Моя! или ничья

Мари Князева, 2022

Эта книга для нежных читательниц (и читателей, разумеется), в ней не планируется ни одного матерного слова и ни одной постельной сцены. Только чистая романтика про нежные чувства, порой внешне грубых людей. В речи главного плохого мальчика все нецензурные слова намеренно заменены на более мягкие формы, и даже среди них самые грубые будут зап*каны. Сюжет прост. Главная героиня – чиста, возвышенна и сеет вокруг себя только добро и счастье, а герой – высокомерный нахал, грубиян и тайно сходит по ней с ума. Ну и как же без соперников? Скучно. Но наша ягодка честна и моногамна;) студенческая жизнь романтика и юмор решительная героиня и ещё более решительный герой много поклонников Однотомник! Хэппиэнд!

Глава 1. Взаимные чувства

Алина

Ненавидите ли вы так кого-нибудь, как ненавижу я Данила Гаршина? Да и есть ли на свете ещё один столь отвратительный субъект? Наглый, грубый, самовлюблённый, глупый, беспардонный, пустой, противный, раздражающий… уф, слишком много определений, да? Чего это я столько эмоций испытываю по поводу такого неприятного субъекта? Да потому что он будто нарочно влачит своё отвратительное существование где-то поблизости от меня! Вот коптил бы он небо где-нибудь в сторонке, втихомолочку — я б слова против не сказала. Но ему же непременно нужно доставать и мучить каждого из окружающих, чтоб прям ни единого равнодушного к нему не осталось! С одной стороны — толпа безмозглых поклонниц, у которых голова для того, чтобы на ней губы ботоксом колоть, и туповатых приятелей, которые только и способны, что на переменах в курилке торчать. С другой — армия ненавистников, которых Гаршин ежемоментно изумляет своей фантастической мерзопакостностью. И вроде, не тупой. Учится хорошо, по крайне мере, по профильным предметам, но откуда вот это незрелое поведение? Уж, кажется, к 21 году можно было повзрослеть…

Но нет.

Заскочил сегодня в аудиторию в последнюю минуту и плюхнулся на лавку ровнёхонько рядом со мной. Чёрт! Думала между девчонками куда-нибудь в серединку залезть, но как же, я ведь староста, мне надо постоянно быть на стрёме, а то кто ж преподавателю тряпку промоет или мела притащит? Вот теперь и огребай за свой ответственный подход к делу…

К слову сказать, Гаршин никого не щадит, всем достаётся от него"добрых словечек", но старосте — особенно. У нас с ним давняя, с самого начала знакомства завязавшаяся обоюдная ненависть. Как он меня только не называет: и заучкой, и ботаничкой, и морской свинкой, и даже крысой. Считает, что я виновница всех его бед. Не привычка гулять по ночам, потом дрыхнуть до обеда и пропускать пары по механике, а я. Кто в журнале отсутствующих отмечает? Я. Значит, я и причина неполучения зачёта автоматом. А однажды демон-искуситель на пару с моей лучшей подругой Ирой Ермаковой дёрнули меня за руку и вынудили не зафиксировать её опоздание в журнале. И Гаршин каким-то чудесным образом об этом узнал. Что было! Меня разве только Антихристом не обозвали. Крики — до небес и проклятия до глубин ада. Чёртов клоун. Ненавижу его. Кто меня, честнейшую на свете девушку, так стыдит, тот сам себе яму роет.

Не успела пара по матанализу начаться, Гаршин засунул нос ко мне в тетрадь, якобы выясняя, что там на прошлой лекции было. Я пихнула его локтем в плечо от души, по пути скрежеща зубами. Он в ответ зашипел и весь аж потемнел. Хрипло буркнул краем рта:

— Дура! — и, на своё счастье, немного отодвинулся.

