Сердцелов

Марго Генер, 2019

Женское внимание – его стихия. Женские сердца – лишь средства достижения цели. Мотыльки слетаются на его свет, не жалея сердец и крыльев. Он давно не замечает их лиц, купаясь в немом обожании… Она врывается в его жизнь внезапно, как буря, как ураган, как грозовая туча с неприятностями. Дерзкая, смелая, желанная, одним присутствием в его городе она бросает ему вызов. Что с ней не так? Он непременно выяснит, чего бы это ему ни стоило. Победитель в этой схватке будет только один.

Глава 2

Оказавшись в коридоре, темном и отделанном мореным дубом, он наткнулся на худощавого мальчишку. Глаза круглые, белесые волосы торчат, как перья у взъерошенного воробья, жилетка на груди распахнута, а рубаха выбилась из штанов.

Дрожа он проговорил:

— Колин… Там…

Сид откинул сырые волосы со лба и посмотрел на мальчишку сверху вниз.

— Лориан, не мямли. Ну? Что?

Тот нервно сглотнул и, когда они двинулись по коридору, начал сбивчиво объяснять:

— В начале… Ты не подумай, когда ты поднялся с девушкой все хорошо было. Музыканты играли, народ в баре заказывал. Все хорошо было, честное слово.

— Ты мне не о том, как все хорошо было, рассказывай, — поторопил его Колин. — Ты же не поэтому вытащил меня, можно сказать, из постели.

Лориан часто закивал, глаза стали еще круглее, в запале он споткнулся о изгиб на ковре и чуть не загремел на пол. Но сид ухватил, как тряпичную куклу, за локоть и поставил.

— Ну?

Лориан нервно повел плечами и продолжил:

— Так вот. Ночь прошла мирно. На удивление, мирно. Народа немного было. Оно и понятно, середина трудовой недели. Да ты и сам знаешь, когда обычно наплыв…

Сид сурово посмотрел на парнишку и произнес:

— Лориан.

Парнишка спохватился и проговорил торопливо:

— Сейчас-сейчас, я просто хотел, ну, предысторию. В общем, все хорошо было. Гарах, в углу дремал. Но под утро пришла компания, кажется, из нижнего города. Одеты, как разбойники. Но у нас же не смотрят на класс, всем выпить нальют. Ну и значит, девка одного громилы возжелала танцевать на барной стойке.

— Чего? — чувствуя, как моментально начинает закипать, выдохнул сид.

В его баре, который он открыл на свои, честно заработанные деньги путем соблазнения и дозволения женщинам прикоснуться к его прекрасному телу, каждый за определенную плату мог получить стаканчик виски, бокал кертерберийского или чарку кипучего, если ты тролль. А если ты женщина и хватает таафей, можно добыть и кое-что поинтересней. То, что любая запомнит на всю жизнь и будет вспоминать каждый день. В замен требуется лишь соблюдать нехитрые правила поведения в баре.

Обычно их выполняли. Завсегдатаи «Люксота», как Колин назвал бар, уважали его и соглашались с порядками, которые выполнять вообще-то нетрудно — не дебоширить, не плясать на столах и стойках, которые сделаны из дуба редкого вида, не принуждать никого и ни к чему.

Но иногда появлялись пришлые, и они не всегда мирились с этим. Особенно, если они из нижнего Брасса — городского района, где собралось всё отребье. И даже если это отребье имеет мешки с сотнями таафей на тысячи карато, отребьем оно меньше не становится.

Лориан продолжал, обходя адулярит, который немного выступает из стены:

— Одна из твоих огриц запретила. На что девка подняла шум, мол, дискриминация, вы не считаете людей из нижнего города за людей. Подтянулся ее хахаль, потом кто-то крикнул, мол это потому, что они люди. А Брасс — город магов и ведьм. Эльфу на краю бара, не знаю, откуда вообще взялся, это не понравилось, он потребовал забрать свои слова обратно… Короче, завязалась драка.

Колин ощущал, как гнев в груди закипает все сильнее, а когда представил, что они разломали мебель, заказанную у эльфов в самом Терсиэле, кулаки сжались до белых костяшек. Послышался скрип, белки и без того черных глаз затянулись темной поволокой, а откуда-то подул холодный ветерок, легкий, но проникающий под самую кожу.

Парнишка поежился, глядя на преображение сида, но все же договорил.

— От грохота проснулся Гарах. Он вломился в толпу, но эти, из нижнего Брасса, навалились всей толпой. Вот я и побежал к тебе.

Колин Маккенна зыркнул на него, ошпарив взглядом, парнишка съежился и втянул голову в плечи.

— Ты мог еще дольше рассказывать? — рявкнул сид.

— Я… — проблеял Лориан, но не успел закончить.

Колин уже бежал по коридору.

