Городская пташка. Роман о любви

Марина Анатольевна Меньщикова

Виктория – городская девушка, которая знала о жизни в деревне только по рассказам других и видела домашних животных только на картинках. Она верила в чистую любовь, но жених предал ее. Чтобы забыть это предательство и его самого, девушка решает уехать работать в деревенскую школу… Там она знакомится с Костей и понимает, что до него и любила она по-настоящему. Но этому не рады местные девушки…

ГЛАВА 3

Уже после бани, Вика сидела на кухне, за старинным, круглым столом, на котором стояло блюдо с ароматными булочками и пирожками, стоял самовар и вазочка с вареньем, рядом с которой лежали различные конфетки. Девушка пила чай и ела вкусные булочки. Она рассказывала хозяевам дома о том, где она живет, кто ее родители, где училась и почему приехала сюда. Ей понравились эти милые пожилые люди. Она была уверена, что они ей искренне рады и, что хотят ей только добра. Виктории понравился их дом, эта уютная кухня с теплой печкой, зал, в котором стояла старинная мебель и в которую так не вписывался современный телевизор. Ей очень пришлась по душе ее комната, окна которой выходили в сад, где росли яблони, груша, кусты смородины и малины, а под самым окном рос куст сирени.

Помывшись в горячей деревенской бане, девушка поняла, что это будет одно из ее любимых мест. Даже ляющий Тузик, ей очень понравился, впрочем, как и остальная живность во дворе. Напившись душистого чая и наевшись ароматных булочек, Виктория вернулась в свою комнату. Девушка расправила пастель, переоделась в пижамку и юркнула под мягкое одеяло. Она закрыла глаза и подумала о завтрашнем дне. Что ее ожидает? Что нового будет завтра, да и вообще в ее жизни на этой сельской земле? Размышляя об этом, Виктория не заметила, как уснула.

Едва забрезжил рассвет, как всюду загорланили петухи, и послышалось мычание коров. От неожиданных и непривычных звуков, Виктория проснулась. Она встала с постели и надев халат, выла на кухню. Баба Настя цедила молоко из ведра в банки. Молоко лилось белой струей и пахло чем — то сладки. Парное молоко, подумала Виктория и поздоровалась с хозяйкой.

— Доброе утро!

— Ох, ты Господи! Виктория, что же ты встала такую рань? Напугала бабку, подкравшись!

— Извини, баба Настя.

— Не хочешь попробовать парного молока? — улыбаясь спросила бабулька, и не дожидаясь ответа, налила молоко в стакан.

— Бери. Пробуй. Это настоящее молоко, не то, что в городе.

Усевшись на стул, девушка взяла в руки стакан с молоком и сделала несколько глотков. Тут к Виктории подбежала кошка, мурлыкая, стала тереться о ее ноги. Девушка погладила кошку.

— Какая красивая у вас кошка!

— А, ну ее паршивку! Глянь, пузо-то словно бочонок, скоро котят принесет опять!

— Котят? Здорово!

— Что ж здесь хорошего? Майся потом, сбагривай их. А кому они нужны? В каждом доме почитай, своих хватает!

Девушка взяла кошку на руки и посадила себе на колени.

— Баба Настя, я спросить у вас хотела…

— Спрашивай, о чем хочешь — ответила хозяйка, наконец — процедив молоко.

— А у вас дети есть?

— Да. Сынок…

— А внуки?

— Нет. Нету у нас с дедом внуков. Судьба распорядилась так, хотя, что судьба, сыночка так решил. Женился негодник, а детей ему с женой не надо, молодятся все… — старушка, вздохнув села за стол.

— Вот гляжу на тебя, деточка и думаю, была бы у меня такая внучка, как ты: красивая, скромная, как бы я любила ее, не нарадовалась бы!

Вдруг бабулька, охнув, вскочила со стула и схватилась за самовар.

— Что же я расселась, дура старая! Ведь завтракать пора!

Виктория, улыбаясь, смотрела на нее. Ей понравилась эта бабулька, которая постоянно ходила в фартуке и носила на голове платок.

***

Прейдя в школу, девушке показали кабинет географии и погрузив в работу, оставили одну. Виктории понравилось учебный класс, и она приступила к работе. Девушка решила немного поменять интерьер в кабинете, передвинув два небольших шкафа в другое место.

Самостоятельные попытки передвинуть шкаф, ничего не принесли. Ни тот ни другой шкаф, так и сдвинулся с места. Тогда Виктория спустилась в низ, на первый этаж, попросить о помощи. Оказавшись внизу, в коридоре школы, девушка увидела приоткрытую дверь в одном из кабинетов. Она направилась туда. Заглянув в кабинет, девушка увидела высокого молодого мужчину, который держал в одной руке молоток, а в другой — портрет великого химика Менделеева. От неожиданности девушка смутилась.

— Извините… — пролепетала она и скрылась за дверью.

— Девушка! Девушка! Стойте! — мужчина выскочил из кабинета, и догнал ее.

— Что вы хотели? Кото искали? — улыбаясь спросил он.

— Я? Да… так… ничего…

— Вы, наверное, новая учительница? Верно? — осведомился мужчина, перегородив ей путь.

— Верно. Вы очень догадливы, а теперь можно я пройду? — не глядя на него, ответила девушка, предательски краснея.

— Ну зачем вы так? Меня Костя зовут, а вас?

— Виктория — Эдуардовна — добавила девушка.

— Очень приятно! — уступая ей путь, ответил Костя.

Виктория мигом понеслась в свой кабинет. Ну, что за дурочка! Ну, зачем тебе приспичило передвинуть шкафы? Стояли, и стой они на месте! Девушка отчаянно ругала себя, за глупость. Господи, да что с ней? Ну, подумаешь, мужчина симпатичный! Она гнала эти мысли прочь. Но как назло ничего не получалось.

Дни пролетали быстро. Больше Виктория не сталкивалась с этим мужчиной, но постоянно думала о нем. Она привыкла к дому баба Насти и деда Матвея, к ним самим, к селу. На нее уже не смотрели как на, что-то «необычное» местные жители. И, хотя, она еще была «чужачкой», все же уже не как таковой.

Вот и наступил первый учебный день — первое сентября. Виктория завила волосы, надела строгий, но очень элегантный костюм, который очень подчеркивал ее точеную девичью фигурку. Баба Настя, по — родственному, поцеловала ее и пожелала удачи. Вместе с дедом Матвеем, они проводили ее за ворота. Девушка, помахав им ручкой, пошла по дороге, в школу. Глядя на удаляющуюся девушку, бабулька вздохнула:

— Красавица! Как бы не пропала она здесь!

— Ты, о чем, Настасья?

— Да, я о Косте говорю, Черемкином. Ведь с службы по контракту, он вернулся, разгильдяй этакий! Вот, говорю, не «положил бы он глаз на нее»!

— Ничего. У нее, подикась, жених есть, городской.

— Эх, ты, старый! Не мыслишь совсем! Был бы жених, не приехала бы она в глушь — то!

— Это верно, Настасья, верно.

Дружно обнявшись, они зашли во двор своего дома.