Драгоценность

Мари Князева, 2022

Андрей молод, не женат, состоятелен. Добился всего, чего только можно желать, но бесконечно одинок, потому что вообще забыл, каково это – чувствовать. Но необычная девушка, встретившаяся на его пути, напомнит ему об этом, а жизнь закрутится в невероятное приключение, став богаче во всех смыслах этого слова. *юмор и романтика *интересные приключения *необычная героиня *поиск сокровищ *тайны прошлого Однотомник! Хэппиэнд!

Глава 2. За сокровищами

Яна

— Ба, ты уверена, что драгоценности всё ещё там? — спросила я с сомнением Лидию Матвеевну.

Она рассказала мне удивительную историю про то, как её родная бабушка по папиной линии, Надежда Николаевна, на пятнадцатилетие подарила внучке… карту сокровищ! Это была схема поместья, на которой квадратиками, пунктирчиками и цифрами обозначено, как найти точку, в которой закопан клад — фамильные украшения Любимовых. Золото, бриллианты, изумруды… ожерелья, кольца и серьги. Надежда Николаевна закопала их там ещё в 1917м году, как только стало ясно, что единственный способ сберечь ценности — это спрятать их от новой власти.

— Зная мою праматушку — да, уверена, — твёрдо ответила Лидия Матвеевна. — Это была не женщина, а настоящий боевой генерал. Разведки. У неё ничего не пропадало и не терялось.

— Почему же вы так надолго оставили сокровища лежать в земле? Почему не извлекли, не пользовались всё это время?

— При советской власти я боялась извлекать подобные ценности: земля и дом принадлежали лесхозу, сельсовету… и так далее. Незаметно там было не покопаться. А даже если и достанешь, под покровом ночи, быстренько кто-нибудь углядит и донесёт, что у Любимовой или, там, Никитенко (её фамилия по мужу) — нетрудовые доходы, да ещё какие… Когда Гоша выкупил наше поместье, я съездила разок — не нашла. Побоялась долго искать: подумала, сейчас родственнички набросятся да всё отберут…

— Разве не было бы честно поделиться сокровищами с ними? — удивилась я её неожиданной жадности.

Лидия Матвеевна замахала руками:

— Да разве они поймут, что за ценность перед ними? Растащат, продадут, растратят — вот и конец семейным реликвиям. С Гоши сталось бы пустить фамильные сокровища на ремонт этого полуразвалившегося сарая… Нет-нет, если я и позволю разделить моё наследство — а ведь бабушка оставила его именно мне — то вручу людям, в которых буду уверена и спокойна за драгоценности.

— Вы хотите передать их дочери?

— Возможно. Но родственные связи будут играть в моём выборе не ключевую роль, а только второстепенную. Главное — чтобы человек был хороший. Понимающий, тонкий, с благородной душой.

Она очень внимательно и серьёзно посмотрела на меня, но я тогда не поняла намёка.

— Однако, если вам не удалось найти фамильные сокровища, имея карту на руках, почему вы думаете, что это получится у нас сейчас?

— Во-первых, я буду не одна. Ты молодая, понятливая, лучше сообразишь, как и что. Во-вторых, там нет никого. Гоша умер, и я больше чем уверена: поместье не окружено толпой безутешных друзей и родственников. Вообще не знаю, будет ли там кто-нибудь, кроме нас и наследника.

— А кто наследник?

— Конечно, точно не известно, но мы с кузиной предполагаем, что это Андрей, любимый племянник Гоши. Он общался с мальчиком больше, чем с кем бы то ни было из семьи. Андрей тоже едет на похороны, и нам нужно быть там раньше, чем он. В поместье, я имею в виду.

— Может быть, стоит поговорить с ним и всё объяснить? Может, он поймёт и позволит вам отыскать своё наследство без всяких хитростей?

— А может, мы просто отдадим ему все карты в руки, и он всё отыщет сам, а нам достанется кукиш с маслом!

