Небеса Элис

Марина Владимировна Ефиминюк, 2016

Жестокие шутки имеют плохие последствия, особенно, если от них зависит чья-то судьба. Разве могла знать Алиса Лазарева, чем для нее закончится ритуал вызова тысячелетнего демона? Пятнадцатилетнюю девочку клеймили и выгнали из теневого мира. Она считала, что ее жизнь неподвластна людям, осудившим ее. Как сильно Алиса ошибалась! Она вынуждена покинуть любимый Гонконг и вернуться на родину, в мир колдунов. Но так ли легко избавиться от влияния демона, выпущенного на свободу? Сможет ли Алиса стать частью теневого мира в этот раз? Или, возможно, город, который она считает земным адом, подарит ей настоящую любовь?

Глава 2

Дебют мышки

В торговом центре царила атмосфера праздничной круговерти. Кружили голову запахи дорогих духов, с пристрастием на покупателей поглядывали изысканно одетые манекены. Эмилия торопливо шла по аллее между магазинов и ловила свое искаженное отражение в блестящих витринах. Со стороны казалось, что густая кудрявая шевелюра делала ее похожей на перезрелый одуванчик на тонких ножках-стебельках.

В тайне Мила хотела бы избавиться от вечно лохматой гривы и сделать стильную прическу, но в теневом мире короткие волосы у женщин считались возмутительным вызовом обществу, ведь в темные времена косы состригали распутницам и смертницам. Даже Алиска, много лет прожившая в светском мире среди обычных людей, не решилась на стрижку, а Милочку за обрезанные кудри мама бы вовсе четвертовала…

Колдунья так увлеклась оценкой собственного двойника, что не заметила идущего навстречу мужчину. Столкновение получилось жестким и болезненным — Мила до слез ударилась носом.

— Извините! — Она испуганно отпрянула и вдруг стала терять равновесие. Стараясь устоять на ногах, девушка машинально вцепилась в клетчатую рубашку незнакомца, и под сжатыми пальцами затрещала тонкая ткань.

— Осторожнее! — взвыл бедолага и схватил Милу за плечи, помогая вернуть вертикальное положение. В ее кулаке осталась вырванная пуговичка.

— Ой, мне так жаль! — промычала Эмилия и со страдальческой гримасой пригладила ниточку на рубашке, торчавшую хвостиком на месте отодранной пуговки.

Надеясь, что мужчина не заметил оплошности, барышня вознамерилась тишком «присобачить» перламутровый кругляшок на место с помощью заклинания, но даже не успела нахмуриться, как задохнулась от острого ощущения, что прямо перед ней стоял колдун. И он был не из неофитов. Будто обжегшись, она отдернула руку, испуганно подняла голову и попятилась назад…

Иронично глядя сверху вниз, за Милиными манипуляциями следил Виктор Полоцкий.

— Ты ведь сейчас не пыталась колдовать в людном месте? — спросил он.

— Я бы никогда не нарушила… — Под насмешливым взглядом она проглотила уверения и просто протянула на раскрытой ладони пуговку: — Это ваше.

— Оставь себе.

— Спасибо, — для чего-то поблагодарила Мила и посторонилась, освобождая дорогу.

Она следила за Виктором зачарованным взглядом, отказываясь верить, что умудрилась в обычном торговом центре столкнуться с мужчиной, чья фотка, стащенная с чужой страницы в соцсети, до недавнего времени украшала «рабочий стол» ее компьютера. В жизни он выглядел иначе, чем на глянцевом снимке. Был старше, гораздо привлекательнее, но главное, его окружала особенная аура колдовского дара, присущая исключительно древней крови. Кажется, даже его одеколон пах магией.

Неожиданно колдун развернулся и начал возвращаться.

— Я передумал.

— А?

— Верни пуговицу на место.

— Ладно… — пробормотала Мила, не веря собственным ушам, и воровато огляделась вокруг. Люди не обращали на них внимания.

Стараясь скрыть волнение, кончиком пальца она прижала пуговичку к рубашке и неслышно забормотала заклятье. Ниточка только-только ожила и задергалась в попытках попасть в крошечную дырочку на кругляше, как Виктор хмыкнул:

— Читаешь заклинания вслух?

Мила смутилась, густо покраснела, а магическая вязь распалась. Пришлось начинать заново. Юная колдунья чувствовала себя как на экзамене в Высшей школе ремесла и боялась представить, насколько бездарной студенткой выглядела со стороны.

— А ты на нее похожа, Мышка…

— На кого? — Она с изумлением заглянула в безмятежное лицо Виктора.

— На свою сестру.

Пуговичка упала на пол, а Милочка в замешательстве таращилась в серые холодные глаза мужчины.

— Вы знакомы с Алисой?

— Не знаю. Спроси у своей сестры, знакомы ли мы? — Он загадочно улыбнулся. — Слышал, что она вернулась в город? Как она поживает?

Девушка дернула плечом. Вряд ли человек, против воли запертый в городе по подозрению в бесноватости, может жить хотя бы сносно. Не зная, какого от нее ждут ответа, Мила призналась:

— Она сейчас здесь.

— Кто? — Собеседник вопросительно изогнул брови.

— Алиса… — Колдунья неопределенно махнула рукой: — Ждет меня в кафе. Хотите, я ее позову?

Эмилия полезла в рюкзак за мобильником, но Виктор перехватил влажную от волнения ладошку. От осторожного, пронизанного мягкостью прикосновения девушку словно прошибло парализующим заклинанием.

— Не стоит звонить твоей сестре. — Он улыбнулся. — Давай сегодня не будем ее расстраивать.

— А она расстроится? — непонимающе моргнула Мила.

— Даже не сомневаюсь. — Виктор отпустил руку девушки и кивнул: — До встречи Мышка. Хорошо тебе поплясать в субботу.

— А вы будете на приеме? — уже ему в спину выпалила будущая дебютантка.

Виктор оглянулся через плечо и с дьявольски сексапильной улыбкой произнес:

— Теперь — наверняка.

Он скрылся в толпе, и Мила почувствовала себя оглушенной. Казалось, она вернулась из параллельной вселенной, где наследники могущественных кланов симпатизировали скромным колдуньям из семей неофитов, живущих за городской чертой.

— Ты кого с таким любопытством разглядываешь? — глубокий голос старшей сестры вернул Эмилию из сладостных грез.

— Ты здесь? — рассеянно пробормотала она.

В натянутой до бровей бейсболке Алиса походила на знаменитость, прятавшуюся от папарацци. Милу бесило подчеркнутое безразличие сестры к вниманию окружающих, словно она не замечала, какое впечатление производила на людей.

— Я заходила в бутик, твое платье уже готово… — Алиса попыталась увлечь будущую дебютантку в сторону магазина с праздничными нарядами.

— Ты знакома с Виктором Полоцким? — вырвалось у Милы.

Старшая сестра поменялась в лице.

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто…

— Да, мы знакомы, но я искренне надеюсь, что он притворится незнакомцем, если мы случайно встретимся. — Алиса не скрывала раздражения. — Теперь мы можем идти?

— Вы дружили?

— Мы что? — На мгновение сестра опешила, а потом вдруг расхохоталась. Она смеялась заразительно, но обидно для Милы, совершенно не стесняясь, что привлекает внимание праздных зевак.

