обладавших врождёнными магическими свойствами. Но судьба распорядилась так, что ты появилась на свет во Всемирное Полнолуние. В ту ночь во всех мирах Вселенной, где только есть луна, настало полнолуние. Количество миров если не безгранично, то невероятно огромно, и ты можешь представить, насколько уникальным был этот миг. И именно в тебе, родившейся в сей знаменательный час, сосредоточилась вся лунная магия, вытеснившая из тебя часть человеческой натуры и наполнившая тебя лунным светом. Ты стала полунимфой. В твоём мире, где нет места для магии и волшебных существ, тебе было бы очень сложно выжить. По своей натуре ты близка к нам, а потому мы решили помочь тебе, тем более что сами нередко пользуемся переходом на Землю. В ту же ночь мы провели ритуал собирания магии луны и получили лунный камень, которому предстояло стать талисманом, поддерживающим твои силы и связывающим тебя со вторым источником твоего существования — луной. Именно мы доставили его тебе и постарались, чтобы он оставался при тебе первые годы жизни, пока ты сама не поймёшь его необходимость.

Лунита молчала, пытаясь осознать услышанное. Да, она всегда знала, что обладала некоторыми чертами, обычным людям не свойственными, но она никогда не думала, что это объясняется тем, что отчасти она не человек. Эта история звучала слишком удивительно, чтобы в неё поверить, однако объясняла все её странности.

— Так вот почему я такая… — проговорила она. — Я могу не спать неделями и днями не есть… Почти не чувствую того, что испытывают обычные люди… У меня есть лунные крылья… Оказывается, я просто не человек.

— Вернее, половина на половину, — поправила Маниера.

— Сейчас для тебя есть два пути, — продолжила Аделаида. — Ты можешь по-прежнему жить в своём мире, как и раньше, а можешь полностью стать нимфой, такой же, как и мы. Если ты отринешь человеческую суть, то навеки сольёшься с лунным светом. Ты будешь жить в единении с луной, видеть то, что видит она, и навсегда забыть о боли, которую перенесла, будучи человеком. Хочешь?

Лунита задумалась. Забыть обо всём… Стать частичкой лунных лучей, падающих на листья и купающихся в озере, без боли смотреть на ночные города и радоваться тому, что она, наконец, обрела покой. Наверно, это и есть настоящее счастье. Но разве тогда она останется самой собой? Пусть её жизнь, как человека, заполняли пустота и одиночество, но ведь это её жизнь. Её чувства, мысли, эмоции… И были, были всё же в ней прекрасные минуты. Минуты, когда она маленькой обнимала отца и слушала мамины сказки на ночь, когда ей впервые удалось нарисовать лунный пейзаж, когда она танцевала под кружащимися хлопьями первого снега, когда видела сияющие глаза Исая… И пусть эти крупицы радости доставались ей не так уж часто, но они освещали её жизнь счастьем. А если она забудет всё, то ради чего она жила все эти годы? Зачем расцвечивала время своего существования красками? Зачем, если в конце — забытьё в бледных лунных лучах, в которых сама она — лишь частичка без прошлого?

— Я бы хотела, — вздохнула Лунита. — Но разве тогда я останусь собой?

— Если быть собой для тебя — это быть в родной стихии, то да. А если значит помнить прошлое и продолжать чувствовать то же, что и прежде, то нет, — ответила Аделаида.

— Тогда я выбираю второе. Я не хочу терять своё прошлое, каким бы оно ни было.

— Это твоё право и твой выбор, — кивнула Маниера.

Глава 7

Надежда

— Но почему вы предложили мне это именно сейчас? Почему именно сейчас решили рассказать мне о том, кто я такая? — спросила Лунита.

— Потому что именно сейчас ты перенесла самое болезненное предательство в жизни, — пояснила Дэйона. — Мы довольно долго наблюдали за тобой, и я не сомневалась, что, что бы с тобой ни произошло, ты обязательно расскажешь об этом луне. Ведь она была твоим единственным другом. До этого момента ты могла жить, как человек. Но при столь сильных потрясениях твоя магия способна выплеснуться наружу с ужасающей силой и погубить и тебя, и других. Я бы не хотела, чтобы это произошло, и потому решила, что настало время тебе обо всём узнать. Стань ты нимфой, такого бы никогда не случилось. Кроме того, предупреждён — значит вооружён, и теперь ты знаешь, кто ты и на что способна, и сможешь контролировать себя.

