Мистер Дневной Кошмар

Марина Белова

Марине Клюквиной казалось, что она сходит с ума. На романтического влюбленного тип в старомодном плаще, который ее повсюду преследовал, никак не походил. Муж и полиция, куда она обратилась за помощью, были единодушны – ей пора сходить к психиатру. И только когда ограбили и убили владельцев наиболее ценных экспонатов антикварной выставки, в которой Марину угораздило принять участие, органы правопорядка серьезно отнеслись к ее заявлению. Но было слишком поздно. Марина и ее подруга Алина уже шли по следу убийцы. Не в меру шустрые дамочки даже не подозревали о том, что преступник расставил для них хитрые сети…

Глава 1

Что должна испытывать муха под микроскопом? Не знаете? А я знаю! Лежит она, придавленная стеклышком, не в силах пошевелить лапками, а какой-то хищный глаз сквозь призму увеличительного стекла взирает на ее последние конвульсии, и в мыслях у этой самой мухи только одно: «Почему именно меня отдали на растерзание?»

Так и со мной. Я как участник игры «За стеклом», только пространство ничем не ограничено и зритель всего один. И покоя мне нет ни днем, ни ночью.

Одиннадцать часов утра. Пятница, не тринадцатое число. В это время большая часть жителей нашего города занята своими делами. Лишь пенсионеры, мамочки с малолетними детьми и люди, чей режим работы не ограничен рамками «от и до», заполняют улицы, скверы, магазины и рынки.

Ну вот опять! Каждой частицей своего тела я чувствовала этот колкий, пронизывающий насквозь взгляд. С некоторых пор я постоянно ощущала за спиной ЕГО присутствие, ОН мне дышал в затылок, наступал на пятки, вот уже несколько дней подряд провожая меня на работу.

Я шла вдоль высоких витрин магазинов и искала в них отражение моего преследователя, не в силах обернуться, чтобы посмотреть ему в глаза.

«Да что же это такое? Так ведь можно и умом тронуться. Может, мне это только мне кажется? Игра воображения и ничего более? Нельзя быть такой мнительной. Кому я, по большому счету, нужна? Правильно, кроме моего ребенка и мужа, с большой натяжкой, − никому. Что мне стоит повернуть голову и убедиться в том, что за моей спиной нет никакого подозрительного субъекта? Итак, на счет три оборачиваюсь. Один, два, три! — Я резко развернулась на сто восемьдесят градусов. В разноцветной толпе по-летнему одетых людей выделялся тип неопределенного возраста в сером стареньком плаще. — Он! Больше некому. И рожа противная, и весь какой-то гадкий».

Мужчина смотрел на меня и не отводил глаз. Под его взглядом я съежилась, мне захотелось стать маленькой, незаметной, испариться, улетучиться. Короче, исчезнуть, чтобы никогда-никогда с этим типом не встречаться.

Я прибавила шаг, почти бегом преодолела полквартала, влетела в офис туристического агентства «Пилигрим», пронеслась мимо опешившего охранника и заскочила в кабинет директора. Захлопнув за собой дверь, я в изнеможении упала на диван. Моя подруга Алина, заметив, что со мной произошло что-то неладное, налила в стакан воды и протянула мне со словами:

— Что? Опять? Марина, на тебе лица нет. За тобой гнались? Кто? Видела бы ты себя в зеркале. Обычно такая реакция бывает на приведение, — она вздохнула и вопросительно посмотрела на меня, требуя незамедлительного ответа.

— Какое приведение? — раздраженно ответила я. — Это вполне реальный тип!

— Ты только не нервничай! Тебе просто показалось. Мне, например, всегда кажется, что я утюг не выключила или забыла закрыть воду.

— Как так показалось? О чем ты говоришь? Я уже неделю живу в этом кошмаре! Он меня везде преследует! Я выхожу из дома, он идет за мной. Я захожу в магазин, он тоже. Он постоянно у меня за спиной!

— Но ведь ты только это чувствуешь. Тебе это только кажется, чудится.

