Практическая уфология

Марик Лернер, 2020

Быть похищенным зелёными человечками с летающей тарелки по нынешним временам обычное дело. По слухам, инопланетяне обожают ставить над нами опыты. И это было бы смешно, если бы сам не оказался на месте тех сумасшедших, заверяющих в знакомстве с разнообразными пришельцами. И хотя медицинских экспериментов вроде не проводят, прежде неизвестные шрамы не обнаружились, однако жить придётся по новым правилам. Хорошо, жители иных планет вполне человекообразны и даже, в каком-то смысле, приличные люди. Просто так не вешают, и юстиция имеется. Правда, все они с маленьким заскоком: намерены захватить Землю. А что, не её первую, им не привыкать. Любимое занятие чужаков – оккупация и порабощение человечеств. Именно так, во множественном числе. Если понадобится, будут воевать сотню лет, пока своего не добьются. И как с такими прикажете бороться?

Агон 5. Вживание в общество

— Радуйся, — сказал Захарий.

Именно это означало пресловутое «хайре», как с удивлением выяснил через неделю употребления Игорь.

Бегло взглянув на посетителя, Захарий изобразил жест двумя пальцами в щепоть, означающий «чуток подожди», возвращаясь к наставлениям растерянно моргающего мужика, сжимающего в мозолистых ручищах шапку.

— Не волнуйся, Михаил. Сегодня, сам понимаешь, никак…

Нынче хоть и не государственный праздник, а таких Игорь в этом мире пока не видел, но религиозный — почти то же самое. В государстве ромеев не существовало в конце недели привычных выходных. Здесь вообще не было ничего похожего на свободный день или оплачиваемый отпуск. Зато имелось немало посвящённых богам суток, в которые не работали вообще или работали неполное количество часов. Пятый день каждого месяца принадлежал Вулкану, он же Гефест, Велунд, Хадур, Тваштар. То есть богу мастеровых и техников. И хотя никто в гараже не страдал религиозным рвением, но при разжигании огня всегда кидали сжигать какие-то крошки. Игорь тоже это делал, чтобы не выделяться. Хоть и крещёный, но особых неудобств не испытывал. Без сомнения, с проповедями ходить не собирался. Носить крестик — ещё не означает искренне верить, а у него и на шее ничего не висело.

На настоящих жертвоприношениях ещё бывать не доводилось, вечно возился с машиной или учил язык, но остальные посещал регулярно. Рано или поздно и ему придётся, если, опять же, не хочет выделяться. Скоро стандартная присяга, в отличие от знакомых мест приносимая каждый год, и тут уж точно не отвертеться. Да и самому любопытно. Жертвенник уже поставили, потом закопают. Их используют всего один раз. Похоже, за оградой несколько десятков таких складировано под землёй. Между прочим, с изумлением выяснил, что «дисциплина» не просто римское слово, а имя богини. И помимо неё очень почитаются Доблесть, Честь и Долг^[14]. Тоже высшие существа, дожившие до его времени в армии.

— Завтра с утра с этой бумагой, — Захарий похлопал по только что написанному, — пойдём прямо к комитату налоговой. Пусть засунет себе изокодик…^[15]

Игорь тут же записал постоянно таскаемым в кармане огрызком чертёжного карандаша незнакомое слово на бумажке. Проверить значение можно и потом.

–…куда положено этому сыну шакала и помёту осла.

Вот значение этого уже не имело смысла уточнять. Приходилось слышать неоднократно в разных сочетаниях.

— Ты не приблудный, а ипик^[16], и капитация^[17] тебя не касается, пять лет освобождения для поселенцев, а пока три прошло.

Здесь есть и самосёлы? «Приблудный» не могло не означать нечто иное. Каждый раз всплывает что-то новое.

— Никакой адвокат не понадобится.

Вот это слово не нуждалось в переводе, но прежние знания частенько не помогали. В русском языке обнаружилась чёртова прорва подобных слов с латинскими корнями, однако Ипатий в зачёт не брал. Он слишком хорошо ориентировался в чужой речи, чтобы не знать об этом. В принципе человек не вредный и многое объяснял при необходимости. Длинные лекции не звучали, тем не менее без пояснений при неясностях не гнал.

— Заночуешь у меня?

— Не, я с двоюродным дядькой договорился.

— Ну, как угодно. Прямо с рассветом и приходи.

— Как я могу отблагодарить? — прогудел басом мужик.

— Э, брось! Я к тебе с добром, надеюсь, и ты про это в трудный для меня час не забудешь.

