Герой её рассказа

Маргарита Юскина, 2017

Это истории из жизни тридцатилетней женщины, которая проживает в столице нашей родины на птичьих правах: съемная квартира, нестабильная работа, отсутствие серьезных отношений и прочного фундамента под ногами, которые, в совокупности, принято называть «стабильностью». В попытках найти любовь и обрести счастье, она пускается в различные авантюры: путешествия, сулящие жаркие дни и бессонные ночи, роман с ученым, многообещающее общение с мужчиной-пилотом, который годится в отцы. В каждом человеке, который встречается на жизненном пути, она пытается отыскать черты своего героя, персонажа, который войдет в жизнь и прочно в ней обоснуется. Благодаря неискоренимому жизнелюбию и романтизму, которые описывают ее характер как нельзя лучше, в самых потаенных уголках души выстраиваются иллюзорные миры, в которых есть место любви, счастью и человеческим идеалам. Нет сомнений, что в будущем ее приключения продолжатся, заполняя копилку памяти, формируя тот багаж знаний, который принято называть опытом.

Глава 2. Свобода Вьетнама

***

Липкий воздух, палящее солнце, которое пробивается сквозь пелену облаков, шумный город, снующие люди и мотоциклисты, запахи, звуки — таким встретил её Вьетнам. Сезон только начался, почти каждый час случался проливной кратковременный дождь, который сметал с улиц людей. После ливня образовывались бешеные потоки воды, которые устремлялись к морю, неся с собой мусор и грязь. Ещё была бушующая горная речка, которая из-за дождей размылась и превратилась в неуправляемую коричневую массу, также впадающую в море. Картина была неприглядной: море выглядело мутным и грязным, бушевал ветер, поднимая волны. Казалось бы, отпуск не задался с самого начала: совершенно одна, погода и море не для купания, шумный город, чужой язык. Но в этой ситуации вдруг обнаружился огромный плюс — элемент авантюризма и непредсказуемости. Ей нравилось слоняться по улочкам и кварталам, которые обнажали особенности быта местных, многочисленные магазинчики, кафешки, устроенные прямо на земле у дороги, бешеный трафик, но непременно улыбающиеся лица вьетнамцев. В этой простоте и открытости было много милого и располагающего, к концу первого же дня она утвердилась в мысли, что здесь определенно хорошо.

Гостиница была простенькой, но тоже миленькой. Ко всему во Вьетнаме можно добавлять слово «милый». Она находилась не в туристическом месте, но довольно близко к морю и северной части города, где жили местные и экспаты. Рыжий не выпускал из поля зрения, забрасывая сообщениями. «Но, мой дорогой, ты же знаешь правила игры лучше меня: дистанция, никакой привязанности и глубоких чувств!» — ухмылялась она. Тем временем, свобода Вьетнама накрывала все больше и больше. На крыше гостиницы располагался небольшой бассейн и лежаки, где вечером собирались постояльцы, чтобы выпить и поболтать в романтической обстановке. Ей нравилось сидеть там: сама мысль отдалённости от прежней жизни с её заботами и тяготами кружила голову. Эта отдалённость — не только банальные одиннадцать часов полета и огромное физическое расстояние, но и отдаленность ментальная — всё здесь другое — люди, ценности, культура.

Только внезапные кратковременные ливни нарушали ход мыслей и полнейшую идиллию внутри, но даже они, в конце концов, полюбились. Минимум одежды, максимум свободы в мыслях и чувствах, прекрасное настроение и бах, невероятный поток воды всюду! За минуту промокаешь до плавок, вода потоками стекает по волосам и телу — прятаться особо негде, да и нет в этом смысла. Верный способ пережить тропический ливень — попасть под ливень: специально выискивать и наступать в самые глубокие лужи, попадать под брызги из-под колес транспорта, сталкиваться с бегущими в укрытие людьми, — вот она, настоящая жизнь, в которой на первый план выступает именно чувственная сторона. Каждая капля дождя, каждое дуновение ветра, каждая неровность дороги. Если это не вершина удовольствия, тогда что же?