— Ты думаешь, я душевнобольная? Это плод моей разбушевавшейся фантазии? Галлюцинации?

— Но ведь у тебя нет никаких подтверждений его реальности. Ты можешь сказать, что его видела?

— Могу, теперь могу. Это мужик в сером плаще! Я сегодня обернулась и встретилась с ним взглядом.

— Ну и что! Ты шла, потом обернулась, выделилась из толпы и обратила тем самым на себя внимание. Почему ты решила, что это он? Потому, что он в такую жару в плаще? На дворе май. Ночью заморозки, а днем жарко. Может, он в пять утра из дома вышел. Ты на бабок посмотри, они до сих пор в пальто ходят.

Слушая Алину, я понимала, она хочет меня успокоить, убедить в том, что для меня нет никакой реальной опасности.

— Знаешь, что я тебе посоветую? — продолжила Алина. — Сходи к психологу. — Я замотала головой. — Нет, не к психиатру, а именно к специалисту, который занимается психоанализом. Расскажешь все, как есть. Наверняка он сможет тебе помочь. У меня есть одна подруга, она как раз работает в этой области. Хочешь, я тебя к ней свожу?

— Клиентов подруге ищешь? Не пойду! Не хочу, чтобы у меня кто-то в мозгах ковырялся. И что она мне скажет? Что у меня проблемы? Что у меня мания преследования — следствие перенесенного в детстве испуга? И весь мой кошмар — лишь оборотная сторона затяжной депрессии? Дудки, не пойду! У меня после визита к психоаналитику разовьется комплекс неполноценности. Кое-какой опыт на этот счет у меня имеется! Помнишь, в прошлом году ты меня потащила к светиле психоанализа? Я ему все как на духу рассказала, а он меня выслушал и поставил диагноз «заниженная самооценка», в результате — неуверенность в себе по жизни, повышенная мнительность и т. д. и т. п.

— Заниженная самооценка? Всегда считала, что у тебя завышенные амбиции, − пробормотала про себя Алина. — Тогда к невропатологу сходи.

— Спасибо, Алина, уже была.

— И что он тебе сказал?

— Что сказал? Примерно то же, что и ты. Расшатанная нервная система, весенний авитаминоз… Посоветовал себя беречь, никаких отрицательных эмоций, только положительные. Лучше бросить все и уехать отдыхать. Выписал мне кучу медикаментов, начиная от витаминов и кончая антидепрессантами.

— Вот видишь! Не одна я тебе дело советую. Поменьше по сторонам оглядывайся. Придумала себе невесть что и от собственной тени в кусты шарахаешься. Ты лучше скажи, ты работать собираешься? После моей рекламной акции народ стройными рядами шагает в наше агентство, только успевай выписывать путевки.

Надо внести ясность. Мы с Алиной совладелицы туристического агентства. Работаем в этом бизнесе совсем недавно, всего несколько месяцев, и радуемся любой возможности прорекламировать нашу фирму.

Ровно неделю назад в нашем городе прошла выставка «Раритетная безделушка». В этой выставке могли участвовать все: и фирмы, и частные лица, кто владел хоть какой-то исторической ценностью размером не больше стакана. Под стеклом на стеллажах стояли старинные статуэтки, брелки, куклы, фигурки, шкатулки и многое другое, что подходило по размеру и было изготовлено до советского периода.

Выставку организовала фирма «Арт-шедевр», которая расклеила по всему городу афиши с приглашением принять участие. Прочитав афишу, Алина загорелась идеей выставить на всеобщее обозрение какую-нибудь исторически ценную безделушку. По ее плану, мы должны были находиться рядом с нашими экспонатами и распространять буклеты с предложениями от нашей фирмы.

За несколько дней до открытия Алина записалась как участник выставки и стала подыскивать, что бы такое достойное представить посетителям. У меня она отобрала несколько статуэток: крохотного ангелочка и пастушку в паре с пастушком. Фигурки были старинными. Мне их подарила мама, а ей в свою очередь ее мама. Как они достались бабушке, я не знаю.