— Но я не знаю, на что я способна… Всё, что я умею, это видеть в темноте и летать, да и то не высоко…

— Ты просто плохо знаешь себя, — сказала Маниера.

— Верно, — подтвердила Аделаида. — Ты можешь летать так высоко, как пожелаешь, можешь питаться лунной энергией, можешь управлять лунным светом. Конечно, будь ты нимфой, ты умела бы больше, и давалось бы тебе это легче. Но и это немало.

— Нет, на самом деле…

— На самом деле тебе нужно помочь, — улыбнулась Дэйона. — Давай мы передадим тебе немного нашей энергии, и тогда ты поймёшь, как управляться с собственной.

Маниера, стоя на водной поверхности и не отрываясь от неё, протянула к Луните руку и коснулась её плеча. На другом плече Лунита ощутила твёрдую ладонь Аделаиды. Дэйона сжала её запястье.

— Посмотри на луну, — попросила Маниера.

Лунита подняла глаза. Вот она, её верная спутница, источник её магии. Как же она всё-таки прекрасна… Вдруг она ощутила живительное тепло там, где её касались руки нимф. С каждой секундой тело её напитывала энергия, она чувствовала её в своих жилах, в биении своего сердца. Когда Дэйона, Аделаида и Маниера убрали ладони, Луните казалось, что она до краёв наполнена какой-то неведомой силой. Хотя нет, сила эта была ей знакома, но никогда прежде она не ощущала её так явственно. Это была магия сродни той, благодаря которой она высвобождала крылья и которую чувствовала в полнолуние.

— Попробуй взять в руки лунный свет, — посоветовала Дэйона. — Если ты ощутишь его, то сумеешь его изменить, а значит, и управлять им.

Лунита протянула ладонь к лунному лучу. Он не был материален, но, тем не менее, она его чувствовала. Невесомый, бесплотный, он мягко струился сквозь её пальцы. Лунита собрала луч в небольшой мерцающий шар, и свет сгустился, послушно слившись в сияющую сферу в её ладонях. Лунита резко выбросила руки вверх, и шар рассыпался над её головой сотнями мелких серебристых искорок. Поддавшись внезапному порыву, она взлетела и закружилась в воздухе среди сверкающих световых бликов, которые вспыхивали по мановению её руки. Ей стало так легко, так хорошо, так радостно, что она рассмеялась.

— Как прекрасно! — выдохнула она.

— Видишь, это всё в твоей власти, — улыбнулась Маниера.

— Да, — Лунита опустилась на землю. — Но неужели я всегда смогу так делать?

— Только когда будешь находиться рядом с лунным светом, — ответила Аделаида. — Ведь именно он источник твоей силы.

— Я поняла, — кивнула Лунита.

— Думаю, не стоит говорить тебе, что всё это тайна? — уточнила наяда.

— Не стоит. Я живу с такой тайной всю жизнь. А теперь точно знаю, что никому нельзя говорить об этих вещах.

— Зачем же так категорично? — мягко вставила Дэйона.

— Но ведь вы знаете, чем закончилось моё откровение. Обычные люди никогда не примут меня такой, какая я есть, а значит, и поверять им мой секрет не имеет смысла. А впрочем, мне и поверять некому…

— Ты ошибаешься, — дриада ободряюще коснулась её руки. — Не все люди так поступают. Те, кому ты будешь по-настоящему дорога, примут тебя любой. Поверь, я знаю, о чём говорю. Деревья многое повидали на своём веку… — заметив недоверчивый взгляд Луниты, Дэйона продолжила. — Если тебя беспокоит то, что ты не человек, скажу прямо: совсем рядом с тобой живут люди, обладающие магией. Уж кто-кто, но они способны и понять, и принять тебя.