— Я сказала что-то нелепое?

— Нет, извини… — Алиса с трудом перевела дыхание и вытерла выступившие на глаза слезы. — Мы не были друзьями даже в кошмарных снах. Поверь, имея таких друзей, как Виктор Полоцкий, можно не заводить врагов. Идем?

Она весело кивнула в сторону бутика, и Миле ничего не оставалось делать, как плестись следом. Неожиданно она поймала себя мысли, что в действительности ничегошеньки не знает о том, что на самом деле произошло семь лет назад, только версию, пересказанную родителями.

***

В читальном зале дворцовой библиотеки царила умиротворенная тишина. В огромном помещении было безлюдно, столы для чтения пустовали, и Элис подозревала, что весь теневой город единодушно готовился к вечернему приему. В большие окна пробиралось яркое, совсем не октябрьское солнце. Косые лучи льнули к паркетному полу, вырисовывая теневую мозаику.

— Кто-нибудь есть? — позвала Элис, надеясь, что к ней выйдет хотя бы отцовский помощник, исключительно странный тип. Видимо, он не услышал голоса гостьи, и той пришлось сложить привезенные по поручению папы гримуары на пустующую рецепцию.

— До свидания! — прикрикнула гостья тишине, развернулась и едва не уткнулась в грудь высокого мужчины. Она инстинктивно отпрянула и со всего маха налетела спиной на рецепцию. От удара стойка задрожала, пирамида старых книжек разлетелась по полу. В воздухе взмахнули бумажными крыльями несколько выпавших страниц.

— Какого… — хотела было выругаться Элис, но вдруг в высоком незнакомце узнала красавчика из дождливого парка.

— Извини, — смущенно пробормотал он, присаживаясь на корточки, чтобы собрать гримуары. — Не хотел напугать.

— Но все равно напугал, — проворчала она и, опустившись рядом, принялась складывать желтоватые странички. — Ты всегда подбираешься к людям со спины?

В один момент они схватились с разных сторон за один томик и встретились глазами. Мужчина одарил Элис, вероятно, одной из самых соблазнительных улыбок, какие она видела в своей жизни.

— Привет?

— Привет. — С улыбкой она покачала головой. — Почему я думала, что в этом городе можно встретить нормального парня, когда вокруг одни колдуны? Я почти разочарована.

Поднявшись на ноги, Элис водрузила стопку книжек обратно на стойку.

— Не умеешь распознавать колдунов? — Он выпрямился.

— Поэтому вы меня пугаете.

Незнакомец из дождливого парка выглядел гораздо привлекательнее и элегантнее, чем ей запомнилось, а его светло-серое пальто, наверняка, стоило дороже, чем весь наряд девушки вместе сложенный.

Достав из внутреннего кармана перьевую ручку, мужчина снял колпачок.

— Насколько я понимаю, ты тоже не по человеческой линии. — У него был приятный голос.

— Это зависит от того, какую линию рассматривать…

Элис осеклась и с удивлением проследила, как собеседник, не спрашивая разрешения, взял ее за руку, а потом задрал рукав. Обнаружив на запястье медицинскую повязку, он без церемоний оголил второе запястье.

— Стесняюсь спросить, но что ты делаешь? — не протестуя против обезоруживающей бесцеремонности, уточнила она.

— С каких пор ты хорошо говоришь по-русски?

— Мне подарили амулет с заклинанием перевода, — призналась Элис. — А ты всегда раздеваешь девушек еще до того, как узнаешь их имя?

— Ты абсолютное исключение из правил, — промурлыкал ловелас и вдруг стал выводить у нее на запястье чертежно-красивые цифры. Чернила моментально впитывались в кожу, превращаясь в чуть расплывшуюся татуировку, точно бы сделанную много лет назад.

— Стоп! Стоп! — Элис попыталась освободиться, но, не обращая внимания на протест, мужчина покрепче сжал ее руку и печатными буквами расписался «Марк».

— По-моему, отлично смотрится, — с довольным видом он еще раз проверил надпись.

— Отлично смотрится? — с испуганным смешком повторила девушка. Она не знала, как поступить лучше — сначала расхохотаться, а потом врезать нахалу по физиономии? Или же не терять времени на прелюдию и ударить сразу за примененное к ней колдовство?

— Что тебя расстраивает? — Нахал закрыл ручку и убрал обратно в карман. — Ты же обещала, что узнаешь мои имя и телефон, когда мы встретимся во второй раз.

— Теперь все будут думать, что у меня на руке выбит тюремный номер и зовут меня Марк! — Она поскребла надпись ноготком, но чернила намертво въелись в кожу.

— Надпись смоется после того, как ты мне позвонишь, — уверил ее колдун, а Элис поймала себя на мысли, что не подозревала о существовании подобных заклинаний. — Я тут подумал, что совсем не против узнать твое имя и телефон.

— Когда встретимся в третий раз, то я даже фамилию назову.

— Тебе так понравилась татуировка, что не хочется ее смывать? — сексуально улыбнулся новый знакомый.

— У тебя отличный почерк.

Тут из-за стеллажей с русской классикой, выглядевшей бесстыдно нечитанной для читального зала, со старым манускриптом в руках появился помощник библиотекаря.

— Марк Иванович, я нашел… — Он оборвался на полуслове и в потрясении уставился на начальственную дочь, приехавшую рано поутру. Видимо, Лазарева-старшая являлась популярной темой для обсуждений в маленьком царстве книг, и увидеть знаменитую ссыльную воплоти оказалось сродни тому, как столкнуться с неожиданно ожившим героем анекдотов.

— Я привезла гримуары, и мне уже пора, — пояснила она, указав на развалившиеся старые сборники заклинаний, и протянула Марку руку: — Тогда до третьей встречи?

Он мягко сжал тонкие девичьи пальчики.

— Тогда до скорой встречи, девушка, имени которой я все еще не знаю.

Элис осторожно освободила руку и, кивнув ошарашенному библиотекарю, направилась на выход. Спиной она ощущала взгляды двух мужчин. Ладонь горела от прикосновения, показавшегося нежным и интимным.

Бывшая ссыльная знала, что в следующий раз, когда они встретятся, красивый искуситель из дождливого парка будет знать ее имя, историю и большую часть слухов, а потому вряд ли захочет снова увидеться или пожать руку…

***

Мила крутилась перед зеркалом и никак не могла налюбоваться на свое отражение. Макияж и выпрямленные волосы делали ее старше, а серебристое платье, при любом движении взрывавшееся бриллиантовым блеском, скрывало незрелую угловатость. Юная колдунья купалась в ощущении, что похожа на сказочную принцессу.

Омрачало блаженство лишь то обстоятельство, что организаторы бала подобрали Миле невзрачного партнера, заметно уступающего ей в росте и со странным именем Оскар. Зато он приходился внучатым племянником знаменитой Модесте Вознесенской, чей клан наравне с кланом Полоцких претендовал на властительский трон.

На кровати, застеленной розовым стеганым одеялом, затрезвонил мобильный телефон. Юная колдунья бросилась отвечать на звонок с такой резвостью, что запуталась в длинном подоле, и плюхнулась на постель.

