Поцелуи после десерта

Мари Тарт

Встретив на берегу океана девочку, словно сошедшую со страниц сказки про Белоснежку, десятилетий мальчик Кеннет Адамсон, дал себе два обещания. Первое – он больше никогда не будет плакать. Второе – он обязательно дождется их следующей встречи. Одно обещание он смог сдержать. Второе же, с годами, медленно утопает в волнах океана. Но что же случится, когда он узнает, что эта девочка, вновь окажется рядом? Это история о любви, которая покорит вас до глубины души. И останется с вами навсегда.

Глава 3. Кеннет

Мне снится что-то невероятное. Теплый летний день, шум океана и холодный песок под ногами. Я иду вдоль берега, навстречу самому прекрасному ведению в моей жизни. Сердце замирает в груди от осознания, что через каких-то пару метров она окажется рядом со мной.

Однако чем ближе я подхожу, тем дальше она оказывается от меня. А затем и вовсе разворачивается и уходит. Я пытаюсь ее догнать, пытаюсь бежать быстрее, звать по имени, но не могу. Раз за разом волны океана накрывают меня с головой и не дают сделать и шага. Я погружаюсь в воду и уже совсем не могу разглядеть ее.

Волны обрушиваются на меня с новой силой, снова и снова. Как будто ждут, что я откажусь от своей цели и остановлюсь, перестану бороться. Я вновь оказываюсь под ледяной водой. И просыпаюсь.

Резко подскакиваю и падаю с дивана. Черт возьми. Пол слишком холодный. Моментально прихожу в себя и сажусь обратно на мягкие подушки. Нет, это был явно не шум океана. Это был дверной звонок, который трезвонит без остановки.

Касаюсь ладонями лица, морщусь от этого противного и слишком громкого звука и решаюсь подняться. Черт, с координацией у меня сейчас проблемы. Плетусь к входной двери, бесшумно ступая босыми ногами по паркету, и мысленно убиваю того, кто сейчас стоит за дверью.

Имею предположения, кто же сейчас за ней и сжимаю кулаки, чтобы не врезать своему другу, как только я увижу его смазливое личико. Тянусь к ручке, открываю и морщусь от уличного света.

— О-о-о, братишка, вижу, ночью тебе было хорошо.

Привыкаю к яркому свету и открываю глаза. Мой лучший друг стоит напротив, улыбается своей снисходительной улыбкой и рассматривает меня с головы до ног. Только сейчас понимаю, что из одежды на мне только черные джинсы.

— Иди к черту, Остин, — разворачиваюсь и плетусь обратно в дом, прекрасно зная, что друг пойдет за мной. По пути подхватываю с дивана футболку и, натягивая ее, захожу на кухню.

— Знаешь, ты мог бы быть немного повежливее с тем, кто привез тебе завтрак. Хотя по времени уже полноценный ужин.

Кидаю раздраженный взгляд на своего друга и замечаю в его руках пакет с едой и пару бутылок газированной воды. Он протягивает мне одну из них, и в следующую секунду я уже пью спасительный напиток.

— Ты приперся ко мне средь бело дня, трезвонил в дверь и теперь требуешь вежливости? — улыбаюсь ему и саркастически замечаю, — Я уже желал тебе пойти к черту?

Остин смеется, поправляет свои русые волосы и тоже отпивает из своей бутылки.

— Ты в курсе, что сейчас не день, а вечер? Посмотри на время. Уже шесть. Ты пропустил школу, игнорировал мои звонки и смс, а сейчас возмущаешься на то, что я тебя разбудил?

Пожимаю плечами и тянусь к пакету с едой.

— У меня была веселая ночка. Я навестил новый паб на другом конце города, про который сейчас все говорят. Ты там бывал? — достаю свою любимую пасту Карбонара и начинаю есть.

— Ты был там до того как поехать на пристань или после? — застываю на месте, поднимаю голову и смотрю на своего друга. Собираюсь с мыслями и равнодушно отвечаю.

— Что такого если я провел немного времени на берегу океана? Я смотрел на закат, — прежде чем я успел хотя бы договорить свое глупое объяснение, Остин уже давился смехом.

— Да кому ты пытаешься это впарить? Я ведь знаю, зачем ты ездишь на пристань, — его взгляд становится серьезным и он продолжает более спокойным и тихим голосом, — Ты ведь все еще надеешься, что вновь ее увидишь?