— Не может быть… Кто они?

— Узнаешь… — загадочно откликнулась Дэйона. — Тебе ещё представится случай встретить их. Возможно, тебе повезёт, и вы даже станете друзьями…

На Землю Лунита возвращалась радостной и обнадёженной, ведь она уносила с собой чёткое осознание того, кто она такая, на что способна и что она не одинока на этом свете. А ещё в её душе поселилась робкая надежда, что она, наконец, встретит людей, которые будут смотреть на неё не как на странного изгоя и нелюдя, но как на равного, как на товарища… как на друга…

Впервые за долгое время Лунита ждала Новый год. Прежде она оставалась равнодушна к царящей кругом праздничной суете, но сейчас, когда она поверила в чудо, ей тоже захотелось привнести в дом хотя бы частичку предстоящего торжества. Именно поэтому в предновогодний вечер Лунита принесла домой охапку ароматных еловых веток, которые расставила по комнате, и выудила на свет старую мишуру и сверкающий дождик, которыми украсила окна, шкафы, настенные часы и зеркало. Как давно не было в её жизни этих символов праздника… Запах еловых веток и блеск мишуры наполнили её комнату удивительной радостной атмосферой. Вместе с ней Лунита словно вдохнула давно позабытый аромат детства, когда в их доме стояла нарядная ёлка, мать готовила на кухне бутерброды, а отец зажигал бенгальские огни. Ведь было же это когда-то в её жизни…

Однако в канун праздника мать и отчим остались верны себе. Вновь торопливое «Ну мы пошли, ночевать будем там же», оставленные на столе купюры и покинутая квартира. Лунита лишь грустно вздохнула: ничего не изменилось. Но это старый год. В новом году начнется её новая жизнь, в которой всё будет иначе. Должно быть иначе. Это последний Новый год, который она встречает одна и в пустом доме. Потому что сегодня она загадает желание. Которое просто не может не исполниться.

День медленно перетекал в вечер, а вечер в ночь. Телевизор, к которому Лунита подходила крайне редко, мельтешил старыми фильмами и новогодними выступлениями. Она же ждала, когда, наконец, на экране появятся куранты. Ведь именно они пробьют главный отсчёт времени, после которого по стране прокатится обновляющая волна, соберёт тысячи людских желаний и унесёт их дальше, к будущим событиям и свершениям. Она всегда чувствовала эту волну, но никогда прежде не пыталась придать ей энергии собственной сокровенной мечтой. Не верила в волшебство или ничего не желала? Она и сама не смогла ответить на этот вопрос.

И вот, наконец, долгожданные звуки гимна. Какие-то слова о прошедшем годе, об итогах, поздравления… Сейчас важно не это. Прошлое пусть останется в прошлом. Пять минут, две, одна… «С новым, 20.. годом!» Раздаётся звон. Она ощущает, как нарастает внутри неё волнение, а в воздухе собирается энергия для предстоящего обновления. «В новом году у меня появляется настоящий друг. Мне с ним хорошо». Кажется, существует поверье, что желание надо записать на листочке, сжечь и выпить вместе с шампанским… Нет, не нужно. Она так страстно этого хочет, она будет услышана. Она берёт стакан лимонада и пьёт, закрыв глаза, всё повторяя и повторяя своё сокровенное желание. Последний удар. По миру прокатывается полная энергии незримая волна.

Лунита облегчённо вздохнула и, открыв глаза, отставила стакан в сторону. Новый год наступил. Мир преобразился, открыв чистую страницу будущего. И в этом новом мире ей уготована встреча с другом. С настоящим другом. Иначе и быть не может…

Глава 8

Встреча

Однако жизнь Луниты не спешила меняться. Второго числа она, как и прежде, встречала своё шестнадцатилетие в одиночестве. За каникулы не случилось ничего необычного или из ряда вон выходящего: всё те же одинокие прогулки по улицам, всё та же молчаливая квартира, всё те же книги на полках, всё та же луна за окном. Конечно, теперь ночное светило стало гораздо ближе, чем раньше, и гораздо больше Лунита чувствовала силы и радости, протягивая ладони к его серебрящимся лучам. Вот только она по-прежнему оставалась одна.

