Я поступаю в Ардэн! Академия магии

Марго Генер, 2021

Как поступить в элитную академию магии, если на тебя имеет зуб самый опасный и привлекательный адепт академии, а друг проявляет совсем не дружеское внимание? К тому же, вокруг харизматичные красавчики и высокомерные "барби", и не всем нравится твоё присутствие в академии. Бороться или сдаться? Любить или страдать? Правда пара козырей в рукаве все же есть…

Глава 2

Мне казалось, я плыву по тёплому морю. Кожу ласкают мягкие струи, которые больше похожи на прикосновение ветерка. Вокруг спокойствие и безмятежность, хочется, чтобы это длилось вечно. Но потом что-то происходит, издалека доносится голос. Он кажется чужим, но через некоторое время я начинаю его узнавать.

Кажется, это мачеха. Непонятно, откуда он доносится…

А потом я открыла глаза.

Надо мной потолок моей комнаты, голубой, лично мною выкрашенный в подходящий цвет. В окно падает солнечный луч, отражаясь на ламинате, в дверях мачеха, она действительно говорит, что-то усиленно объясняя отчиму.

Что случилось? Как я сюда попала? Неужели отчим соизволил перенести меня в комнату?

Я напряглась и повернула голову, мачеха и отчим резко оглянулись.

— Вивиана! — выкрикнула мачеха, мигом оказавшись на моей кровати. — Ты нас напугала! Как ты себя чувствуешь? Что произошло? Ты можешь сказать, что произошло?

В теле всё ещё плавали остатки сна и мягких потоков, но в присутствии мачехи и её лицемерной болтовни они стремительно выветривались.

Я приподнялась и попыталась сесть, но меня настойчиво придавили к постели. Блин, какое же тело тяжёлое…

— Даже не думай вставать. Сначала мы должны убедиться, что с тобой всё хорошо. Боже мой, Вивиана, что это было?

— А что было? — осторожно спросила я, пытаясь восстановить в памяти события.

Так. А действительно, что было?

Ох, ма́теньки…

Одна за другой в голове всплыли картинки. Чем больше их появлялось, тем тревожней становилось. Рассталась с парнем, слезливая книжка, библиотека… Когда дошло до уродов из подворотни, я вся сжалась, будто вновь оказалась там. Не уверена, что когда-нибудь это забуду.

А затем вспомнила кое-что куда более безумное.

Я потеряла сознание.

И от того, почему это произошло, по спине скатилась ледяная волна.

Я сглотнула нервно: что это была за дичь вообще?! Адреналин? Гормоны? Инопланетяне?

— Влад, что ты стоишь, — затараторила мачеха, нервно поправляя подушки. — Налей воды. Она хочет пить. Вивиана, ты хочешь пить? Я знаю, хочешь, я бы на твоём месте хотела.

Пить и правда хотелось, но показная забота утомляла. Устроили показ, будто заботятся обо мне, а на самом деле ждут пособие. Оно как раз на следующей неделе, а значит, процент заботы от приёмных родителей временно повысится.

И всё же, когда Влад поднёс стакан, я, сделав несколько глотков, действительно почувствовала себя лучше.

— Спасибо.

— Итак, что это было? — спросила мачеха, прищурившись, словно это поможет ей дознаться правды. — Пришла под вечер, потеряла сознание в коридоре. Ты не беременна?

Я закатила глаза и шумно выдохнула. Вот мне сейчас только разговоров про «это» не хватает. Да и как-то они запоздали, теорию я давно выучила. А что мне не с кем практиковаться — их не касается.

— Нет, я не беременна.

— Уверена?

— Вполне.

— Тогда объясни, — попросила она. — Ты…

В доме раздался противный дребезжащий звук, мачеха пояснила, переменив тему:

— Я вызвала врача.

Ну, класс. Теперь мне устроят домашний медосмотр. Боятся, что их дойная корова (хотя какая корова, скорее так, овца) пострадает и денежки потекут мимо.

Ничего, устроюсь на работу — перееду. И привет.

Мачеха пошла открывать. Через несколько минут на пороге моей комнаты стоял невысокий мужчина из старого английского кино: в коричневом костюме, котелке, какой-то похожий на Пуаро из-за усов. На вид лет пятьдесят, но держится прямо.

— Вивиана Хор? — прямо спросил он, глядя на меня и подкручивая левый ус.

— Смотря кто её спрашивает, — фыркнула я фразой из боевиков и спихнула одеяло. Хорошо, что никто не додумался меня переодевать — я всё ещё в джинсах и блузке.