Крепко сжимаю челюсти и отвожу взгляд. Прошло уже семь лет с тех пор, когда я первый и последний раз видел эту девчонку. После я не раз пытался понять, чем же она меня так зацепила? Явно не тем, что просто сидела рядом и слушала мои вопли. Явно не тем, что сказала пару ободряющих слов. И явно не своим детским обещанием. Тогда чем?

Я столько раз пытался выбросить ее из головы, забыть как прекрасный сон и двигаться дальше. Но каждый раз, так или иначе, возвращался мыслями к ней. Я предал обещание, которое дал самому себе. Я уже вряд ли смогу посчитать, сколько девчонок было у меня за все эти годы.

Мне даже не требовалось искать себе кого-нибудь. По какой-то причине, я был популярен. И не только в нашей школе, но и за ее пределами. Не скажу, что моя популярность была чем-то хорошим. Чаще всего я вел себя как моральный урод, и обходился с девушками настолько отвратительно, что иногда сам морщился от осознания, что я сделал. Однако их это нисколько не останавливало. Почему-то каждая из них думала, что если она пару раз стрельнет мне глазками и окажется в моей постели, я сразу же паду к ее ногам.

И как мне надоело видеть размазанную по лицам тушь и слышать громкие признания в любви, а после такие же громкие оскорбления. И так по кругу. Постоянно.

Я никогда не давал никому обещаний, которые не смогу выполнить. Я не вешал лапшу на уши только для того, чтобы затащить в постель. Каждая из них знала, чем закончится наша связь. Но каждая из них надеялась на свое.

Смешно признаться, но я избегал блондинок. Моя первая девчонка, которая затащила меня в подсобку своего дома, когда нам было по пятнадцать, была блондинкой. Но я так и не смог закончить то, что начал. Каждый раз, когда я видел девушку с белоснежными волосами, я думал о том, как же сейчас выглядит она. Та, кого я вижу в своих снах. Та, которая не дает мне покоя, вот уже который год. Та, которая вызывает во мне приступы ярости, и заставляет кататься на пристань, чтобы хоть как-то прийти в себя.

Громкий звонок мобильного вырывает меня из собственных мыслей, и я вздрагиваю. Остин достает из кармана своего бомбера телефон, улыбается немного шире и подносит к уху.

— Да, детка, — закатываю глаза и прекрасно понимаю, кто ему звонит. Не хватало только, чтобы эта мелкая обезьянка напросилась ко мне домой. Уверен, что моего мнения никто спрашивать не будет.

— Да, мы у него, как я тебе и говорил. Уже подъезжаешь? Отлично.

Чуть ли не вою от отчаянья и мысленно убиваю сидящего напротив друга. По правде говоря, я обожаю Джеки, девушку Остина. Но сейчас, когда моя голова раскалывается на тысячу осколков, я скорее хочу застрелиться, чем слышать ее писклявый голосок.

Через пару минут возле моего дома останавливается машина, хлопает дверь, и я уже готовлюсь быть растерзанным в объятиях этого маленького рыжего монстра.

— Привет, мальчики! — Джеки быстро чмокает своего парня в губы, нежно улыбается ему и тут же переводит взгляд на меня. Вздыхаю и пытаюсь что-то сказать.

— Так, спокойно, только не кричи. Я сейчас не в состоянии слушать твои вопли.

Она быстро оказывается возле меня и хватается своими пальчиками за мои щеки.

— Знаешь что, Кеннет? Ты мог хотя бы ответить на один гребанный звонок! Мы с Остином вчера проезжали мимо пристани и видели твою машину. Что ты забыл там глубокой ночью?

— Он, оказывается, на закат смотрел, — фыркает Остин.

Джеки изумленно таращится на меня и недоверчиво спрашивает.

— Серьезно?

Аккуратно убираю ее руки от своего лица, вновь беру в руки бутылку и киваю.

— Ага, прекрасное зрелище.

Она плюхается на стул рядом с Остином, выхватывает из его пальцев вилку и вновь обращается ко мне.

— В следующий раз, будь добр, отвечай на звонки. Иначе первым к тебе будет приезжать не Остин, а я.

Уже представляю эту разгоряченную фурию в своем доме и усмехаюсь.

— Думаю, я справлюсь и доставлю тебе удовольствие. Возможно даже лучше, чем Остин, — вскидываю бровь и многозначительно смотрю на Джеки. Та морщит носик, показывает мне язык и тут же перескакивает на другую тему. Классика.

— Кстати, мальчики, вы сегодня такое пропустили!