Каникулы пролетели до обидного быстро, уступив место школьным будням. Привычные улицы, коридоры, запруженные учениками, старый кабинет. Лунита шагала по ним, не поднимая глаз. Вот и её парта, пустая, как и в прошлые годы. Кругом суета, смешки, переговоры. Лунита не слушала, о чём говорили одноклассники, однако за день уже несколько раз ловила на себе ехидные взгляды. С чего бы это? Разве она перестала быть для них невидимкой?

— Эй, Лунатичка! — на перемене хлопнул её по плечу Вовка.

Она удивлённо посмотрела на него. О чём это он?

— Да ты, оказывается, лунатик! — продолжал веселиться Вовка.

— Мне неясен ход твоих мыслей, — отметила Лунита, чувствуя, как зарождается в её душе смутная тревога.

— Ну ты ж в полнолуние гуляешь, типа лунной энергией питаешься, и прочая фигня…

— Что?.. — пролепетала Лунита, бледнея.

— Так чё, это правда? — воскликнул Вовка, заметив её реакцию. — Значит, Лидия правду сказала, и Исай не трепался?

Лунита молча встала и двинулась мимо гомонящих одноклассников. Крики, гогот и шум вокруг доносились, будто сквозь плотный слой ваты. И вдруг прямо перед собой она увидела лицо Исая. До боли знакомые черты, которые она прежде так любила… Он взглянул на неё и быстро отвёл глаза в сторону.

— Ты обещал мне, — тихо произнесла она.

— Ну и что? — наигранно усмехнулся он. — Мало ли, кто что обещал. Как будто я тебе клятву давал или обет молчания приносил. Моё дело, что мне говорить.

Она не проронила ни слова. Только вдруг коротко, без замаха, ударила его по щеке, а в следующую секунду вылетела за дверь. В классе повисла напряжённая тишина. Исай потрясённо приложил ладонь к горящей щеке. Кто бы мог подумать, что тихая робкая Лунита способна кого-то ударить. А как горели её глаза, на застывшем, словно маска, лице!

— Совсем Лунатичка рехнулась, — бросила Лидия. — Уже на людей кидается.

Лунита никого не видела и ничего не слышала. В висках стучала кровь, перед глазами стояла пелена не то от боли, не от гнева, не то от закипающих слёз. Она ожесточённо продиралась сквозь толпу в коридорах, спотыкаясь, бежала вниз по лестницам. Над ухом пронзительно задребезжал звонок, и ученики потянулись в кабинеты. Она вдруг оказалась одна посреди пустой лестничной площадки. Лунита опустилась на ступеньки и спрятала лицо в ладонях. Как же так? Ладно, что Исай предпочёл ей Лидию. Ладно, он испугался её способностей. Но зачем было рассказывать тайну, которую она ему открыла? Зачем, если обещал никому не говорить о её секрете? Зачем, зачем он предал её? За что? Было очень больно и очень горько. Она сама не знала, отчего сильнее сжимается её сердце: от обиды, или от злости на Исая, или от понимания того, что она уже никогда не осмелится на подобный шаг. Не осмелится снова обречь себя на предательство и презрительную ухмылку того, кому она доверяла больше всех на свете. Как пусто, как гадко на душе…

Сколько она так просидела? Пять минут или полчаса? Всё равно. Вдруг на плече Лунита ощутила чьё-то осторожное прикосновение. Подняв голову, она увидела незнакомого черноволосого парнишку с выразительными серыми глазами.

— Тебе плохо? — участливо спросил он, всматриваясь в её лицо.

— Да… то есть нет… это неважно, — пробормотала Лунита. Какое ему может быть дело до её бед?

— Ты плакала? — удивлённо произнёс он, и Лунита внезапно поняла, что её щёки и ладони мокрые от слёз.

— Правда, это не имеет значения… — она поспешно встала, вытирая лицо манжетами рубашки. — Мне лучше уйти.

— Может, тебе нужна помощь? — его голос звучал растерянно, но в нём слышалось искреннее желание помочь.