— Но ведь карта у вас. Как он найдёт их без карты?

— О, милая моя, этот молодой человек имеет все возможности, чтобы перерыть каждый уголок в Любимово и стать ещё богаче.

— Он бизнесмен?

— И весьма успешный. Имеет компанию по производству мебели в Москве, продаёт её по всей России…

— Тогда тем более ему можно доверять… если он ни в чём не нуждается.

— Никому нельзя доверять, дорогая моя! — Лидия Матвеевна внезапно повысила голос. — Надеюсь, ты не станешь связываться с ним за моей спиной…

— Что вы, ба, это ведь не моя тайна и не мои сокровища.

Мне было немного грустно от того, что горстка золота и драгоценных камней пробудили в моей приёмной бабушке тёмные стороны, но поделать ничего не могла. Определённо надо ей помочь, сама она не справится: такая дальняя дорога и ещё эти поиски… Да и клад ей пригодится: вероятно, она сможет продать что-то не слишком ценное с историческо-родовой точки зрения и купить себе необходимые вещи и лекарства…

Однако я всё же попыталась выяснить, что он за человек — этот таинственный наследник. Зашла в интернет и набрала:"Андрей Любимов мебель Москва". Поисковая система сразу выдала мне сайт компании, на котором действительно в разделе"Руководство"упоминался генеральный директор Андрей Павлович Любимов, только вот никакой личной информации там не было. Ни возраста, ни фотографии, ни единого контакта для связи. Вот коммерческий и исполнительный директора — все были на виду, ничего не скрывали, а генеральный так и остался для меня загадкой. Я не решилась расспрашивать о нём Лидию Матвеевну, чтобы она не думала, будто я пытаюсь его найти и всё рассказать.

Ба велела мне купить билеты на автобусы из Ярославля в Москву и оттуда до Старого Оскола. Второй переезд составлял целых восемь с половиной часов, и это ещё без учёта пробок. Я с тяжестью в сердце представляла себе это путешествие. Но делать нечего. Стоило мне оплатить все билеты, как раздался звонок в дверь. О боже, ещё одного сюрприза я не выдержу..! Но это оказались родные внуки Лидии Матвеевны — два здоровенных лба-близнеца Гена и Эдик.

Как бы их описать поточнее… Ну, помните двоих из ларца, одинаковых с лица из мультика"Вовка в Тридевятом царстве"? Вот, очень похоже. Наши мальчики не такие мощные, хотя и вымахали оба неплохо за последние несколько лет, но в остальном — один в один. Сила есть — ума не надо, много энергии да мало толку, работа не волк — в лес не убежит, и далее в том же духе — это всё про них. Гена прославился тем, что может проспать целый день, прерываясь только на еду и туалет (и это вовсе не после тяжёлого трудового дня!), а Эдик — почти тем же самым, только вместо сна — компьютерные игры. Чемпионом по киберспорту он так и не стал, зато умеет шевелить ушами. Я лично наблюдала за тем, как он шёл к этому годами ежедневных тренировок. Ба постоянно вздыхает, что фамильных Любимовских мозгов ребятам досталась всего капля, да и ту пришлось поделить пополам. Своего зятя — простого работягу, всю жизнь вкалывавшего в автосервисе — она искренне презирает и вполне логично недолюбливает внуков как его продолжение. Я же отношусь к парням с долей теплоты: они простые, открытые и совершенно безобидные, а если обращаешься к ним с просьбой, то никогда не отказывают. Правда, после прошлого"ремонта"батареи в гостиной мы с Лидией Матвеевной зареклись что-нибудь им доверять в квартире и предпочитаем заплатить профессионалу…

— Бабуль, бабуль, мы пришли, это… выразить тебе соболезнования, о! — заявил с порога Генка.

— Чего-чего? — переспросила Лидия Матвеевна. В компании родных внуков у неё как правило обостряются проблемы со слухом. Это очень помогает сплавлять нежелательных гостей, так как они быстро утомляются повторять всё по сто раз.