— Алло! — пропыхтела она в трубку и отлепила прядку волос, прилипшую к накрашенным блеском губам.

— Привет, Мышка, — промурлыкал мужской голос, и Мила мгновенно узнала Виктора Полоцкого.

— Откуда вы знаете мой номер? — выпалила она быстрее, чем успела подумать, что стоило бы скрыть наивное изумление.

— Когда ты говоришь мне «вы», я чувствую себя пенсионером, — отшутился он.

— Что вы… ты хотел?

— Телефон твоей сестры.

Едва вознесшись на небеса, Мила рухнула обратно на землю, а потому почувствовала боль во всем теле. Заболело в груди, в ладонях, в ногах.

— Алиса… только что поменяла номер, — соврала она, — я его еще не успела узнать.

Словно наяву юная колдунья увидела, как он понимающе усмехнулся.

— Но ведь ты его узнаешь?

— Да, — через силу пообещала та.

Вероятно, догадавшись, как сильно расстроилась дебютантка, он не торопился прощаться.

— Тебе подобрали партнера на сегодняшний утренник? — Голос Виктора приобрел медовые интонации, соблазняющие и сладкие, от каких у Милы сводило живот.

— Кое-кого смогли найти, — уклончиво отозвалась она, не позволяя своему предательскому сердцу снова по-глупому вострепетать.

— Он тебе нравится?

— Нравится, — огрызнулась Мила.

— Жаль.

— А?

— Если бы этого типа тебе навязала организаторша, то я бы предложил избавиться от него, но раз так… Хорошего тебе вечера, Мышка.

— Я избавлюсь от него! — выпалила девушка, но он уже отключился.

Мила сидела на кровати и таращилась на потухший экран мобильного телефона. Не послышалось ли, что Виктор Полоцкий флиртовал с ней? Она тихо хихикнула, а секундой позже повалилась спиной на кровать и счастливо расхохоталась, колотя ногами по одеялу.

— У тебя все нормально? — раздался из дверей удивленный голос Алисы.

Мгновенно замолкая, Милочка села и с бесстрастным видом пригладила растрепавшиеся волосы. Резкий перепад настроения окончательно запутал старшую сестру. Вероятно, посчитав, что в преддверии бала дебютантка находится на грани нервного срыва, она предложила:

— Хочешь, я принесу из бара что-нибудь крепкое?

— Я в порядке.

— Хорошо, потому что пришел твой партнер по танцам… И он очень странный. — Алиса послала сестре выразительный взгляд, намекая, что Оскар Вознесенский представлял собой полное разочарование для любой здравомыслящей девушки.

Вдруг Миле показалось, что сестра в затрапезном наряде, с рассыпанным пучком на голове выглядела элегантнее, чем она — в сказочно-красивом платье. На секунду юной колдунье захотелось возненавидеть Алису за уточенную бледность, глаза с поволокой, красивые ключицы, грациозные жесты. За то, что она являлась той, чей телефон жаждал получить Виктор Полоцкий…

— Ты идешь? — изогнула Алиса брови.

— Иду, — вздохнула Мила, смиряясь с неизбежной встречей с нежеланным кавалером.

Отчаянно стуча каблуками по деревянной лестнице, она спустилась в гостиную, где родители обхаживали первого в их жизни кавалера младшей дочери.

В комнате горели и свет, и камин. Оскар сидел на диване с обивкой, повторяющей колер его гороховой бабочки. Так что диванным подушкам кавалер вполне подходил, жаль, не дебютантке.

— Милочка, а вот и ты… — Мама поднялась с кресла, вынуждая встать мужчин. Незнакомо улыбаясь, она подошла к дочери, за холодные руки ввела в комнату.

— Дочь, ты очаровательна. — Искренне восхитился отец.

— Эмилия, вы прекрасно выглядите, — чопорно кивнул Оскар.

— Спасибо, — промычала та.

От мысли, что ей придется подарить свой первый танец мужчине ниже ее на полголовы, во рту становилось горько. Стоило ли целый месяц тренироваться в студии с другими дебютантками, чтобы получить партнера, чей взгляд упирался в ее не очень-то завидное декольте?

— А где ваша старшая сестра? — полюбопытствовал Оскар, оглядываясь вокруг, как будто Алиска могла спрятаться за кресло или под столом.

— Алиса старается не появляться на людях, — неловко соврала мама.

— Знаете, Лайма Станиславовна…

— Называйте меня просто Лаймой, — поспешила та снять условности. Видимо, фамилия Вознесенский волшебным образом превращала тошнотворную чванливость Оскара в благородную церемонность.

— Знаете, Лайма, вообще-то бабушка была против того, чтобы я сопровождал Эмилию на прием… — Он не заметил, что от признания у всех Лазаревых синхронно вытянулись лица. — Было ужасно неловко, ведь ректор Петров настаивал. Но когда вашу старшую дочь амнистировал сам властитель, то бабушка сдалась. Мы встречались с Алисой во Дворце. Удивительная женщина. Не совру, если скажу, что всегда считал ее невиновной…

— Оскар, я надеюсь, вы не забыли, что на прием идете с Милой? — резковато перебила его Лайма.

— Я осведомлен, — согласно кивнул кавалер. Отец семейства Лазаревых не удержался и иронично фыркнул, а потом раскашлялся, чтобы скрыть конфуз.

— Мне кажется, вы опаздываете, мои дорогие… — с фальшивой улыбкой объявила хозяйка дома.

Мила заметила, что на каминной полке лежал приготовленный отцом фотоаппарат. Вероятно, он мечтал запечатлеть счастливую дебютантку перед важным событием, но при чудаке Оскаре даже не пожелал взять камеру в руки.

***

Эмилия влюбилась в безудержное веселье бала ровно в тот момент, как оказалась в дворцовом холле с высокими потолками и подвижными фресками, изображавшими живые картины из истории теневого мира. Бесконечная анфилада залов с распахнутыми настежь дверьми была заполнена разряженной публикой. Дрожащий воздух насыщенно пах хитроумными магическими амулетами, спрятанными в украшениях, часах и в запонках.

Даже без шампанского Милочка чувствовала себя опьяненной ароматами ворожбы и звуками ненавязчивой музыки, оттеняющей разговоры, но не мешающей им. Цепляясь за локоть Оскара, она вслушивалась и всматривалась, старалась напитаться новыми впечатлениями, нанизать на нитку памяти, как жемчужины, чтобы потом перед сном перебирать, точно драгоценные бусины в четках.

Едва Мила пригубила из бокала розовое искристое вино, как за спиной раздался высокий поставленный голос организаторши бала:

— Осторожнее, моя дорогая, не напейтесь до первого танца!

Дебютантка повернулась к распорядительнице праздника. Та была полнотелой дамой с медными волосами и наифальшивейшей улыбкой, от какой у собеседников невольно начинало сводить челюсти. Поговаривали, что в молодости колдунья пела оперу, и казалось, будто она до сих пор стояла на сцене, но на деле просто преподавала колдовской этикет юным барышням в средней школе ремесла.

— Очаровательно, — с недовольством оглядев изысканное платье Милы, резюмировала организаторша.

— Спасибо, — с серьезным видом кивнул Оскар, точно бы комплимент относился его уморительной гороховой бабочке.

