Облом в благородном семействе

Марина Белова

Телефонный звонок, слезы, страшные новости – все это было потом. А сначала – встреча со старой институтской подругой Ларисой и ее мужем Славой. Вечер омрачился ссорой супругов, но если бы Ирина знала, что последует утром… Утром Славу нашли на собственной кухне с ножом в груди. Несложно догадаться, кого полиция увезла с собой в качестве главного подозреваемого, – Лариса только успела попросить подругу забрать ее сына из летнего лагеря. Ирина поехала за город и с удивлением узнала, что Павлика забрал несуществующий «дедушка». Совсем недавно жизнь Ирины была так прекрасна, а теперь у нее две серьезнейшие проблемы: вычислить настоящего убийцу Славы и найти похищенного мальчика.

Глава 3

Дома я сварила себе крепкого кофе, села за кухонный стол, подперла ладонью щеку и задумалась: «Хочется мне или не хочется, а Борьке звонить, видно, придется. Что делать с Лариской и ее сыном — ума не приложу. Может быть, я даже не имею права забирать мальчика? Как бы мне хотелось, чтобы это было именно так. Нутром чувствую, Ларискина просьба забрать Павлика на время к себе мне выйдет боком. — Я тяжело вздохнула, вспомнив о брате. — Борис у нас самый умный, всех учит и поучает, вот пусть и посоветует что-нибудь дельное. В конце концов, это даже по его профилю. Не зря же он выбрал профессию полицейского».

Мой братец младше меня на два года, но отчего-то всегда считалось, что именно он старший, наверное, оттого, что он с детства нудный и рассудительный. Сколько себя помню, его всегда ставили мне в пример. «Посмотри, Ирочка, какой Боря аккуратный», — вечно говорила мне мама, когда мы возвращались с прогулки. А что здесь удивительного, если мальчик в белой рубашке выходил во двор, садился на корточки рядом с песочницей и вытянутыми ручками, держа двумя пальчиками совочек и формочку, боясь запачкаться, делал куличики, и так два отведенных на прогулку часа. Я за это время успевала с подругами обежать все соседние дворы, обмазаться мелом с головы до пят, играя в «классы», облазить все деревья, потерять при этом на ветках свои ленты из косичек, а он возвращался домой, не испортив пробора на прилизанных рыжих волосах.

Но тогда он хоть меня не доставал, зато в школьные годы мне от него житья не было. Иной раз мне хотелось придушить его, спящего, подушкой. Он постоянно сдавал меня родителям, докладывал все: и то, что вместо занятий музыкой перед телевизором торчала, и то, что первые уроки прогуливала, и то, что подружки ко мне приходили — уроки ему, видите ли, учить мешали. Ко всему прочему он был еще круглым отличником с первого по десятый класс.

Дальше было еще хуже, когда подрос, он стал мне советовать, с кем дружить, а с кем нет. Мои друзья по большей части ему не нравились. Даже не буду перечислять, что конкретно было ему не по душе. Родители всегда с ним полностью соглашались.

«Слушайся Бореньку, слушайся Бореньку, он у нас — светлая голова. Все, что он делает, правильно, ты должна к нему прислушиваться, он плохого не посоветует», — твердила мама после очередного Борькиного доклада на тему нравственности и морали в юном возрасте.

Может быть, поэтому я так рано, будучи еще студенткой, выскочила замуж, чтобы от его всевидящего ока избавиться. Правда, так же быстро развелась, к всеобщей радости родственников, потому как родителям, а в особенности Борьке, мой избранник не нравился. Единственной выгодой от раннего замужества стала однокомнатная квартира, доставшаяся мне после развода с мужем. Так что мне не пришлось возвращаться в родительский дом под неусыпный контроль со стороны братца.

После распределения я промаялась несколько лет в проектном институте и при первом сокращении удрала на «вольные хлеба», чем дала повод к очередному Борькиному выступлению в мой адрес.

По его мнению, только в государственной системе можно трудиться честно, а разные там МП — это не более чем лазейки для воровства. А уж об обществах с ограниченной ответственностью и говорить не стоит, только вдумайтесь: «с ограниченной ответственностью». Это что же значит, люди вообще не должны нести ответственность за содеянное?