— Не стоит тратить время и силы, — отозвалась Лунита. — Но спасибо за предложение.

— Но…

Тут дверь неподалёку распахнулась, и оттуда, что-то рьяно доказывая по телефону, вышла завуч Галина Евгеньевна. Её собеседник оглянулся, услышав громкий голос, а Лунита быстро взбежала вверх по лестнице. Кто бы ни был этот парень, он ничем не может ей помочь. Да и никогда бы он не предложил ей помощь, если бы знал, кто она такая. Исай — прекрасное тому доказательство.

Лунита дождалась, когда прозвенит звонок и учитель выйдет из класса. Нужно было зайти и забрать свои вещи. Нужно, несмотря на то, что больше всего хочется развернуться и уйти домой. Она шагнула в кабинет. Гул голосов мгновенно стих. Под пристальными взглядами прошла она мимо молчавших одноклассников, взяла сумку и куртку и направилась обратно к двери.

— Сбегаешь, Лунатичка? — услышала она язвительный голос Лидии.

Лунита не остановилась и не обернулась. Так и ушла, не проронив ни слова. Всё равно в школе ей больше делать нечего.

С этого дня в классе поселилась атмосфера злобы и напряжения. Если раньше от коллектива её отделяла стенка равнодушия, сменившая прежнюю агрессивность, то теперь нынешние отрицательные характеристики возросли в несколько раз. Лунита почти физически ощущала направленные на неё непонимание и неприязнь. К ней никогда не обращались напрямую, что не мешало одноклассникам отпускать издевательские шуточки и насмешки в её адрес, как если бы она не могла их слышать. Её то и дело задевали плечами, делая при этом вид, словно наткнулись на что-то неодушевлённое, вроде шкафа или стенки. Некоторые, впрочем, не хотели принимать участия в тихой травле, и сидели в сторонке, как будто их происходящее не касалось. Прошла неделя, другая. Лунита терпела. Больше она не плакала и никого не била. На Исая старалась не смотреть вовсе. Однако с каждым днём росла и крепла в ней безнадёжность и тяжёлая тоска. Всё как прежде, словно и не было последних декабрьских дней, когда она верила в лучшее.

Вечером она привычно гуляла по заснеженным улицам. Растущая луна иногда выглядывала из-за облаков, и тогда Лунита поднимала глаза к небу, стараясь не пропустить ни одного лучика её живительного света. Вот её верная спутница вновь скрылась, и Луниту окутала тьма. Фонари здесь не горели, а от окон домов толку было чуть. Впрочем, для неё темнота всегда оставалась очень условной. В отличие, скажем, от парня и девушки, шагавших ей навстречу и смотрящих себе под ноги в тщетной попытке хоть что-то различить. Лунита посторонилась, уступая им дорогу, и тут заметила, что у девушки из кармана выпала перчатка. Секунду она колебалась, а потом, подняв её, поспешила за ребятами.

— Погодите, вы уронили! — окликнула она их.

Парень с девушкой остановились и обернулись.

— Возьмите, — Лунита протянула им потерю.

Парень взглянул на её ладонь и забрал перчатку.

— Спасибо, — сказал он, посмотрев ей в лицо, и обратился к своей спутнице. — Держи, это твоё. Уже третья перчатка за зиму. Твоя невнимательность просто поражает.

— Ой, а я и не заметила! — воскликнула девушка, нашаривая его руку. — Здесь темно, хоть глаз выколи! Как я, по-твоему, должна тут что-то увидеть?

— Не знаю, но темнота почему-то не помешала постороннему человеку обнаружить твою пропажу и даже вернуть её.

Говоря это, он снова взглянул в лицо Луниты. Она обратила внимание, что он смотрит ей прямо в глаза, будто прекрасно её видит. Ей стало немного не по себе. И тут в голову ей пришла дикая, почти невозможная мысль.

— Темнота для всех может стать помехой, — произнесла она, внимательно изучая выражение лица парня. Поймёт или нет?

— Верно, — кивнул он, чуть помедлив. — Например, тебе она не мешает, так?