Игорь мысленно ухмыльнулся. Захарий отнюдь не великий благодетель и спонсор сирых и несчастных. Он принадлежал к не слишком приятному племени симодариев, то есть ростовщиков. Обмен денег, хотя стандарт у монет одинаковый, но встречались старые, потёртые, а иногда с меньшим содержанием драгоценных металлов. Плюс серебряные и золотые неведомых государств и миров. Все с различным номиналом, весом, пробой. В этих вещах надо было хорошо разбираться, чтобы не остаться в убытке. Наверняка обычно всё происходило с точностью до наоборот, и мена шла в пользу оценщика. Именно это и означала соответствующая вывеска с весами, а не правосудие, как Игорь первоначально подумал.

Помимо этого ростовщик брал в заклад ценности, включая и недвижимое имущество, а также торговал всем, кроме бакалеи. Мог и заказать нечто конкретное из других мест с предоплатой. Всё равно выходило дешевле, чем самому ездить за тридевять земель. Захарий, можно сказать, добрый человек. У него получают дельный совет, помощь в юридических проблемах, рекомендацию для обращения к доктору или при приёме на работу. Но это всё пока речь не заходила о долге. Свои доходы он жалел намного сильнее, чем чужие сложности. Об этом, не договариваясь, поведали на два голоса Василиса с Астриком, узнав о его походах в лавку.

— Принёс? — деловито спросил Захарий, когда посетитель вышел.

— Ага, — выкладывая на стол зажигалки, подтвердил Игорь.

В первый раз он наведался в лавку, когда Фитц прямым текстом сказал об отличном наборе инструментов, виденном на днях. Откуда он взялся у симодария, не знал, однако тот по отдельности инструменты отдавать не хотел, а большинство их у механика и так имелось. Поскольку гаражный набор с собой не брали, а чужой в поездку не возьмёшь, каждый имел собственный и делился с неохотой. К тому же в общем ящике далеко не все инструменты присутствовали. Оно и неудивительно, если на трёх вроде бы стандартных грузовиках одной модели стояли разные гайки, болты и даже размер труб отличался. Вывод: пора заводить личный ящик на все случаи жизни и не одалживаться. Стоило это немало, но неизвестно, куда тебя отправят и что там понадобится в будущем. Оба его товарища нередко ездили в дальние маршруты. Когда-нибудь и ему предстоит. А в дороге помощи не попросишь. Выкручиваться придётся самому.

Намёк Фитца был достаточно прозрачный. Только вот стоило добро изрядно. В тот момент таких денег не было. Нет, ему честно выдали по окончании месяца всю причитающуюся сумму, но тут-то и выяснилось о массе долгов. Приобретены одежда для себя и Астрика, калиги стратиотские типа тяжёлые сапоги, ботинки попроще и тапочки в двух экземплярах (помощник нищим не должен смотреться, иначе хозяина за скрягу принимают), вычтено из суммы и за получаемое на кухне питание (честно говоря, совсем не дорого, специально выяснял, не лучше ли самому покупать продукты, и убедился), всякая мелочь типа мыла, опасной бритвы (очень недешёвая вещь из-за качества стали), плюс та самая гулянка и оплата услуг девицы.

Как выяснилось, она вовсе не проститутка, а честная вдова, иногда развлекающаяся. Таким прямо не платят, зато подарок в итоге выходит как бы не дороже. Ну, он не аскет и хотя бы раз в неделю звал женщину на чай (кофе здесь отсутствовал полностью), выставляя Астрика на улицу. Тоже расходы. Время от времени посещение забегаловки и возврат записанных на доске кружек с пивом в бездонные глотки механиков и парочки вандариев, то бишь аналогов сержантов из авторитетных. В общем, туда-сюда — и вроде немалый капитал исчез в неизвестном направлении. То есть, возможно, другие, не столь привыкшие к комфорту, очень удивились бы и на остатки всей семьёй прожили с недельку, но Игорь и на Земле особо копить не умел.

Невозможность сподвигнуть Захария отдать набор инструментов по дешёвке заставила задуматься о насущном. В конце концов, у него в запасе куча более продвинутых знаний. Правда, большинство из них бесполезны, как идея телефона или телеграфа. Они уже существовали и являлись государственной монополией, да и пользоваться ими очень дорого. Соваться с советами по улучшению нет смысла. Никто не заплатит, а умником могут заинтересоваться. В запрет на контакты и в казнь при поимке вполне верил и рисковать не хотел. Кстати, и электричество кое-где было. Тоже роскошь не для всех. Большинству и керосиновой лампы достаточно.