Во второй день отпуска она отправилась исследовать северную часть города, где располагались исторические храмы и хороший пляж, отделенный от коричневой горной речки камнями. Моря и купаний хотелось, ибо липкий влажный воздух моментально покрывал кожу мелкими каплями пота. Исследуя город пешком, она ходила разными тропами и дорогами. Порой увиденное шокировало: мясо разделывали прямо под ногами, на земле, там же люди сидели, ели и спали. Многие жили в ветхих и аварийных домах. Те, что стояли по берегам коричневой горной речки вызывали особый ужас. Кроме грязной бушующей воды и гор мусора всюду сотни рыбацких традиционных лодок в форме круга, которые напоминали кастрюли. Никакой стерильной чистоты и порядка, что повергало в шок всякого туриста. В то же время поражали вкус и качество местных продуктов: цены по российским меркам смешные, а блюда не только съедобные, но и даже вкусные. Стоит преодолеть страх и брезгливость, и добро пожаловать в клуб любителей вьетнамской еды! Еще в Москве она полюбила традиционный вьетнамский суп Фо и нэмы — блинчики из рисовой муки с разной начинкой. Во вьетнамской кухне преобладают не только специи, травы и пряности, но и мясо, лапша, овощи, а также морепродукты и кофе. Про кофе можно говорить очень много: мало кто подозревает, что во Вьетнаме выращивают превосходный кофе, который идёт на экспорт в ту же Бразилию.

Кофейных плантаций много, кофейных магазинов и лавок еще больше, кроме того, кофе подаётся в каждой забегаловке, даже в той, что устроена прямо на земле. Местные жители пьют кофе не так, как у нас — наспех, перед работой или на работе. Кофе — это целая церемония, начиная от способа заваривания, заканчивая способом употребления, что в совокупности составляет целый ритуал. Итак, в чашку помещается сгущенное молоко: количество зависит от ваших предпочтений. Качество сгущенного молока важно, поскольку определяет вкус напитка. Поскольку действие происходит во Вьетнаме, в чашку добавляется лёд: количество также зависит от ваших предпочтений. Сверху на чашку насаживается специальный металлический фильтр для заваривания кофе, называемый «финн». В него помещается молотый кофе: особое значение имеет сорт и помол, затем добавляется кипяток, но не резко и полностью, а поэтапно. Кипяток проходит через молотый кофе и вытягивает из него все самое вкусное. На выходе вы имеете в чашке не банальный кофе с молоком, капучино или латте, а целый шедевр, придумку вьетнамцев. Поскольку вода проходит через фильтр не быстро, можно видеть, как густой напиток по капле собирается в чашке, ибо чашки не просто так во Вьетнаме прозрачные. Пока магия свершается, приносят холодный зеленый чай, чтобы ожидание не проходило впустую. Причем это не та безвкусная моча, с которой у многих ассоциируется зеленый чай, а полноценный напиток, имеющий свой аромат, вкус и характер. Наконец, когда последняя капля оказывается в чашке, напиток готов! Здешний кофе с молоком называется «кафе суа»: только еще произносить надо с вьетнамским мягким акцентом. Он имеет не знакомый нам всем вкус и консистенцию обычного сваренного кофе, а насыщенный вкус и аромат карамели, шоколада и кофе, причем даже по плотности полученный напиток будет в разы гуще и вязче стандартного кофе. И только выпив этот напиток богов, можно считать, что ритуал завершен, но многие вьетнамцы продолжают посиделки с зелёным чаем. Как вы понимаете, это все занимает не пару минут, а многие минуты жизни. Мало кто из нас готов выделить столь много времени на кофе, особенно утром, но это того стоит. Секретов тут несколько: во-первых, огромное значение имеет сам кофе и помол. Во-вторых, качественная сгущенка и фильтр для заваривания. Еще одним бонусом является сам Вьетнам и общее настроение, но это уж действительно бонус.