От себя Алина принесла крошечного барана. Почерневшее серебро было инкрустировано парой камней рубина, очевидно, ювелир предполагал, что именно такого цвета должны быть глаза у этого животного.

— Откуда у тебя такой свирепый баран с красными, должно быть, от ярости глазами? — спросила я Алину, рассматривая сие произведение искусства. На брюхе зверя чем-то острым было выцарапано: «Моте от Пети». — Кто эти Мотя и Петя?

— Мотя — это моя бабушка. Матильда, она с этим барашком никогда не расставалась — ни в детстве, ни в войну, ни позже, берегла его как зеницу ока. А кто такой Петя, я не знаю. Может быть, друг детства, который сделал ей этот подарок. Бабушка мне сама рассказывала, что этой фигурке больше ста лет. После бабушкиной смерти он мой, я его забрала и храню у себя. По-моему, миленькая штукенция. Как он тебе? Симпатичный? Да?

— Надо же! Какая семейная реликвия, — сказала я без восхищения, баран мне абсолютно не понравился. Не то что мои фарфоровые пастух и пастушка! Был в их компании еще и ягненок, но он давно разбился (фарфор — материал хрупкий), только они и без него хорошо смотрелись.

— Слушай, мне тут сказали, что нельзя выставлять только один экспонат, мало. Давай рядом с твоей парой поставим и моего барашка? Как будто они его пасут, — предложила Алина, протягивая мне фигурку.

— Нет! Неужели ты не видишь, они совершенно друг другу не подходят! Мои беленькие, фарфоровые, а твой — черный, да еще с красными выпученными глазами, со всеми признаками бешенства. Нет, они не могут составить одну композицию! Если только ты его почистишь зубным порошком и он побелеет? — предложила я, не особенно надеясь на результат.

— Ты что! Это же чернь веков! — отмахнулась Алина от моего предложения.

— Тогда не стоять ему с моими пастушками, — категорично заявила я, отводя Алинину руку с бараном в сторону.

Алина на меня обиделась, но спорить не стала, только надула губы и надолго замолчала. Мне стало стыдно, и я, видя, как она расстроилась, в день выставки все-таки разрешила поставить рядом с моей «сладкой парочкой» ее уродливого барана. А поскольку моих экспонатов было больше, то и Алининого барана внесли в мою коллекцию.

Наверное, это была хорошая идея — устроить рекламную акцию на выставке. Посмотреть на разную, на мой взгляд, ерунду пришли толпы народа. Алина с заранее заготовленными листовками стояла вблизи стенда, где рядом с табличкой «Туристическое агентство «Пилигрим» — частная собственность директора Клюквиной М.В.» (то есть моя) размещались наши экспонаты, и, не скупясь, вручала бумажки проходящим.

Я с интересом обошла весь зал. Чего здесь только не было! И лаковые миниатюры, и расписные пасхальные яйца, и всевозможные статуэтки из фарфора и драгоценных металлов. Отдельно лежали церковные атрибуты: кресты, иконки, ладанки. Хотя, на мой взгляд, культовые предметы совершенно не попадают в разряд безделушек, но народ приволок и их.

Я немного постояла с Алиной, раздала с десяток листовок, потом решила, что хорошего понемножку, и пошла домой, оставив Алину исполнять функции заместителя директора фирмы.

Два дня меня не было в городе. Субботу и воскресенье мы обычно с семьей проводим за городом: или к друзьям едем на дачу, или выбираемся в пансионат на берег реки. А затем начался этот кошмар. Я отчетливо помню, как в понедельник вышла из дома и сразу почувствовала этот тяжелый, давящий, словно пресс, взгляд. Я повертела головой, но не заметила никого, кто бы мог так на меня смотреть. Обычный набор старушек на лавочке перед подъездом, мамаши с маленькими детьми в песочнице и дворничиха тетя Клава, регулярно подметающая двор в то время, когда я выхожу из дома. Я человек неконфликтный, и ни одна из перечисленных особ, уверена, не стала бы так сверлить меня глазами.