Я, дура, понадеялась, что на этом всё. Что конечности Гаршину дороги и он больше рисковать не станет, но — напрасно. Рисковый парень оказался. Накалякал в своей тетрадке на полях каких-то чёртиков и придвинул её ко мне. Я глянула краем глаза — там фигуристая дамочка с рожками, хвостом и трезубцем, подписанная"Кусака", а вокруг — свита из бесполых чёртиков поменьше.

Однако он хорошего мнения о моей фигуре! Не то чтобы я толстая или ещё какая не такая — обычная нормальная девушка — но размерчик груди явно преувеличен.

"Сам ты чёрт!" — пишу ему карандашом на полях своей тетради и, дав прочесть, стираю.

Довольный, что я так легко поддалась на провокацию и втянулась в игру под названием"Обрати внимание на Даню Гаршина", этот субъект пишет у себя:

"Я хоть ангелом не притворяюсь!" — и рисует над своей Кусакой тарелочку нимба, а потом складывает мозолистые ручищи как будто в молитве и закатывает глаза с совершенно дебильным выражением лица.

Козёл вонючий! Блин, ну как такой симпатичный с виду парень может быть таким придурком?!

Честно признаться, когда я увидела Даню в первый раз, то подумала, что он… красивый. Фу, стыдно вспоминать… Мне тогда почудилось, что это тот редкий случай, когда парень с интересной внешностью ещё и имеет внутри головы работающий мозг. У него было такое серьёзное, задумчивое выражение лица… Опять же, на физфаке крайне мало случайных людей. Если уж сюда поступил, то, скорее всего, интеллектом не обделён. Но в случае с Даней я жестоко ошиблась. Идиот самого нижайшего пошиба. Пошляк и ловелас. Как там с такой помойкой физические теории уживаются, я не знаю, но процессы гниения в черепной коробке налицо.

Мне надо выдохнуть, сосчитать до десяти и просто забить на существование Гаршина в этой вселенной. Пусть хоть Джоконду в полный размер в своей тетради нарисует — мне какое дело? Я учиться пришла, а не с этим придурком препираться. И наплевать, что он там обо мне думает…

Но меня несёт:

— Это я-то притворяюсь? — шиплю на пределе громкости шёпота. — Я сейчас тебе такого ангела покажу, Гаршин, мало не покажется!

Хватаюсь за остро наточенный карандаш и целюсь в обтянутое чёрными джоггерами соседское бедро.

— Вот вечно ты так! — уже почти в голос вещает крайне довольный Даня, лишь слегка прикрывая свои драгоценные телеса правой рукой. — Когда все смотрят, паинькой притворяешься, а потом втихомолку…

— Трус! Подлец! — пищу я негодующе. — Ты что, девушку на дуэль вызываешь?

Но Гаршин не успевает ответить — на всю аудиторию раздаётся звучный голос лектора Владимира Александровича:

— Гаршин, Кусакина, мы не мешаем вашим брачным играм?

Я замерла, густо заливаясь краской и отчаянно желая провалиться сквозь скамейку и ступенчатый пол аудитории. Куда-нибудь подальше отсюда.

— Я просто подумал, — невозмутимо продолжает Владимир Александрович, — может, нам всем выйти, чтобы вы могли спокойно продолжить…

Краем глаза цепляю Данино выражение лица. Оно просто… феерическое. Как у кота, объевшегося сметаны. Ни малейшего румянца — только улыбка Чеширского сородича, во всю харю.

— Спасибо, — отвечает он преподавателю, нисколько не смущаясь, — но тогда игра потеряет всю свою прелесть.

Владимир Александрович хмыкнул осуждающе и восхищённо одновременно (ещё бы, столь фантастическую самоуверенность нечасто встретишь):

— Что ж, в таком случае я попрошу вас отложить их до какого-то менее важного мероприятия. Пригласите барышню на вечер поэзии или в кино и там уж развлекайтесь. А то, боюсь, хитросплетения ваших отношений имеют более высокий рейтинг среди однокурсников, чем матанализ, но им ведь ещё экзамен сдавать… Будьте милосердны.