Вот вообще сейчас не в тему разговаривать с доктором. Класс. Сейчас начнут расспрашивать, чего, кто. А меня вчера мало того, что чуть не… Ох… Так ещё и исчезла!

Я! Исчезла! Блин!

Как это?!

— Очень хорошо, — сказал он. — Я Нолан Ридсби, ваш сопровождающий… гм… врач. Но вы можете звать меня просто Нолан.

Я вытаращилась на него, откровенно не понимая, как человек с таким именем может так чисто говорить по-русски. Спросила, озадаченно морщась и сползая на край кровати:

— И вы приехали забрать меня… куда? На обследование?

Глаз «котелка» прищурился, а сам Нолан стал напоминать довольного сытого кота.

— Обследование? — проговорил он. — Гм. Можно и так назвать. Хотя я и так в курсе ваших, м… особенностей.

Услышав о моих особенностях, мачеха и отчим как-то разом подпрыгнули. Как же, сейчас. Перепугались, что их падчерицу-заучку куда-то заберут. А вместе с ней и денежки. Матеньки… Да кому я нужна? Разве что для опытов.

— Эм… Нолан… Доктор Нолан? — спешно проговорила мачеха. — Не хотите чаю? Вроде с Вивианой всё хорошо, вот смотрите сами, — она быстро кивнула на меня, — уже и щёки розовые. Даже неловко, что побеспокоила. Давайте, я угощу…

— С удовольствием, — неожиданно отозвался Нолан Ридсби, или как его там, и незаметно подмигнул мне.

Они ушли, а у меня желание спрятаться под одеяло стало ещё больше. Кто этот доктор? Что-то не помню такого участкового в поликлинике. И имя у него — таких там не бывает. А эти подмигивания?

Или я до сих пор сплю и у меня сон во сне?

Тогда надо быстрее просыпаться, потому что вообще ничего не понимаю.

Я зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли цветные круги, потом, на всякий случай, ущипнула себя.

Когда открыла глаза, ничего не изменилось — всё та же комната, я на кровати в джинсах, а из гостиной доносятся голоса, один из которых Нолана.

Ну замечательно. Теперь, кажется, всё понятно — я спятила. Окончательно и полностью. Иначе глюк со вчерашним зеркалом и появлением доктора с английским именем никак не объяснить.

Пришлось сползти с постели, обуться, сходить в ванную, в надежде, что вода смоет этот бред. Но бред не смывался. И когда спустилась в гостиную, к своему разочарованию и тревоге обнаружила мачеху и всё того же непонятного Нолана Ридсби.

Все трое пьют чай, будто на званом ужине. Прям идиллия. Я присела с краешку на пуфик.

Они так прекрасно болтали, что уже стало казаться, что обо мне забыли и собралась расслабиться, когда «котелок» проговорил:

— Всё это замечательно, но я бы хотел забрать вашу дочь, если вы готовы с ней расстаться.

Лица отчима и мачехи разом вытянулись, стали перепуганными. В руках мачехи даже чашка на блюдце задребезжала. Ещё бы.

— Н-на… обследование? — спросила она.

— На обследование… кхм, — кивая, ответил «котелок». — Разумеется.

Прозвучало это как-то зловеще, и мачеха пролепетала:

— Может обойдётся? Ведь с ней всё в порядке. Ну упала, ну с кем не бывает?

Лицо доктора Нолана стало серьёзным, он отставил чашку и упёрся ладонью в колено.

— Вы понимаете, что за этим может скрываться что угодно? Анемия, подростковая аневризма? Вы сказали, анализов она не сдавала с четырнадцати лет. А ей уже семнадцать! Вы понимаете, что это безответственно?

Я смотрела, как приёмные предки синхронно кивают, и не верила глазам — кто-то смог их пристыдить? Приструнить? Да уже за такое этому Нолану можно похлопать.

— Да, конечно… — пробормотала мачеха.

— Боюсь, что нет, — отозвался «котелок» и поднялся.

— Простите? — не поняла мама.

— Ваша Вивиана особенная, — произнёс «котелок».

Манера и направление разговора стали раздражать.

— Может вы перестанете говорить так, будто меня здесь нет? — не выдержав, спросила я. — Хватит за меня решать. Я, вообще-то, в университет готовлюсь поступать. И не собиралась уезжать из Москвы. Вас вообще без моего согласия вызвали!

«Котелок» посмотрел на мачеху с явной неприязнью (надо же, неужели кто-то так быстро её раскусил?) и, вздохнув, произнёс:

— Это невежливо. А за мои манеры приношу извинения. Но всё, что я сказал — правда. Вам требуется помощь. Но поверьте, это вовсе не та помощь, о которой вы подумали.