Дальше было еще хуже, я потеряла покой не только на улице, но и дома. Мне казалось, что и в квартире за мной кто-то незримо ведет наблюдение. Отчетливо я это ощущала, когда подходила к окну.

Ничего более умного я не нашла, как пожаловаться на происходящее своему мужу Олегу. Он в свойственной мужчинам манере высмеял меня и посоветовал меньше читать на ночь детективных романов.

— Ты посмотри, что ты читаешь, — он поднял со стола книгу и демонстративно ею потряс. — «Мой муж — маньяк?», «Кто придет меня убить?» или «Убийца под кроватью». О, а это вообще шедевр: «Отдайте мертвецу его протез». Тут от одних названий копыта отбросишь. Читай лучше лирику или, на худой конец, любовные романы, женщины от них чувственней становятся, а от книг твоей любимой Донцовой только дуреют.

Вынуждена пояснить: много лет назад мы с Алиной стойко подсели на романы этой писательницы. Поскольку собирать такое огромное количество книг, выходящих из-под ее пера, места в квартире не хватит, мы между собой договорились покупать новинки по очереди, а затем ими обмениваться.

Моего Олега так заинтересовали наши бесконечные обсуждения похождений Даши Васильевой, что он не выдержал и сам решил прочесть первую попавшуюся ему на глаза книгу. Как на грех, это была книга, начинавшая серию о Евлампии Романовой.

Через пять секунд после того, как он уселся с томиком в кресло, раздался душераздирающий крик. Я всполошилась, вспомнив, что недавно сидела в этом самом кресле и пришивала Анюте на блузку пуговицу. Вполне возможно, я забыла там катушку со вставленной туда иголкой, и Олег умудрился присесть мягким местом аккурат на нее.

Когда я влетела в комнату, то увидела мужа, брызжущего слюной и нервно сотрясающего книжицей:

— Вот это вы читаете с Алиной? Вот это?!

— Да, а что тебя так взволновало? Правда, хорошо написано?

— Что? — рассвирепел Олег. — Хорошо? Читаем, — он раскрыл книгу на первой странице и завопил: — «Я ненавижу своего мужа…» Читать дальше? Муж приносит ей кофе в постель, а она его, видите ли, ненавидит. Абсурд! Бред! Патология! Да любая женщина только об этом и мечтает!

— Олег, понимаешь, ты судишь о книге по ее первой странице, а если бы почитал подольше, то узнал бы, что ее муж — законченная сволочь.

— Сволочь, говоришь? Объясни!

Стоит ли сообщать, что мы до ночи вели дискуссию на тему современной литературы и семейных взаимоотношений вообще. Каждый остался при своем мнении. Я, как и прежде, читаю книги исключительно авторов-женщин, а он облюбовал серию «Спецназ» и прочую муру, которую женщины не будут брать в руки даже под страхом пытки.

И опять же, вместо того, чтобы меня выслушать и уразуметь, что моей жизни угрожает опасность, он все объяснил излишней моей впечатлительностью.

— Олег, пойми, я даже не могу подойти к окну, мне кажется, меня кто-то рассматривает из дома напротив.

— Подумаешь, какой-нибудь извращенец. Задерни шторы и живи спокойно.

— А на улице я постоянно чувствую, как мне дышат в затылок.

— Кто?

— Я даже не знаю. Я не видела.

— Вот видишь. Не знаешь, не видела, а утверждаешь. Что я могу тебе сказать? Ты женщина красивая, на тебя заглядываются мужчины. Сейчас весна, кровь играет. Глаза-то всем не заклеишь.

— Ты меня не понимаешь! — бросила я упрек мужу.

— Да как тебя вообще можно понять? Придумала себе черт-те что! Кто-то подсматривает за ней, кто-то наблюдает, кто-то в спину дышит. Уймись, Марина, не создавай проблем себе и другим, — на этом мой разговор с Олегом закончился.

