Сводный Альфа

Марго Лаванда, 2020

Для меня новость о том, что мама снова собирается замуж, стала громом среди ясного неба! Но настоящий шок был впереди, когда мы приехали к неприлично дорогому особняку, который теперь должен стать нашим домом. И когда я увидела парня, чей взгляд перевернул все внутри. Мой сводный брат… загадочный, непостижимый. Какие тайны он скрывает? Могла ли я подумать, что мир вокруг меня совсем не такой, как кажется? Что окажусь в эпицентре войны двух сильных кланов оборотней. А ценой моей жизни станет истинная любовь…

Глава 2

— Здравствуйте, — отвечаю с явной неохотой этому ходячему тестостерону. Он мне не нравится. Слишком красив и определенно скрывает свой недружелюбный настрой. Ненавижу лицемеров.

— Рада тебя видеть, Келлум, — говорит мама, явно тоже лукавя при этом. Ни фига она не рада. И я ее понимаю.

— Скоро мы поедем в свадебное путешествие, и даже хорошо, что за Эрикой будет кому присмотреть, — старается добавить в создавшуюся атмосферу непринужденного энтузиазма Грегори.

Что? Он в своем уме? Я ни за что не останусь с этим типом наедине в одном доме!

— Это мы еще обсудим, — говорит мама.

Грегори уходит и возвращается с чемоданами. «В этом огромном доме нет прислуги?» — задаю мысленный вопрос. Вслух как-то неловко спрашивать. Интересно. Грегори богат, судя по дому и рассказам мамы, а таскает чемоданы. Ну, в том, что альфонс, не заподозришь, мы-то явно беднее. У нас вообще ничего нет, даже угла своего, с тех пор как мой гад папаша бросил маму, оставив на нее кучу кредитов. Только квартирка съемная, и то мама разорвала договор аренды. Что ужасно меня пугает. А вдруг семейная жизнь не заладится?

В том, что не заладится у нас с Келом, я уже уверена.

Но не будем нагнетать обстановку, тем более вспоминать грустные факты биографии, и так тошно. И ничем не поможет…

— Кел, проводи Эрику в ее комнату, — командует Грегори, а я подпрыгиваю. У них, похоже, точно нет прислуги! Может, они надеются, что мы с мамой станем бесплатными домработницами? Не дождутся.

Кел явно недоволен, что его в носильщики записали. Хватает чемодан и быстрым шагом идет к большой широкой лестнице на второй этаж. Прямо по центру гостиной располагается это чудо, как в фильме «Унесенные ветром». Эдакая Тара.

Красиво, мрачно, готично. Но меня не прельщает ни архитектура, ни древность. Хочу в свою квартирку! Наверное, я слишком консерватор в своих привычках…

Когда оказываюсь на втором этаже, Кел уже далеко, почти скрылся за поворотом. Бегу за ним. И замираю на пороге. Комната мне досталась невероятно красивая, огромная и светлая! На глаз по размеру больше, чем вся наша последняя жилплощадь!

Громадная кровать с балдахином, спинка — красного цвета, с замысловатым резным узором. Темное покрывало, пушистое, тоже с красноватыми узорами, в тон кровати. Обои черно-белые, но не везде, некоторые стены чисто белые, другие черные. Зонами. Красивые античные светильники соседствуют с лаконичными стеллажами из стекла и металла. Трудно описать этот стиль. Я не сильна в этом, но приходит на ум слово эклектика. Смешение стилей.

Кел ставит чемодан, и я вздыхаю с облегчением. Хочу, чтобы он ушел. Хочу остаться одна в своих новых владениях. Пожалуй, впервые с момента, как мама сообщила мне о замужестве, чувствую облегчение. Смогла сделать полноценный вдох и чуть расслабиться.

То, что это произошло из-за комнаты, конечно, странно. Но вот такое она на меня произвела впечатление…

— Ну, рассказывай, сестренка. Как вам удалось обвести вокруг пальца моего доверчивого папашу и сколько пытаетесь вытянуть? — произносит Келлум, и внутри меня снова все сжимается. Я так и знала. Мы как кость в горле для этого сыночка.

— Ммм, пока не подсчитали точно, — отвечаю ему в тон. — А что? Папа мало дает тебе на расходы? Не хватает? Или проблема в том, что у вас с отцом финансовые трудности? Мой дорогой отчим, судя по всему, остро нуждается в помощницах по дому. Раз сами чемоданы таскаете…

— Испугалась, что не такой богатенький, как вы надеялись? — насмешливо прищуривается Келлум.

Я очень хочу, чтобы он ушел, но, как назло, вместо этого Кел проходит вглубь комнаты и плюхается на красивый пуф с двумя выгнутыми резными подлокотниками по бокам, стоящий возле туалетного столика. Над которым висит огромное резное зеркало. Мебель снова отвлекает меня от противного Братца Волка.