Выскочив на лестницу, он с досадой обнаружил, что внизу кипит драка. Девушка, которая недавно покинула его комнату, жмется к огрице за барной стойкой. В середине зала, как дикий медведь, яростно сражается Гарах, на него набрасываются громилы в кожаных куртках, с клепками и блестящими пуговицами. Женщины улюлюкают, подбадривают, некоторые сами пытаются ввязаться в битву, запрыгивая на спины мужчинам. Две особо отчаянных и явно принадлежащих нижнему городу, сорвали с себя жилетки и размахивают ими, стоя на столах. Внушительные груди с крупными сосками колыхаются, девицы хохочут и подбадривают. А их каблуки со скрежетом оставляют заметные полосы на лакированной поверхности.

От этого звука нервы задрожали, словно процарапали вилкой тарелку, ноздри раздулись. Сид шагнул на ступеньку вниз и произнес низким, отчетливым голосом:

— Какого черта здесь происходит?

Его слова прокатились по всему помещению, отозвавшись даже в кладовках и подвалах, хрустальная люстра задрожала, а народ застыл, кто в какой позе, все оглянулись на хозяина заведения.

Под молчаливыми и явно присмиревшими взглядами Колин стал медленно спускаться. Деревянные ступеньки отдают глухими шагами, а сид сурово и внимательно скользит взглядом по присутствующим. И когда он останавливается на ком-то, этот кто-то нехотя отворачивается.

— Я повторяю, — вновь произнес Колин, — какого черта…

— Не кипиши, Маккенна, — донеслось откуда-то из середины, некрасиво прерывая его. — Ну покутили немного. Чего такого?

Колин приподнял голову, пытаясь разглядеть в толпе хозяина дерзких слов.

— Покажись, — сказал он.

Толпа зашевелилась, послышались недовольное бормотание и охи, но через пару мгновений народ расступился, и перед Колином предстал парень в куртке из коричневой кожи на голое тело, потертых штанах и сумкой через плечо. На щеках трехдневная щетина, подбородок массивный, а волосы острижены так коротко, что кажется, это все еще щетина. Только на голове.

Колин давно знал его.

— Рой, — презрительно произнес он. — Как я сразу не догадался. Только ваши свиньи способны вломиться в приличное заведение.

Парень, которого он назвал Роем, скривился, послышался смешок.

— Это у тебя-то приличное? Я думал, тут обычный притон. Ха! Да, ребята?

Из разных концов зала раздались смешки, но никто кроме Роя не решился показаться.

Брови Колина сошлись на переносице. Он вновь обвел суровым взглядом присутствующих и сказал:

— Я бы обсудил это с тобой, будь у тебя мозги. Но ты лишь гоблинская полукровка, откуда у тебя такая роскошь.

Лицо Роя стало быстро покрываться красными пятнами, ноздри раздулись, а верхняя губа приподнялась, пытаясь обнажить клыки, которых нет. Гоблином был лишь его дед, поэтому унаследовал Фергюсон только невыносимый характер и силу с верткостью. С самого детства Колин Маккенна и Рой Фергюсон не ладили. По началу это были просто детские шалости, потом драки, потом, когда у сида в тринадцать лет проявилась истинна сущность, а у Фергюсона гоблинская верткость, начались проблемы посерьезнее. Раны стали глубже, а разрушения от их встреч масштабнее.

Жители нижнего и верхнего Брасса редко пересекались, поскольку ни тем, ни другим на территории друг друга делать не чего. Разве что проехать по дороге. Но живущие в верхнем Брассе чаще ехали через мост над городом или вовсе шиковали и вызывали летающий транспорт.

Но то, что выкинул Рой сейчас, не лезло ни в какие ворота.

Он все еще сверлил Колина ненавидящим взглядом. Спустя несколько мгновений, скрипнул зубами и произнес:

— Ты бы следил за языком, сид. Не ровен час, его кто-нибудь отрежет за болтовню.

— Пускай мой язык тебя не беспокоит, — сообщил Колин, отвечая ему таким же прямым взглядом. — Лучше за своим следи. Какого черта… Хотя, нет. Просто убирайся из моего бара и моего дома.

— Или что? — усмехнулся Рой Фергюсон. — До смерти очаруешь меня своим обаянием? Должен разочаровать тебя Маккенна, я не баба, мне плевать на твои фокусы. А вот мой кулак вполне настоящий.

Голова Колина наклонилась, как у рассерженного быка, в груди закипело еще больше. Он не выносил Роя с малолетства, с тех самых пор, когда полукровка облил помоями на виду у толпы девчонок. Колину было пять, и он не подозревал, что в нем дремлет сила сида, которая буквально через восемь лет заставит каждую из этих девиц молить его о внимании. Но тогда они смеялись вместе с Фергюсоном, и Колин тогда ясно понял, что мира между ним и полукровкой не будет.

