Маска Мельпомены

Марина Белова

Невиданное дело – майор Воронков, старый друг и одновременно противник сыщиц-любительниц Марины и Алины – сам обратился к ним за помощью: попросил сходить в театр и познакомиться с актрисой Елизаветой Ветровой. Сестру Елизаветы убили, а Воронкову кажется, что актриса многое не договаривает… Прикинувшись журналистками, дамочки договорились встретиться с Лизой после спектакля, но нашли ее в гримерке задушенной! Воронков тут же попытался отстранить их от дела, однако не тут-то было. Марина с Алиной нашли на месте преступления странную записку «Детка, я тебя искал дольше всех» и намерены сами разобраться, что это значит!

Глава 1

«Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем будущем и, наверное, не самое хорошее», — отчего-то подумала я, идя в то утро по пешеходной зебре. Полоска белая, полоска черная, опять белая, опять черная… Все как в жизни.

Мой прогноз сбылся на все сто процентов. Приближалась Пасха с долгоиграющими выходными. Наши клиенты заказывали недельные туры в Египет, Тунис, Арабские Эмираты, короче, туда, где весеннее солнце пожарче нашего летнего, где о берег бьется голубая волна и теплый ветерок ласкает уставшие от зимних вещей тела. Туристическое агентство «Пилигрим» в полном составе — я, моя компаньонка Алина и наша секретарша Алена — работали в поте лица.

Не знаю, что нашло на майора Воронкова, но он пришел в «Пилигрим» и попросил меня и Алину ему помочь. Меня и Алину, понимаете? Дилетанток со стажем! Дилетанток, разумеется, не в туристическом бизнесе. Да и пришел он отнюдь не за путевкой, а за содействием в одном щекотливом деле. И это все потому, что кое-какой опыт по распутыванию историй криминального характера у меня и Алины имеется.

Впрочем, выглядело все не так. Как я могла такое сказать? Чтобы майор да просил?

Он зашел в наш кабинет с сияющей физиономией, будто решил нас осчастливить, преподнести подарок к грядущей Пасхе. Этакий розовый пасхальный зайчик с корзинкой шоколадных яиц.

— Сергей Петрович, сколько лет, сколько зим? — искренне обрадовалась я, в тот момент даже не догадываясь, чем может обернуться для нас визит майора.

— Кто к нам пожаловал, — пробурчала Алина.

Надо заметить, у нее с майором весьма сложные отношения, переменчивые, словно погода в марте: то она, когда настроение ни к черту, придирается к каждому его слову, то выражает свою симпатию, но только в том случае, если пребывает в хорошем расположении духа или же находится в безвыходной ситуации.

— Здравствуйте, дорогие Марина Владимировна и Алина Николаевна, — раскланялся с нами Воронков. — Вот решил вас потешить, подкинуть вам работку.

— Неужто решились отдохнуть от ловли жуликов? — вскинув брови, с иронией спросила Алина. — Хотите, подберем вам пляж на Красном море? Можем в Европу вас отправить.

— Нет, вы меня неправильно поняли, я тут вам животинку принес, — с этими словами он вытащил из портфеля серого зверька размером с подросшего котенка. Чтобы тот не удрал, к лапке была привязана веревочка.

— Ой, кто это? — воскликнула я.

Зверь был одновременно похож и на белку, и на карликового кролика. Ушки у него были чуть меньше, чем у кролика, но больше, чем у белки. Хвост длинный, но не пушистый.

— Это шиншилла! — всплеснула руками Алина. — Откуда она у вас?

— Это мальчик. Я, собственно, хотел вас попросить подержать его у себя, — немного смущенно сказал Воронков. — Он хороший, умный, но у мамы аллергия. Может, возьмете? Детишкам радость.

— Я возьму! — выкрикнула Алина. — У меня муж микробиолог. У нас в доме все знают, как обращаться с грызунами. А шиншиллы — грызуны. Если что, Вадим принесет из лаборатории лучший корм.

— У тебя же, Алина, кот, — напомнила я подруге.

Не то чтобы мне захотелось иметь в доме шиншиллу, меня задело другое — как-то уж сразу Алина положила на зверька глаз и прибрала его к своим рукам.

— А у тебя пес охотничий! К тому же мой Ромка за всю свою жизнь ни одной мыши не поймал, — выдала она, трансформировав кошачий минус в плюс.

— Ну ладно, забирай, — пожала я плечами. У меня и впрямь пес охотничий. Еще возьмет и попортит ценный мех шиншилле.

Алина выхватила из рук майора зверька и прижала его к груди.

— Какой мягонький. В зоомагазине такого меньше чем за сто долларов не купишь.

— Вот и хорошо, с одним разобрались, — улыбнулся Сергей Петрович.