— Да, меня очень тревожит финансовое положение твоего отца.

— Не сомневаюсь. Вы похожи на бродяжек. Вещей с собой лишь чемодан. Все, что за всю жизнь нажили?

— Тебя напрягает, что я не шмоточница?

— Меня напрягает скоропалительная свадьба.

Черт. А ведь в этом мы совпадаем. Но я не собираюсь сообщать об этом братцу. Он меня ненавидит? Подозревает в корысти? Отлично! Я отношусь к нему с еще меньшей симпатией.

Куда лучше, чем если бы пришлось быть вежливой, улыбаться. У Кела все предельно откровенно, и мне это подходит.

Раздается стук в дверь, я поворачиваю голову и вздрагиваю. Она заперта! Перехватывает горло. Когда Кел успел запереть ее?

Подскакиваю к двери второпях. На пороге стоят мама и Грегори.

— Почему вы заперлись, детка? — удивленно спрашивает мама.

— Понятия не имею! — восклицаю, оборачиваясь на Кела. Тот встает и пожимает плечами.

Наверное, он сделал это нарочно, чтобы…

Чтобы что? Скомпрометировать меня?

Я даже ни малейшего шума не услышала. Как дверь в старинном особняке может закрываться столь бесшумно? Что за странность?

Подхожу и закрываю с размаху. Она должна хлопнуть! В ней же замок, который обязательно должен щелкнуть. И это происходит. Довольно громко. Но я ничего не слышала.

Снова перевожу взгляд на Кела. Он фокусник, мать его, что ли?

Он смотрит на меня с насмешкой, на его губах играет самодовольная улыбка.

Я понимаю в этот момент, что он объявляет мне войну!

— Ладно, проехали, — говорит мама. — Как тебе твоя комната, детка? По-моему, великолепная! Она даже больше, чем наша с Грегори спальня.

— Да, это самая большая комната в доме, — басит Грегори.

— О, это так мило! Я очень тронута вашей заботой! — подбегаю к отчиму и чмокаю его в щеку, краем глаза замечая, что лицо сводного брата мрачнеет. Ему это явно не нравится. Именно поэтому я так и делаю, никакого желания целовать Грегори у меня в действительности нет.

— Ладно, мы, пожалуй, пойдем, — мама выразительно смотрит на Кела и берет под руку Грегори. — А ты обустраивайся, дорогая, развешивай свои вещи. Тут шикарная гардеробная, ты видела?

— Нет, я еще не успела осмотреться. Кел так интересно рассказывал мне о том, как мы будем здесь жить одной дружной семьей, что я его заслушалась, — не упускаю случая дать еще один залп из ружья по надменному Волчаре.

Похоже, наспех возникшее прозвище прилипло в моих мозгах к братику намертво.

***

Оставшуюся часть дня я окопалась в новом жилище. Разбирала чемодан, развешивала вещи в огромной гардеробной. Точнее, создавала видимость, что по уши занята распаковыванием и расстановкой, — на деле у меня одежды и обуви так мало, что даже при наличии моих нескольких джинсов, маек и рубашек гардеробная все равно казалась абсолютно пустой.

Все дело в том, что участвовать в трапезе с новоиспеченными родственниками мне не хотелось, и распаковка вещей стала моим жалким оправданием.

Мама поворчала немного, потом принесла мне перекусить сэндвич.

— Ты хотя бы к ужину спустись, — недовольно говорит мама. — Келлум уехал, но отец взял с него клятвенное обещание, что тот обязательно вернется к ужину. Хотя у Кела был такой вид, когда он давал это обещание… Что я не уверена совсем…

— Мам, я не буду ужинать. Нехорошо себя чувствую и лягу пораньше, — перебиваю родительницу.

— Так дело не пойдет, — хмурится мама. — Дорогая, пойми, мне очень важно, чтобы мы все поладили. Да, согласна, появление Кела не особо приятный сюрприз. Я сама расстроилась…

— Почему? Ревнуешь Грегори к сыну?

— Нет… У них сложные отношения. И я больше переживаю за Грегори. Хочу, чтобы он наконец расслабился, перестал много работать, стал счастливым. А Кел — давно взрослый мужчина, который живет своим умом. В детстве он немало крови отцу попил. Был очень непоседливым ребенком…

— Не стоит так переживать, погостит и уедет.

— Если не хочешь, чтобы я переживала, поладь с ним, детка. Ты же у меня умница…

Легко сказать! Мы с первого взгляда друг на друга поняли, что быть войне.

Но я стараюсь успокоить маму, убедить, что все будет хорошо…

***

Через пару часов мама снова приходит ко мне в комнату.