— Так же, как и тебе, — произнесла Лунита.

— Не могу не согласиться, — отозвался её собеседник.

— В чём дело, Артур? — спросила девушка, переводя взгляд то на своего спутника, то на силуэт Луниты.

— Кажется, мы повстречали человека с интересными способностями, — ответил Артур и обратился к Луните. — Ты ведь не только в темноте видеть умеешь?

— Не только, — подтвердила она.

— Здесь не самое лучшее место для таких бесед, — отметил Артур.

— Точно, давай к нам! — предложила девушка.

— К нам? — переспросил её спутник. — О чём это ты?

— Ты что, тормоз? Домой к нам пойдём, там и поговорим.

— Так дела не решаются, — возразил Артур, покосившись на Луниту.

— Ой, не начинай! Всё равно наших нет. Пошли, — она протянула руку и ухватила Луниту за куртку, — не слушай его.

— Если вам это будет неудобно, лучше… — попыталась было возразить Лунита, но девушка её перебила:

— Всё в порядке, не парься. Меня, кстати, Ирка зовут. А тебя?

До дома Артура и Иры оказалось недалеко. По дороге Ирка успела выяснить у Луниты её имя и рассказать, что Артур её брат и что они возвращаются с тренировок, она — с айкидо, а он — с фехтования. Артур не преминул прокомментировать, что такие подробности излишни, но сестра пропустила его слова мимо ушей и продолжила болтать, расписывая, как уложила последнего противника, хотя это был парень, причём года на два старше.

Когда они вошли в квартиру, Лунита почувствовала ещё большую неловкость. Ира уже что-то сосредоточенно печатала в телефоне, а Артур развешивал в прихожей куртки.

— Проходи, — сказал он Луните, направляясь к одной из дверей.

В комнате Артур предложил ей стул и сел сам. На его длинных чёрных волосах, убранных в хвост, блестело несколько капелек от растаявших снежинок. Большие карие глаза смотрели на Луниту внимательно и выжидающе. Через несколько секунд в комнату вбежала Ирка и с размаху плюхнулась в кресло. Её светлые волосы с медным отливом разлетелись в стороны, и она небрежно откинула назад длинную чёлку. В её зелёных глазах сияли озорные искорки. А ведь она их, кажется, уже где-то видела… Но где и когда?

— Подожди немного, — попросила Ира Луниту. — Сейчас ещё кое-кто должен подойти.

— Ты и Кира с Ликой позвала? — осведомился Артур.

— Конечно! Тут такие новости, а мы им не скажем?

Артур лишь вздохнул и покачал головой.

— Когда ты догадалась? — спросил он, обращаясь к Луните.

— Что ты маг? — уточнила она.

— Маг? Громко сказано… Но пусть так.

— Довольно быстро. Люди в темноте обычно не смотрят друг другу в глаза, потому что попросту не видят их.

— Ах да… Но если бы ты сама не умела видеть, как при свете дня, то не заметила бы этого.

— Ира, а ты тоже?..

— Я тоже волшебница! — гордо произнесла та. — Только у меня другой дар. А ты что, как Артур, магией света владеешь?

— Не совсем… Это не столько магия…

— Погоди, погоди! — Ирка замахала руками. — Кир и Лика придут, тогда расскажешь, а то всё заново повторять придётся.

— Раз ты решила собрать столько народу, поставлю чайник, — заключил Артур, вставая и направляясь к выходу из комнаты.

Через несколько минут он вернулся с электрическим чайником, из которого валил пар, чашками с ложками, парой коробок с чаем и кофе и сахарницей. Ирка потянулась к одной из кружек и быстро насыпала туда растворимый кофе и сахар. Артур неторопливо положил в чашку чайный пакетик.

— Ты тоже бери, — предложил он Луните, кивая на коробки.

В этот миг раздался громкий звонок. Ирка подорвалась с места и устремилась к входной двери. В прихожей послышался шум и чьи-то голоса.

Глава 9

Друзья

— Что случилось, Ира? — раздался взволнованный девичий голос.

— Ничего страшного, но есть интересные новости.