— Ну, у тебя же брат двоюродный умер, — гаркнул Эдик, сияя неуместной улыбкой. — Вот, сочувствуем. — Он потряс в воздухе принесённым пакетом с чем-то округло-продолговатым.

— Этто ещё что? — бабушка строго посмотрела на внуков поверх очков.

— Розовое, как ты любишь! — широко улыбнулся Генка.

— Ладно… — как бы нехотя согласилась Лидия Матвеевна. — Оставь на кухне. Чего ещё?

— Так это… давай, может, помянем… — предложил Эдик.

Несмотря на более чем взрослый возраст — братья были на три года старше меня — их матушка строго-настрого запрещала сыновьям употреблять алкоголь. Боялась, наверное, что их неокрепшие умы не справятся с искушением и быстро скатятся в пропасть… Но когда такой повод — это ведь совсем другое.

— Чего-чего? — сразу опять оглохла ба.

— Ну, винца немножко! — проорал Генка.

Меня всегда умиляла эта их традиция говорить по очереди.

Лидия Матвеевна поморщилась немного, но двинулась на кухню. Достала из старинного буфета стеклянную бутылку с рябиновой настойкой и две крошечные рюмочки. Капнула в обе по 20 мл и подала внукам:

— Упокой, Господи, душу раба твоего, Георгия!

— Ба, но это ж…

— Пей, ирод! — процедила Лидия Матвеевна сквозь зубы.

Ребятам ничего не оставалось, как опрокинуть в себя эту бесконечно горькую жидкость. Они синхронно сморщились до неузнаваемости, и всё равно остались похожими друг на друга, как две капли воды.

— Ну, что, теперь всё? — поинтересовалась добрая старушка, победно складывая руки на груди.

— Бабуль… — хрипло, надсадно проговорил Эдик. — А это, брат тебе завещал чего-нибудь?

— Чего-чего? — выпучила глаза Лидия Матвеевна.

— Мама сказала, он был… как его… помещик! — завопил Генка. — Барин, типа.

— Ага, — поддакнул уже совершенно пришедший в себя Эдик. — Граф!

Я невольно улыбнулась, а ба нахмурилась:

— И?!

— Ну, мы тут с Эдом покумекали… если он тебе поместье своё завещал, у нас есть бизнес-идеи, как его…

— С молотка пустить! — закончила бабушка за предприимчивого внука.

— Да неет, превратить в туристическое предприятие!

Лидия Матвеевна только глаза закатила.

— Ничего он мне не завещал, и слава Богу — ещё не хватало на себя этот"дворец"взвалить!

— А кому? — удивился Эдик.

— Не удивлюсь, если"Юнеско"! — пробормотала ба сквозь зубы. — Но этого никто не знает, пока завещание не огласят.

— А когда его огласят?

— Надо думать, после похорон.

— О, тогда мы с Эдом на похороны поедем и наследника тёпленьким возьмём!

Они дружно засмеялись в предвкушении.

— Чего-чего?! — Лидия Матвеевна схватилась за сердце. — Вы куда собрались, убогие? Потеряетесь же по дороге, от поезда отстанете!

— А мы на автобусе, так дешевле! — авторитетно заявил Эдик.

— А ты не поедешь, бабуль? — уточнил Гена. — Ну, с родственником попрощаться в последний путь…

— Ещё не решила! — соврала почтенная леди и принялась выпихивать внуков со своей жилплощади. Они вяло сопротивлялись, но авторитет праматери сыграл-таки свою роль.

После их ухода мы с ба сели за стол и открыли бутылку, обе ощущая потребность расслабиться и успокоиться.

— Не поедут они, я матери строго-настрого запрещу из дому выпускать! — грозилась Лидия Матвеевна. — И деньги пусть отберёт.