Улучшать оружие он тоже не стремился. Даже если заделаться изобретателем «калашникова», а всех размеров он не знает, как и марки стали с порохом, доводить придётся долго, а патрон под автомат создавать специально, наверняка образцы оружия и без него спёрли. Раз уж гуляют свободно по Земле агенты или разведчики. Его начальники-тихушники не зря по-русски свободно говорят. Тут ведь на словах просто, а кроме чертежей надо иметь станки, выплавлять нужный металл и налаживать производство. Штамповку ствольной коробки вместо фрезеровки внедряли несколько лет, и была масса брака при том уровне развития. Здесь это вообще проблема.

Хотя, что он реально знает об индустрии этой долбаной Империи? А вот достаточно много! Может, пароходы ходят по морям, но на Иртыше их не видно. За месяц один проходит. Винтовки и револьверы держал в руках. Стандартный шпалер, продающийся и гражданским за тридцатку, очень напоминал ковбойский. Курок взводится левой рукой. Перезарядить можно довольно быстро со скоростью, на которую способен сам стрелок, — курок ставился на полувзвод, открывалась дверка барабана, с помощью бокового эжектора патрон извлекался из барабана, затем поворачивался сам барабан, и так шесть раз. В конце надо было, конечно, закрыть дверку барабана либо взвести курок на боевое положение или поставить на предохранитель.

Винтовки вроде из более позднего времени, хотя не поручился бы. Это даже не мосинки, а берданки. У механиков имелись выданные, хранящиеся в закрытом железном шкафу. Однозарядные и лишь малая часть с семизарядным неотъёмным магазином. И это личные отряды с наилучшим вооружением! Кажется, Игорь был излишне пессимистичен при первом разговоре. Никакие ракеты с ядерными боеголовками не понадобятся. Хватит обычных вертолётов с бронетранспортёрами, чтобы разметать любые полки. Никакая муштра не поможет. Во Вторую мировую даже термин был — «танкобоязнь». А тогда на танковой пушке стабилизатора не имелось.

Но жить хочется хорошо, а возможностей — выше крыши. Например, швейцарский нож. Для разборки стандартной винтовки требуется парочка отвёрток. Вот и надо соединить всё вместе с клинком, добавив шило и ножницы. Солдаты не смогут не оценить удобства.

— Неплохо, — сказал с удовлетворением Захарий.

Две изготовленные на пробу зажигалки типа «Зиппо» ушли моментально. Возможность их использовать на ветру оценили даже ненуждающиеся. Теперь Игорь изготавливал их в рабочее время под заказ. С надписями. Если другие левачат, он чем хуже? Конечно, гравировка по образцу, ещё не хватает сделать ошибку в имени и вместо заработка получить кучу претензий. Потому и богов гравировать не стал. Кто их знает, верующих, на какую деталь взбесятся. Вероятно, такое изделие могло бы пойти гораздо дороже. Вытравить кислотой — труд немалый. Ещё была идея сделать посеребрённое или позолоченное покрытие. Нанести тонкий слой — не вопрос, однако тут уже начинается скользкое правовое поле.

Ещё вариант — продажа колец и украшений, а также фальшивые деньги. Кому такое счастье надо? В каком-то фильме заливали расплавленный металл в глотку пойманным аферистам. Нет уж. Зарываться не стоит.

Игорь подождал, пока Захарий отсчитает причитающиеся денежки; что наваривает вдвое, не волновало, сам бы сроду столько не продал. Ни знакомых с деньгами, ни возможности. Между прочим, просто так коммерцией любого вида заниматься нельзя. Лавочники приобретают лицензию и ревниво следят, чтобы конкуренты не появлялись. То есть для собственных нужд можешь хоть седло изготовить, хоть пиво варить. Но если продаёшь — подсудное дело. Штрафы, суды, куча проблем. А так оба в прибытке, и, если кто удивится — привозит новомодную вещь ростовщик из дальних краёв. Он и отдаёт деньги за проданное после прихода почтового вагона, не раньше. Ну, ещё маленькая тонкость. С любой продажи положено платить налог. Почти как на родине. Все химичат, и все об этом знают. Все берут на лапу, и каждый в курсе. Но стоит переступить границу — не обижайся. Так пусть этим занимается специалист, пусть и получается в итоге треть цены в карман. Зато без проблем на голову с фискалами.