Все пути-дороги ведут к морю! Желанный пляж был достигнут, но он был абсолютно безлюден. Всех разогнал дождь и волны, но он был прекрасен в своей наготе и пустынности. Здесь было чисто и красиво, с намеком на пляжи из рекламы Баунти, хотя город был в десятке метров от воды, их разделяла дорога. Вдалеке она заметила силуэт мужчины, он занимался спортом. Ей нравилось наблюдать за ним: он был молод и хорош собой, ему определенно нравился дождь и ощущение капель дождя на лице. Похоже, Вьетнам действует так на всех. Бывает так, что поступки и слова случаются сами собой, как если бы ты — хозяин своего тела — на время отлучился, оставив его без контроля. Она подошла к нему и заговорила:

Вы русский? У вас славянские черты!

Да, я русский! Денис. Рад слышать знакомую речь, хотя русских здесь много бывает теперь, многие даже покупают квартиры…

Разговор завязался. Она рассматривала его аккуратно, чтобы не смущать: на вид ему было около тридцати лет, среднего роста, плотного телосложения с видимыми мышечными рельефами, которые можно было оценить, — он был только в шортах. Темные волосы, убранные в хвост, смешливые карие глаза, модная борода — типичный дауншифтер! Но он понравился с первой секунды: в нем была харизма и энергия; он мог даже не открывать рот, чтобы она почувствовала это. Первая промелькнувшая мысль? О, боюсь, что это будет слишком нескромно даже для этого рассказа. Одним словом, он ей очень понравился.

Воображение начало атаку: сладкие дни и ночи, поездки на байке в дикие места, прогулки ночью, любовь, отношения, брак! Вот как, как работает эта система, и как заставить её замолчать? Они болтали и болтали часы напролёт, а потом пошли вместе ужинать. Он жил во Вьетнаме уже третий год, зарабатывал в интернете, вёл беззаботное существование в стиле «живём сегодня, завтра будет видно». Всё же он не был столь безрассудным: они говорили о серьёзных вещах, людях, отношениях. У каждого человека к тридцати годам появляется некая история или ситуация, которая становится уроком или потерей. Так было и с ним: любимая не поддержала кардинальной идеи жить во Вьетнаме и уехала обратно в Россию. Он страдал и не отпускал эту ситуацию, эпизодически они возвращались к ней снова и снова в разговорах. Он был из Сибири, по образованию программист. Какое-то время жил в Питере, где и встретил свою несчастную любовь. И все было бы хорошо, если бы ещё до встречи с ней не решил он уехать во Вьетнам. За время их встреч он не сумел её убедить, а она не смогла полюбить Вьетнам. И теперь он был здесь, а она там. И вопрос, казалось бы, закрыт, но всё же он мучился. В свою очередь, она поведала о Рыжем. Он лишь бросил: «Цени себя и своё время, не продолжай!».

Ужинали в очень простенькой кафешке под навесом напротив весёленького заведения для местных — караоке. Знаете ли вы, что вьетнамцы обожают петь? Все это чудовищно смешно: высокие голоса, мяукающий язык, громкая музыка! Кроме того, караоке — это своего рода место знакомств и встреч с девушками для интима, что придает заведению неповторимый флёр. Слушая Дениса, она поглядывала в сторону караоке-клуба, там был аншлаг. Неподалёку стоял его байк, здесь все перемещаются на мотоциклах. Вскоре начался проливной дождь: люди бежали под навесы, кто в шлёпках, кто уже босиком, многие из караоке поспешили уехать домой. Банальный ливень, к которому все привыкли, вызвал ажиотаж. Дождь сопровождался невероятным грохотом и вспышками, казалось, что начинается потоп. Вдруг везде погас свет. Сначала показалось, что без света остались только они, но нет — в караоке оборвалась музыка. Улица оказалась во мраке. Только фары байков изредка рассекали темноту, отовсюду слышался плеск воды и смех.