Обычно за каждой такой фразой, сказанной Джеки, следует какая-то не шибко интересная сплетня, но следующая ее фраза заставляет меня немного прислушаться.

— К нам сегодня пришла новенькая и все только о ней и говорят!

Остин подвигается к ней ближе, приобнимает за талию и спокойно замечает:

— В этом нет ничего удивительного. Начало учебного года. Куча первокурсников и переведенных из других школ. Почему ты выделила только одну новенькую?

Джеки довольно улыбается и начинает говорить таким тоном, будто посвящает нас в тайну вселенского масштаба:

— На самом деле эта новенькая сразу меня заинтересовала. Она так выделялась из толпы нашей школы. Я заметила ее стоя на другой стороне парковки. У нее длинные белоснежные волосы, представляете? Я думала, что она, возможно, немка. И мой интерес только усилился. На самом деле нам недолго удалось пообщаться перед занятиями, но в обед случилось что-то невероятное. Она сказала мне, что ищет одного парня и толком ничего о нем не знает. Но когда я попросила ее назвать мне хоть что-то, что поможет найти его, она назвала фамилию, — Джеки переводит взгляд на меня, поднимает вилку и указывает ею в моем направлении — Твою, Кеннет. Она назвала фамилию Адамсон и дала твое описание.

В первые секунды я не понимаю смысл ее слов. Но когда до меня все же доходит, сердце падает вниз. Нет, не может быть, чтобы это была она. Наверняка, очередная девочка, которая хочет повиснуть у меня на шее.

Сглатываю и как можно спокойнее спрашиваю:

— И как же зовут эту нашу новенькую?

Джеки отправляет в рот немного пасты, прожевывает и легко отвечает:

— Дженнифер Уоллис Брайлайн.

Не сразу соображаю, что выпустил из рук бутылку, и она с громким стуком разбивается об пол. Не сразу замечаю такой же изумленный взгляд Остина. И не сразу слышу причитания Джеки о том, какой же я все-таки неуклюжий.

Резко прихожу в себя, вскакиваю со стула, не обращая внимания на осколки на полу, хватаю сидящую передо мной девушку за плечи и громко спрашиваю:

— И что было потом? Что ты ей сказала? Что сделала?

Замечаю, как расширяются от удивления ее глаза, как она сглатывает, и тихо отвечает:

— Я сказала, что в нашей школе точно есть тот, кого она ищет. Я точно знала, что в школе есть как минимум один из вас и повела ее к твоему брату.

— И?! Что потом?! — сжимаю ее руки еще крепче и слегка встряхиваю.

— Я позвала его. И они встретились. Она рассказала ему о том, как познакомилась с ним много лет назад. Выглядело все так, будто он не узнает ее, а она подумала, что наверняка перепутала его с братом. Я уже хотела было вмешаться, пропустить оставшиеся занятия и отвезти ее к тебе, но в тот момент Адам все-таки вспомнил что-то и сказал ей об этом. А дальше я не стала им мешать и ушла оттуда.

Я отпустил Джеки слишком резко, но она успела схватиться за Остина.

Я понимал, что напугал ее, но в тот момент это меня мало заботило. Я стоял посреди кухни, сжимал руки в кулаки и не знал что делать. В голове роилась целая куча мыслей, и не было ничего цельного.

Меня безумно пугал тот факт, что мой братец, зачем-то, решил выдать себя совсем не за того, о ком она говорила. И чем больше я об этом думал, тем сильнее я боялся, что случится что-то страшное. С того самого дня, когда мама в последний раз оказалась в больнице, мы с ним больше не были близки.

По правде сказать, со стороны явно сложно было назвать нас братьями. Я столько раз пытался вернуть нашу крепкую дружбу, тесную связь, невероятное взаимопонимание.

Но каждый раз он отталкивал меня и не желал иметь со мной ничего общего.

Я столько раз говорил сам себе, что готов отдать все, что у меня есть, только бы вновь обрести брата. С одной стороны я четко понимал, что моей вины в том, что я вовремя не вызвал скорую для мамы, практически нет, но несмотря на это, каждый день я прожигаю сам себя лютой ненавистью за то, что в один день потерял всех родных и близких мне людей.

Выныриваю из глубины своих мыслей, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с испуганной Джеки. Вздыхаю и тихо пытаюсь оправдаться:

— Прости меня за это. Я не имел права злиться на тебя, — пытаюсь придумать, что еще сказать, но замолкаю.