Игорь выложил на стол фонарик. Казалось бы, чего проще? Ан нет. Специально проверял. Никто не додумался. Цилиндрические батареи, довольно недешёвые, существовали. По размеру — как в старых радиоприёмниках. Лампа с отражателем тоже имеется на фарах. Здешние, если не считать удлинённой формы и винтового цоколя, ничем не отличаются от привычной на Земле стандартной из настольной лампы. Где-то на двадцать пять ватт, считая одну свечу равной ватту. Всё собирается в трубку, кнопка при нажатии фиксируется и замыкает цепь, включая свет.

Дал посмотреть торговцу, потом продемонстрировал в тёмной подсобке. Захарий был слишком опытным коммерсантом, чтобы выражать отношение, но первоначально названная им цифра превысила ожидания в два раза. Соглашаться сразу было глупо. Здесь всегда торгуются и норовят друг друга облапошить. Игорь возмутился, нажимая на стоимость материалов, пусть и доставшихся ему бесплатно из казённых запасов. Когда они договорились, оба считали себя победителями. Если фонарик найдёт покупателя, возможно продолжение.

— Да, — сказал Игорь, когда ударили по рукам, завершая сделку, — всё спросить забываю. Ты ж отставник, — показал он на красный пояс.

— Ну да. И что?

— Не похож на жителя «семёрки».

Ростовщик был крепкий мужчина, но не выше метра семидесяти и чернявый, а новобранцы на базе все до одного белобрысые. У себя на планете они били мамонтов, зубров и гигантских оленей. На свежем мясе и благодаря физическим упражнениям практически все вырастали под два метра ростом и здоровые лосяры. Вкусив за пару столетий более приятной жизни в чужих мирах, они охотно шли служить. Воевать им было не привыкать, а через двадцать лет могли вернуться домой богачами. Правда, львиная доля дембельнувшихся, познав иную обстановку и получив при выходе из полка солидную сумму, предпочитали оставаться здесь. Кто покупал таверну, кто шёл служить в местную стражу, кто женился. Бывало, вытаскивали собственных баб из прежнего мира, но возвращались немногие. Зато таким было чего рассказать и продемонстрировать родичам.

— Я иониец, — гордо заявил Захарий, — настоящий эллин из Милета с «двадцать третьей».

И совсем даже не из метрополии, а гонору! Потому что эллин?

— К вашим букеллариям отношения не имею. Не наёмник-федерат и не личная дружина. 71-й регулярный мерос^[18] 47-го Эллинского Победоносного легиона. Главный вандарий друнг.

Не такой уж высокий ранг. Это Игорь уже соображал. Хотя не рядовой-стратиот. Кроме вандариев (сержантов) — командиров ванд (взводов), были старшие вандарии, ротные (вандарий друнг), полковые (вандарий мерос) и так далее по служебной лестнице. Фактически младшие офицеры в соответствующем подразделении. Иногда таковых было даже несколько, и отвечали они за разные стороны жизни отряда, снимая заботу со старших по званию.

— С начальством не ужился. Я уже тогда, — Захарий ухмыльнулся, — шустрый был. Не поделился с одним козлом. Ну и загнали в лимитаты на границу. Три года отрубил и в отставку вышел. А чего куда-то ехать, если и здесь неплохо? Кому рассказывать, как не тебе?

— Это ещё почему? — насторожился Игорь.

— Да брось, будто не понимаю. Мы на «девятке» дважды мятежи подавляли.

Подозрения на этот счёт у Игоря были, но прежде ничего такого при нём не звучало. Или он ещё не всё понимал. Не так красиво и гладко у ромеев.

— Зря стесняешься, что из переселённых варваров. Какая разница, тем более митраист…

И этот туда же, оторопело подумал Игорь. Откуда эта странная идея о его принадлежности к верующим в какого-то Митру? Ничего такого он никому не рассказывал, а все его бумаги исчерпывались липовым дипломом механика-шофёра третьего ранга, выданным якобы в пресловутой «девятке». На самом деле получен у Ипатия и как бы не нарисован тем в какой местной мастерской. Контрразведка и не на такое способна.

–…наш человек, на вояк зуб не имеешь.

Игорь затосковал, не имея возможности спросить прямо, чтобы не показать непроходимую глупость.

— Правильно выбрал прозвание. Тауврус — говорящее обозначение.

Ипить! — внезапно осенило Игоря. Прямой перевод фамилии, вечно дома доставлявшей ему неудобства, кличка Бык цеплялась моментально, оказался говорящим. Интересно, тот патриций соображал, что делал, или нет? Ой, не верится в случайность.