Напрочь проигнорировав павлина, дама продолжила третировать дебютантку:

— Постарайся не зацепиться каблуком за подол, а то растянешься посреди зала, как это случалось на репетициях.

При напоминании о тех позорных моментах, когда она путалась в собственных ногах, пытаясь изучить неподвластную науку вальса, у неумехи вспыхнули щеки.

— Не беспокойтесь, мадам, я прекрасно танцую, — оправив пиджак, уверил Оскар.

Дама прищурилась в его сторону и, изумив Эмилию до глубины души, приложила к глазу старинный лорнет, отчего-то похожий на театральный бинокль:

— А вы кто такой, молодой человек?

У внучатого племянника Модесты Вознесенской так вытянулось лицо, словно ему секунду назад в это самое гладко выбритое, прихлопнутое дорогим лосьоном лицо смачно плюнули.

— Эмилия, я познакомлю вас с моим кузеном, наследником клана Вознесенских, — пафосно провозгласил Оскар.

— Вы про Марка Ивановича? — оживилась организаторша.

Коротышка важно кивнул.

— Нам пора… — Он глянул на Милу, пытаясь сообразить, как бы обратиться к барышне, дабы подчеркнуть степень возмутительной близости, и вывел: — Моя милая.

Они поскорее отчалили в людской океан.

— Не забудь, что первый танец начнется в девять вечера! — в спину Миле прикрикнула организаторша. — Если опоздаешь, то никто ждать не будет!

Юная колдунья скрипнула зубами и, путаясь в длинной юбке, поплелась за кавалером.

— Ненавижу эту бабищу, — впервые за вечер озвучил здравую мысль Оскар.

— Я тоже, — хмуро согласилась Мила, вдруг почувствовав к спутнику нечто вроде симпатии.

В ритуальном зале, главным украшением которого являлась огромная обрядная чаша, народ толпился особенно тесно. Если верить противной организаторше, официальное открытие бала начиналось с зажжения ритуального огня. Видимо, зеваки заранее занимали удобные места, ведь зрелище, судя по фоткам в Интернете, обещалось быть сказочно красивым.

— А вот и он, — указал Оскар на двоюродного брата.

Марка Вознесенского Эмилия узнала с первого взгляда — много раз видела снимки в социальной сети «Теневой город». Выглядел он озабоченным, кого-то высматривал в толпе и появление родственника встретил с холодным равнодушием.

— Уже здесь? — вместо приветствия произнес он и скользнул по Миле индифферентным взглядом: — Добрый вечер.

Дебютантка на подсознательном уровне ощутила, что Вознесенский тщательно пытается скрыть раздражение, и стала густо краснеть. Видимо, к кузену наследник клана добрых чувств не испытывал.

— Дорогой брат, позволь тебе представить мою спутницу… — напыщенно начал Оскар, — Эмилия Лазарева.

Марк мгновенно вцепился в девушку острым, пронизывающим взглядом. Вдруг Мила догадалась, что красивый высокий мужчина, только-только смотревший на нее с вежливым безразличием, знаком с ее старшей сестрой.

— Вы знакомы с Алисой? — осторожно предположила она.

— Нет, — отрезал тот таким тоном, что тут же становилось ясно — еще как знаком.

— Извините, — покаялась Мила.

— За что вы извиняетесь? — удивленно приподнял брови Марк.

Тут к нему подошли какие-то важные колдуны, начался непонятный разговор. Собеседники беспрестанно упоминали корейского шамана Ким Чжуна, а незадачливую парочку вытеснили из круга. Видимо, выглядеть в глазах дамы бедным родственником Оскару тоже не особенно нравилось, и он кисло предложил:

— Представите меня своим друзьям?

Мила невольно покосилась на стайку девчонок-однокурсниц, хохотавших с другой стороны ритуальной чаши, и с содроганием нарисовала себе убийственное знакомство.

— Мне надо в дамскую, — опечалено вздохнула она.

Оставив кавалера дожидаться под дверью в коридоре, Эмилия закрылась в кабинке и уселась на крышку унитаза. Весело переговариваясь, в туалет вошли какие-то девушки. Включилась вода, рассыпался звонкий смех.

— Видели Кудряшка Сью пришла с нетопырем Оскаром? — заговорила одна, и Мила окончательно расстроилась. Обидные прозвища однокурсникам обожала придумывать Серафима, яркая блондинка, любимица факультета. Клички намертво прилеплялись к несчастным студентам, ведь шуточки подхватывали сначала фрейлины школьной королевы, а потом все учебное заведение.

— Зато ее познакомили с Марком Вознесенским, — заметила другая.

— Марк Вознесенский горяч! — подхватила третья.

— Виктор Полоцкий круче, он будущий властитель, — авторитетным тоном заявила Серафима.

В этот момент, приняв сообщение, в сумочке Эмилии громко пискнул телефон. Полагавшие, будто находятся в уборной одни, девочки примолкли, а дебютантка мучительно сморщилась, понимая, что пришло время обнаружить свое присутствие.

Она открыла дверь кабинки, под злорадные переглядки разряженных в пух и прах девчонок подошла к раковине и принялась мыть руки.

— Жаль, что партнеров для дебютного танца не подбирают по росту. Правда, Кудряшка Сью? — промурлыкала Серафима, деловито подкрашивая губы розовым блеском.

Мила скрипнула зубами.

— Вообще-то, — выключая воду, вымолвила она, — меня пригласил на бал Виктор Полоцкий. Но я не захотела светить наши отношения, и он попросил отцовского секретаря меня сопровождать. Думаете, что от меня надо было Марку Вознесенскому? Хотел проверить, все ли благополучно, чтобы потом не огрести от начальства.

Возникла странная пауза. У блондинки вытянулось лицо.

— Отношения?

— Именно. — Мила вытерла руки о бумажное полотенце.

— Значит, ты будешь танцевать с Виктором Полоцким?

— Так и есть, — с фальшивой легкостью подтвердила она, в точности копируя насмешливый взгляд в зеркале.

— Что ж… — Блондинка передернула плечами. — Я мечтаю увидеть момент, когда наша Кудряшка Сью будет танцевать с будущим властителем города.

Дверь уборной не успела закрыться за разноцветной стойкой насмешниц, а Мила уже желала самой себе откусить длинный язык! Она понятия не имела, как выкрутиться из нелепой ситуации. Становилось ясно, что если ее партнером по танцам окажется Оскар Вознесенский, то до конца учебы не видать Милочке белого света!

Она металась от стены к стене, нервно грызла ноготь и пыталась найти пути к отступлению. Сбежать домой, а потом сослаться на плохое самочувствие?

Вдруг приоткрылась дверь, в тишину уборной вплеснулся шум многолюдного сборища и высунулась голова Оскара.

— Эмилия, вы скоро?

Некоторое время дебютантка с недоумением разглядывала кавалера. Удивительно, но девочки оказались правы: с круглым лицом, острыми торчащими ушами и острозубой улыбкой кузен Вознесенский действительно напоминал нетопыря.

— Дайте мне минуту! — выпалила она.

Когда голова втянулась обратно в коридор, Милочка выхватила из сумочки мобильный телефон и дрожащим пальцем выбрала в адресной книге имя Виктора с пририсованным трогательным сердечком.