— Что значит с одним? У вас не один зверь? Я возьму и второго.

«Уж не на шубу ли она собирает?» — подумала я.

— Нет, вторая моя просьба к животному миру не имеет никакого отношения.

Воронков на секунду замолчал, чем заинтриговал нас еще больше. — Зная о вашей склонности впутываться в криминальные истории, я…

— Сергей Петрович, мы давно с этим завязали, — с прищуром ответила Алина. Понимай как знаешь, то ли шутит, то ли действительно завязала, а может, и повода в последнее время не предоставлялось.

— Да знаю я, как вы завязали, — фыркнул майор. — У меня вот какое к вам дело. Слышали, наверное, в городе маньяк объявился, все силы брошены на его поимку, а тут еще так некстати банк ограбили. Все одно к одному. Я к тому, что в управлении сейчас с людьми напряженка, а вам вроде бы делать нечего, — он осекся, осознав, что сболтнул лишнего. — Я хотел сказать, в радость…

— Вы собираетесь кинуть нас на ловлю маньяка? — в шутку спросила я.

— Боже упаси, — отпрянул от меня Воронков. — Как вам такое в голову пришло? Неужели вы думаете, что у нас маньяка ловить некому? — Он театрально приложил руки к груди, разыгрывая перед нами искреннее возмущение. К слову, Воронков изредка тешит нас комедийными сценками.

— С вас станет, — хмыкнула Алина, глядя на шутовство майора.

Сергей Петрович вдруг посерьезнел:

— Есть такая актриса — Елизавета Ветрова. Служит в нашем драматическом театре. Она у нас проходит свидетелем по одному делу. Вроде чистая, пушистая, но сдается мне, дамочка себе на уме. Не могли бы вы к ней присмотреться, на спектакли походить, может, каких-то общих знакомых найдете. Вы дамы общительные, культурные, в театры ходите.

— Ходим. Не чета вам, Сергей Петрович, — в шутку поддела Воронкова Алина.

Я укоризненно посмотрела на нее. Она пожала плечами, мол, а что такого я сказала?

— Сергей Петрович, вы нам расскажите, что произошло? — попросила я.

— Да так, дело, как говорится, выеденного яйца не стоит, — начал он, а я подумала: «Простыми делами занимаются районные отделения, а ты служишь в городском управлении. Разница есть». — Месяц назад в районное отделение полиции с заявлением о пропаже сестры обратилась Елизавета Ветрова. Полина Ветрова ушла из дома, и вот уже несколько дней сестра о ней ничего не знала. Заявление приняли, а через неделю за городом был найден труп молодой девушки. Елизавету пригласили на опознание. В потерпевшей она узнала свою сестру Полину.

— Маньяк? — заинтересовалась Алина.

— Не похоже. Одно входное пулевое отверстие в затылок. Следов избиения или признаков насилия на потерпевшей не обнаружено. С одеждой все в порядке. Сумочка с деньгами и мобильным телефоном лежала в стороне. Преступника не интересовали ценные вещи. Все выглядело так, будто девушку специально привезли за город, чтобы расстрелять. Убийца к жертве даже не подошел, выстрел совершил с расстояния пяти метров. Потерпевшая лежала лицом вниз, в радиусе пяти метров мы не нашли ни одного отпечатка обуви, кроме ее следов, разумеется. Мы недолго терялись в догадках, вскоре в отделение пришел Алексей Мохов, молодой человек Полины, и взял на себя вину за случившееся. Говорит, застрелил в припадке ревности. С его слов, Полина была весьма ветреной особой. Оружие после убийства он выбросил в реку. Пистолет, кстати, так и не нашли.

— Ну а почему вас заинтересовала Елизавета, сестра потерпевшей? Дело, считай, закрыто.

— Видите ли, есть одна нестыковочка. Мохов утверждал, что застрелил девушку, потому что ревновал. А вот соседи о Полине отзываются как о девушке положительной и серьезной. Чуть больше месяца назад она приехала к сестре, за это время ни одна из соседок не видела, чтобы Полину провожал кто-то из парней.

— А как же Алексей Мохов?

— Мохова пару раз видели, он привозил на дом Ветровым готовые обеды. Парень работает шофером при ресторане.

— А что говорит сестра по этому поводу?

— А ничего не говорит, отмалчивается, ссылается на поговорку о том, что о покойниках или хорошо говорят, или молчат.

— Интересно, обычно родственники достоинства своих близких преувеличивают, а тут… Сестра все-таки…

— Вот именно, — согласился со мной Воронков. — Чувствуется, что что-то скрывает наша актриса. А вот что? Вроде бы в связях, — он откашлялся, — порочащих, не замечена. Днем репетиция — вечером спектакль. Живет тихо, замкнуто.