Гаршин невозмутимо кивает и садится ровнее, успев на прощание мне подмигнуть. Я продолжаю кипеть молча, а потом и вовсе начинаю остывать, благодаря его милосердному молчанию. Кривым торопливым почерком списываю пропущенный кусочек лекции у соседки справа и опять пытаюсь вникнуть в тему занятия.

Но мне не дают.

"Как насчёт вечера поэзии?" — появляется на ненавистных полях Гаршинской тетради.

Молчать. Мне надо молчать и слушать лекцию. И записывать только её.

Но я слабачка. Пишу карандашом:

"Только через твой труп"

Даня старается не улыбаться слишком широко, но губы его дрожат от счастья. О да, он опять завладел моим вниманием… Смотрите все, староста-святоша вместо конспектирования лекции переписывается с главным мизераблем N-ского Государственного Университета!

"Там меня и укокошишь, — щедро предлагает он. — Раз на открытую дуэль нам нельзя…"

Я не знаю, что на это ответить — вот, честно, не знаю. Поэтому просто качаю головой и снова пытаюсь погрузиться в лекцию.

Гаршин опять что-то карябает в своей долбаной тетрадке и пододвигает ко мне, но я не глядя отталкиваю его и прикрываюсь левой ладошкой, чтобы не видеть.

— Алина, — тихо зовёт Даня, но я затыкаю уши и отчаянно зажмуриваюсь. Ну что за наказание? Зачем? За что? Я ведь так стараюсь вести себя хорошо…

Гаршин наконец отстаёт от меня и углубляется в свой смартфон. Я вздыхаю с облегчением, но — слишком рано. Звенит звонок на перемену между часами пары, а Гаршин не двигается с места. А мне нужно выйти. Срочно. Прополоскать тряпку, проветрить голову и пересесть куда-нибудь. Хоть на самый верх — только подальше от этого идиота.

— Данил, — нехотя выдавливаю я. — Выпусти меня, пожалуйста.

— Нет, — коротко, безэмоционально откликается он.

— Данил, — моментально накаляюсь я. — Ну прекрати…

— Сейчас будет звонок обратно.

— Послушай, ну это просто смешно! — пищу я истошно.

— Так чё ты тогда орёшь? Смейся!

Я оглядываю другой конец лавки — он очень далеко, метрах в десяти, и по пути — куча народу. Сидят и с любопытством наблюдают за нашими разборками. Хоть бы, блин, подняли задницы, прошлись. Сидячий образ жизни ещё успеет нас погубить…

— Данил, мы же не в пятом классе, чтобы страдать фигнёй и дёргать за косички понравившуюся девочку!

Я пытаюсь его оскорбить столь возмутительным предположением, смутить, но вместо этого смущаюсь сама и опять густо краснею. А он только фыркает:

— Да мне пофиг, что ты там думаешь, Кусака!

И вот в этом весь Гаршин. Ему пофиг на всё.

Вышедший на пару минут преподаватель возвращается в аудиторию, и я от отчаяния, как маленькая, прибегаю к последнему средству:

— Владимир Александрович! Ну скажите ему, что он меня достаёт?!

Профессор улыбается в седые усы и мягко отвечает:

— Я ведь уже всё сказал, юная леди. Вы согласились сходить с ним в кино?

— Я?! — офигеваю. — Да ни за что!

— Ну вот и пеняйте на себя…

Он берёт в руки мел и как ни в чём не бывало начинает писать на доске, вымытой кем-то другим, а не мной. Я оседаю на лавку и с ненавистью кошусь на мстительно ухмыляющегося Гаршина. Ну уж нет, я не позволю ему победить! Резво собираю свои вещи в сумку, усаживаюсь на стол и спускаю ноги в следующий ряд.

— Выпусти, пожалуйста! — прошу Диму Мирошниченко, который преграждает путь на волю, и он с готовностью его освобождает.

Стрелой спускаюсь по лестнице и уже под трель звонка плюхаюсь на самый край первого ряда, потеснив обретающихся там очкариков. Всё, теперь он точно ко мне не подсядет.