— Алло? — раздался в трубке знакомый голос.

— Я предлагаю тебе сделку! — выпалила Мила и испугалась собственной дерзости.

— Что? — удивленно хмыкнул Виктор.

— Да! Сделку! Я дам тебе номер Алисы, если ты пообещаешь мне дебютный танец.

— Ты полагаешь, игра стоит свеч? — промурлыкал Виктор, явно насмехаясь над неумелой переговорщицей.

Он намеревался отказаться, и Эмилия почувствовала приближение паники.

— Я наврала однокурсницам, что ты будешь со мной танцевать! — призналась она и в отчаянье добавила: — И они меня сживут со свету, если ты откажешься!

На другом конце провода зазвучал тихий бархатный смех.

— Поднимайся в гостевой дом, Мышка. Я не заключаю сделок по телефону.

Он положил трубку, и Мила с сомнением уставилась на потемневший экран мобильника. Неужели у нее получилось?

***

Стоя перед номером Виктора Полоцкого, Мила набиралась смелости нажать на звонок. Только она протянула палец к кнопочке, как дверь распахнулась и на дебютантку едва не налетел худой брюнет во фраке.

— Ты кто?

— Я Мышка! — заливаясь румянцем, брякнула Мила.

— Ах, Лазарева-младшая, — догадался парень, и на лице заиграла странная улыбка.

Он придержал дверь, пропуская гостью в номер. Сильно нервничая, она последовала за провожатым в гостиную, но остановилась на пороге, обнаружив целую компанию незнакомых колдунов. Народ наслаждался тихим вечером и явно не торопясь на бал, куда так мечтала попасть наивная дебютантка.

— Пришла? — Виктор стоял за стойкой бара и наливал в широкий бокал виски. Оробевшая Мила как баран на новые ворота таращилась на развязанный галстук-бабочку и кусочек обнаженной груди, мелькавший в расстегнутом вороте белой рубахи. Зрелище показалось самым эротичным из того, что она видела в своей невинной жизни.

Полоцкий протянул дебютантке мобильник с горящим экраном.

— Вводи.

— Что?

— Номер твоей сестры.

Мила для чего-то оглянулась к гостям, наблюдавшим за переговорами с полуулыбками. Кашлянув, она убрала руки за спину и, изображая невозмутимость, потребовала:

— А танец?

От оценивающего взгляда, скользнувшего от макушки до носочков босоножек, кокетливо выглядывающих из-под подола блестящего платья, у девушки сладко засосало под ложечкой.

— Так что о танце? — с вызовом спросила она.

— Договорились.

Дрожащими руками, оставляя на экране круглые пятнышки от пальцев, Мила быстро внесла номер Алиски, отчаянно надеясь, что сестра не догадается о предательстве.

— Ты выучила все танцевальные па? — забирая аппарат, улыбнулся Виктор.

— Да. — Она дернула плечом и для чего-то призналась: — Я готовилась к балу.

В душе Мила понимала, что ни одна тренировка не способна превратить колченогую табуретку в изящную балерину, и относила себя к той породе женщин, кому принципиально запрещалось танцевать, дабы не покалечиться самим и не покалечить партнера.

— Тогда встретимся на танцполе в девять? — Виктор явно выпроваживал гостью обратно на бал, но когда с гордым видом она повернулась к двери, то вдруг остановил: — Ты очень красивая, Мышка.

— Я? — не веря собственным ушам, она оглянулась. Никто и никогда не называл ее красивой, и от этого неказистого, затертого до дыр слова в груди молоточком застучало предательское сердце.

Полоцкий отсалютовал потрясенной дебютантке бокалом.

И Эмилия вернулась на бал, бесцельно побродила по залам, стараясь не попадаться на глазах знакомым по школе. После тихой утонченной вечеринки, происходившей в номере гостевого дома, шумное веселье разноликой толпы напоминало метание разноцветных попугаев в золотой клетке.

Мила пропустила прибытие властителя и открытие бала. В ритуальной чаше уже пылало голубоватое магическое пламя, распространявшее запах вереска. В смятении дебютантка оглядывалась вокруг, вдруг испугавшись, что первый танец тоже пропустила.

— Эмилия, вот вы где! — перед ней словно из-под земли вырос Оскар. Хотя сказать «вырос» язык не поворачивался, ведь его макушка доставала партнерше аккурат до носа.

И в этот момент анфиладу дворцовых залов накрыла громкая переливчатая музыка, призывавшая гостей в ритуальный зал. Народ заволновался, боясь пропустить волшебное действо, ведь ради того, чтобы поглазеть на танец дебютанток, на осенний бал в теневую столицу собирались колдуны со всех уголков страны.

Миле почудилось, что в толпе, среди незнакомых лиц мелькнул Виктор Полоцкий и сердце ушло в пятки.

— Знаете, Оскар, — решительно обратилась она к предполагаемому партнеру по танцам, — я не буду с вами танцевать!

— А?

— Спасибо, что вы сопроводили меня на бал, но я больше не нуждаюсь в вас.

— А?! — Внучатый племянник известной колдуньи пошел красными пятнами.

— Да! — заключила Мила. — Вот так!

И в этот момент зал накрыла темнота, едва-едва разгоняемая магическим пламенем в ритуальной чаше. Люди примолкли, заворожено ждали представления. Голос невидимого ведущего принялся называть женские имена, и над каждой из рассеянных по залу дебютанток вспыхивал энергетический шар.

— Эмилия Лазарева! — произнес голос, и Милочка оказалась в столпе ослепительного света. Задыхаясь и волнуясь, она направилась в центр зала, куда собирались остальные девушки. Народ восхищенно шептался, а длинное серебристое платье, при каждом шаге взрывалось бриллиантовым сиянием. Не в силах сдержать взволнованной улыбки она встала в круг с остальными дебютантками, замерла в ожидании Виктора.

Но он не пришел.

Зазвучали первые звуки вальса, закружились в чарующем танце пары. Вдохновенные дебютантки и галантные кавалеры. А Мила с намертво прилипшей улыбкой на устах продолжала стоять в столпе ослепительно света, теребила блестящую юбку и сверкала, точно новогодняя елка.

Шар резко погас, бедняжку ослепило от слез и унижения. Она бросилась вон из зала, желая немедленно покинуть проклятый бал. Вслед летели шепотки, но теперь в них не звучало восхищения, лишь злорадство, что сестра «той самой Лазаревой» продолжает традицию и позорит семью.

Казалось бы, хуже уже быть не могло, но Мила ошибалась. Не успела она добраться до гардеробной, как, откуда не возьмись, в окружении фрейлин появилась Серафима.

— Танец с Виктором Полоцким, говоришь? — издевательски протянула она, уперев руки в бока.

— Отвали, — буркнула Мила и, не сдержав злости, толкнула насмешницу. Удивительно, но королева школы не удержалась на ногах, неловко взмахнула руками и под удивленный возглас подружек совершенно не по-королевски растянулась на полу.

— Ах, ты дрянь! — вскрикнула она, ловко вскакивая на ноги, и вцепилась оторопевшей противнице в платье. Она рванула тонкую нежную ткань, и лиф с хрустом треснул. В ярости Мила вцепилась профурсетке в космы и дернула с такой силой, словно хотела отодрать вместе со скальпом.

