Водопад

Мариана Сейран, 2021

Юная Даниэла пережила страшный удар судьбы. Она замкнулась в себе, не желая мириться с действительностью. И только случайное знакомство с загадочным Лео переворачивает её жизнь с ног на голову, разжигая в её сердце новые, неизвестные до встречи с ним чувства. Лео покажет ей тайное место, которое изменит их жизнь. Он берётся за собственное расследование трагедии, чтоб помочь Даниэле избавиться от призраков прошлого и вернуть девушку к жизни. Между героями огромная пропасть в виде возраста, социального статуса и менталитета. Семья Дани никогда не смирится с ее любовью. Суждено ли им быть вместе, или эта тайная связь обречена на провал?

8

— Я выехал сразу, как только ты позвонила, — тревожно сказал Гаспар, быстрым шагом заходя в дом, — где она?

— У себя в спальне. На вопросы не отвечает. Молчит, легла на кровать в той же одежде, в которой пришла, вся в крови.

— Что за мужчина её привез? Это он сделал с ней? Черт возьми, Эмма, для чего охрана и водители работают в этом доме? Я к вам самых подготовленных ребят приставил! — Гаспар перешел на крик.

— Я не знаю, не знаю, — эмоционально отвечала Эмма, — она уехала одна, никого не предупредив, неизвестно куда.

— Как ты допускаешь такое? Твоя дочь неизвестно где, что делает — никто не знает!

Дядя громко постучал в дверь, а затем заглянул в комнату.

— Дани, я могу войти?

Она кивнула. Присев на её кровать, он сосредоточенно посмотрел на племянницу.

— Можешь мне не рассказывать подробности. Я найду его и не оставлю в живых. Одно твое слово. Тот, кто тебя привёз, это он навредил тебе?

В ту же секунду Дани, как будто пришла в себя, и ответила:

— Нет! Он… Он спас меня, — её голос дрожал.

— От кого? Расскажи. Мне нужно знать, чтоб я мог найти и наказать ублюдков.

— На меня напали трое. Хотели ограбить или убить, я не знаю. Приставили к горлу нож, я закричала громко. А он внезапно появился. Бандиты разбежались, но они успели забрать с собой папин подарок. Мою подвеску. Потом, он в больницу меня отвез.

— Тебя осмотрели? Что сказали?

— Ничего серьезного. Поеду на перевязку завтра днем. Хирург сказал, быстро заживет. Шрам не останется.

— Покажи мне выписку.

— Она в сумке, на кресле. Знаешь, я не расстроюсь, даже если шрам изуродует мою руку. Больше всего я ценила кулон, который папа подарил.

Гаспар тяжело выдохнул.

— Так. Во-первых, необходимо найти этих нелюдей. Я их собственноручно задушу. Во-вторых, отблагодарить человек, что спас тебя. У нас так не принято, мы люди благодарные.

— Дядя, позволь мне самой решить этот вопрос?

— В каком смысле?

— Я заявлю сама в полицию. И, человека этого я знаю. Поговорю с ним и поблагодарю.

— Нет уж, дорогая. Мы пойдем вдвоём. Это очень, слышишь, очень серьезно! Возможно, чей-то заказ. Вряд ли они — простые жулики. По поводу мужчины, Дани, он спас тебе жизнь, ты хочешь простое «спасибо» сказать? Надо ему серьёзный подарок сделать. Машину, не знаю там, квартиру купить, может? Всё, что он захочет.

— Давай обсудим это завтра. Я очень устала. Спасибо, что приехал, — Дани крепко обняла дядю, — ты всегда в трудную минуту рядом со мной.

— А ты думала, что я не приеду? — удивился Гаспар, — девочка, береги себя. У меня детей нет, мой единственный ребенок — это ты.

Выйдя из спальни Дани, Гаспар шепотом сказал Эмме:

— Не тревожь её сейчас вопросами. Пусть поспит.

Студенты, ожидавшие начала лекции, неторопясь заходили в помещение университета. Возле входа в здание остановился BMW, из которого вышла девушка в чёрных джинсах, чёрной рубашке и лёгкой накидке — болеро с длинными рукавами, прикрывающими запястья. Это было странно для такой знойной погоды. Она неслышно подошла к Лео сзади и немного стесняясь спросила:

— Лео, мы можем поговорить наедине?

— Даниэла, — он не ожидал её увидеть уже на следующее утро, после случившегося, — разумеется. Как твое самочувствие?

— Я хотела для начала извиниться. Прости, что я вчера не смогла с тобой поговорить, поблагодарить. Ты меня спас, а я даже слова тебе доброго не сказала, — опустив глаза, вымолвила она, потирая повязку на руке.

— Ты была не в том состоянии, чтоб думать о приличиях. Всё нормально.

— И всё же, я бы хотела отблагодарить тебя. Знаешь, мой дядя — влиятельный человек. Он говорит, что у нас в семье не принято оставлять без внимания добро. Он бы хотел сделать для тебя что-то…

— Добро не делают, чтоб получить подарки и презенты. На всё в этой жизни я привык зарабатывать сам. Не для этого я тебе помог, Даниэла, чтоб после — требовать благодарностей. Дяде своему передай, что ты меня уже поблагодарила, и не будем на этом акцентировать внимание.