Джеки протягивает ко мне свою руку, мягко касается плеча и говорит:

— Знаешь, все было бы намного проще, если бы я знала, за что ты на меня так накинулся? Может, расскажешь мне? — она оборачивается, кидает торопливый взгляд на Остина и полушепотом добавляет, — Мы можем его выгнать, если не хочешь говорить в его присутствии.

— Он знает, — киваю в сторону Остина и аккуратно прохожу к холодильнику. Достаю целую бутылку с водой и возвращаюсь обратно к своему стулу.

Немного раздумываю, но все-таки решаюсь. И последующие десять минут посвящаю Джеки во всю историю, вплоть до того, почему же я вчера провел вечер в гордом одиночестве, на берегу океана. Она внимательно слушает меня, впитывает каждое сказанное мной слово, иногда удивленно округляет глаза, но ни разу не перебивает. Когда я заканчиваю свой рассказ, Джеки тяжело вздыхает, молчит некоторое время, а потом разворачивается и вписывает Остину своим маленьким кулачком чуть ниже ребер.

— И ты все это время молчал?! Семь лет твой лучший друг мучился в ожидании девушки своей мечты, пытался справиться со своими мыслями и не сойти с ума, а ты никак не хотел ему помочь?! И вот, когда она наконец-то оказывается здесь, я веду ее и знакомлю совершенно не с тем человеком, про которого она мне говорила! Постой, — Джеки прерывается на полуслове, отвлекается от Остина, и поворачивается ко мне, — Но если это был не Адам, то зачем он притворился тобой?

Провожу ладонями по лицу, поправляю волосы и вновь смотрю на своих друзей. За секунду пытаюсь переосмыслить все, что произошло за последний час и наконец, собрать свои мысли воедино. Напряженно пожимаю плечами и отвечаю:

— Не знаю. Но непременно выясню, как только братец окажется дома.

***

Сижу в абсолютной темноте посреди гостиной и не отвожу хмурого взгляда от входной двери. Прислушиваюсь к каждому звуку, доносящемуся с улицы, и пытаюсь уловить шум подъезжающей к дому машины.

Крепко сжимаю в руке телефон и иногда опускаю голову, чтобы в который раз посмотреть на семь цифр номера, набрав которые я услышу самый прекрасный голос в мире. Я уверен. Ее номер дала мне Джеки, и я уже сотню раз порывался позвонить ей, однако каждый раз сбрасывал, не дожидаясь даже первого гудка.

Мысли подобно пчелам роились в моей голове и съедали те остатки спокойствия, которые остались у меня на данный момент. Было уже около одиннадцати, но моего брата до сих пор не было дома. Я пытался успокоить себя тем, что ничего серьезного не произойдет и что это недоразумение выяснится сразу же, как только он покажется. Конечно, сразу же.

Вновь опускаю взгляд на экран телефона и захожу в Инстаграм. Не знаю, чего хочу добиться, ведь ее аккаунт оказывается закрытым. Однако полагаюсь на свое хорошее зрение и рассматриваю личико на иконке профиля. Вдыхаю полной грудью и закрываю глаза. Она безумно красивая.

Слышу щелчок открываемой двери и подскакиваю с места, крепко сжимая телефон в руках. Оказываюсь рядом с братом раньше, чем он успевает закрыть дверь.

— И что все это значит?! — стараюсь не показывать своего волнения и говорю как можно более спокойным голосом. Выходит слишком плохо, я в этом не сомневаюсь.

Вижу такую типичную издевательскую улыбку на лице Адама и его холодный взгляд.

— О, твоя милая подружка уже все тебе рассказала, я правильно понимаю? — он отходит от меня, слегка задевая своим плечом, и направляется к лестнице на второй этаж.

Крепко сжимаю челюсти, запихиваю телефон в карман своих джинсов и догоняю его за три шага.

— Что все это значит, твою мать?! — хватаю брата за руку и рывком разворачиваю к себе. Уже даже не пытаюсь скрыть свою злость и кричу это ему в лицо.

Улыбка медленно сходит с его лица, взгляд становится серьезным и он отвечает мне без тени издевки:

— Как давно мы с тобой нормально говорили, Кеннет? Как давно ты называл меня братом? — он немного медлит и добавляет, — А как давно я называл тебя братом?

Подозрительно таращусь на него и не знаю что ответить. Не могу вспомнить, когда это действительно было в последний раз.