— Дамы, остановитесь! — прогрохотал мужской голос. Видимо, к хулиганкам применили какое-то заклинание, и точно однополярные магниты они оттолкнулись друг от друга и прыснули в разные стороны.

Мила неловко споткнулась, в высоком каблуке что-то хрустнуло, и девушка завалилась назад. Толпа зевак разошлась, словно воды бездушного океана, и драчунья со всего маха врезалась в официанта с подносом закусок. На растрепанную голову посыпались канапе, креветочные корзиночки, а по платью потек розоватый соус.

Идеальный дебют Эмилии превратился в чудовищный провал.

***

В кабинете помощника дворцового распорядителя царил неприятный холод, пахло холодными заклятьями, и даже молчание отдавало презрительным холодом. За окном громыхало раскатистое эхо салюта, слышались восхищенные возгласы зевак, а Мила в разодранном платье скукожилась на краешке кожаного дивана и думала над тем, как сильно отличались колдунья древней крови из богатого клана и неофитка из неблагополучной семьи.

Сразу после драки Серафиму без разговоров и унизительных шествий через все дворцовые залы отправили личным водителем домой, а Милочке пришлось подняться в этот мрачный кабинет. Холеный красивый мужчина, сидевший за письменным столом, сложил пальцы домиком и рассматривал хулиганку с плохо скрываемым презрением. Она мечтала провалиться сквозь землю или, на худой конец, забиться под проклятый диван.

— Звоните своему отцу, — приказал Марк Вознесенский.

— Я потеряла телефон, — бросив на него смиренный взгляд, промычала Мила.

— Хорошо. — Марк достал из внутреннего кармана пиджака мобильник и швырнул на стол, заставив дебютантку испуганно вздрогнуть. — Звоните.

— А можно обойтись без родителей?

— Кто-то должен забрать вас домой? — Он поднял брови. — Не так?

— Можно я вызову сестру?

На короткий миг в непроницаемом лице колдуна промелькнуло странное выражение. Марк Вознесенский все-таки лично знал Алису, но пытался скрывать факт неподходящего знакомства.

— Конечно. — Он сделал приглашающий жест. — Вызывайте сестру.

Мила выставила ладонь и принялась читать заклинание, чтобы телефон сам подлетел к руке. Несколько раз она сбивалась, путалась в словах.

— Вам помочь? — поинтересовался Марк.

— Если можно…

Он щелкнул пальцами, телефон мягко спикировал в воздухе и переместился в трясущиеся пальцы неумелой колдуньи. Она быстро набрала номер сестры и, не глядя в сторону хозяина кабинета, прижала трубку к уху. Раздались длинные гудки, а потом прозвучал мягкий голос Алиски:

— Hello.⁵

— Это я, — пробормотала Мила по-английски и вдруг страшно смутилась отвратительного произношения. Наверняка Марк Вознесенский не страдал рязанским акцентом. Хотя, наверное, в Рязани люди тоже не страдали таким чудовищным акцентом, какой был у Эмилии.

— Мила? — удивилась Алиска. — Ты с какого номера звонишь?

— С номера… — Та с опаской покосилась на холодного, как жестяная банка, Марка, пожевала губами и выпалила: — Ты сейчас дома?

— Нет, я в кафе. — Сестра помолчала, точно осматриваясь по сторонам. — Место отличное, но чай отвратительный.

— Ты можешь за мной приехать? — выпалила Мила.

— Тебе надоел бал?

— Меня избили…

— Как?

— Вернее, я подралась.

— С кем?!

— С однокурсницей.

— У вас крыша сгорела?! — возмущенно воскликнула Алиска. — Вы хулиганки или дебютантки?!

— В любом случае… — Мила вдруг почувствовала, как начинает задыхаться от слез. — Меня не выпустят из Дворца, пока за мной кто-нибудь не приедет!

— Эй, детка, — голос Алисы поменялся. — Ты там плачешь?

— Нет! — Она громко всхлипнула и вытерла текущий нос тыльной стороной ладони.

— Ты, я надеюсь, не сидишь и не рыдаешь в женском туалете?

— Нет. Я сижу и не рыдаю в кабинете помощника распорядителя.

На другом конце трубки стало очень тихо. Мила плохо помнила арест старшей сестры, допросы и суд, но слышала из разговоров взрослых, что предшественник Марка Вознесенского сильно поистрепал Алиске нервы.

— Я приеду, — наконец согласилась она. — Пусть мне нарисуют знак, открывающий ворота во Дворец.

— Алиса… — проскулила младшая сестра в трубку, — только не говори папе.

***

Дворцовый парк выглядел темным и точно заброшенным. Судя по всему, организаторы приема не поскупились на чары, накрывшие территорию магическим пологом. О том, что рядом грохотал шумный праздник, выдавали лишь шеренги автомобилей, выстроившихся по обе стороны дороги, и характерный для охранных заклятий дурманный аромат вереска.

У ворот на постаменте стояла бронзовая ритуальная чаша. Элис вытащила из кармана аккуратно сложенную салфетку с отпирающим ворота символом и бросила в черную колдовскую воду. Вспыхнув синим пламенем, бумажный треугольник превратился в невесомый пепел, а плавающие на глянцевой поверхности березовые листочки остались нетронутыми магическим пламенем.

Секундой позже с территории дворца словно бы спало невидимое одеяло, и взору открылась забитая под завязку автомобильная стоянка. Во Дворец Элис вошла со служебного входа. В мраморном фойе с гербом теневого города на стене визитершу встретил молчаливый охранник и проводил к кабинету помощника Полоцкого-старшего. С удивлением она обнаружила на двери незнакомые инициалы. Выходило, что старое чудовище заменили на более молодого, но не менее бесчеловечного монстра.

Деликатно постучавшись, охранник открыл перед Элис дверь. Приготовившись к неприятной встрече, девушка собрала в кулак волю и заставила себя войти. За просторным столом в кожаном офисном кресле сидел Марк. Она оторопела.

Невозмутимый и холодный, дворцовый служка совершенно не походил на очаровательного баловня, еще поутру с лукавой улыбкой рисовавшего номер телефона у нее на руке. Дорогой костюм, шелковый галстук, из кармана пиджака высовывался острый уголок платка, из-под манжеты батистовой сорочки — эксклюзивные часы с клубящимся дымком какого-то заклинания. Элис не имела никакого права на разочарование, но все равно отчего-то почувствовала себя разочарованной.

— Марк Иванович, приехали за Лазаревой, — пояснил охранник.

— Благодарю, — сдержанно отозвался хозяин кабинета, и провожатый немедленно закрыл за собой дверь. Видимо, во Дворце привыкли распознавать приказы помощника Полоцкого между слов и неукоснительно им подчиняться.

Низко опустив распушившуюся кудрями голову, Мила ютилась на краешке кожаного дивана и безуспешно прятала разутую ногу под подол изгвазданного платья.

— Проходите, — официальным тоном произнес хозяин кабинета.

Элис не удивило, что Марк предпочел сделать вид, будто они незнакомы.

— Где вторая туфля? — не сдвинувшись с места, тихо спросила она у сестры.