— Я перед тобой в таком долгу, который невозможно оплатить подарками, Лео. Если я когда-нибудь буду тебе нужна, только скажи, — Дани по-детски улыбнулась.

— Кое-что, мы всё же с тобой не закончили.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай съездим в отделение. Об этом происшествии должна знать полиция.

— Хорошо, — согласилась Дани, — если ты считаешь, что это нужно.

— Это необходимо. Неизвестно, что этим уродам было нужно, кто их туда подослал, или они давно уже промышляют в том месте. Я договорюсь с моими сотрудниками, они нас примут.

— Так, ты работаешь в полиции? — с интересом спросила она.

— Да, в следственном отделе. Учусь в ущерб работе, пропускаю, чтоб получить еще одно образование. Без него мне не дают новую должность и звание выше, чем то, которое у меня сейчас.

— Как ты все успеваешь — работа, учеба, семья?

— Не успеваю, у меня нет семьи, — коротко ответил Лео.

Далее задавать вопросы Дани не позволила природная тактичность и хорошее воспитание.

— Сможем поехать после занятий? — спросила она.

— Отлично. После занятий.

Полный мужчина в форме полицейского задавал вопросы и записывал все, что говорила Дани на большой лист бумаги.

— Вы можете описать внешность тех, кто на вас напал?

— Толком ничего не было видно. Это произошло поздно вечером, в темноте я их не разглядела. Лица закрыты масками, на руках перчатки. Глаза дикие, лишенные всякого сознания.

— С кем-нибудь в недавнее время конфликтовали?

— Нет, не имею такой привычки.

— Есть у вас вообще недоброжелатели?

— Возможно и есть, но, ни одному из них пока не хватило смелости сказать мне в лицо о своем истинном отношении ко мне.

— Устала? — спросил Лео, еле коснувшись руки Дани, — понимаешь, это стандартная процедура. Протокольные вопросы, — объяснил он.

— Все в порядке, я ведь здесь по своей воле. Раз надо, значит отвечу на все, что спросят.

— Я пока рассматриваю несколько версий, — сказал следователь, — мне надо составить круг подозреваемых, оттого такие вопросы. Ваша семья достаточно известна в городе. Нападение на почве зависти я тоже не исключаю. Что им удалось забрать у Вас?

— Мой мобильный. И подвеску на цепочке.

— Опишите её.

— Тонкая цепь кручёного плетения из золота, на ней висел кулон: сердце из аквамарина, обрамлённое бриллиантами. Подвеска особенная, я больше всего боялась ее потерять.

— Ясно. Будем искать. Если они смартфон в реку не выкинули, по сигналу мы сможем их вычислить.

— Боюсь, что этот вариант они уже предусмотрели, — сказал Лео.

— Согласен с тобой, майор.

— Тимурыч, отнесись с пристальным вниманием к этому делу. Я лично проконтролирую.

— Да понял я. Будем стараться. Ты нож привез?

— Да, — Лео достал запечатанный в пластиковый пакет выкидной нож со следами высохшей крови.

— Ты что, прихватил его с собой? — удивилась Дани.

— Я знал, что нож — единственная улика. Опыт работы никогда не покидает истинного полицейского, да, Тимурыч?

— Особенно такого, как ты, — засмеялся тот, — я к заявлению улику приложу. Сегодня мы с дежурными поедем на место преступления. От вас больше ничего не требуется. Только ожидание. Оставьте свой номер телефона, — обратился он к Дани.

— Так, его у меня сейчас нет.

— Тогда, всю информацию я сообщу Лео.

— Вот, теперь я спокоен, — сказал Лео, покидая стены полицейского участка.

— И я. Спасибо еще раз. Тебя подвезти? Скажи, куда, и водитель отвезет.

— Нет, я еще должен буду вернуться. Служба зовет. А ты? Поедешь домой?

— Я на перевязку, а потом за новым смартфоном. Старый наверняка уже лежит на дне реки и покрывается планктоном.

— Скорее всего. Дани, покажи-ка мне руку, можно?

Она приподняла рукав болеро, обнажая перевязанную бинтом кисть. Лео осторожно прикоснулся к повязке.

— Не кровоточит больше? — спросил он.

— Повязку я не снимала, но следы крови не просматривались. Надеюсь, что заживает.

— Замечательно. Я могу задать еще один вопрос? В интересах следствия.

— Спрашивай.

— Чем так особенна твоя подвеска? Подарил близкий человек?

— Да. Это папа подарил на восемнадцатилетние. Я подвеску не снимала. Он, конечно, всегда дарил мне драгоценности, даже намного дороже, чем то сердце из аквамарина. Но, самое родное и любимое было именно оно.

— Понял. Ладно, до встречи. Береги себя, — улыбнувшись, сказал Лео.