— Ага, — отозвалась Алина. — В тихом омуте черти водятся.

— Да, еще одна деталь… После убийства Полины Ветровой на Елизавету было совершено нападение. Она возвращалась после спектакля домой, ее окружили хулиганы и избили, не так чтобы сильно, но недельку Ветрова провела на больничной койке. Обидчиков своих Ветрова не знает, за что побили, не догадывается. Мне кажется, Ветрова мутит. Короче, девушки, — иногда майор нас так называет, — вот папочка. В ней краткие биографии Полины и ее сестры Елизаветы. Когда родились, где крестились. Не настаиваю, но, если у вас найдется лишняя минутка, понаблюдайте за актрисой. Чем черт не шутит, вдруг что-то вам в глаза бросится?

Он открыл портфель и выложил на стол скоросшиватель. Потом встал и начал спешно прощаться:

— Извините, но мне пора.

Как только за майором закрылась дверь, Алина не сдержалась, чтобы не высказаться в его адрес.

— Ну, как тебе это нравится? Жук — этот Воронков! На чужом горбу хочет въехать в рай. Сотрудников у него, видите ли, не хватает. А мы за него вкалывать должны? Правда, шиншилла? — она повернула зверька к себе мордочкой и стала с ним разговаривать: — За так? Как же! Раскатал губу! Мы в добровольную народную дружину не записывались. Аллё, ты меня слышишь?

— Ты к кому обращаешься? К зверю? — спросила я, не поднимая на нее глаз.

Передо мной лежали два листочка с отпечатанным на компьютере текстом. На одном была поэтапно запротоколирована короткая жизнь Полины Ветровой, на другом — биография Елизаветы Ветровой.

Обе сестры родились и выросли в Мелитополе, после окончания школы старшая сестра Лиза уехала поступать в театральное училище, поступила, окончила его, приехала в наш город и устроилась на службу в драматический театр. В театре о ней хорошо отзываются. У режиссера она на хорошем счету, занята в нескольких спектаклях. Прописана Ветрова в общежитии, но там не живет — снимает малогабаритную двухкомнатную квартирку. Чуть больше месяца назад к ней переехала жить младшая сестра Полина, студентка второго курса университета, перевелась из одного вуза в другой, наверное, хотела быть поближе к сестре.

Биография Полины точь-в-точь повторяла биографию сестры, с той лишь разницей, что Полина была младше Елизаветы на пять лет и поступила не в театральное училище, в педагогический университет.

— Надо бы в театр сходить, посмотреть на Ветрову, — предложила я. — Ты давно в театре была? А, Алина?

— Нет, вы посмотрите на нее! Я ей про Фому, а она мне — про Ерему! Партия сказала: «Надо», комсомол отвечает: «Есть!» Ты что, и впрямь собираешься помогать Воронкову?

— Да. Неужели нам трудно сходить в театр? Мне даже интересно познакомиться с театральной актрисой.

— Ну, я тебя, подруга, не понимаю, — протянула Алина. — А Воронкова вообще в толк не возьму. Мир перевернулся. То он грозится засадить нас в тюрьму, если мы в еще одно частное расследование влезем, то сам просит проследить за свидетельницей, собрать о ней информацию, и заметь, на добровольных началах. Или он решил оплатить наши труды экзотическим животным? В принципе, я согласна. Да, мой хороший? — Почесав зверьку живот, она добавила: — А как же его позиция: каждый должен заниматься своим делом? Ты можешь мне объяснить, что с Воронковым?

— Он ведь тебе сказал, не хватает сотрудников. Дело уже почти раскрыто, но что-то его смущает.

— А ты и поверила! Сотрудников не хватает? Нет, тут что-то не то. А что? — она опять заговорила с шиншиллой. Зверек ей не ответил, только смешно пошевелил ушами. — Вот и я не знаю, — сказала она и замолчала. С затуманенным взглядом она сидела минуты три, потом вдруг резко встрепенулась и хлопнула себя ладонью по лбу: — Ну конечно! Как это я сразу не додумалась! Город взбудоражен появлением маньяка! Десять безвинных жертв — девочки от двенадцати до пятнадцати. Слезы матерей и негодование горожан! Воронков считает, что мы не останемся в стороне и кинемся ловить маньяка!

«Воронков не дурак, чтобы про нас такое подумать, — мысленно возразила я. — Кто ловить-то будет? Я? Алина? Я, конечно, всеми фибрами души ненавижу изверга — эх, попадись он мне! — но я не сумасшедшая, чтобы идти охотиться на него».

— Чтобы отвлечь наше внимание от маньяка, — продолжила Алина, — он нам подсунул актрисульку и шиншиллу! Поняла, таким манером он о нас заботу проявляет, — догадалась она.