— Потеряла…

— Ты рыдаешь, потому что с тобой сделали что-то плохое, или потому что тебя поймали на чем-то плохом?

Мила возмущенно вскинулась, у нее оказалось расцарапано лицо. Захотелось отвесить взбалмошной девице подзатыльник, но Элис только вздохнула:

— Ясно…

Она стянула куртку и, пройдя по кабинету, накинула на ссутуленные плечи страдалицы. Старая майка с глубоким вырезом открывала большую часть клейма на спине, и, поймав задумчивый взгляд Марка, Элис почувствовала себя полностью голой.

— Папа меня убьет? — всхлипнула Мила.

— Тебя только это сейчас беспокоит? — Старшая сестра повернулась к хозяину кабинета. — Вы отправите уведомление в Школу ремесла?

— Какое еще уведомление? — испугалась оскандалившаяся дебютантка. — Меня что могут из школы вытурить?

— Не присядете? — Марк указал на диван.

— Нет, — спокойно отказалась Элис. — У меня неприятные ассоциации с хозяевами этого кабинета, поэтому я хочу поскорее закончить. Так что насчет школы?

— Дворец не будет отправлять уведомление. Мы не заинтересованы в распространении слухов о том, в чьем номере гостевого дома началась вечеринка.

Чтобы догадаться, что речь шла о Викторе Полоцком много времени не понадобилось. Старшая свирепо глянула на потрепанную дебютантку.

— Он здесь не причем! — мгновенно выпалила та.

— Ты почувствуешь, что он очень даже причем, когда пойдешь домой разутая, — не сдержавшись, процедила старшая сестра и обратилась к Марку: — Могу я ее забрать?

— Вас довезет водитель, — предложил тот.

Некоторое время они пытливо разглядывали друг друга. Элис отчаянно хотелось наговорить резкостей, но кочевряжиться и отказываться от помощи ради глупой гордости казалось совершенно бессмысленным.

— Спасибо, — с прохладцей поблагодарила она, на самом деле, не испытывая никакой признательности.

Миле принесли одноразовые тапки с эмблемой гостевого дома, запаянные в целлофан. Покончив с переобуванием, она застегнула сестрину куртку и, шаркая по паркету, вышла в коридор.

Элис хотела было последовать за сестрой, но Марк остановил ее, осторожно сжав локоть. От неожиданного прикосновения девушка вздрогнула.

— Погоди, Алиса.

Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

— Не надо, — воспротивилась она, пытаясь освободиться из теплого кокона, пахнущего нейтральным одеколоном. — Мне только до машины дойти…

— Надень, пожалуйста, — с нажимом попросил Марк. — На приеме собралось много важных колдунов, и если мы случайно кого-то встретим в фойе, то твое клеймо станет проблемой.

У Элис вытянулось лицо. Она не выносила жесты, красивые только на первый взгляд, а в реальности — унижающие похуже дурных слов.

— Окей…

Она засунула руки в слишком длинные рукава пиджака и в холодном молчании направилась к лестнице на первый этаж.

В фойе шумели веселые гости праздника. С любопытством народ поглядывал на опозорившуюся дебютантку, а когда в холле появилась Элис в сопровождении наследника известной фамилии, то люди тихо зашептались. Полукровка физически ощутила, как ее спутник напрягся, вероятно, разглядев в толпе знакомые лица.

К машине, стоящей с заведенным двигателем, они шли в хмуром молчании и старались держаться на безопасном расстоянии, чтобы не дай бог не дотронуться друг до друга. Разочарование точно выстроило между ними глухую стену — не разломать, не докричаться, никогда не оказаться вместе.

Элис попыталась снять пиджак.

— Оставь, — остановил ее Марк. — Потом вернешь.

— Передам через отца. — Она помолчала. — Спасибо, что замял дело с дракой.

— Будь моя воля, я бы наказал твою сестру, — признался тот.

Было совершенно бессмысленно злиться на олицетворение Мистера Совершенство. Ссыльное клеймо или опозоренная глупышка вряд ли вписывались в картину его правильного мира. Скорее всего наследник знаменитого клана имел идеальное реноме без помарок и погрешностей, куда ни в коем случае не закрылась бы ни одна ошибка.

— Твой номер… — Элис отвела взгляд. — Я попрошу, чтобы заклинание сняли.

Марк ничего не ответил, стоял с непроницаемым видом, сунув руки в карманы ладно сидящих брюк, а когда девушка хотела забраться в салон, то осторожно сжал ее локоть.

— Я могу спросить?

Видимо, у Мистера Совершенство накопилось множество вопросов о случайной знакомой с клеймом на спине, непрошено ворвавшейся в его идеальную жизнь. Но ссыльная полукровка совершенством не являлась и ненавидела чужие вопросы, неизменно заставлявшие ее врать.

— Вряд ли я тебе отвечу.

Элис устроилась рядом с сестрой. Марк закрыл дверь, подал водителю знак, и автомобиль мягко тронулся с места.

Это был конец так и не начавшегося романа.

— Почему Марк Вознесенский сделал вид, что вы незнакомы, если вы друг друга знаете? — спросила сестра.

— Потому что с такими, как я, знакомства не водят, — отозвалась она. — Продолжай в том же духе и закончишь так же.

— Ты меня пытаешься отчитывать?

— Отчитывать? — Девушка невесело усмехнулась. — С этим наша мама отлично справится. Я лишь пытаюсь понять, что именно во фразе «Виктор Полоцкий — хуже врага» осталось тебе неясным.

Не желая продолжать бессмысленного спора, она отвернулась. В кармане джинсов затрезвонил мобильник. Элис вытащила аппарат из тесного кармана. Определившийся номер был незнаком.

— Я вас слушаю.

— Ты стала еще красивее… — прозвучал в трубке почти забытый голос Виктора Полоцкого, говорившего по-английски с едва уловимым акцентом, и у Элис споткнулось сердце. — Ты знаешь, мне пришло в голову… мы стали старше, но ничего не изменилось. Я по-прежнему тебя вижу, а ты меня — нет…

Она молчала и теребила пуговку на пиджаке.

— Почему ты молчишь?

— Вы ошиблись номером, — с ледяными интонациями отрезала девушка и отключила вызов.

Открыв крышку телефона, она со злостью вытащила батарею, точно бы колдун мог дозвониться на отключенный номер. Младшая сестра с недоумением следила за потрошением ни в чем неповинного аппарата.

— Все нормально? — удивленно спросила она.

Элис почувствовала, что начинает задыхаться. Перед глазами поплыло.

— Остановите машину!

— Алиса, что случилось? — пролепетала Мила.

— Остановите!

Автомобиль плавно съехал к обочине.

— Езжай без меня, — бросила она, чувствуя, что балансирует на грани обморока, и выбралась на улицу с такой проворностью, точно под обивкой сиденья горела газовая конфорка.

— Алиса! — испуганно позвала сестра, но та уже пересекала засыпанный влажными листьями газон.

Прогулка по пустынной улице отпугнула панику. Ночной холод прочистил голову. Тиски, сдавившие грудь, ослабли, и дыхание постепенно восстановилось.

Она ошибалась, когда полагала, будто все забыла и стала смелее. Элис ненавидела себя за слабость перед колдуном, одержимым слепым желанием уничтожать все, чем не мог обладать.