Данил

Никто не любит чувствовать себя идиотом. И я всю свою сознательную жизнь был в этом плане абсолютно нормальным человеком. Пока не познакомился с одной заразой. По-другому её не назовёшь. Паразитка. Присосалась и пьёт мою кровь и нервы треплет без конца. Нет, внешне-то это всё выглядит вполне благочестиво: она ходит вся такая возвышенная, на нас, простых смертных, внимания не обращает — ну, только если не надо Н в журнале посещаемости поставить — а так обычно делает вид, будто я — пустое место.

Ну и что? Ну и ладно! Ну и забить бы и жить дальше спокойно, точно так же, как до встречи с ней, а вот хрен там — не получается. Просто не могу смириться с тем, что она мне нравится, а я ей — нет. Да что там, нравится, за эти полтора года я уже съехал кукухой в какой-то полный неадекват и сам не знаю, как эти отношения с ней обозвать. Теоретически, это, наверное, что-то вроде влюблённости, но разве нормально, что девушка, в которую я влюблён, так дико меня бесит? Ну да, бесит именно её отказ обращать на меня внимание, но когда я вывожу Кусаку из себя, то зверски кайфую от наших с ней перепалок. Как будто мне нравится именно ругаться с ней… а впрочем, ничего другого я не пробовал с рокового вечера, так что приходится довольствоваться общением того качества, которого есть, и не капризничать.

Алинку-малинку я заметил сразу. Я, вообще, насчёт женского пола интересуюсь, и, честно говоря, поступая на физфак, не рассчитывал встретить там симпатичных девчонок. Ну кто на такую специальность пойдёт? Только ботанички зачуханные… Все мои чаяния были направлены на эконом, юрфак, истфак, на худой конец. Знакомые сказали, что на матфаке и ИВТ тоже сейчас уже девушек полно, и среди них встречаются прехорошенькие. Короче, проблем с поставками прекрасного пола в универе нет — просто отслеживаешь вечеринки по факультетам — и тусишь в своё удовольствие. Ну, или прогуливаешься возле корпусов, если совсем невтерпёж. Я с любыми девчонками легко нахожу общий язык… с любыми… кроме неё.

Я сразу понял, что передо мной необычный экземпляр. Симпатичная, но личико светится умом. Одета неплохо, но не выставляет себя напоказ. Не говорит глупости и не пустословит. Вообще. Я прислушивался. Очень вежливая, просто до тошноты, но ни к кому не подлизывается и говорит только правду. И при этом — обалденная фигура. Такая, будто она спортом занимается, по-настоящему. И волосы длинные, красивые, густого каштанового цвета. Не крашеные (!). Я прям притормозил, наворачивая вокруг неё круги и раздумывая, как бы получше подкатить. Как мальчишка какой-то малолетний, а ведь мне, прошу заметить, на тот момент уже было 20.

Алина, вроде, нос не воротила поначалу. На любые вопросы отвечала охотно, даже улыбалась иногда. А я столбенел от этой улыбки, как идиот, и забывал, что говорить. Голос у неё такой… нежный. Журчит, как ручеёк. Чувствуется, что ни одной сигареты за всю жизнь не выкурила. Это, блин, какой положительностью нужно обладать? Чтоб прям ни шагу в сторону. Но при этом Кусакина не была душной. Ни к кому не приставала с нравоучениями, сама не обсуждала преподов, но и не осуждала однокурсников, которые это делали, давала списать лекции… удивительная девушка. Короче, я слегка поплыл и резко растерял все свои навыки обольщения.

А где-то в конце сентября мы отправились всей группой гулять — чтобы получше познакомиться, наладить, так сказать, дружескую атмосферу в коллективе. Я решил, что лучшего момента не найти, слегка тяпнул для храбрости — и… потерпел полное фиаско. Толком не помню, что там нёс, но Алинка-апельсинка посмотрела на меня так… с презрением как будто и сказала, видимо, стараясь смягчить удар, что с мальчиками сейчас встречаться не собирается, потому что учёба сложная и надо сосредоточиться.

