Портрет супруги слесаря

Маргарита Южина, 2011

Жили-были почтенные и не очень молодые супруги Валентина Адамовна и Мефодий Сидорович. Мефодий Сидорович трудился слесарем, а Валентина Адамовна торговала на рынке соленьями и воспитывала вздорную собачонку Боню. Как-то раз решил Мефодий Сидорович, что не хочет он быть слесарем, а хочет быть – художником. Теперь у него началась другая жизнь – краски, холсты, поклонники и… поклонницы. Что ж, придется Валентине Адамовне побороться за свое счастье. А в борьбе, как известно, все средства хороши!

Глава 2

Вечером Валентина с нетерпением ожидала мужа, чтобы сообщить ему радостную весть — на следующей неделе они будут отмечать ее день рождения, и пусть он наконец пригласит к ним своего закадычного друга Николая. Этого друга в семействе еще никто не видел, но уж наслышаны о нем были предостаточно. Вот и пусть сидит и знакомится с Таней. Женщина она хорошая, глядишь, и сладится у них. И не будет потом Мефодий каждый раз вспоминать этого гения русской философии.

Она ждала, а супруга все не было.

— Машенька, а Мефодий Сидорович не звонил? — уже который раз спрашивала Валентина Адамовна у невестки. — Куда это он подевался?

— Не звонил, — только пожимала плечами та. — А вы сами ему позвоните.

— И как ты себе это представляешь? — немедленно фыркала свекровь. — Он, например, закручивает кран, а тут я со своим звонком. Понятное дело, Моня немедленно пугается, кран выскакивает у него из рук, и в результате — ожог кипятком и длительная нетрудоспособность!

— Мама, ну почему вы решили, что Мефодия Сидоровича так уж прямо напугает ваш звонок? Можно подумать, ему никто и никогда не звонит! И отчего это он именно сейчас должен закручивать кран с горячей водой?

— А с какой? — вытаращилась Валентина Адамовна. — Нет уж, если он сам не звонит, значит, не может. И запомни — мужьям надоедать своими звонками вовсе не дело. В конце концов, что, у нас других интересов нет, что ли? Бонечка! Иди к мамочке. Мамочка хочет сделать тебе потрясающую стрижку. Маша! Ты не видела большие портновские ножницы? Боника! Прекрати немедленно удирать от мамочки! Между прочим, соседская собачка меня уже полгода просит сделать такую стрижку. Боника!

Бонике было глубоко плевать на соседскую собачку, она абсолютно не собиралась стричься, а собиралась бегать по комнате и играть с теннисным мячиком.

— А мамочка говорит, надо за собой ухаживать, — тряслась за собачонкой грузная Валентина Адамовна. — Боника! Мамочка обидится и не пойдет с тобой гулять.

Боника заняла Валентину до одиннадцати часов, а потом собачка рухнула на кресло и вытянула лапы — организм требовал отдыха.

— Маша! — снова позвала Валентина Адамовна. — Я слышала какой-то звонок, это не папа? Володя! Я кого спрашиваю!

Из спальни высунулся заспанный Владимир.

— Мам, я сам папе звонил. Он сказал, что сегодня сильно задержится, а возможно, и вовсе переночует у этого… как его… у Николая.

— Почему у Николая? — не совсем поняла мать. — А что, ему дома места не нашлось?

— Просто они задержались на работе, потом немножко выпили, и вот… Чтобы не нарваться на неприятности, решили переночевать у Николая.

— Ага… — грозно запыхтела хранительница очага. — Можешь ему передать — он как раз сейчас на неприятности и нарвался! На крупные неприятности! Это ж надо! Променять свою кровать с чистым постельным бельем… кстати, это белье я сама и шила! Ситец по девяносто рублей метр! А он! Я ему устрою! Он уже рехнулся со своим Николаем! Мне, может быть, тоже нужно к Николаю! Так я же не бегу к нему ночевать!

— Мам, а тебе-то зачем к Николаю? — не понял сын. — Что уж там за Николай такой волшебный?! Прямо всем он нужен позарез!

— Мне нужно его женить!

— А-а! Вот это другое дело, — согласно закивал Владимир. — Это ты, мама, правильно придумала. Пусть женится, а потом мы посмотрим, как он философствовать станет. Он у меня, мам, уже тоже в печенках сидит.

— И у меня, — вышла в халатике Маша. — Этот Николай… Я прямо так волнуюсь. Сейчас вот Мефодия Сидоровича с панталыку сбил, а там и Володю, глядишь, потянет.

Валентина, почувствовав поддержку семьи, окончательно успокоилась и стала собираться ко сну.