Надо сказать, мой братец оправдал ожидания своих родителей в полной мере: после школы он поступил в школу милиции, а затем окончил юрфак. Теперь этот аккуратист и моралист работает в городском управлении полиции, что, наверное, и правильно, если вспомнить «крылатую» фразу Дзержинского о чистых руках и горячем сердце, нетерпимом ко всякого рода правонарушениям.

Грешным делом я думала, что он весь целиком окунется в сыскную работу и забудет о моем непутевом существовании. Не тут-то было! Не так давно я привела на смотрины в родительский дом своего воздыхателя или поклонника, как хотите его назовите, это не столь важно, положительного и состоятельного, и к тому же страшно желавшего узаконить наши взаимоотношения и соединиться со мной узами брака. Родители мои были бы безмерно счастливы увидеть меня вновь замужем и ничего не имели против моего выбора, но их чаяния не сбылись. В самый неподходящий момент появился мой братец, он как бы случайно забрел на огонек и уселся вместе с родственниками за стол. Сидел молча он недолго, а затем вроде невзначай спросил у жениха, честно ли он платит налоги, не было ли у него судимостей, а также какой у него по счету будет брак, потому что по возрасту он мог бы иметь уже не только детей, но и внуков. Жениха моего после этого вечера как ветром сдуло, я же потом даже не пыталась выяснить, почему передумали на мне жениться.

— Боря, мне нужно с тобой посоветоваться, — после долгих сомнений, звонить или не звонить, начала я.

— У меня дел по горло, говори быстрее.

Еще бы! Это я одна такая бездельница! А он без устали днем и ночью искореняет преступность ради светлого будущего нового поколения. Мне даже обидно стало за себя, оттого что я несопричастна к такому благому делу, как ловля тех, «кто честно жить не хочет».

— Боря, ты помнишь мою институтскую подругу Лариску Симакову? Она вышла замуж за Славика Гончарова. Ну, напрягись, они к нам еще в гости заходили и на свадьбе у меня были.

— А чего мне напрягаться! Она, что ли, мужа своего убила? Я всегда говорил, твои друзья далеки от нравственного идеала.

Началось. Он даже говорить по-человечески не умеет! «Далеки от нравственного идеала!» Это же надо так загнуть! Сказал бы проще: «Твоя алкашка мужа прикончила», как принято у нормальных людей, не так было бы тошно. Я бы тогда ему в ответ тоже какую-нибудь пакость бросила, он бы высказался на мой счет, мы бы поругались и остались каждый при своем мнении. А тут и возмутиться не на что — литературно и бесстрастно. Обидно!

— Боря, сейчас не о том! Какие они ни есть, они мои друзья.

— А я о том! Ты никогда не умела выбирать друзей. Я, поверь, совсем не удивился твоему звонку, протокол с места происшествия как раз перед моими глазами. Читаю: «Со слов вдовы потерпевшего: «Накануне я общалась со своей институтской подругой Ириной Глебовой, мы посидели, выпили…» Этого мне только не хватало! Стыд-то какой! Хорошо, что ты после развода не вернула свою девичью фамилию. Хотя и так мое имя полоскать будут — вскоре все узнают, что ты моя сестра.

— Извини, если я своим родством подпортила тебе репутацию. Только я не понимаю, что тебе, собственно, не нравится? Что мы встретились с Лариской, посидели, выпили? Разве среди обыкновенных людей подобное не в норме? Это патология? — закусив удила, ринулась я в атаку. — Откуда я знаю, что произошло в доме Гончаровых после того, как я ушла? Или ты подозреваешь, что это я на тот свет Славку отправила? — Борька молчал. — Поскольку я тебя, братец, очень хорошо знаю, не сомневаюсь, даже если тебе не удастся доказать мою причастность к убийству, ты приложишь все усилия, чтобы меня взяли под стражу и в целях профилактики годик-другой в тюрьме подержали!

Борис пропустил мимо ушей мою тираду и сухо поинтересовался:

— Кстати, у тебя алиби есть?

«Мент есть мент! Одно на уме — алиби, улики, мотив и преступление. Борьке все равно, кто перед ним, посторонний человек или сестра родная. Родителям следовало бы назвать его Павликом, был бы тогда тезкой пионеру-герою Павлику Морозову, заложившему родного отца», — подумала я и гордо заявила:

— Да. Можешь не беспокоиться, свою физиономию я засветила.

Конец ознакомительного фрагмента.