Он углубился в чтение своей любимой газеты «Финансовый вестник», а я пошла задергивать на окнах шторы и запирать дверь на все замки и запоры.

— Ты смотри не переусердствуй, — услышала я реплику и легкий смешок в свой адрес, — а то в случае пожара мы не сможем быстро эвакуироваться из квартиры.

Он еще смел шутить, когда я была в таком состоянии. Нет, все-таки мужчинам нельзя доверять свои чувства. Имела неосторожность высказать ему о наболевшем. И что получила? Ничего, кроме гнусных намеков на мою неустойчивую психику! Осталась непонятой самым близким мне человеком — мужем по закону и защитником по долгу.

«Вот уж порадуюсь, когда меня прирежет этот тип в подворотне. Вот буду умиляться, глядя на семью, рыдающую над моим гробом», — я вмиг представила себя в белых одеждах, утопающую в цветах, и воющего, не стесняющегося своих слез Олега. Я сладко вздохнула, предвкушая час возмездия за мои обиды. И в этот сладостный миг моих грез услышала за спиной бесстыжий голос благоверного:

— У нас к чаю ничего нет. Может, в магазин сбегаешь?

— Ты что?! Уже половина десятого! — возмутилась я.

— Он работает круглосуточно. Если страшно, возьми себе в провожатые Бобби.

Бобби — шестимесячный фокстерьер. Кого он может защитить, если сам от кошек шарахается? Я никак не отреагировала на подобную наглость, просто молча легла перед телевизором и не открывала рта до самого утра. Все, больше защиты и сострадания я у мужа искать не собиралась и весьма надеялась на то, что он когда-нибудь пожалеет о не оказанной мне в свое время поддержке.

— Марина, ты опять думаешь о своем. Ты работать собираешься? Народ косяком валит. Лето на носу. Только сегодня мы уже три путевки оформили. Если так пойдет, то к концу лета, мы миллионерами станем.

— Ой, Алиночка, это уже будет без меня. Достанет меня этот тип в сером.

— Как достанет?

— Может, обухом по голове. Может, ножиком по горлу. Может, шнурком задушит.

— Ты точно свихнулась! Обухом, ножиком, шнурком, — перекривила меня Алина. — Это же надо такое придумать. Вот взяла бы и для интереса спросила этого мужика, каким способом он тебя собирается убить. Я думаю, он бы так от тебя, ненормальной, убегал, что пятки сверкали бы.

— Не понимаете вы меня.

— Да понимаем, понимаем. Тебе отдохнуть надо. Вот отправим всех на моря и сами мотнем туда же.

Алина не обманывала, люди шли и шли. Кто-то просто интересовался, кто-то выбирал и сразу оплачивал тур. Кого-то привлекал отдых у моря, а кто-то рвался в центр цивилизации с обилием магазинов и исторических памятников. Но наше турагентство могло предложить маршрут по выбору для самого взыскательного клиента. Выбор у нас был действительно богатейший.

В этом плане день с утра удался. К полудню мы продали десять путевок, и еще столько же было отложено с оплатой на следующий день. У меня даже улучшилось настроение.

— Алина, пойдем перекусим в кафе. Должен же быть у нас перерыв?

Алина со мной согласилась, и мы пошли к нашим соседям, в кафе, разместившееся на противоположной стороне улицы. Я выбрала столик в глубине зала. К нам тут же подлетел официант, сияющий от счастья нас лицезреть.

— Приятно видеть вас вновь в нашем заведении. Что будете заказывать?

Мы сделали заказ и в предвкушении сытного обеда разложили на столе кроссворд. На третьем разгаданном слове карандаш в моих руках задрожал, я стала вертеть по сторонам головой. Опять, началось!

— Что-то случилось? — поинтересовалась Алина, заметив мой затравленный взгляд.

— Ищи! Он где-то должен быть рядом.

— Кто? Человек в сером плаще?

— Да, — прошептала я.