— Какие новости? — второй голос был мальчишеский.

— Сейчас всё узнаете, идите в комнату.

На пороге появились парень с каштановыми волосами, почти достававшими до плеч, и девушка с золотистыми локонами и ясными голубыми глазами. Они, как и Артур с Ирой, были сверстниками Луниты. Окинув недоумённым взглядом Луниту и стол с кучей чашек, новоприбывшие устроились на небольшом диванчике у стола.

— Неужели мы так спешили ради чаепития? — поинтересовался парень.

— Разумеется, нет, — спокойно ответил Артур. — Но длинные рассказы удобнее вести в комфортной обстановке.

— Так, — произнесла Ирка, садясь в кресло и наклоняясь далеко вперёд, — Кир, Лика, это Лунита. Лунита, это Кир и Лика.

— Очень приятно, — кивнула Лика, с интересом смотря на Луниту. И вдруг лицо её озарила внезапная мысль:

— Точно! Ты же из класса «Б», да? Ты ещё часто на праздниках поёшь!

— Эм… да, — смущённо подтвердила Лунита. Так вот где она встречала их! Они ведь учились в параллельном классе! Кто бы мог подумать, что они на самом деле…

— У тебя такой красивый голос… — продолжила Лика.

— С-спасибо, — неловко отозвалась Лунита.

— Насколько я понимаю, пришло время объяснить, зачем мы здесь собрались, — сказал Артур, словно переходя от праздной болтовни к главному. — Дело в том, что наша новая знакомая, — он покосился на Луниту, — судя по всему, обладает некими магическими способностями, вероятно, связанными со световой магией, поскольку она, как и я, прекрасно видит в темноте. Думаю, это достаточно важная новость, чтобы пригласить вас сюда.

— Не может быть! — ахнула Лика. — Неужели ты тоже?.. Но твои волосы… они выглядят самыми обыкновенными…

— Я не понимаю, — проговорила Лунита. — Какое значение имеют мои волосы?

— Но ты видишь его, этот блеск? — спросила Лика, берясь за прядь своих волос.

— Нет, — растерянно ответила Лунита после нескольких секунд разглядывания локонов Лики. Волосы, как волосы, ничего необычного.

— Но… — начала была Лика, однако её перебил Кир.

— Может, лучше послушаем, что она расскажет о своей магии? — предложил он. — Возможно, тогда всё прояснится?

Они выжидающе посмотрели на Луниту. Лунита крепче стиснула в руках чашку с горячим чаем, словно искала в ней поддержку. Она ждала и в то же время страшилась этой просьбы. Они и впрямь не были обычными людьми, и знали что-то, что ей неведомо, однако это не только не уменьшило, но даже увеличило её опасения. Вдруг Дэйона ошиблась, и они посчитают, что она чужда им, и не захотят больше с ней говорить? Раньше её бы это не беспокоило, но теперь… Однако отступать было поздно.

— Мои способности… я не уверена, что это именно магия, — начала она, глядя не на них, а на собственное отражение в чашке. — Они вызваны тем, что я человек не в полной мере. Наполовину я — нимфа лунного света, то есть являюсь его частью… Я живу в человеческом теле, хожу в школу, ем, сплю, как тысячи других людей. Однако я способна сутками обходиться без еды и отдыха, почти не ощущаю холода, жары и боли. Я получаю энергию от лунных лучей, которыми могу управлять, отлично вижу даже в кромешной тьме, могу летать, используя крылья из лунного света…

Друзья слушали её с широко распахнутыми глазами. Ира совсем позабыла про уже остывший кофе, Артур пил чай, не сводя с неё внимательного взгляда, Лика периодически отхлебывала из чашки, постоянно держа её у самых губ, а Кир постукивал пальцами по столу. Лунита поведала им о недавней встрече с нимфами, о мире Эльдоры, своём рождении и о том, что именно от нимф она узнала, что неподалёку от неё живут люди, обладающие магией. Окончив рассказ, Лунита робко подняла глаза и всмотрелась в лица ребят. Нет, в них не было неприязни или отторжения, скорее сквозили задумчивость и лёгкое удивление.