— Откуда вы знаете, о чём я подумала? — хмуро спросила я.

— Вы ведь сами решили, что сошли с ума, — ответил он, пожимая плечами.

Я вытаращилась, пытаясь вспомнить, где при нём об этом упоминала. Нет, я помню, как думала, что у меня ум поехал. Но, кажется, никому сказать не успела. Точно, не успела.

— Какая наблюдательность… — нервно пробормотала я.

— Благодарю, — отозвался он, явно польщённый. — Вам, определённо, будет лучше там, где вас понимают. Новая обстановка, новый опыт, новые отношения.

«Котелок» вновь подмигнул, а я нахмурилась ещё больше — про отношения я ему точно ничего не говорила. И вообще никому не говорила.

— Так что? — поинтересовался «котелок» после небольшой паузы. — Согласны?

— А выбор у меня есть? — спросила я, пытаясь понять, насколько всё безумно. Подумать только, в нашей гостиной какой-то непонятный доктор пытается меня увезти, а приёмные не то, чтобы сопротивляются, хотя по лицам вижу — категорически не рады.

— А как вы думаете? — вопросом на вопрос ответил «котелок» с загадочной улыбкой.

— То есть, если я не поеду, вы не запихнёте меня в машину и не повезёте насильно?

— Не повезу, — согласился он. — Но имейте в виду, ваша жизнь в ваших руках.

Прозвучало это так пафосно и туманно, что я не сдержала нервного смеха — прямо сценарий из фильма.

— Значит, мне придётся поехать с вами?

После этих слов лицо Нолана Ридсби просияло, словно узнал о выигрыше в миллион рублей.

— Вот и прекрасно! — воскликнул он, очевидно приняв мои слова за согласие. — Тогда отправляемся немедленно.

Мачеха снова отмерла, чашка в пальцах звякнула, возглас в приёмной прозвучал пискляво и нервно:

— Немедленно?!

Нолан Ридсби кивнул.

— Конечно немедленно. К чему тянуть?

Меня стала бить мелкая дрожь. Согласиться уехать из родного дома с каким-то непонятным Ноланом — это, конечно, дичь полная, безумие. Я вообще толком не соглашалась, это он сам додумал. Но если ехать прямо сейчас…

Медленно стало доходить — пути назад нет. Кажется, я только что согласилась на какую-то оголтелую бессмыслицу.

— Э… а вещи? — спросила я растерянно. — Мне же собраться…

— Возьмите только самое необходимое. Там, куда мы поедем, вам всё выдадут.

Я почему-то представила белый халат и смирительные рубашки.

— Но как же документы? — встрепенулась мачеха, окончательно отмерзнув.

— С документами всё улажено, — произнёс Нолан Ридсби. — Билеты куплены, договоры составлены. Нужно только подписать.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака листы формата А4 и положил на кофейный столик.

— Вот, пожалуйста, — сказал он. — Можете проверить.

Пока мачеха читала, я видела, как двигаются морщины на её лбу, нервно и напряжённо. Закончив, она нехотя подписала, затем то же сделал отчим.

— Это договор о предоставлении тебе бесплатного спального места, — сказала мачеха, возвращая листы «котелку», — и какого-то инвентаря.

Нолан Ридсби просиял и, убрав договор обратно во внутренний карман, сказал:

— Итак, если всё хорошо разрешилось, уточним. Вы видели, как Вивиана исчезла?

От такой прямоты я чуть не свалилась с пуфика, глаза мачехи округлились, а Влад икнул, но первым пришёл в себя.

— Ч-что?

— Прекрасно, — почему-то радостно отозвался «котелок» и вытащил из кармана крохотный мешочек. — Осталось уладить самую малость.

Я оторопела. Это что, продолжение галлюцинации?

Нолан развязал мешочек и сунул в него пальцы. На ладони оказалась горка блестящего голубоватого порошка.

— Это… что?.. — спросила я.

Он улыбнулся и дунул. В воздух взвилось мерцающее облако и накрыло приёмных родителей. Они замахали руками, а потом как-то медленно осели — мачеха на спинку дивана, а отчим на пол.

Я воскликнула, вскакивая и не зная, что предпринять:

— Вы что творите?!

Мелькнула мысль, что этот Нолан аферист и психопат. Но у того лицо довольное и спокойное.

— Подправляю им память, — ответил он добродушно. — Не переживайте. Завтра очнутся с полной уверенностью, что отправили вас в университет.