Поковыряв языком в зубе и не сводя взгляда с Роя, сид проговорил:

— После нашей последней встречи кое-что поменялось. Я могу не только очаровать. Мой кулак теперь не уступает твоему.

Густые брови Фергюсона делано взлетели на лоб.

— Да ты что! — выдохнул он, изображая удивление. — Серьезно? Ну, давай проверим.

Не успел Колин ответить, как полукровка метнулся вперед, отпихивая локтем Гараха, которого вообще-то не так просто отпихнуть, и налетел на сида. Тот едва смог увернуться, кулак пролетел перед самым лицом, и если бы попал в цель, носу пришлось бы туго.

Поднырнув под локтем полукровки, Колин быстро принял боевую позицию, колени согнулись, кулаки поднялись. Он мог бы накрыть полукровку умиротворением, дар сида позволяет это сделать с любым, независимо от пола. Но ему хотелось драки, хотелось накостылять Фергюсону обычными кулаками, унизить его так, как он этого заслуживает.

Тот уже обернулся и, немного попрыгав, для разминки, быстро хрустнул шеей и сказал с усмешкой:

— Что, наш очаровательный сид вырастил зубы?

— Сейчас сам увидишь, — проговорил Колин хмуро и сделал знак, мол, давай, нападай.

Рой довольно оскалился и прохрипел:

— Это не на долго, Маккенна. Сейчас я тебе их выбью.

Гнусно засмеявшись, он вновь кинулся на Колина. Они сцепились, как два бешенных пса, готовые перегрызть друг другу глотки. Удары сыпались один за другим, слышался треск ткани, лица обоих покрылись ссадинами. Колин сплевывал сукровицу, а Рой даже не пытался вытереть багровое со лба.

Они дрались, оба в один миг превратившись в диких зверей, Колин в тут же забыл, что он прекрасный сид, владелец дорогого бара «Люксот» в лучшем районе Брасса. Мир ужался до одного существа, посмевшего вломиться в его собственность, устроить здесь бардак, напугать его посетителей. С каждым ударом Колин все отчетливей вспоминал каждую встречу с ним, которая заканчивалась плохо для молодого сида, который еще не знал о своем даре.

Гнев переполнял так, что он уже плохо видел происходящее, перед глазами мелькали картины прошлого, где его били, калечили, и лишь благодаря быстрому исцелению сида не осталось шрамов. Над ним издевались, каждый раз, когда выходил из дома, а когда исполнилось тринадцать и сид ощутил, что может дать отпор, противостояние обрело новую форму. И полукровка издевался уже не над ним, а над девушками, которые млели перед очарованием сида.

Бедная маленькая Шейла, пухлогубая Карин, Розали и многие другие были виновны лишь в том, что не могли противостоять чарам сида. И Колин бил, как ненормальный, чувствуя, как кулаки немеют от боли, а глаза застилает пот.

Сквозь шум крови в ушах донеслось глухое:

— Эй, хватит…

— Да оттащите его кто-нибудь…

— Я не полезу ко взбешенному сиду…

— Гарах, осторожней…

Колин ощутил, как кто-то трогает его за плечо, но попытался отмахнуться. В ответ на него навалилось что-то тяжелое и потащило в сторону.

— Друг, тихо…

— Пусти меня! — прохрипел Колин все еще не видя из-за мутной пелены перед глазами. — Пусти тварь!

В ухо проорали:

— Сам ты тварь! Это я, Гарах!

Его сильно тряхнули. После этого видимость стала проясняться, постепенно мутные пятна начали превращаться в фигуры, которые смотрят на него с нескрываемым изумлением и страхом. Впереди толпы девица, которая провела с ним ночь. Глаза круглые, кулачки прижаты к груди и, в отличие от многих, на ее лице восторг и беззаветная преданность. Именно такое выражение остается у всех женщин, побывавших в его постели.

Это немного отрезвило. Покрутив головой, Колин обнаружил на полу полукровку, который оперся на локоть и отплевывается на его мраморный пол. На плечах крепкие пальцы Гараха, которые сжимают, как капкан.

— Да пусти ты, — огрызнулся Колин, пытаясь высвободиться из цепкой хватки.

— Точно? — поинтересовался громила глухо.

— Я в порядке, — снова бросил сид.

Нехотя Гарах разжал пальцы, и Колин пошатнулся. В пылу драки он не заметил, что полукровка нанес ему множество жестоких ударов, и будь он простым человеком, уже валялся бы без сознания, а друзья молили бы богов, чтобы его успели доставить в Лазарет.

— Колин!.. — хором выдохнули несколько девушек, включая ту, что была у него ночью.

Рой не глядя усмехнулся. Когда Гарах потянулся, чтобы поддержать, сид с трудом, но все же поднял ладонь и покачал головой.