Вскоре хозяева кафе вынесли аварийный генератор, и небольшой источник света озарил помещение. Все улыбались и переглядывались, как заговорщики. Хотелось хлопать в ладоши от восторга: вот уж точно никакая фантазия не могла придумать такого сценария! Вскоре дождь стих, но свет так и не появился. Они вышли на улицу, чтобы оценить масштабы бедствия: кругом журчали бешеные потоки воды, и стоял полный мрак. Кажется, что весь район погрузился в темноту. Было решено ехать на байке до его пристанища: он жил в небольшой гостинице в ближайшей улочке. Им не хотелось прощаться, да и сами происшествия этого дня уже сигнализировали о важности встречи. Свернув на нужную улочку, они оказались в тупике. Впереди была огромная глубокая лужа, масштабы которой пугали, но его лишь рассмешила ситуация:

Что ж, тогда катаемся и ждём, когда вода уйдёт!

А теперь ещё больше спецэффектов, еще больше воображения! Это ведь Вьетнам, он пробуждает чувственную сторону человека. Она сидела позади него на байке, обхватив руками крепкий торс. Спутанные соленые волосы развевались по ветру, ей хотелось уткнуться в его плечо — оно обещало спокойствие. Что она думала, что чувствовала? Боюсь, что не подобрать нужных слов — восторг, радость и энергию! Это было обещанием приключения, обещанием неизвестности, но непременно приятных ощущений и открытий! Они мчались по оживлённой дороге, плотно прижавшись друг к другу, чувство страха так и не пришло ни разу: определенно она знала его тысячу лет и доверяла свою жизнь.

Оказалось, что света в северной части города нет в принципе. Исключение составляли дорогие отели, у которых были собственные автономные генераторы. Тем радостней было мчать по неосвещённой дороге в неизвестном направлении. Они уезжали прочь из города. Денис привёз её к дикому пляжу, где было пришвартовано множество рыбацких кастрюлек. Море было неспокойным, предвещая шторм. Они сидели на песке и снова болтали о жизни. О, прекрасный момент! Почему ты столь краток и быстротечен! Что может быть естественнее, чем он и она под звёздным небом, ровно так, как это было тысячи лет назад? И я прошу тебя, создатель, пусть такой порядок вещей будет вечным!

Они не касались друг друга физически. Это был разговор двух душ, двух характеров: встреча двух разных дорог, двух разных судеб. Опять пресловутое чувство фатальности и неизбежности — оно преследует её. Конечно, он будет её, а она — его, это же очевидно! Но не он, вовсе не он герой её рассказа. Что делать с этим всем? Встречаются на жизненном пути люди, которые вдохновляют, очаровывают, притягивают, но в то же время наперёд известно, что это не то. Вопрос лишь в том — брать или пройти мимо, не правда ли? Но даже в этом очевидном раскладе случаются сбои, когда хочется взять от момента всё и жить сейчас.

Наглое притяжение: как смеет оно возникать само по себе, без спроса и надобности? Почему он, почему она? Притяжение было слишком велико и очевидно, Денис нервничал. Ей же не хотелось ничего решать, пусть он поймёт, хочет или нет, готов или нет. Конечно, образ его девушки постоянно маячил в разговорах, но и это было смешно: она уже победительница, поскольку знала, что будет потом.

А потом начался ливень. Она достала дождевик с логотипом «Парк Горького», он достал дождевик в крупный розово-голубой горошек. Как два идиота, щурясь от мелких острых капель дождя, хлеставших по лицу, они не желали покидать местечко. В конце концов, он повёз её в гостиницу. Они мчали по тёмной дороге в сторону города, который приближался и вырастал с огромной скоростью. На севере света так и не было, но в южной части жизнь шла обычным чередом. Он высадил её около дверей, крепко пожав руку. Обменявшись номерами телефонов под неловкие взгляды и робкие улыбки, они простились. «До встречи, мой дорогой, до скорой встречи».