— Раз ты не будешь ужинать, дорогая, мы решили пойти в ресторан. Тем более Кел сообщил, что не приедет ночевать. Я уверяю маму, что одной мне в большом доме не страшно. Что почти правда — наедине с Келом, пожалуй, было бы страшнее…

***

Ближе к вечеру позвонила Николь.

— Ну как, детка, готова к пати?

Блин, ну надо же, я совсем с этим переездом забыла!

— Я не смогу пойти. Не знаю, сколько стоит такси, да и денег у меня нет, и не у кого даже спросить адрес, по которому заказывать машину.

Вздыхаю. Зан, наверное, обидится на меня.

Николь вот обиделась, надулась и наговорила всякого. Потом бросила трубку. Она бывает резкой, но это моя единственная близкая подруга.

Я написала Зану длинное извиняющееся СМС. Но он ничего не ответил. Впрочем, если он на вечеринке, когда ему мне писать?

***

Надо ли говорить, что ночь я провела без сна, ворочаясь на огромной постели и прислушиваясь к каждому шороху? Единственным звуком, нарушающим тишину, был урчащий желудок. Сказалось отсутствие нормального питания. Очень хотелось выскользнуть из постели и отправиться на поиски еды. Но я ведь даже не представляла, где кухня.

***

Просыпаюсь от скользящего по глазам солнечного луча. Поморгав с удивлением, смотрю по сторонам, в первую секунду не понимая, где нахожусь. Однако воспоминания быстро возвращаются ко мне.

Выходить из комнаты не хочется, но голод дает о себе знать. Поэтому, накинув коротенький сарафанчик, смотрю на часы. Восемь утра. Наверное, все еще спят и у меня есть шанс быстренько что-то найти в холодильнике на огромной кухне. Точнее, я не знаю, насколько большая тут кухня, экскурсии по дому вчера не было. Так что мне еще предстоит сначала найти ее.

На цыпочках спускаюсь вниз и с изумлением чувствую аромат свежей выпечки, который будоражит мои обонятельные рецепторы. С наслаждением принюхиваюсь, запахи просто волшебные. Бинго, теперь кухню не составляет труда отыскать.

Замираю на пороге. У плиты колдует полная женщина в белоснежном фартуке, как раз достающая из духовки противень с пирогами. Делаю шаг назад, отчего-то смущаясь. Но тут она замечает меня.

— Доброе утро, госпожа! — восклицает радостно, ловко ставит поднос и кланяется мне. — Как вы рано проснулись. Думала, поспите с дороги. Небось устали вчера с переездом-то. Меня зовут Хильда, очень приятно с вами познакомиться. Да что ж вы на пороге-то стоите? Проходите, присаживайтесь. Или вам в столовую завтрак подать? Что кушать будете? Чай, кофе, может, стакан молока хотите? Как раз пирожки поспели. Наш молодой господин Кел очень любит молоко с пирожками…

— Простите, я даже не знала, что в этом доме есть прислуга, — говорю смущенно.

— Да что вы? Как же без нас? Такой большой дом, без прислуги никак, — посмеивается Хильда. Она мне нравится. Сразу видно, что женщина открытая и добродушная. — Да, вчера нас не было, нам всем хозяин дал выходной. Потому что хотел побыть узким кругом, показать дом благоверной, вашей матушке. А сегодня уже все вернулись, чтобы навести чистоту, порядок и кормить вас вкусно. Мы счастливы, что дом теперь не будет пустым, последние годы тут жил один только господин Грегори. Мы так рады, что хозяин нашел свое счастье! Он этого заслуживает. Да еще и молодой хозяин появился, ну разве не замечательно?

Глаза Хильды блестят, лицо краснеет от эмоций. И я чувствую себя противным сухарем, потому что при упоминании о молодом «хозяине» меня так и подмывает скривиться.

Видимо, ему рады все, кроме меня.

Сажусь за стол, стоящий посреди кухни. Хотя это скорее огромная барная стойка, ну или столешница. Из цельного куска дерева. По краям стоят высокие стулья типа барных. Нетипично для кухни в старинном особняке.

— Я бы выпила чаю с булочкой, — говорю смущенно.

— Тут, значит, будете? Ой, как мне приятно. Хозяин, когда один, всегда тут ест. Нравится ему, уютно, говорит, и не один. И Кел тоже тут кушать любит, а в столовой — крайне редко, только если гости.

При мысли, что сюда в любую минуту может прийти позавтракать Кел, мне не по себе. Но уходить поздно… Черт, я совершенно не готова к встрече со сводным волком! То есть братом… но не суть. Я же планировала короткую вылазку. Не накрасилась, лифчик не надела.