— Любой посвящённый, — продолжало удачно нести Захария, — а среди регуляров таковой практически любой и лимитаты через одного — сразу ловит посыл. Митра — бог не простой, приносящий победу и дарующий последователям равенство. Новые граждане потому и любят его. А я повидал всяких-разных за время службы и скажу чистую правду: учиться у других не грех. Главное, чтобы голова работала и руки. На происхождение здесь не смотрят. Всякий подданный имеет право приобрести имение, владеть рабами, служить и подниматься до любых высших чинов. Смешанное происхождение не считается недостатком, наоборот, признаётся достоинством, так как является причиной энергии и ума. Даже в царском окружении встречались инородцы, люди разного цвета кожи, не говоря уже о социальном происхождении.

«Это я удачно зашёл, — подумал Игорь, вывалившись из лавки и вдыхая полной грудью прохладный воздух. — Много интересного узнал о себе и окружающем мире. Заодно и слегка монетами разжился». Правильно было бы заглянуть к Василисе, но что-то у них не клеилось. Так замечательно начавшиеся отношения застыли на мёртвой точке. На сближение она не шла, и не настолько он туп, чтобы не понимать почему. Девушкам гулять с парнями вне соответствующей уровню компании не положено. Городок маленький, все про всех всё знают и видят. Потом замуж хорошо не выйти. А ему пока жениться не хочется. Ну совсем. Это якорь мёртвый и окончательный. Назад никак не вернуться. Надежда минимальна, однако существует. Надо думать, смотреть и собирать информацию. В конце концов, три месяца — не срок. Недавний разговор подчеркнул его непонимание окружающей обстановки и как элементарно попасть впросак.

Игорь сознательно неторопливо побрёл по незнакомой улочке, глядя по сторонам и старательно повторяя про себя знакомые местным детям от рождения вещи. Очень часто надписи на вывесках отсутствовали, но на заборах писали здесь не меньше привычного на его родине и иногда такие же гадости: «Филерос — евнух» (в переводе понятие не нуждалось), угрозы: «Испражняющийся здесь, берегись проклятия!» и поучения: «Не бросай кокетливых взглядов на чужих жён, будь скромен в речах». Это очень расширяет словарный запас иностранца. Народ здесь явно грамотный и старается оставить и философские размышления потомкам: «Мелкая проблема станет больше, если её игнорировать».

Но это не важно. Сейчас у него очередное занятие по вживанию. Ипатий озадачил научиться ориентироваться. И ведь, гад, проверит с палкой в руках. А объяснять ничего не желает. Приходится самому соображать. Например, при входе в молочную лавку нарисована коза или корова — тут сомнений нет. Всё равно заглянул и убедился. Набор символов достаточно распространённый, и догадаться не сложно. Слесарь — ключ, кузнец — подкова, ножницы — у цирюльников, крендели — у булочников, обувь — у сапожников и так далее. Иногда целый комикс: омовение ног после дороги, угощение за столом, кровать и даже парочка дебелых баб, готовых скрасить одиночество, с откровенными жестами. Но чаще просто изображение характерного римского щита. Ну и попробуй догадайся, если не в курсе. А расшифровывается: «Гостиница с возможностью отдохнуть и быть защищённым».

Вот такие нестандартные символы и смотрел на будущее. Ипатий куда-то исчез по своим делам, но с возвращением непременно потребует выдать полную порцию заученных слов и заставит правильно произносить фразы, создавая вольное изложение сочинения «Как я провёл день». Иногда это жутко бесило, особенно когда был уставший после работы, а он снова и снова поправляет. Тем не менее умом пользу понимал и был благодарен, невзирая на палку. Терять пару часов на обучение свалившегося на голову сомнительного приобретения обычно некогда. Вследствие его регулярных походов к начальству в гараже подозревали, что Игорь стучит. Его это не трогало. Политику обсуждать всё равно не сумел бы за полным незнанием и наивностью, хотя к чтению газеты уже подобрался. Зато всерьёз уповал, что возится с ним контрразведчик не зря. Если уж практически свободно владеет русским, значит, ходит на ту сторону, так? Или ходил, как минимум. Есть шанс, что понимающий обстановку и без затруднений ориентирующийся в тамошних реалиях в лице Игоря может пригодиться. Но для этого надо быть полезным здесь и сейчас.

Примечания

14

Disciplina, Virtus, Honos, Pietas.

15

Изокодик — налоговая книга.

16

Ипик — свободный колонист.

17

Капитация — прямой подушный налог, высчитываемый на основе земельной площади и рабочей силы.

18

Мерос — полк.