***

Они общались постоянно, когда он не спал. Жизнь во Вьетнаме — она такая — встаёшь поздно, ложишься поздно. Перекусываешь фруктами или рисом, пьешь много соков и смузи. Изо дня в день, изо дня в день. А ещё можно мотаться в красивые дикие уголки страны, коих ещё много осталось: пляжи, водопады, горы, парки, рисовые плантации… Она надеялась, что Денис составит компанию, ведь с байком можно организовать очень интересное приключение в пределах часа езды. На все уговоры и предложения он реагировал без энтузиазма, ссылаясь на дожди и работу, которую все-таки иногда надо делать, чтобы вести простое существование здесь.

Они виделись на пляже: проводили целые дни вместе — купались, болтали, ели, гуляли. Когда стояла хорошая погода, что бывало редко, на пляж высыпала масса людей, среди них было много русских. Надо сказать, что Вьетнам — самое перспективное направление Азии с точки зрения развития туризма, экономики и инфраструктуры. Уже сейчас поток туристов значительно вырос, а в приморских городах число новостроек растёт с бешеной скоростью, чему поспособствовали изменения в законодательстве, позволившие иностранцам приобретать недвижимость, несмотря на коммунизм в стране.

Вокруг да около, всё вокруг да около самого главного: прогулки вечером и до глубокой ночи, посиделки на берегу моря под звёздами, а иногда и под дождём — никто не хотел нарушать завёденный в мире порядок вещей: пусть решит сам — да или нет. Сколько кафе суа было выпито, сколько морепродуктов, лапши, нэмов и риса съедено — не сосчитать. Он всегда отвозил до дверей гостиницы и прощался. Однажды она психанула и спросила прямо в лоб:

Слушай, что происходит? Мы же не дети. Ты поднимешься со мной или нет? Так и будешь провожать меня до дверей, или ты не хочешь?

Хочу, очень хочу! Но понимаешь, это всё страх, стеснительность и скромность, которые надо изгонять калёным железом разве что… Дай мне немного времени, пожалуйста, я сам дам знак.

Наверное, он всё ещё испытывает чувства к той, из Питера. Но можно ли назвать это предательством, если отношения закончились, да и они не строят новые? Они просто пытаются жить здесь и сейчас: каждый залечивает свои раны, каждый пытается научиться жить просто, повинуясь естественным желаниям, не блокируя их. Так странно! В большом городе хочется успеха, славы, внимания, денег, а здесь все обнуляется: подавай природы, общения, любви, романтики. Что может быть естественнее симпатии и влечения: она привлекательна, он чертовски привлекателен?

На следующий день он дал знак:

Вечером устроим посиделку у меня с элементами вьетнамского рома и фруктов.

От мысли о предстоящем вечере захватывало дух, было неловко появиться на «его» пляже, в голове маячили его слова. Они смущались и старались не встречаться взглядами, мысленно благодаря знакомых людей, которые болтали без умолку, отвлекая от главного. Вечером они условились о времени и месте, чтобы начать программу для взрослых. Они пошли к морю: было довольно ветрено, и собирался дождь, но тепло висело плотным облаком над городом, тело моментально становилось влажным. По пути несколько раз выпили кафе суа, от чего сердце колотилось бешено. Прошло несколько дней с момента знакомства, но такой легкости и прозрачности общения не случалось с ней давно. Он по-прежнему привлекал: была в нем эмоциональность и даже агрессивность, которые он зачем-то скрывал. Периодически они обнаруживались, доставляя ей небывалое удовольствие. Они стояли друг против друга на набережной, облокотившись на перила. «Сжать бы его крепко в объятиях, держать долго. Но нельзя. Нельзя, чтобы не сделать хуже. И что вот он ходит около меня туда-сюда, но ничего кардинального ведь не происходит. В конце концов, сегодня ничего не будет», — рассуждала она мысленно. Злость овладела ею, заставив идти обратно к гостинице, молча. Он уловил её мрачное настроение и попытался оправдаться:

Не обижайся, пожалуйста. У меня просто болит живот, мне лучше домой поехать.

Конечно, как скажешь. Пока.