Но приказываю себе отставить панику. Не бежать же сейчас в столовую, не хочется милую Хильду обижать. Которая продолжает щебетать, не замолкая ни на секунду. О том, как рада, что хозяин наконец-то нашел свою любовь и все у него теперь налаживается в личной жизни.

Я немного стесняюсь расспрашивать о подробностях прошлой жизни Грегори.

— Скажите, а в доме еще есть прислуга? — задаю нейтральный вопрос.

— Наверное, хозяин вас познакомит с персоналом, возможно после завтрака. Помимо нас тут работают две горничные: Кристина и Лора. И садовник Пьер. Вот и весь наш дружный коллектив. На такой большой замок, в принципе, нам бы еще одна горничная не помешала. Но хозяин не любит лишних людей в доме. Была одна еще, но давно это было, ушла со скандалом.

— Правда? Интересно.

Мне и правда интересно, никогда не жила в доме с таким количеством людей, прислуживающих тебе.

— Ох, ужасная история, — кривится Хильда. — Влюбилась в Келлума нашего, негодница, он тогда молод был совсем. Соблазнила, забеременела… Ужас как господин Грегори разозлился. Но я зря это вспомнила, детка. Нехорошо, неправильно это — сплетничать о таких вещах.

— Что случилось с ребенком? — спрашиваю с замиранием сердца. Почему-то мне кажется, это страшная и темная история.

— Тебе так интересна моя личная жизнь? — раздается за спиной низкий голос. И я чувствую, как в желудок падает ледяной колючий комок страха. Сводный Волк! Я ведь знала, что он может прийти сюда! Как могла так забыться и начать сплетничать о нем с кухаркой? От стыда хочется соскочить со стула и бежать куда глаза глядят, подальше от этого дома!

Глава 3

Но я не доставлю Волчаре такого удовольствия. Вздернув подбородок, отвечаю сначала взглядом, в который вкладываю презрение, а потом произношу:

— Нет, мне не интересно. О тебе. Но судьба ребенка, попавшего в такую страшную ситуацию, мне кажется, никого не может оставить равнодушным.

Как же трудно выдержать его взгляд! По позвоночнику ползет липкая ледяная волна, пока Келлум буравит меня своими черными как ночь глазами.

Зря я с ним сцепилась. Лучше бы промолчала, понимаю в эту минуту. Безрассудно самой лезть ко льву в пасть.

— Хильда, чтобы я больше не слышал сплетен в этом доме, — тоном Кела можно резать сталь.

— Простите ради бога, господин Келлум, даже не знаю, как так вышло. Мне очень стыдно, — бормочет явно испуганная и расстроенная женщина. Мне становится ужасно жаль ее. Такой, как Кел, и уволить может. Надеюсь, Грегори этого не допустит.

— Это я проявила настойчивость, умоляла Хильду рассказать, — вызываю огонь на себя, чтобы отвести его от кухарки. Это в моем характере — защищать. И часто огребаю за это, но что ж поделать. Мы еще вчера с Келом объявили друг другу войну, так что, пожалуй, терять мне нечего…

Снова перекрест взглядов, а потом взгляд Братца Волка опускается на мою грудь. Вздрагиваю. Умираю от желания обхватить себя руками. Никогда больше не позволю себе быть настолько забывчивой — сейчас остро чувствую нехватку бюстгальтера. Под горячим волчьим взглядом соски начинают твердеть и натягивают тонкую ткань сарафана. А трусики становятся влажными. Какой позор! Что за реакция? Может, я заболеваю и у меня температура?

Но глупо врать самой себе, я знаю, что означает подобная реакция. Когда Зан целует меня — происходит нечто похожее. Отдаленно. Потому что ощущения сейчас — в разы сильнее.

Наверное, потому, что примешиваются стыд и ненависть. Противоречивые чувства буквально раздирают меня.

Повисшая пауза настолько тягостная, что снова брякаю:

— Ты удовлетворен ответом? Или…

Как глупо, божечки. Я сейчас сквозь землю готова провалиться от стыда.

— Надеюсь, мое пожелание будет услышано вами обеими, — спокойно отвечает Кел. — А вот удовлетворен ли я?..

Он тоже, как и я, не заканчивает фразу, но вдруг становится жарко.

— Как пожелаете, господин, — вырывается у меня.

Ну почему я не умею молчать?!

Глаза Келлума сужаются, а я едва могу подавить стон.

— Думаю, мы поняли друг друга.

Сглатываю, чтобы избавиться от внезапной сухости во рту, чувствую, как лицо заливает краска. Как мы сможем существовать в одном доме? Это нереально. Надо срочно переговорить с мамой. Это не жизнь, сплошное минное поле!

