Колючее счастье для дракона, или Инквизиции требуется цветовод

Марианна Красовская, 2023

После тяжелого развода Соня и ее дочь прячутся в санатории, где неожиданно знакомятся… кажется, с добрым волшебником. Только волшебники помогают испуганным девочкам в безвыходных ситуациях.А когда чья-то злая рука забрасывает девочек в другой мир, их снова спасают. Добрый волшебник? Если внимательно присмотреться – не очень-то он и добрый! Дракон, инквизитор и весьма строгий мужчина. Свободна вакансия главной садовницы? Соня справится, другого выхода у них нет. Наверное. Ей ведь только дракона в жизни и не хватало!

6. Без елки и бенгальских огней

Дома было непривычно пусто и гулко. А ведь они уезжали всего на две недели!

Соня когда-то любила эту квартиру: светлую, большую, с широкой лоджией, с окнами, выходящими на восток. Здесь она все когда-то делала сама, ну, выбирала: и светлый, серо-голубой ламинат, и кофейного цвета обои в спальню, и бирюзовые подушки на кухонный диван, и саму кухню хромово-каменную, холодную и монументальную.

Огромная кровать из натурального дерева, цвета слоновой кости, комод и встроенный шкаф к ней в комплект. Круглый светлый ковер на полу, его обожала Леся и искренне ненавидел Борис, у которого была аллергия на пыль. Ковер Соня демонстративно достала из шкафа в тот день, когда Борис после развода съехал в гостиницу (наверное).

Теперь вся эта некогда любимая и привычная обстановка, все эти невыносимо изящные статуэтки, тщательно выверенные цветочные композиции и тяжелые портьеры казались Соне пустыми и ненужными. Хотелось одним махом смести все в мусорные мешки и вынести на помойку, как и ушедшие ее нежные чувства к бывшему мужу. Сменить шторы. Кухонный гарнитур выкрасить в снежно-белый. Оштукатуренные стены обклеить обоями в цветочек. И люстру хрустальную в холле (назвать коридором пространство в двенадцать квадратов не поворачивался язык), которую выбирал Борис, тоже выкинуть, заменив лаконичным черным светильником.

Прежней Соне мучительно и безнадежно хотелось принести в этот дом если не уют и тепло, то хотя бы иллюзию. А теперь руки чесались все вымести, навести свой порядок и существовать.

Не до этого сейчас, конечно. Да и денег у нее на ремонт нет совсем. Соня ведь так и не работала ни разу в жизни. После института она сразу же забеременела, потом Борис сказал, что он зарабатывает достаточно, чтобы его жена могла заниматься домом и ребенком. А уж когда выяснилось, что Лесенька чрезвычайно умна для своих лет, про детский сад не шло уже и речи.

Они, впрочем, даже попытались, когда дочери было полтора года — социализация, коллектив, да и просто трехразовое полезное питание. Но в первый же день, глядя прямо в глаза воспитательнице, малютка Олесия серьезно заявила, что “старая собака Ольга Матвеевна” целый день сидела в телефоне, а еще у нее была в шкафчике красивая бутылочка. Воспитательница обиделась на “старую собаку”, вызванная заведующая нашла “бутылочку”, Борис долго смеялся, а потом сказал, что такой детский сад им не нужен.

Жена заикнулась было про няню, но муж не выносил чужих запахов в доме, к тому же у Леси есть мать. Она ведь сидит дома именно для того, чтобы этим домом заниматься. Соне пришлось согласиться. Она вообще не умела спорить с мужем.

До тех пор, пока он не выкинул ее картины, конечно.

Эта боль все еще Соню не отпустила.

Сняв обувь и развязав Лесин шарф, девушка молча прошла в детскую. Пустая белая стена и девственно чистый стол, раньше заваленный кистями и красками, снова резал глаза. Борис не пощадил ничего. Холсты, растворители, шпатели и грунтовки, масляная пастель и крафт-листы — все было безжалостно вынесено на помойку. Как сказал бывший муж:"До тех пор, пока Соня не повзрослеет".

Что ж, она повзрослела и очень быстро, правда?

В этой квартире, хранившей и моменты былого счастья, и шлейф громких скандалов, Соне теперь находиться не хотелось, но идти ей было некуда — не к родителям же, в самом деле? Они и рады принять, но у них две комнаты, в одной из которых живет Сонин младший брат-студент.