Я тяжело вздохнула. Хорошо бы и мне не поехать…

Но мечтам моим не суждено было сбыться: Лидия Матвеевна настроилась очень серьёзно и уже паковала чемоданы. Точнее, одну очень древнюю, но прекрасно сохранившуюся дорожную сумку. О, я обожаю старые вещи — в них столько очарования..! Сама постоянно ношу одежду своей бабушки Мальвины. У неё, между прочим, был отличный вкус, и все вещи — отменного качества. Для завтрашнего путешествия я выбрала свою любимую плессированную юбку и голубую кофточку с подплечниками и бисером на груди. В этом очень легко было вообразить себя компаньонкой благородной пожилой леди, которая сопровождает её в путешествии. Сразу вспоминался один из моих любимых детективно-романтических романов"Ребекка"Дафны Дю Морье и всплывал в голове образ красавца аристократа де Винтера… Ох, как мне нравились такие истории о страсти высокопоставленных мужчин к простым девушкам и их ответных, совершенно бескорыстных чувствах! Сама я не мечтала стать героиней подобного романа — это было слишком самонадеянно, по моему мнению, — но читала или смотрела фильмы с удовольствием.

В четверг вечером, накануне дня отъезда, я отправилась в продуктовый магазин — купить немного продуктов в дорогу. А когда возвращалась обратно, уже в своём дворе, обернулась на чей-то приветственный окрик — и попала каблуком в ямку.

— Ой!

Нога неестественно вывернулась, и лодыжку пронзила острая боль.

— Что случилось, Яна?! — ко мне подскочил Вениамин Аристархович. Вид его и голос были встревоженными.

— Нога… — проскулила я сквозь зубы.

— Вывих?

— Не знаю… надеюсь, что нет…

— Давайте я посмотрю…

Мы стояли на обочине, до ближайшей лавки было метров пять. Повертев головой, сосед вдруг ловко, в одно движение подхватил меня на руки и понёс туда — я только ахнуть успела. Аккуратно посадил, уложил мою голень себе на колено, расстегнул и стащил ботинок. И принялся осторожно ощупывать и поворачивать стопу в разных направлениях, бормоча сосредоточенно:"Так больно? А так? Резкая боль или ноющая? Хм-хм…"

— Вряд ли это вывих, — заключил он наконец, — скорее растяжение. Но если хотите, могу отвезти вас в больницу. Может быть, даже рентген сделать, на всякий случай.

— Нет-нет, спасибо… — пролепетала я смущённо. — Обойдусь. Пока не шевелю, то почти не больно. Думаю, само пройдёт…

Вениамин Аристархович покачал головой:

— Нужна фиксирующая повязка. У вас дома есть бандаж или хотя бы эластичный бинт?

— Нет…

Точнее, есть, но им Лидия Матвеевна заматывает ноги. Уже сколько времени собираюсь ей нормальные чулки купить, но они тоже стоят недёшево…

— Пойдёмте ко мне, — сказал сосед вежливо, но безапелляционно и натянул обратно мой башмак. — Я всё сделаю. Обнимите меня за шею…

— Неловко мне, Вениамин Аристархович… давайте, может, я просто вам на плечи обопрусь и как-нибудь на одной ножке доскачу?

— Что вы, Яночка! Это мелочи… вы совсем не тяжёлая и очень приятная ноша. И зовите меня просто по имени, пожалуйста. К чему эти церемонии меж соседями?

Он не стал слушать мои дальнейшие возражения и поставил меня на ноги только перд дверью своей квартиры. Растерявшись от его неожиданной физической силы и заботливости, я и не подумала возражать против этой госпитализации в гости.

Мы вошли. В квартире, как и в прошлый раз, царил идеальный порядок. Ни одной вещи на мебели, пол блестит чистотой, все поверхности на кухне абсолютно пусты. Какая педантичность!