Появление мамы на кухне приносит мне радость и облегчение. Хочется, как ребенку, спрятаться за нее.

— Дорогая, ты уже проснулась! — с улыбкой восклицает родительница. — Как это несвойственно тебе. Доброе утро, Келлум. Вы что, уже позавтракали? Ну как же жаль! Второй день, получается, не можем за одним столом собраться.

Вот уж точно чего не хочу, так это завтрака с Келом. И, судя по его лицу, он того же мнения.

— Мне пора в универ. Надо еще такси заказать…

Чмокнув маму в щеку, выбегаю из кухни, продолжая чувствовать буравящий спину взгляд.

Не помню, как взлетаю вверх по лестнице, и с облегчением перевожу дух, только когда оказываюсь за тяжелой дубовой дверью своей комнаты.

Захлопнув дверь, какое-то время стою, уставившись в одну точку, в ожидании, пока уляжется сердцебиение. Происходящее в этом доме начинает меня пугать.

Кто бы мог подумать, что уже на второй день наша неприязнь со сводным достигнет такого накала!

Как же он бесит меня. Это не объяснить логически. Все на уровне инстинктов. И я полна решимости сделать все возможное и невозможное, чтобы не пересекаться с ним в этом доме. Ближайшие дни. А потом — я перееду. Я уже взрослая! Мне вот-вот исполнится восемнадцать. Я уже считаю, что мне восемнадцать. Уже могу жить с парнем. И мы с Заном задумываемся об этом.

Так что пошел ты, альфа! Тоже мне, брутальный самец, демонстрирующий свое превосходство. Мне на тебя и на твой тестостерон плевать!

Наскоро приняв душ, надеваю джинсы и рубашку, любимые кроссовки. Дань женственности — розовый рюкзак, закидываю на плечи. Интересно, будут ли пробки до универа?

Тороплюсь, поэтому волосы оставляю распущенными. Заплету косу, когда доеду. Зан очень любит, когда я с косой, даже не знаю почему.

Достаю из сумочки солнцезащитные очки и, водрузив их на нос, выхожу во двор.

И опять натыкаюсь на сводного! Честное слово, сколько можно? Он меня, блин, что, преследует?

На кухне я плохо рассмотрела его. Слишком смущена была. А сейчас солнцезащитный аксессуар дает мне преимущество.

И в то же время — кладет на обе лопатки. Потому что Братец Волк смотрится потрясающе. Футболка болотного цвета обтягивает его широкие плечи, короткие рукава облегают бицепсы. Спортивные штаны сидят на бедрах так, что его ноги кажутся длиннее. Он выглядит как модель с обложки спортивного журнала. Сердце реагирует сбивчивым ритмом, во рту Сахара. Да что там, голова кружится, словно я только что спрыгнула с тарзанки.

Это кошмар! Как воевать, если одним своим видом противник нанес мне сокрушительное поражение?

Но я умею притворяться. Не зря пять лет участвовала в школьном драмкружке. Всего-то надо включить режим Снежной королевы. Мы тебя не замечаем, парень. У нас свои дела, у тебя свои.

Обогнув сводную скалу, отхожу чуть подальше. И только тут понимаю, что напрочь забыла про звонок в службу такси. Дрожащей рукой набираю номер. У меня первой парой история! Там ужасно придирчивый препод, поэтому у меня правило — никогда не опаздывать по понедельникам!

И вот я, кажется, на грани этого…

А все он, чертов братец, виноват.

— Пожалуйста… мне срочно, очень срочно нужно такси, — говорю в телефонную трубку.

Называю адрес.

— Как это все машины заняты? Вы издеваетесь? Полчаса? Даже больше?

Я погибла. Кажется, я не просто опоздаю, а вообще не попаду на пару.

Это же основной предмет, факультет у меня — исторический. Эх, надо было, как Зан и Николь, экономику выбирать. Но меня с детства манила история. Причем не столько современная, сколько древняя. Особенно всякие мифы и легенды. Учиться на бюджетном отделении крайне сложно, нужно очень стараться. И я выбивалась из сил, делала все, ночами не спала. Потому что в этом видела цель своей жизни. Портить отношения с мистером Спенсером… который еще по совместительству заместитель декана… Ох.

На глаза наворачиваются слезы. Пытаюсь найти другую службу такси, минуты стремительно утекают…

— Детка, почему ты еще не уехала? — раздается за спиной голос мамы. — Не опоздаешь?

— Такси через полчаса только могут прислать, — признаюсь глухим голосом.

— Ох, как неудачно. Кел, может быть, подбросишь Эрику до университета?

Слышу бесхитростную мамину просьбу и цепенею. Только не это…

«Это выход, Эрика», — шепчет разумное подсознание.