Честно сказать, я и забыл, когда меня в последний раз динамили. Я ж красавчик, спортсмен и умник к тому же. Почти по всем профильным предметам у меня отлично, даже преподы уважают. И это не говоря уже о финансовом положении. Конечно, на машину я не сам заработал — отец помог, — но факт остаётся фактом: она у меня есть! И я живу в огромной квартире в центре города, и у меня всегда на кармане есть червонец-другой на потусить… Короче говоря, я просто охренел. И закусил. Это, блин, что ещё за принцесса такая английская, что я её недостоин?!

Бросился во все тяжкие — в тот же вечер отправился в клуб, снял хорошо упакованную чику и оприходовал там же. Было… никак, но напряжение сбросить помогло. Потом пробухал выходные с друзьями и притащился в универ с похмельем. Злой, как чёрт, и больной с головы до ног.

Алина старательно делала вид, будто у нас не было того разговора в тёмной аллее, пыталась быть со мной обыденно-вежливой и всем одинаково бесцветно улыбалась. Я тогда в первый раз взбесился на неё. Наорал, не помню за что — скорее всего, из-за фигни какой-нибудь — вывел на эмоции и с аппетитом их скушал.

И покатился по наклонной плоскости. С того дня мы стали как кошка с собакой. И фамилия у Алины стала говорящая. Но это не она — это я её такой сделал: когда мы разговариваем, то только ругаемся и выясняем, кто тут больше дурак. Ну, или дура. При этом мне сложно оторвать от неё взгляд — сижу на всех предметах и, как идиот, на заразу эту пялюсь. Раньше ещё старался поближе сесть, послушать, о чём она с соседями по парте разговаривает, но отказался от этой привычки — вообще не получается на занятиях сосредотачиваться. А Алинка моя… тьфу, не моя! — и просто капец, как это злит! — со всеми остальными всё та же. Любезная, умная, весёлая… и это злит ещё больше. Потому что я вижу, как на неё наши однокурсники облизываются. Одному даже внушение сделал. Бить не стал: очень уж он хлипкий — но с тех пор и по сегодняшний день заноза держит своё обещание, данное мне тогда на тёмной аллее: полностью посвящает себя учёбе и ни с кем не гуляет. Я слежу. Не в смысле, что преследую, а просто наблюдаю по ходу учёбы и в соцсетях. Если б было что-то с кем-то, я бы знал.

Однако, всё это здорово, конечно, — что Кусаку никто посторонний не обнимает, не целует (а то, боюсь, пришлось бы всё же дать по морде этому кому-то), но держать дистанцию мне всё равно тяжело. То, вроде, ничего, то опять накатывает… И так хочется внимания от неё получить… уж хоть какого-нибудь. Тогда я беру в руки топор нашей холодной войны и иду в бой. Вот как сегодня. Достаю её до последней степени и пью эмоции. Реально чувствую, что это меня подпитывает, как вампира. Правда, энергия эта — дурная. Я пьянею от неё, становлюсь злым и весёлым одновременно — опасное сочетание — и меня несёт чёрт знает куда.

В этот раз занесло пригласить Кусаку на вечер поэзии. Как-то, было, провожал её до троллейбуса. А в другой раз — пел ей песню Киркорова, где заменил имя Марина на Алина… И всё в таком духе. Она, конечно, воспринимает это только как дурацкую провокацию, но меня всё равно внутри кипятком обдаёт. Потому что я хочу, чтобы она поняла, как нужна мне, и боюсь этого больше всего на свете. Отвергнет ведь… опять. Она мелкая, глупая, нецелованая. Для неё это всё легко, незначимо… А я, дипломированный донжуан со стажем, просто не могу навязываться… и не навязываться тоже не получается. Вот и чувствую себя идиотом день-через день. И, кажется, начинаю привыкать…