— Алина… — застонала я. Ну что она городит?!

— Больше чем уверена, сестренка актрисы действительно попала под горячую руку местного Отелло. Парень осознал свою вину, пришел и сдался. Дело, наверное, уже давным-давно в суде, а Воронков изображает из себя борца за справедливость. Сомневается он, видите ли. Ему кажется, что сестра что-то недоговаривает, а парень себя оговорил. Орудия убийства нет. Свидетелей нет. Домсовет, то есть бабушки, которые часами не слазят со скамеек, стоящих рядом с подъездом, отзываются о Полине не как о гулящей девице, а как о вполне приличной девушке. Как будто они ошибиться не могут?! И что, из-за всего этого надо отправлять дело на доследование? А как же чистосердечное признание, явка с повинной? Парень сам пришел. Он не знал, куда шел? Надеялся, что не посадят? Нет, чужую вину на себя никто не станет брать. Не дурак же он? Этот Алексей Мохов.

— Может, и дурак, — пожала я плечами. — Не зря же Воронков сомневается.

— А, ты вечно майора защищаешь, — отмахнулась от меня Алина. — В театр, говоришь, хочешь? Что ж, давай сходим. На что пойдем?

— Не на что, а на кого, — поправила я. — На Ветрову, разумеется.

— Поняла, спектакль роли не играет. Подержи, — Алина сунула мне в руки зверя, сама сняла телефонную трубку и стала набирать номер справочной службы, потом, узнав номер театральных касс, позвонила туда: — Алло, здравствуйте. Мы хотели бы посмотреть спектакль с участием актрисы Елизаветы Ветровой. Какой спектакль вы посоветуете?

— «За двумя зайцами» не хотите посмотреть? — не отказала в любезности кассирша. — В этом спектакле у Ветровой главная женская роль. Спектакль завтра, билеты есть. Приходите.

— Спасибо, — поблагодарила Алина и положила трубку, потом обратилась ко мне: — Видишь, как все просто. В каком составе пойдем?

— Я не знаю, захочет ли пойти Олег, — протянула я. Мой муж не большой поклонник театра. — Я, конечно, ему предложу…

— Можешь даже не предлагать. Завтра футбол. Какой-то там кубок чемпионов.

— Значит, идем с детьми, Аней и Саней. Можем взять с собой Вадима, — вспомнила я об Алинином муже.

— Боюсь, что Санька тоже откажется, — покачала головой Алина. Ее сын — страстный поклонник футбола. Все мальчишки в двенадцать лет бредят этим видом спорта. — Ну а Вадима я даже спрашивать не стану. У него началась серия опытов. Сама понимаешь, где он теперь живет. В лаборатории днюет и ночует.

Вадим — профессор, заведующий лабораторией, жутко талантливый и ответственный товарищ, ученый с большой буквы.

— Значит, идем втроем: ты, я и Аня. Все, я поехала. — Алина спешно стала собираться. Не найдя лучшего места, шиншиллу она запихнула в сумку, благо она у нее совсем даже не маленькая.

— Куда? До конца рабочего дня еще два часа? — возмутилась я.

— Если я буду ждать конца рабочего дня, то зоомагазин закроется, а зверю нужна клетка. Не буду же я его все время держать на руках?

Я отпустила Алину, мысленно порадовавшись, что шиншилла досталась не мне, а ей. В нашей семье живет фокстерьер и нам вполне достаточно этой одной живности.

Вечером я предложила дочери сходить в театр. Однако, узнав, что играть на сцене будут классический вариант пьесы, а не пресловутый мюзикл с Веркой Сердючкой, она наотрез отказалась идти.

— Скукота! Мы этих зайцев в третьем классе смотрели. Правда-правда, нас школой водили. Не пойду! Я лучше посмотрю сериал «Умри уродиной».

— Что ты посмотришь? — переспросила я, услышав незнакомое и странное название сериала.

— К каждому слову подбери антоним, тогда догадаешься, — посоветовала чересчур умная дочь.

— А! «Не родись красивой», верно?

— Вот видишь, можешь, если захочешь, — съязвила Анюта и, чтобы избежать дальнейших уговоров, удалилась в свою комнату.

Я попросила Олега составить мне и Алине компанию, но он скроил такую физиономию, что я сразу поняла — не к тому обратилась. Прочитав на моем лице разочарование, он стал оправдываться:

— Я «За двумя зайцами» видел тысячу и один раз. — «Врет! — подумала я. — Он и в театре столько раз не был». — Вы-то сами не заскучаете? Наизусть пьесу знаете.

— Нет, не заскучаем.

— А, понимаю. Кто-то попросил поддержать родственника, работающего в театре?

— Почти угадал. — На этом наш разговор закончился.