С ним в машине? Да ни за что!

«Но это не стоит того, чтобы тебя отчислили».

— Конечно, я отвезу Эрику, — доносится до меня спокойный голос Кела. — Тем более что сам направляюсь в город. Сейчас подгоню машину.

— Мам, ну зачем? Зачем ты попросила его? — восклицаю, когда Келлум уходит.

— Ты же опаздываешь? Слушай, детка, мне не нравится, что ты начала это войну. Зачем вам противостояние? Тем более после свадьбы мы уедем с Грегори в путешествие. Я не хочу переживать, как вы тут…

— Ты собираешься оставить меня с ним наедине?!

— А что такого? В доме полно слуг. И я верю, что Кел не обидит тебя. Можешь позвать Николь на это время к себе, погостить. А еще сюда приедет прабабушка Кела…

— Прабабушка?!

— Ну да. Мать Грегори, увы, скончалась. А бабушка — жива. И очень активна, представляешь? Мы ездили к ней недавно в гости. Она сама вызвалась присмотреть за домом, за слугами, пока нас не будет. Очень интересная женщина…

Тут наш разговор прерывает пронзительный клаксон.

Я даже не успеваю подумать, какая машина у Братца Волка. Она уже передо мной. «Ягуар». Красный. Ну конечно! Кто бы сомневался!

Подавив внутреннюю дрожь, открываю дверцу и скольжу на сиденье рядом с водителем. И тут же возникает огромное желание выскочить обратно.

Заднее сиденье, наверное, было бы лучшим выбором, но это могло сойти за слабость.

Мотор издает рычание, от которого я подпрыгиваю, и мы срываемся с места.

Кел гонит на запредельной скорости. Да, дорога пустынна. Но от этого мне еще страшнее.

Проглотив проклятье, рвавшееся с языка, произношу вежливо:

— Ты не мог бы ехать чуть медленнее?

— Моя маленькая задира-сестричка испугалась?

— Нет, волнуюсь, хватит ли у тебя денег на штраф!

Лицо Кела внезапно смягчает улыбка, она так украшает его. Мне становится не по себе от тепла, разлившегося внутри. Поэтому отворачиваюсь к окну.

— И смущение тебе идет.

— Что это с тобой? Потянуло на комплименты?

— Может, хочу попытаться зарыть топор войны? Ты уж слишком агрессивно им размахиваешь, Эрика.

— Ты вроде как сам первый войну объявил. Решил, что мы с мамой охотницы за богатством!

— Я передумал. Извини. У тебя милая мама, отец счастлив. Давай забудем нашу первую встречу. Я приношу извинения за свои слова. Не хотел тебя обидеть в первый же день твоего приезда.

— Все нормально. Я не приняла ничего близко к сердцу.

— Да, ты крепкий орешек.

Отвожу взгляд от стекла. Вроде должно полегчать, Кел первый пошел на перемирие. А мне как-то еще больше не по себе стало. И скорость он вроде сбросил, а сердце все равно колотится бешено.

Смотрю на его руки, сжимающие руль. С широкими ладонями, длинными пальцами, ухоженные, невыносимо притягивающие взгляд. Причем при взгляде на них в голове возникают до того неприличные картины, что мне впору сквозь землю провалиться. Как своими ласками он доводит меня до исступления. Между бедрами разливается тепло, и у меня вырывается вздох отчаяния.

Сжимаю лямки стоящего на коленях рюкзака с такой силой, что белеют костяшки пальцев.

Может, это новая игра Кела? Решил быть милым, чтобы дезориентировать меня?

Надо приложить все усилия, чтобы пересекаться с ним в доме как можно реже. Общение с ним — все равно что стоять на шатком мостике, который вот-вот грозит рухнуть вниз в бурлящую реку.

— Тебе не нужно меня бояться, Эрика.

Его голос становится низким и властным, меня снова бросает в дрожь…

Произнеся это, Кел останавливает машину. Выглядываю в окно. Мы возле какого-то пафосного ресторана.

— Что это значит? — пищу испуганно, продолжая выглядывать в окно.

— Посмотри на меня, Эрика.

Не могу ему сопротивляться. Поворачиваю голову. Наши глаза встречаются. В глазах Кела непонятное выражение. Мне ужасно не по себе. Жалею, что, садясь в машину, сняла солнечные очки и убрала в рюкзак. Достать и надеть их сейчас, наверное, было бы слишком демонстративно.

— Я всего на минуту, принцесса. Не надо сразу надувать губы.

После того как он сказал это, злюсь еще сильнее.

— Зачем было настаивать, что подвезешь?

— Слушай, ожидая такси, ты бы сильнее опоздала. Ну почему ты такая капризная?

Я на самом деле нисколько не капризна, но не собираюсь показывать это Келу.