Мы прошли в гостиную в обнимку, Вениамин Аристархович бережно придерживал меня за талию, а я старалась не слишком на него опираться. Он усадил меня в очень удобное, покойное кресло да ещё подставил под ноги низкую мягкую банкетку. Достал из стенки большой пластиковый контейнер — явно аптечку — и присел передо мной на корточки. Все его движения были уверенными, плавными, упругими — сейчас он совсем не напоминал старика, каким казался мне обычно. Лицо его было сосредоточенно, но в то же время дружелюбно.

— Как ловко у вас получается! — сделала я комплимент в порыве благодарности.

— Спасибо! Когда живёшь один, поневоле научишься всему…

— Отчего же вы один?

На самом деле, мне было не особенно интересно, но и молчать неловко.

— Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос, дорогая Яна! В определённый момент жизни одиночество начинает тяготить. Раньше, знаете ли, всё хотелось покоя. То дети маленькие орут, то жена пилит… а как только выдохнул…

— У вас есть дети? — я удивилась, потому что ни разу не видела, чтобы соседа навещала молодёжь. Я за ним не слежу, конечно, но за столько лет могла бы столкнуться.

— Разумеется. Я пятнадцать лет был женат, у меня двое. Никите сейчас 18, Анжеле 13.

Его голос звучал спокойно, но печально.

— Вы видитесь с ними?

— Да, конечно. Регулярно. Но дети растут без меня.

— Это всегда очень грустно.

— Да, но… что поделаешь?

— Неужели совсем ничего?

Он невесело усмехнулся:

— Вы поймёте, когда проживёте в браке пятнадцать лет. Или даже хотя бы десять.

Я опустила глаза. Зачем спорить? И всё же не могла с ним согласиться. У меня-то всё будет по-другому!

Неожиданно Вениамин Аристархович разгадал моё молчание:

— Мне по молодости тоже казалось, что я смогу всё предусмотреть. И женюсь только по настоящей большой любви. Но знаете, что? Если позволите дать вам совет… не выходите за холостяка. Возьмите себе в мужья опытного мужчину, знакомого с подводными камнями брачного союза. Это убережёт вас от многих разочарований.

Он посмотрел на меня как-то особенно ласково и в то же время с хитринкой — от этого взгляда мне стало не по себе. Нога была уже перебинтована, и я не видела смысла дальше злоупотреблять гостеприимством соседа:

— Спасибо вам большое, я пойду! Бабушка, должно быть, уже волнуется, куда я запропастилась…

— Даже чаю не попьёте? — с искренним разочарованием проговорил Вениамин.

— Простите, не могу. Правда, спешу.

— Ладно, идите. Позволите ли мне заглянуть завтра к вам, чтобы справиться о вашем самочувствии?

— Эээ… да, возможно… — отчего-то мне не хотелось сообщать ему о нашей с бабулей авантюрной поездке, хоть даже у нас и был благовидный повод — похороны её кузена. — Вы только позвоните заранее: если нога будет в порядке, я пойду на работу.

— Разумеется!

Кое-как я откланялась от этого слишком вежливого человека и похромала домой. Ну надо же, до чего некстати эта травма! Увидев моё неизящное ковыляние, Лидия Матвеевна ахнула:

— Милая моя, что с тобой?!

— О, ерунда, не волнуйтесь. Немного ногу подвернула. К утру пройдёт.

— Очень на это надеюсь!

Но к утру не прошло. Я сделала себе на ночь компресс из какой-то бабулиной чудодейственной мази, и нога не отекла, даже как будто стало полегче. Но она отчётливо болела при эксплуатации. Однако деваться было некуда — пора ехать. Я взяла с собой таблетки, содержащие ибупрофен, нанесла на сустав согревающий крем и перебинтовала его. Сверху вместо ботинок пришлось надеть кроссовки, но вот плессированной юбкой я поступиться не пожелала. Ничего, сейчас так модно. Накинула сверху плащ, подхватила бабулину сумку и вызвала такси до автовокзала. Да уж, чудесное нас ждёт приключение!..