Медленно, будто сомнамбула, девушка открыла сумку, потом шкаф. Леся тихо прошлепала на кухню, хлопнув дверцей холодильника. Ну конечно! Ребенка нужно кормить, а продуктов дома нет. Только картошка в ящике под раковиной и куриное филе в морозилке. Вещи подождут.

— Лесенька, ты бы полежала, — ласково сказала Соня дочери, вспомнив вдруг, что Эндрис сунул ей пакет с лекарствами уже в дверях квартиры. Куда она его бросила? А, на обувнице. — Давай примем таблеточку и спать.

— Женщина, я вообще-то есть хочу, — буркнула девочка, в очередной раз заглядывая в холодильник, словно там за несколько мгновений что-то изменилось. — Мне нужна энергия, чтобы выздороветь.

Соня выразительно сморщила нос и извлекла из морозилки ледяную куриную тушку и упаковку зеленой фасоли.

— Суп сварю, — сообщила она.

— А побыстрее?

— Яичница? — нет, наверное, это не самая хорошая идея. Сколько лет этим яйцам? Через пару дней они точно станут прошлогодними.

Ничего не поделаешь, придется заказать еду в кафе. Тут даже Борис бы ее не осудил. Хотя… муж в очередной раз прочел бы ей лекцию о том, что в общепите готовят из самых дешевых продуктов не первой свежести и, конечно, немытыми руками. Как будто в холодильнике все идеально свежее!

Денег на карте было немного, но на еду хватило. Карбонара для Сони, пюре с котлетой и морс для Леси и еще кусок чизкейка для минимальной суммы заказа. Может, дочь и поест, она ведь любит сладкое. И не думать, не думать, что сказал бы муж, между прочим, бывший. Теперь он ничего не имел права ей запрещать!

— Я буду спать с тобой! — строго сказала Леся.

Соня кивнула. Кровать большая, тесно им не будет.

Опять же Борис запрещал дочери спать в родительской кровати. Леся спала с мамой только в те дни, когда ее отец был в командировках.

Наверное, это было правильно. Он вообще говорил очень правильные и логичные вещи. Ребенку так точно не место в постели супругов. Но теперь нет супруга, и место вакантно. Вот и отлично.

С Борисом Соня спать не любила: муж похрапывал, бормотал во сне, но самое ужасное — плотно закрывал окна и двери, так что его свободолюбивая жена ночью задыхалась. Ей нравилось просыпаться от солнечных лучей, скользящих по лицу, от шума дождя летом, от карканья ворон, даже от ледяного холода. Но окна в спальне всегда были зашторены и даже летом форточки открывались лишь днем. Последние годы Соня частенько спала в маленькой постельке в обнимку с дочерью, что Бориса крайне бесило. Не это ли было первым камнем, разрушившим такой прочный в начале брак?

С Лесей спалось преотлично, несмотря на то, что девочка раскидывалась звездой, пиналась и ворочалась. Ночью Соня даже вставала, закрывала-таки форточку и убирала Леськины пятки с подушки. И тем не менее — выспалась и вскочила в великолепном настроении. Даже завтрак приготовила — нажарила картошки. Не полезно, но ужасно вкусно.

И первый же вопрос дочери разрушил очарование дня.

— Мама, а Дед Мороз к нам придет? Принесет тебе и мне подарки?

К вопросу об отце Соня была хоть немного, но готова. Придумала, что ответить: папа в командировке, он обязательно приедет чуть позже. А к бабушке с дедом мы сами заявимся, как только ты выздоровеешь окончательно.

— Кстати, Лесь, надо принять таблетку и еще микстуру.

Но Дед Мороз! Откуда он взялся на Сониной кухне вообще? Никогда она не рассказывала прагматичной дочери подобных бредней. Сама не верила давным-давно, с того самого дня, как в пятилетнем возрасте проснулась среди ночи и сквозь ресницы наблюдала, как родители кладут подарок под елку и развешивают на стены гирлянды из конфет. А Лесе и вовсе сказки про волшебных дедов были неинтересны, она с негодованием отвергала книги про принцесс и единорогов, зато пищала от энциклопедий про динозавров.