Глава 4

Келлум скрывается в здании ресторана, а я никак не могу успокоиться. Оставил меня тут машину, что ли, сторожить?

Интересно, с чего это мой сводный братец так подобрел, что решил меня до учебы довезти, если у него самого есть дела неотложные?

Невольно задаюсь этим вопросом, пока жду его, нервничая.

Наверное, надо было вместо беспредметного разговора объяснить ему, что я ужасно тороплюсь!

Внезапно неподалеку от машины оказывается мужчина. Пожалуй, старше Кела. Может, даже лет на десять… Замечаю морщинки в уголках глаз. Лицо загорелое, словно он недавно вернулся с курорта. Он очень внимательно разглядывает меня и вдруг направляется прямо к машине.

Замираю испуганно. Он не сильно высокий, но очень, как бы это сказать, крепкий, сбитый. Короткая шея меня почему-то отталкивает, хотя лицо — симпатичное. Нет, я не считаю, что мужчина обязательно должен возвышаться над тобой. Но вот эта укороченность конечностей вызывает неприятие. Хотя, наверное, многим женщинам накачанное тело заменяет идеальные пропорции. У этого накачано все, плечи огромны, бицепсы распирают белую рубашку… В сочетании с черными брюками это наводит на мысль, что мужчина, может быть, работает тут. Телохранителем? Охранником? Парковщиком?

Когда он подходит вплотную, внезапно мне становится очень страшно.

От него веет опасностью.

— Здравствуйте, милая девушка. А где же ваш водитель?

Он точно парковщик. Прикусываю губу от досады. У меня нет ни копейки, чтобы заплатить ему штраф. Как это унизительно! Что же мне делать? Сколько ждать Кела?

— Водитель отошел всего на секунду. Вы можете не выписывать штраф? Нам ужасно неудобно…

— С чего мне штрафовать такую красавицу? — почему-то ухмылка на загорелом лице кажется оскалом. — Тем более что красотка — явно подружка Кела. А я люблю знакомиться с новыми знакомыми Кела.

Он наклоняется к окну и шумно втягивает в себя воздух. Как будто нюхает, изучает мой запах… Что меня попросту ошарашивает. Чувствую огромное желание выскочить из машины и бежать.

— Значит, вы… э-э… не парковщик?

Мужчина начинает хохотать.

— Я что, разве похож? Ну ты даешь, рассмешила.

В его расширенных зрачках мелькает злость.

Кел оказывается возле нас внезапно и совершенно бесшумно.

— Что тебе надо, Луфус? — спрашивает он отнюдь недружелюбно. А я так рада, что Братец Волк вернулся, что испытываю огромное желание выскочить из машины и броситься ему на шею. Спрятаться за его широкой спиной от невыносимого взгляда хищника.

— Да что мне может быть от тебя надо, Кел? Всего-то подошел познакомиться с твоей новой цыпой.

— Это никакая не цыпа. А моя сестра.

— Да ладно? Твой отец, оказывается, тот еще шалун?

— Я не обязан открывать тебе наши семейные тайны. Но так и быть, скажу. Отец женится на матери Эрики. Она теперь моя сводная сестра. А тебе советую от моей семьи держаться подальше. Как, впрочем, и всегда.

— Ну, если сам видов на нее не можешь иметь, так чего другим мешать? — не унимается чертов Луфус. Меня начинает колотить от этого разговора.

— Я тебе все объяснил, Луфус.

Мужчины стоят вплотную, и это очень походит на начало поединка, отчего я прихожу в ужас.

— Кел, пожалуйста! — выскакиваю из машины, хватаю Кела за предплечье и тяну на себя. Внутренне вздрагиваю — он такой горячий! Как раскаленная печка, обжечься можно.

— Я очень сильно опаздываю! — пищу жалобным дрожащим голосом. — Меня могут отчислить, я учусь на бюджете… Пожалуйста, умоляю! Поедем!

Мне еще хочется сказать что-то вроде: «Вы охренели делить меня прямо в моем присутствии? Я ни за что не буду ни с одним из вас!»

Но смелости не хватает даже начало этой фразы произнести. Я в шоке. За меня никогда не боролись, из-за меня не было подобных споров. Как это страшно, неприятно… и в то же время странно возбуждающе.

К моему облегчению, Луфус делает шаг назад.

— Оно того не стоит, пожалуй. Но мы еще встретимся, Кел. Я ничего не забыл.

— В твоей злопамятности я не сомневаюсь.

— Вот везет же тебе, чертов засранец. Как никому в этой жизни. Такая сладкая девочка, и под боком, — оскорбительно бросает напоследок Луфус.

— Выбирай выражения. И ползи лучше в свою нору.