***

До приезда в Москву всё шло хорошо. Мы совсем немного простояли в пробках и прибыли почти вовремя. А вот дальше начались проблемы: я как-то совершенно не подумала, что автостанции прибытия и отправления — на разных концах Москвы, а разные концы Москвы и разные концы Ярославля — это не одно и то же. Тут, конечно, есть метро, но им ещё нужно уметь пользоваться… Зазор между автобусами я оставила всего два часа, от которых пробки отрезали ещё тридцать минут. Добрую четверть часа мы топтались у карты метро, чтобы точно правильно проложить маршрут по его паутине — и в итоге всё равно проскочили лишнюю остановку перед одной из пересадок. Пришлось ехать назад… Мы запрыгивали в практически отходящий автобус: хромая девушка и дама преклонного возраста — и ещё за пять минут до этого я была уверена, что Лидию Матвеевну хватит удар, а я лишусь ноги — так остро она болела — и мы сгинем в этом муравейнике, так что никто уже не найдёт. Опаздывать было никак нельзя, ведь следующий автобус — только через шесть часов, а если так долго торчать на станции, то можно и полицию заинтересовать. А я без паспорта. И совершенно без лишних финансов для питания по столичным ценам.

Но вот Москва осталась позади — на севере. Мы с ба — в автобусе, почти живые и с багажом. Лидия Матвеевна недовольно хмурится: она сильно устала и запыхалась, и к тому же не успела посетить дамскую комнату, но всё это мелочи. Я даже почти не чувствую ногу — так на меня накатило облегчение… стоп, я не чувствую ногу! Ужас ледяной рукой сжал сердце.

Нужно было срочно осмотреть стопу, но… на мне юбка и колготки! Ох, как же я жалела сейчас, что поддалась своим романтическим фантазиям и не надела что-нибудь попрактичнее! Джинсы или даже спортивные штаны. Ну что мне стоило? Всё равно ведь в кроссовках…

Стиснув зубы, я поднялась с сиденья и поковыляла в конец автобуса, где было поменьше пассжиров.

Мне было не до разглядывания людей — хотелось лишь опуститься на свободное сиденье и дать ноге передышку. Но примерно в середине салона перед моими глазами промелькнула смутно знакомая картина. Шла я медленно, поэтому не успела далеко проскочить и просто повернула голову.

— Мальчики..?!

Двое наших чертят — Гена и Эдик — занимали семнадцатое и восемнадцатое место и старательно отворачивались от меня к окну, делая вид, что их тут нет.

— Вы что здесь делаете?

Две одинаковые головы синхронно оглянулись и почти в унисон воскликнули:

— Яна!

Я упёрлась руками в бока и наклонила вопросительно голову, но произнесла утвердительно:

— Вы едете в Старый Оскол!

— Ээ, ну да, — пробормотал Гена. — У нас же бизнес-план.

— И вас отпустила мама?

— А мы уже взрослые, сами решаем..! — решительно отпарировал Эдик.

Ага, взрослые они… Будете решать, когда от родителей съедете..!

— А почему сегодня? Похороны же только послезавтра!

— Так это… познакомиться с малой родиной предков, о! — заявил Гена.

Я наклонила голову ещё ниже, выражая крайнюю степень скептичности.

— Ладно, — вздохнул Эдик. — Мама сказала, что бабуля едет сегодня, и мы…

— Решили сопроводить её, чтобы помочь и защитить в случае необходимости! — подхватил Генка.

Оказалось, что до Москвы они доехали на поезде, а там уже пересели в автобус. И это именно мама отправила их, дав денег в дорогу, и попросила"присмотреть"за бабулей. А ей пообещала, что не пустит! Да за ними больше, чем за Лидией Матвеевной, присматривать надо! Я покачала головой и двинулась дальше — искать место для медосмотра. И нашла.