Она развернулась и ушла, твёрдо решив, что больше не будет общаться с Денисом никогда. Пустая трата времени и болтовня. Бла-бла-бла. Вьетнам — лучшее место, чтобы слиться с природой и почувствовать жизнь. Бла-бла-бла. Придётся как-нибудь самой провести остатки отпуска.

***

На следующий день в уличной забегаловке она познакомилась с Сашей из Новосибирска. Он лениво жевал нэмы, запивая их пивом «Сайгон». Они зацепились языками на тему мимимишности вьетнамцев и трудностей перевода. Уверенный в себе, авантюрный, весёлый, он отдыхал уже не в первый раз во Вьетнаме, в этот раз один. Идеально! Никакого притяжения и сиюминутной симпатии: они сошлись на авантюризме и жажде приключений. Она тут же выложила информацию обо всех близлежащих интересных местах, он предложил байк. На следующий день они уже мчались на бешеной скорости к местным водопадам.

Опять незнакомый мужчина, в торс которого она отчаянно вцепилась. Он был любителем скорости и агрессивного вождения, что на оживлённых дорогах Азии дарит незабываемые ощущения. Ей нравилась его уверенность и простота, в то же время не было никаких намёков и приставаний: кажется, ему просто было скучно, и попутчик был кстати. Мелькали рисовые поля, дикие пляжи, деревни и едва живые поселения. Изредка останавливались, чтобы отпить воды или обновить слой солнцезащитного крема. Вскоре приехали. Оставив байк на организованной парковке, они отправились смотреть водопады. То оказались не просто водопады, а целый каскад, который бурным потоком сбегал с вершины местной горы, образуя стремительные речки и пороги. Огромные камни и валуны, быстрое течение, буйная растительность и деревья постоянно преграждали путь: приятной прогулкой назвать поход было нельзя. Приходилось карабкаться по камням и взбираться вверх. Из-за частых дождей реки стали полноводными, некоторые места приходилось преодолевать вплавь. Никогда прежде ей не доводилось пересекать столь трудные естественные препятствия: карабкаться, подтягиваться, прыгать, скатываться. Все усилия были вознаграждены: достигнув верхний, центральный водопад, который мощно падал с высоты, они обнаружили лазурную лагуну среди камней. Здесь были туристы, которые отдыхали после полосы преодолений. С камней можно было прыгать в лагуну, почувствовав себя частью водопада — высота составляла примерно пятьдесят метров. Саша не переставал удивлять своей физической формой и активностью: он лихо преодолевал все препятствия и подшучивал, она снимала на видео его многочисленные прыжки в воду. Она прыгнула всего единожды — больше не хотелось, слишком сильными были ощущения. Даже один прыжок в бездну охватил всё тело ощущением драйва и волнения, такое бывало в детстве, пожалуй.

И им бы на этом успокоиться, но хотелось ещё больше. В итоге, они отправились в горы, где располагалась смотровая площадка и дом известного французского ученого Александра Ерсина, который вошел во вьетнамскую историю. Ожидался горный серпантин и потрясающие виды на горные перевалы с бушующими речками. Если свободу можно измерить, то они ощущали максимально возможное значение — абсолютную свободу. Вокруг практически никого: леса, банановые плантации, крутые спуски к воде. Они натыкались на небольшие оборудованные стоянки около горных рек, которые мчались к морю. Возможно, именно эти речки, достигая города, превращались в коричневую густую массу, которая впадает в море. Но здесь они были прозрачными, лазурными и быстрыми. Останавливаясь в местах, которые наиболее нравились, они купались, хватаясь за прибрежные камни, чтобы не унесло течением. Высшей смотровой точки они не достигли. Самое большое разочарование дня: финальный этап дороги был перекрыт; из-за дождей образовались оползни, некоторые деревья повалились, преградив всякое движение.