— Ты тоже, малыш Кел. Думай.

Подносит руку к виску и демонстрирует выстрел из пистолета.

— Теперь вам с папашкой есть что терять. Так ведь? Есть дорогой товар. М-да… Они могут заинтересоваться.

У меня ощущение, что Кел не выдержит и бросится на проклятого Луфуса, который произносит совершенно непонятные мне вещи… Господи, они точно сейчас сцепятся, Кел бросится на этого типа. Страшно настолько, что начинается икота.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях, Луфус, — спокойно, но с угрозой говорит Кел. И добавляет: — В машину, Эрика.

Второй раз мне повторять не надо, юркаю мышью. Тело колотит крупная дрожь. Словно из жаркого лета на пару минут меня сунули в ледниковый период.

Какие мерзкие знакомые у Кела! Но сейчас нет ни малейшего желания ему об этом говорить. Когда он садится наконец в машину, я просто радуюсь этому молча. А когда «Ягуар» срывается с места — закрываю от облегчения глаза.

Оставшаяся часть дороги проходит в полной тишине. Почему у меня ощущение, что Кел злится на меня? Ведь разозлил его именно тот неприятный тип, несомненно! Но кажется почему-то, что и я тут каким-то боком причастна. Вот только каким?

Тот тип смотрел на меня так, словно сожрать хотел. Аж передергивает от воспоминаний.

Надеюсь, никогда больше не встречу его.

Келлум останавливает машину возле моего университета. Я даже не успеваю понять, как мы долетели так быстро. Настолько была шокирована случившимся, что не замечала ни скорости, ничего…

— Удачной учебы, сестренка. Забудь о произошедшем. Извини, что так вышло, — произносит Братец Волк довольно дружелюбно. Наверное, мне показалось, что злился на меня.

— Кто такой этот Луфус? — не удерживаюсь от вопроса.

— Старый приятель. Но тебе не стоит интересоваться этим типом. Если вдруг увидишь поблизости, набери мне. Дай телефон.

— Не похож он на приятеля, — послушно даю мобильный Келу. Тот вбивает в него свой номер.

— Звони сразу, поняла? Этот тип опасен.

Ну вот, теперь мне страшно! Что значит опасен? Но не успеваю спросить.

Ко мне подлетает Тоня Грейс! Берет под ручку, улыбается во все тридцать два зуба и щебечет:

— Привет, Эрика. Как интересно, теперь тебя на машине привозят в универ. Круто. Классная тачка.

Ясно, увидела дорогую машину и не утерпела. Тоня всегда смотрит на меня свысока. Ну конечно, я же не делаю всякие там косметические процедуры, не наращиваю волосы и ресницы, да что там, я даже маникюр не люблю, просто аккуратно и коротко подстригаю ногти. Предпочитаю все натуральное…

И тут меня, девчонку в обычных джинсах и рубашке, подвозит парень на «Ягуаре»! Наверное, у Тони когнитивный диссонанс. Ну и плевать.

— Ты меня не представишь, Эрика? — елейным голосом просит Тоня.

— Это мой сводный брат, Келлум. Извини, я опаздываю на лекцию. Как и ты, впрочем.

— Я не иду.

— Почему?

— Не хочется.

Конечно, Тоня учится на коммерческом отделении того же, что и я, факультета, за нее родители все оплачивают. Учеба для нее явно дело не первостепенное. И тем более сейчас — она просто пожирает глазами Кела. Так жадно смотрит, что мне не по себе становится.

— Ладно, я пойду. Спасибо еще раз, что не дал опоздать.

— Я могу заехать за тобой после учебы, — неожиданно предлагает Кел.

— Как классно! А меня подвезете?

«Боже, Тоня, ты ведь живешь в другой стороне! Как можно быть такой прилипчивой?!» — укоряю блондинку мысленно.

— Посмотрим, — хмурится Кел. — Во сколько ты заканчиваешь, Эрика?

— Спасибо, Кел… но не нужно, я сама доберусь, — отвечаю поспешно.

— Конечно доберется, ее отвезет Зан, парень Эрики, — снова влезает Тоня.

— Да, Зан меня отвезет. Еще раз спасибо, Кел, — отвернувшись, тороплюсь в здание универа. А перед глазами стоит лицо Кела в тот момент, когда Тоня сказала о Зане. Сводный брат помрачнел, глаза сузились. Для него удивительно, что у меня может быть парень? Ну так это не его дело!

Перед дверьми оборачиваюсь. Тоня чуть ли не на капоте лежит, флиртуя с Келом. Что-то колет внутри. Похожее на ревность, но, конечно, этого быть не может. С чего мне ревновать сводного брата? Скорее, это из-за Тони — она всегда раздражает меня.