На соседнем ряду сидела только маленькая старушка — я решила не стесняться её и аккуратно стянула из-под юбки колготки. Размотала бинт. Ёшки-матрёшки! Отёк… Снова нанесла согревающую мазь, не особенно надеясь на её эффективность, и замотала обратно. Выпила обезболивающее. Придётся искать в Старом Осколе врача. Ещё не хватало получить долгосрочные проблемы со щиколоткой!

Ба была в неописуемом гневе, узнав, что нас сопровождают её внуки.

— Их надо нейтрализовать в дороге! — заявила она решительным шёпотом.

— В каком смысле?! — захлопала я глазами.

— Ну, заставить сойти с дистанции!

Ясности не прибавилось, как и солидарности с приёмной бабушкой. Какие б ни были глупые мальчишки, всё-таки родная кровь.

— Они нам только всё дело испортят! — объясняла Лидия Матвеевна, а я всё больше сожалела, что ввязалась в эту историю.

Уже через полтора часа случилась первая остановка — мы подобрали новых пассажиров на пятачке возле большого перекрёстка, где располагались неподалёку друг от друга парковка для грузовиков, кафе и автозаправка. Лидия Матвеевна, уже весьма освоившись в новой обстановке, настояла, чтобы водитель дождался её из уборной. Я давно заметила, как людям трудно сопротивляться великокняжеским приказам моей аристократичной названой бабушки. Она не злоупотребляет этим оружием — думаю, оттого оно и сохраняет свою эффективность.

— Яна, помоги мне! — попросила Лидия Матвеевна, и я тоже не посмела ослушаться, хотя и сама не отказалась бы от помощи.

Мы вместе спустились с высокой подножки и пошли к одноэтажному зданию кафе. Ну, бабуля пошла — я похромала. Мы осторожно заглянули внутрь — на нас уставилось с десяток пар прищуренных мужских глаз. Загорелые лица, закатанные рукава, простая поношенная одежда. Должно быть, водители тех многочисленных грузовиков, что припаркованы невдалеке. Мне было неловко под этими пристальными взглядами, поэтому я только проводила Лидию Матвеевну до двери в туалет и спросила у дородной женщины за буфетной стойкой, нужно ли что-то платить за пользование уборной. Она добродушно покачала головой:

— Бабушке — ничего.

— Спасибо, — пискнула я и ретировалась обратно на улицу.

Там уже вздохнула свободнее. Поразглядывала автомобили на парковке — в основном, обычные иномарки, но одна поражала размерами и очевидной фешенебельностью. Огромная, чёрная, блестящая, как будто только что вымыта, а не проехала как минимум 100 километров от столицы.

Откуда-то со стороны подошли два молодых человека жуликоватого вида — в неприметной одежде, с простонародными лицами. Один юркнул в кафе, а другой остался снаружи, но очень быстро первый выскочил обратно и помчался куда-то прочь, к деревьям, что росли за зданием, а следом за ним выбежал мужчина средних лет, очень хорошо одетый — как раз подходяще к тому самому автомобилю, в костюм и чёрные кожаные туфли — и бросился следом с криком:

— А ну стой, бандит недоделанный!

Второй парень, скромно дежуривший у входа в кафе, тоже сорвался за ними, но совершенно молча.

Меня охватило недоброе предчувствие. Не знаю, зачем (ведь я вряд ли смогла бы помочь), поковыляла туда и, повернув за угол, узрела такую картину: мужчина в костюме склонился над поверженным им на землю парнем, держа его за грудки и прижимая коленом.

— Ты что творишь, чёрт тебя дери! Давно в обезьянник не попадал из-за несчастной пятихатки, идиота кусок?

— Простите, дяденька! — скулил тот, уцепившись руками за запястья своего пленителя. — Я больше не буду! Не надо в полицию!

— Что это за тупость..? — уже скорее устало, чем гневно воскликнул мужчина. — Тебе заняться, что ли, нечем, дурачок? Шёл бы лучше работать…

— Да где там! Нет работы-то, а деньги позарез как нужны, дяденька! — пожаловался молодой человек. — Батя пьёт, мелким на еду не хватает.