На обратном пути они остановились около банановых плантаций, надеясь полакомиться. Бананы были, но весьма маленькие, зеленые и липкие — не созрели. Они всё равно жадно срывали их и делали фотографии, когда ещё будет такое? Где в Москве или Новосибирске затеряться в райском уголке с бананами, горами, реками? Вернувшись в город поздно вечером, они набросились на настоящую еду. Саша стал другом, с которым она общается до сих пор виртуально. Во Вьетнаме они больше не увиделись. Он ничего не просил и не предлагал, только каждый день делал отчет — что делал, что видел и ел. Странное приключение как будто было вырвано из контекста чужой истории и случайно оказалось в её истории.

На следующий день она отправилась на небольшой остров, где расположены дорогие отели и большой парк развлечений на целый день в одиночку. Остров соединен с материком канатной дорогой, которая пролегает непосредственно над морем. Закрытые прозрачные кабинки плавно плывут над бухтами, портом, грузовыми и пассажирскими корабликами, которые, как мелкие точки, ползут по зеленоватой глади воды.

Времени оставалось катастрофически мало. Все эти дни Денис писал. Естественно, если раньше она каждый день приезжала на пляж, целый день и вечер вместе, сейчас она проводила отдых разнообразно, но без него. Рыжий тоже писал, требуя подробный отчет о каждом прожитом дне. Суммируя все эти обстоятельства, её накрывала нега и томность: столько мужчин вдруг, все такие разные, но никто, абсолютно никто не претендует на роль героя рассказа…

***

Череда жарких дней и ночей под звуки морских волн, выброшенные на берег корабли, ливни, штормы, звездопады, озарения, вспышки необоснованной радости и свободы, бесцельные прогулки по городскому муравейнику, мечты на крыше отеля под огни ночного, шумного, но не спящего города. Так и настал последний день в раю, вернее, как принято говорить в авиации, крайний. Все было оговорено ещё с утра. Встреча была назначена на вечер: он обещался быть настроенным весьма решительно, а также в компании с локальными радостями — ромом и фруктами. Чемодан уже был собран и стоял аккуратно у двери. Мысли нет-нет, да метались в сторону дома: «Что там ждёт меня, стоит ли возвращаться, зачем, к кому? Здесь слишком хорошо и свободно дышится, чтобы просто забыть эти дни, как дни очередного отпуска. Здесь хочется жить постоянно. Отчего здесь люди беззаботные, радостные и открытые, а там — злые, эгоистичные? Отчего такой контраст и разница? Каждый раз, покидая душевное место, словно отрываешь весомый кусок сердца, оставляешь значительную часть себя — больно, очень больно прощаться. Но это всё впереди, сейчас же ожидание героя не моего рассказа».

Денис задерживался, вероятно, ещё думал: надо ли. Она понимает. Когда речь идет о глубоких чувствах, крайне сложно научиться жить настоящим моментом, осознать, что всё в прошлом. Делать было решительно нечего, она решила подняться на крышу отеля, чтобы в крайний раз глянуть на ночной вьетнамский город. Крыша уже была забита под завязку: кто-то решил отмечать отдых большой компанией. Походив туда-сюда пару минут, она заглянула в столовую, где попросила у персонала немного льда. В ответ ей выдали огромный чёрный пакет со льдом: всё во Вьетнаме именно так и происходит. «Зачем нам столько, куда столько? Но это забавно: можно устроить купание в кубиках льда — ведь очень жарко и липко». По пути в свой номер она обнаружила, что соседний смежный номер пуст и открыт. В нем, видимо, делали небольшой ремонт: вся мебель была обтянута плёнкой, но никого из персонала уже не было. Номер, как номер: она, конечно, зашла внутрь, огляделась. Вдруг в голову пришла коварная мысль — похитить напитки из мини-бара. В холодильнике было обнаружено всего лишь две банки колы, так что потери гостиницы оказались несущественными. Но все же это были эпичные банки колы — не просто жестяные банки, а банки в азиатском стиле: два героя в стиле аниме — он и она — занимаются сексом. Абсолютно серьёзно! Чем вам не обещание или предсказание?

Конец ознакомительного фрагмента.