Все мои попытки сближения с таким родным мне человеком заканчивались провалом. Так что я решил, что легче будет присматривать за ним и помогать со стороны, лично не участвуя в этом. Я уже сбился со счета, сколько раз вытягивал его из разных передряг, скандалов и проблем. И не получал взамен ничего кроме быстрого взгляда полного холодной неприязни.

— К чему ты все это мне говоришь? — задаю ему этот вопрос, и не надеюсь ни на что хорошее в итоге. В мозгу закипает чувство полное подозрения, и даже воздух вокруг меня наполняется вязким ощущением чего-то плохого.

— Помнишь ли ты, как обещал отдать все на свете, только бы вернуть наше с тобой душевное родство, утерянное столько лет назад?

Ловлю его спокойный взгляд и киваю. Он протягивает ко мне руки, сжимает мои плечи и говорит без тени шутки:

— Отдай мне Дженнифер.

Чувствую, как в этот момент, все эмоции, ощущения и чувства внутри меня собираются в груди и стягиваются в тугой узел. Поверить не могу, что он сказал это и в тайне надеюсь, что сейчас он опять улыбнется мне своей издевательской улыбкой и скажет, что это шутка. Но он не улыбается. Этого не происходит. Отвечаю ему и не узнаю собственный голос:

— Почему именно ее? Зачем она тебе?

Взгляд Адама становится мягче и после коротких раздумий он говорит то, что я ожидал услышать меньше всего:

— Кажется, она мне дико нравится.

Узел моих чувств затягивается на максимум и грозит вот-вот отключить меня от реальности. Я столько раз представлял себе встречу с той, которая занимает огромное место в моих мыслях и желаниях. Я столько раз думал о ее волосах, глазах, губах, мягкость которых я до сих пор ощущаю на щеке. Я столько раз думал о том, что сказать ей первым.

А сейчас мой родной брат использует то, что я говорил ему от чистого сердца, от огромного желания вновь вернуть его любовь и преданность, против меня же.

— Чего именно ты хочешь?

Адам опускает руки, немного отходит от меня и говорит громче:

— Я хочу, чтобы ни ты, не твои друзья не рассказывали Дженнифер о том, что я совсем не тот, за кого она меня приняла. Возможно, в будущем я во всем ей признаюсь, но сейчас будет лучше молчать и узнать ее поближе. В свою очередь я обещаю больше не создавать проблем и не подвергать нашу семью опасности. Думаешь, я не в курсе, кто разгребает все то дерьмо, которое происходит по моей вине? — на его лице вновь появляется легкая улыбка.

Однако голос остается таким же серьезным и полным раскаяния.

— Так же, возможно, я оценю твою жертву и проникнусь. Мне тоже не хватает тебя, брат, — эти слова окончательно добивают меня, и я теряю дар речи.

Минуты проходят в молчании, но я не решаюсь выбрать хоть какое-то решение из возможных двух. Два человека и всего один выбор. Брат, которого мне так не хватает или же девушка, которую я видел всего один раз в своей жизни? Сжимаю кулаки так, что белеют костяшки пальцев и говорю сквозь зубы:

— Я согласен.

Улыбка Адама становится еще шире, и он тут же сжимает меня в крепких объятиях.

— Я так надеялся, что ты согласишься, брат. Я так рад, — он отстраняется, хлопает меня по плечу и добавляет, — Она действительно мне нравится.

Ничего не отвечаю, и он решает, что разговор окончен. Адам еще раз хлопает меня по плечу, разворачивается к лестнице, но не успевает сделать и шага, как я вновь хватаю его за руку:

— Но есть одно условие, — перевожу дыхание и продолжаю, — Если ты хоть раз создашь какую-нибудь проблему, особенно если Дженнифер будет в это ввязана, поверь мне, она сразу же обо всем узнает. Мне плевать, какое у нее сложится мнение обо мне и возненавидит ли она меня после этого. Но я сделаю все, чтобы обезопасить ее от тебя. Ты меня понял? — выжидающе смотрю на него и отпускаю руку.

Адам слегка поправляет свою куртку и одаривает меня теплым и понимающим взглядом.

— Понял. И совершенно согласен. Ну, так что, сделка заключена? — и он тут же протягивает мне свою раскрытую ладонь.

Смотрю на него несколько секунд, затем крепко сжимаю и отвечаю:

— Да, сделка заключена, — произношу эти слова и мысленно прощаюсь с прекрасным созданием, поцелуй которого до сих пор, спустя столько лет, тлеет на моей щеке.