За пару часов до окончания занятий перед школьными воротами остановилась машина Виктора Полоцкого, и два последних урока одноклассницы Алисы строили предположения, ради кого он приехал. Однако полукровке, сидевшей на задней парте в компании прочих бездарей, было очевидно, что властительский сын появился из-за нее…

Они встретились пару дней назад, случайно столкнулись на крыльце в доме крестного Алексея и всего на мгновение пересеклись взглядами, но у девочки по коже пробежал мороз. В холодных глазах Виктора вспыхнул интерес. Алиса глупо надеялась, что колдун выждет время, даст ей возможность собраться с мыслями, но, судя по всему, терпение не относилось к его добродетелям, если таковые вообще имелись.

Когда она вышла из здания школы следом за одноклассницами, то Виктор немедленно выбрался из авто, чем вызывал такой восторг у школьниц, будто они увидели мировую рок-звезду. Алиса накинула на голову капюшон, делая вид, будто прикрывается от дождя, а не от липкого взгляда колдуна, и с независимым видом спустилась с крыльца.

Не обращая внимания на хихикающих девятиклассниц, он обогнул машину и широко открыл пассажирскую дверь, перекрывая полукровке дорогу.

— Садись, Принцесса.

На лицах ее одноклассниц нарисовалось непритворное изумление. Для всех школьников Алиса Лазарева являлась неудачницей, к кому цеплялись учителя, а ученики в лицо называли оскорбительным для любой колдуньи словом «недоведьма». Она покачала головой, отказываясь от сомнительной привилегии прокатиться в авто, похожем на коробок.

— Ты не садишься в машины к незнакомым мужчинам? — сыронизировал парень. — В таком случае, меня зовут Виктор.

— Я знаю твое имя, и кем ты являешься, — скрывая робость за наглостью, отозвалась она. — Но мне говорили, что ты никогда не знаешь имен своих подружек, поэтому… Как меня зовут?

— Принцесса?

— У меня тоже есть имя, а не собачья кличка, и оно мне нравится, — стараясь хотя бы внешне сохранить спокойствие, произнесла Алиса. — В следующий раз, когда решишь появиться, то потрудись хотя бы узнать его.

На лице Виктора расцвела изумленная улыбка.

— Бог мой! Да меня с детства так не отчитывали.

Он так никогда и не догадался, что Алиса начинала дерзить, когда не могла справиться со страхом.

— Поздравляю. — Она пожала плечами и с независимым видом направилась в сторону автобусной остановки.

— Алиса!

Девочка встала как вкопанная, словно наткнулась на невидимую стену, и резко обернулась. Засунув руки в карманы, Виктор медленно приближался к ней. Должно быть именно так, неспешно и осторожно, хищники надвигались на обессиленную жертву.

— Ты думала, что я ничего о тебе не узнал, Алиса Лазарева?

— Я не тайный агент. — Она дернула плечом. — Обо мне легко узнать.

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько людей не хотели рассказывать о тебе. — Виктор подошел так близко, что Алиса едва подавила желание отступить на шаг. — У моей маленькой Принцессы, оказалось, есть большой секрет.

Девочка обомлела, от лица отхлынули краски. Сын «серого кардинала» теневого города, знал о том, что она не страдала синдром магического дефицита, а фактически являлась человеком и незаконно жила в теневом мире!

— Все еще не хочешь сесть в мою машину? — промурлыкал он, а когда Алиса замотала головой, отказываясь, то нехорошо улыбнулся: — Я подожду, Принцесса, когда ты решишься, но не заставляй меня ждать слишком долго…

***

Элис добралась до дома в середине ночи, но обнаружила, что Мила сидела на деревянном крыльце, завернувшись от холода в толстое одеяло, а коттедж сотрясался от громогласного скандала родителей. Они поносили друг с друга с такой самозабвенностью, что не замечали, как их крики громыхали даже во дворе.

— Я думала, что у тебя прошли приступы паники, — вздохнула сестрица, шмыгнув носом, когда Элис подошла поближе. — Ты в порядке?

— Замерзла, — призналась та, присаживаясь на ледяную ступеньку. — Что они сказали, когда ты приехала?

— Что я закрыта дома до окончания школы. — Дебютантка вздохнула. — Никогда не слышала, чтобы родители так орали. Они не скандалили, даже когда тебя арестовали.

— Думаю, в тот раз они перепугались настолько, что не знали, как правильно поступить, а сейчас просто разозлились, — предположила Элис. — Гнев всегда выпустить проще, чем страх.

Сестры примолкли, и в возникшей тишине разносились истеричные крики Лаймы:

— Все пошло кувырком после того, как она приехала! — Голос матери, одурманенной яростью, то и дело срывался на визг. — Почему ты позволил ей остаться в нашем доме? Почему не отправил к Алексею? Ты не видишь, что эта девица разрушает жизнь нашей дочери?!

Выходило, что в провальном дебюте родной дочери Лайма обвинила падчерицу и впала в ярость.

— Эта девица, как ты посмела выразиться, тоже моя любимая дочь! — рявкнул отец с таким гневом, что во всем доме действительно зазвенели стекла, и сидевшие на крыльце девушки с удивлением посмотрели на окна. — И ты хочешь, чтобы я отказал ей в защите?! Если мы не сумели воспитать в Эмилии чувство ответственности, то…

Отказываясь слушать родительский обмен взаимными претензиями, Элис сняла с пальца амулет с заклятьем переводчика и крики превратились в бессмысленную мешанину звуков. Запрокинув голову, она посмотрела на небо, щедро обсыпанное звездными светляками, и полной грудью вздохнула холодный пахнущий опавшей листвой воздух.

Элис с детства любила разглядывать звезды — далекие и неприступные, они казались счастливее маленькой полукровки, мечтавшей стать настоящей колдуньей. Ей нравилось находить созвездия в россыпи переливчатого гороха, но в Гонконге небо обычно затягивала влажная туманная пелена.

— Мне действительно очень жаль, — проговорила младшая сестра по-английски с чудовищным акцентом. Ей плохо давались мирские языки, и английский она выучила лишь благодаря понуканиям отца и использованию каких-то специальных заклинаний.

В жиденьком оконном свете ее лицо выглядело бледным и очень юным.

— Если тебе жаль, то держись подальше от Виктора Полоцкого, — после долгого молчания вымолвила Элис. — Поверь мне, дальше станет только хуже, потому что он портит все, к чему прикасается. Ты замараешься рядом с ним.

— Он сказал мне, что я красивая… — прошептала Мила. — Никто и никогда не говорил мне таких вещей.

Страдалица жалобно всхлипнула, и вдруг стало очевидно, что она не услышала совета, а если услышала, то не приняла. Эмилия была ослеплена первой ранимой любовью, не признававшей доводов рассудка.

— В следующий раз, когда ты придешь к нему, то спроси свое имя, — посоветовала Элис.

— Зачем? — всхлипнула влюбленная девица.

— Может быть, тогда ты поймешь, что рушишь свою жизнь ради парня, который даже не узнал, как тебя зовут.

Поднявшись, она отряхнула пиджак и вошла в дом.

Примечания

5

Здравствуйте (англ.)