— Так и попросил бы, я б дал…

— Стыдно попрошайничать…

— А воровать не стыдно?

Я слушала этот разговор с замирающим от жалости сердцем и потому совершенно не обратила внимания на действия второго парня. Мне показалось, что первое время он пытался оттащить мужчину в костюме от своего, очевидно, приятеля, но заметив, какой оборот принял разговор, счёл за благо отступиться. А потом и вовсе убежал. В принципе, ничего странного: возможно, он просто не хотел, чтобы обворованный мужчина его заметил и запомнил, и как только понял, что его друг вне опасности, скрылся с места преступления. Но отчего-то меня не оставляло тревожное чувство. Я оглянулась — паренька и след простыл, он скрылся за углом забегаловки. Послышался звук отъезжающего автомобиля, но никто не обратил на него внимания: на парковке ведь стояло несколько автомобилей, мало ли кто тронулся в путь. Тут я охнула, вспомнив, что меня ждёт автобус, резко развернулась и… чуть не упала, но меня внезапно поддержали чьи-то сильные руки.

— Осторожнее! — строго сказал мужчина, рассматривая меня с недоумением. — Вы… что здесь делаете?

Я оглянулась. Парень, что лежал на земле, уже куда-то исчез. В глаза бросились мусорный контейнер, сваленные в кучу пустые ящики, коробки, ещё какой-то хлам. Действительно, что я тут забыла? Стою и смотрю, как кто-то дерётся и разговаривает на заднем дворе забегаловки.

— Я видела, как вы выбежали и пошла…

— Поглазеть? — недовольно закончил он за меня, отпуская мои локти.

— Нет… помочь…

Мужчина фыркнул:

— Чем же? Упасть в обморок в самый ответственный момент и тем дезориентировать врага?

Какой красивый и язвительный… Я наконец рассмотрела его как следует. Он выглядел просто восхитительно. Лицо, достойное княжеского портрета. Благородные черты: прямой нос, ясный взгляд, идеальной формы губы и волевой подбородок. Да, этот человек мог бы вести за собой полки и сражать наповал дам на балу. Облик гармонично дополняла модная стрижка светлых волос и бороды. Дорогой костюм слегка запачкался в пылу борьбы, но всё равно смотрелся на высокой спортивной фигуре просто идеально.

Видимо, мужчине надоело ждать от меня ответа — он отшагнул в сторону и двинулся вперёд. Я тоже попыталась идти, но острая боль пронзила лодыжку, вырвав жалобный стон из груди. Мужчина остановился, и даже по его спине было видно, как он недоволен.

— Что с вами? — спросил он, обернувшись.

— Нога… — вздохнула я, кусая губу, чтобы не заплакать.

Незнакомец скептически посмотрел на мои кроссовки и провёл взглядом дальше, до макушки. Тоже вздохнул и, приблизившись, подставил плечо. Изнемогая от смущения, я оперлась на него и похромала вперёд.

— А вы отчаянная барышня, — пробормотал мужчина, подстраиваясь под мой короткий и медленный шаг. — В таком-то состоянии бросаться в самое пекло…

— Дело не терпело отлагательств.

— А вы заметили, что больше никто не бросился? А ведь там было полтора десятка вполне здоровых мужиков…

— Хм… как-то не подумала об этом…

Мы наконец вырулили на площадку перед кафе и увидели… пустую парковку! То есть, она, конечно, не была девственно пуста, но на ней не наблюдалось ни моего автобуса, ни роскошного чёрного автомобиля.

— Моя машина! — выдохнул мужчина рядом со мной и принялся судорожно шарить рукой в кармане брюк.

— Мой автобус! — ахнула я.

Мы с незнакомцем синхронно посмотрели друг на друга и замерли в немом ужасе.