— Это всё, конечно, замечательно, — сказал Артур, — но хотелось бы воочию увидеть демонстрацию твоей силы.

— Точно, покажи, что ты умеешь! — нетерпеливо попросила Ирка.

— Хорошо, — кивнула Лунита.

Выключив в комнате свет, она приблизилась к окну и отдёрнула штору. Темноту прорезало несколько бледных лунных лучей. Лунита протянула к ним ладони. Вот и лёгкое, почти неощутимое прикосновение частичек родного светила. Она провела по лучу рукой, собирая его в единой клубок, и обернулась к замершим ребятам. За её спиной блеснули появившиеся крылья. Всю фигуру окутало таинственное серебристое мерцание, в свете которого Лунита и впрямь выглядела каким-то неземным созданием из другого мира.

— Какая красота! — восхищённо выдохнула Лика.

— Здорово… — произнёс Кир.

— Ну ты даёшь, — проговорила Ира, вставая и обходя Луниту кругом.

— Действительно, занятно, — отметил Артур, приблизившись к Луните, и протянул ладонь к собранным у неё в руках лучам. Лицо его было сосредоточенно-заинтересованным, будто он пытался что-то понять или отыскать. Когда он отвёл руку в сторону, на его пальцах слабо серебрилось небольшое пятнышко света.

— Значит, я был прав. Моя магия и твои способности довольно близки по своей сущности, — заключил он и дотронулся до её крыльев. — Я не совсем понимаю, как с помощью этих крыльев у тебя получается держаться в воздухе. Ведь они, по сути, тоже созданы магией света, хоть и видоизменённой.

— Видоизменённой? — повторила Лунита.

— Да. Основа моей магии по истокам ближе к солнцу, а твоей — к луне, его отражению, но не зеркальному, а искривлённому, переиначенному. Именно это обусловливает различия наших способностей, а так же то, что мы не можем полностью подчинить себе стихию друг друга.

— Ты сам-то понял, что сейчас сказал? — иронично осведомилась Ира.

— Не только я, но и Лунита во всём замечательно разобралась. В отличие от некоторых, — бросил Артур, слегка пожимая плечами.

— Было бы, в чём разбираться, — фыркнула его сестра.

— Получается, то пророчество было неполным, — задумчиво проговорил Кир. — Ведь там говорилось лишь о нас четверых, как о владельцах магии. А теперь выходит, что возможны и другие исключения, вроде Луниты…

— Наверно, это потому, что она человек не в полной мере, — предположила Лика.

— О каком пророчестве ведётся речь? — задала вопрос Лунита.

— Ах да, ты ведь ещё ничего не знаешь, — Лика встала и зажгла свет. — Тогда садись. Настала наша очередь рассказывать удивительные истории.

Рассказ был долгим. Лунита узнала, что Лика, Кир, Артур и Ирка обладают магией, потому что родились в миг магического выброса из многих миров, и что каждый из них обладает собственной способностью. Лика умела летать и подчинять себе ветер, Ира понимала язык зверей и птиц и могла управлять ими, а Кир способен был разрушать предметы и защищать себя магическим барьером. Узнали они об этом тоже не сразу, а благодаря тому, что Лика однажды столкнулась с феей, которая проводила её в междумирье, называемое Островом Мечты. Там же Лика услышала о пророчестве, согласно которому на Земле в одно время будут жить четверо избранных, владеющих магией, отличительной чертой которых станут волшебно сверкающие волосы. Благодаря этой особенности, которую могли видеть только феи и сами избранные, Лике удалось разыскать остальных. На Острове Мечты они и раскрыли свой потенциал. Через некоторое время в междумирье появился могущественный магистр по имени Тэ́ган, желавший установить власть над его жителями, а после проникнуть и на Землю. Именно четверым друзьям предстояло остановить его, не позволив амбициозному волшебнику превратить население Острова в бесправных рабов и покуситься на их собственный мир. И хотя борьба была тяжёлой и болезненной, они справились и смогли одолеть его.¹

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

См. «Приключения на Острове Мечты» Марины Воскобойниковой