— Я в порядке, — повторил он.

Колин смотрел на полукровку, который все еще растянулся на полу и вытирает губы. Сид хорошо его разукрасил, но тот тоже, скорее всего, заживет быстро. Пусть он и полукровка, зарастал Рой всегда хорошо, хотя от слишком глубоких ран шрамы оставались. Но тот ими лишь хвастался, мол, его дед был гоблином, гоблинов шрамы только красят.

Фергюсон поднял на него глаза. Заплывшие и опухшие, губы растянулись в улыбке, обнажая покрасневшие зубы.

— Очаровательный сид и впрямь отрастил кулаки, — прохрипел он и кое-как сел.

— Надеюсь, ты усвоил урок, — проговорил Колин, не узнавая собственный голос, который стал сиплым и надрывным.

Полукровка, оглядев всех почему-то довольным взглядом и особо задержавшись на девушках, которые выразили беспокойство сидом, подтянул колени и ко всеобщему удивлению смог самостоятельно подняться.

Его пошатывало, но, как и Колин, от помощи своих отказался.

— Я быстро учусь, Маккенна, — проговорил он, глядя ему прямо в глаза.

— Надеюсь, что я не вышиб тебе последние мозги, — огрызнулся Колин.

— Будь уверен, — произнес Рой, — я запомнил всё, что нужно. Попомни, сид, мы еще пересечемся.

Колин покривился, боевой раж спадал, и бок, в который угодил тяжелый кулак полукровки начинал болеть тупо и ноюще.

— Тогда готовься. Потому, что рядом может не оказаться Гараха, который не даст мне завершить начатое.

— Не беспокойся, — ответил Фергюсон, — я буду готов.

Все еще качаясь и пошатываясь, как пьяный, он развернулся и поковылял к выходу, умудряясь даже в таком состоянии расталкивать народ. Его шайка вместе с грудастыми девицами, которые до сих пор не надели жилетки и сверкают прелестями, потянулась следом. Перед ними расступались, кто-то откровенно шарахался, а девушка, которая недавно покинула опочивальню сида, дрожала, как осиновый лист на ветру.

Даже в таком помятом состоянии сид заметил, что она, да и другие девушки, побывавшие в его постели, едва удерживаются, чтобы не кинуться ему на шею, с рыданиями и мольбами вечно прислуживать ему, зализать раны и сделать все, о чем он попросит, и о чем не попросит тоже сделать. Только бы он всегда был с ними.

Бок ныл все сильнее, возможно, сломано ребро, что значит заживление будет болезненным, хоть и быстрым.

Пока Рой Фергюсон ковылял к выходу, Колин морщась выпрямился и проговорил громко:

— Все, концерт окончен. Можете заниматься своими делами. «Люксот» продолжает работать.

Гарах наклонился к нему и проговорил, косясь на посетителей, которые спешно стали рассасываться, и на беспорядок:

— Может закроемся на время? Все-таки драка. Тебе бы подлататься.

— Еще чего, — бросил сид. — Я не собираюсь из-за каждой неприятности закрывать бар. Скажи огрицам, чтоб прибрались, грузчиков со склада подтяни. Там оставались запасные столы и стулья. Пусть заменять сейчас же. А поломанные… Блин… Сжечь. Я сто пятьдесят карато таафей заплатил за них.

Гарах, широкоплечий, коренастый громила, чистокровный человек, чем очень гордился, в особенности тем, что силу свою сам наработал, а не получил в дар от каких-то там предков, нахмурил брови и произнес:

— Дорого.

— Так и я о чем, — морщась и прижимая ладонь к боку проговорил Колин.

— Может все же закрыться? — косясь на его бок, спросил Гарах, который по совместительству является другом и управляющим Колина.

Тот покачал головой и направился к уцелевшему барному стулу. Вскарабкавшись на него, сид облокотился на спинку и уставился на удаляющуюся спину Роя, который пострадал от драки больше, чем пытается показать.

Пока Гарах отдавал приказы, и огрицы вместе с грузчиками быстро заменяли испорченную мебель новой, Рой, наконец доплелся до дверей. Колин видел, как тот потянулся, но не успел ухватиться за ручку, как створка отворилась и едва не угодила ему в лоб.

Полукровка грязно выругался, а Колин усмехнулся — сам «Люксот» готов защищать его от посягательств на собственность и спокойствие.

— Куда прешь! — донеслось до сида.

А когда Рой Фергюсон, наконец, покинул бар, он увидел, двух девушек, что стояли у библиотеки. Обе с округлевшими глазами, потому, что снова едва не разозлили полукровку. Подстриженная таращится вокруг на быстро заменяемы столы, а та, что с кипенно белыми волосами и рыжими прядями, прижимает к груди фолианты.