— Солнышко, но ты ведь знаешь, что Дед Мороз — это выдумка, легенда. Как и Санта Клаус, и Кыш Бабай, и Йоулупукки. Мы ведь читали с тобой про историю праздника, про Рождество, про то, что Новый год раньше и вовсе праздновали в сентябре…

— Это все понятно, — перебила ее Леся. — Но Адрис сказал, что если чего-то очень захотеть, если поверить изо всех сил, то оно сбудется! Я очень-очень верю, мама. Вот увидишь, он придет. Можно, я не буду картошку больше? Полежу, устала.

Час от часу не легче! И что теперь Соне делать? Где искать Деда Мороза?

Всемогущий гугл озвучил цены на вызов актеров в костюмах. Соня от ужаса зажмурилась и неприлично выругалась. Допустим, у нее есть такие деньги. В крайнем случае, можно будет занять у родителей. Но, где гарантия, что тридцать первого декабря найдутся свободные Мороз и Снегурочка? И потом… видала она таких актеров. Ватная борода, потертый халат, накладные косы у престарелой Снегурки. Леся раскусит их на раз-два и будет разочарована еще больше.

Ох, уж этот Эндрис! Конечно, она очень-очень ему благодарна за помощь, но зачем он запудрил ребенку мозги? Что же ей теперь делать?

К тому же… Ну никак Соня не рассчитывала встречать Новый год дома. Холодильник пуст, на карте не самая большая сумма, алименты от Бориса должны прийти после десятого числа. Ну… оливье можно настрогать, не так уж это и дорого, да мандаринов купить. Но на этом все. Елки не будет, подарков, по-видимому, тоже. Раньше Борис приносил с работы плюшевых тигров и драконов, набитых конфетами. Теперь отца никто не ждал, он вряд ли явится с подарком в новогоднюю ночь. Конечно, Соня едва ли не полгода назад заказала для дочки ноутбук, но хочется не только подарка, а еще той самой атмосферы. Успеет ли она? Хватит ли ей на это сил?

Искусственная елка, огромная, тяжелая, неповоротливая, такая нелюбимая Соней, лежала где-то на антресолях. Достать ее не представлялось возможным. Наломать бы хотя бы еловых веток, обмотать мишурой, повесить старые, хрупкие, еще бабушкины стеклянные игрушки: космонавта, цыпленка, огурец и домик, пару прозрачных невесомых шаров… Обмотать крафт-бумагой и перетянуть бечевкой коробку ноутбука… Разрисовать зеркала зубной пастой… Что еще? Соня ведь — творческая натура. Справится ради дочери. Пусть без деда Мороза, но свою сказку ее ребенок получит!

Назойливый телефонный звонок раздался крайне не вовремя — в тот самый момент, когда Соня, балансируя на табуретке, привязывала гроздь стеклянных шаров к люстре в детской комнате. Чертыхнулась, изящно спрыгнула, не глядя, мазнула пальцем по экрану:

— Слушаю!

— Соня, добрый день, это Эндрис. Хотел узнать, как вы обе, как Леся? Ей лучше? Какая-то помощь вам нужна?

— Угу, — буркнула раздраженно девушка, плюхаясь на ту самую табуретку. — Дед Мороз мне нужен. Срочно. У тебя есть на примете?

— Насколько все срочно? И почему Дед Мороз?

— А вот так. Кто Лесе голову задурил, не подскажешь? Где хочешь, там и ищи теперь, вот.

— Неожиданный поворот.

— Да ладно, я же пошутила! Прости меня, Эндрис, за грубость. Не следовало мне на тебе срываться. Я просто немного устала. Все у нас хорошо, Леся спит, температуры больше нет. И спасибо тебе за заботу. Я ведь так и не поблагодарила? Еще раз — спасибо. Ты — наш спаситель. С Наступающим!

— И все же я тебя услышал. Ты права. До свидания.

— До свидания.

Горько вздохнула, задрав голову, оглядела покачивающиеся у потолка шары, осталась довольна. Принюхалась, снова выругалась и бросилась запоздало спасать подгорающую уже курицу. Осталось всего ничего: сбегать в магазин за горошками, яйцами, сметаной и прочими мандаринами, найти где-то еловых ветвей и постараться не расплакаться хотя бы до утра.