— Сумасшедший дом. Тебе не отдыхать, а лечиться… — вдруг Алина запнулась и уставилась в одну точку за моей спиной.

— Не молчи. Он там?

— Там.

— В сером?

— В сером. Прилип носом к витринному стеклу и наблюдает за нами. Посмотри, может, это не он?

Я достала из сумочки зеркальце и скосила глаза, глядя себе за спину.

— Он! Тот, что был утром. А ты мне не верила. Мне никто не верил. А он есть на самом деле, этот субъект в сером плаще.

— Может, это какой-то сумасшедший? Вид у него, скажем, внушает опасение за внутреннее содержание черепной коробки. На улице жара, а он в плаще.

— Ну так ночью же заморозки, бабки до сих пор в пальто ходят, — повторила я Алинины слова.

— Твоя ирония в данный момент не уместна.

— Ваши салаты и минеральная вода, — к нам подошел официант и начал выкладывать на стол салатницы и столовые приборы.

— Молодой человек, у нас к вам большая просьба. Видите, за окном стоит мужчина и голодными глазами смотрит в нашу сторону. Не могли бы вы ему передать деньги, чтобы он нас не терроризировал своим взглядом. Вот, возьмите, — Алина протянула официанту купюру и отослала на улицу.

— Этот мужик просто бомж. Сейчас официант даст ему денег, и он исчезнет навсегда из твоей жизни.

И правда, через несколько минут я набралась смелости, повернула в сторону окна голову и не заметила никого. Вот здорово! Какая у меня умная подруга. Этот мужчина ходит в жару в плаще по простой причине: ему негде оставить одежду.

— Принесите, пожалуйста, мне и моей подруге по бокалу вина, лучше красного, — попросила Алина официанта.

Молодой человек мигом слетал к барной стойке и в ту же секунду поставил перед нами бокалы с вином.

— Вот и все, можешь забыть свой страшный сон. Выпей, выпей. Красное вино успокаивает.

— Как я сразу не догадалась? Тронутый умом бомж. Как все просто!

Мы с удовольствием пообедали и опять поспешили в офис организовывать отдых нашим клиентам. Уже стоя на пороге, моя голова сама повернулась назад, наверное, со своей манией преследования я приобрела дурную привычку — непроизвольно вертеть головой. И опять рядом с книжным магазином, соседствующим с кафе, стоял все тот же тип в сером плаще.

— Алина, он никуда не ушел, — испуганно прошептала я.

— Значит, дали мало. Я сейчас к нему подойду и спрошу, сколько он хочет, чтобы мы его никогда не видели.

— Так нельзя. Если его действительно интересуют деньги, он будет постоянно у нас их клянчить.

— Тогда фиг с ним, ничего ему не дадим. Пошли, — Алина подтолкнула меня к двери.

Стоит ли говорить, настроение у меня вновь испортилось. Меня уже не радовали многочисленные клиенты, и я с трудом досидела до закрытия, волнуясь, как доберусь домой.

К моей великой радости, когда я в сопровождении Алины и охранника появилась на улице, мой преследователь ничем не дал о себе знать. По тротуарам спешили в свои семьи люди, и не было видно никаких подозрительных типов ни в плащах, ни без таковых. За неделю я научилась видеть затылком и чувствовать кожей. В данный момент никто за мной не наблюдал и не преследовал, в этом я была уверена. Мне сразу стало легче. Я вздохнула полной грудью и сделала шаг в сторону дома.

— Давай залезай в машину, подброшу тебя домой, — окликнула меня Алина и гостеприимно распахнула передо мной дверцу своего «Опеля».

— Почему нет? — Я воспользовалась приглашением и забралась в машину.

По пути мы заехали в супермаркет и основательно отоварились. Я впервые за неделю бродила по залу свободно, не опасаясь, что кто-то может меня настигнуть и причинить вред. Это было ощущение свободы. На радостях я завалила тележку продуктами, совершенно не думая о том, как я все это втащу на второй этаж.