— Если он утром придет, вы меня разбудите, — велела она детям. — Я ему устрою рождественские встречи. Не забудьте.

Однако разбудили ее не дети, а радостный лай Боники.

— Бонечка, ну погоди же ты, — сквозь сон лопотала Валентина. — Придет Моня и отведет тебя на улицу.

— А мы уже с улицы, — радостно сообщил ей родной голос. — Валюша, я уже погулял с Боникой, теперь не знаю, чем ее накормить. Она мне уже все брюки облизала.

Валентина медленно разлепила веки.

— И где тебя носило, моя драгоценность? — хмуро уставилась она на мужа. — Какого лешего ты не ночевал дома?

На Мефодия Сидоровича было страшно смотреть. Голова его втянулась в плечи, спина согнулась, руки теребили пуговицу рубашки, а глаза прочно уставились в пол.

— Валенька… Валентина Адамовна…

— Это как же надо себя не ценить, чтобы целый день вкалывать и не заработать даже на дорогу! — взвилась супруга. — Мне к чему эти твои трудовые будни, если ты даже такси взять не можешь? До дому не на что доехать! Сколько ж можно работать на благотворительность? Я почему-то никому еще банки с огурцами не подарила! Каждую копейку в дом! А ты!

За стенкой Маша боялась шевельнуться. Честно говоря, она чего-то подобного ожидала, но… Но уж никак не могла подумать, что Валентина Адамовна начнет сама придумывать мужу оправдание. И ведь как здорово у нее получилось. Бедный Мефодий Сидорович, оказывается, просто не имел денег, чтобы доехать до дома.

— Володя, — толкнула в бок любимого мужа Маша. — Я сама открою глаза этой святой женщине. Это мой долг.

— Что? Уже пора вставать? — ошалело заморгал ресницами Владимир.

— Спишь ты, что ли? — обиделась Маша. — Тут такое происходит, а ему только б спать! Да спи, чего уж… Тебе только через час на работу.

А в спальне хозяев продолжался процесс воспитания.

— Я тебе сколько раз говорила — вот говорит тебе женщина: «Простите, а у меня денюжек нет. Спасибо вам! И до свидания». А ты ей должен ответить: «Ничего, добрая женщина, тогда я у вас заберу ваш мобильный телефон». И все. Деньги сразу находятся. Или еще можно милицию вызвать, тоже помогает. А ты! Это ж надо додуматься — взять и остаться ночевать у друга! Ну погоди, вот у меня через неделю день рождения будет, так я этому твоему Николаю все выскажу!

— А ты… Ты хочешь пригласить Николая? — вытаращился Мефодий Сидорович.

— Конечно! Должна ж я посмотреть, с кем водится мой муж. А то еще, того и гляди, он тебя плохому научит.

— Валюша, но ты же не хотела отмечать.

— А теперь хочу!

И в самом деле, Валентина поначалу не хотела праздновать очередной день рождения — не больно-то и радостно в таком возрасте. Тем более что подарки ей все равно подарят. Однако ж, именно вчера она вдруг решила: подарки подарками, а отметить праздник все равно нужно. Когда еще тебе наговорят столько добрых слов, да еще чтобы их услышали твои подруги? А она обязательно хотела позвать своих подруг. И эту вредину Павлину Марковну непременно. Пусть видит, как ее дома на руках носят.

— Но… Но ведь на это уйдет целая уйма денег, — сомневался супруг.

— Да! Я женщина дорогая! — гордо тряхнула кучеряшками Валентина. — И вообще! Дай мне поспать еще часа полтора, а то у меня будет серый цвет лица.

Мефодий Сидорович поплелся на кухню, а его супруга снова рухнула в подушки досматривать сны.

Следующую неделю Валентина решила посвятить подготовке к своему празднику.

— Танечка! — подлетала она к своим подругам по работе. — Ты уже купила себе новое платьице? Нет? Не покупай, я тебе свое дам! Я его почти не носила, оно из крепдешина, мне его еще мама покупала, когда я в девках была. Оно такое… Тут цветочек, тут тоже… Короче, везде цветочки. Очень славное.

— Что ж поновее-то ничего не нашлось? — фыркала Павлина Марковна. — У нее такого старья небось у самой девать некуда.

— Павлина Марковна, не ворчите. Я вас тоже приглашаю, — оглядывалась на старушку Валентина. — Можете даже со своим этим приходить, с мужем. Мы очень вам будем рады! Просто очень! А то я все время подозреваю, что вы и замужем-то не были.

— Это мы-то не были?! — тут же вскипела пожилая женщина. — Да я!..

— Наташенька! И ты приходи. И ты, Михална. Будет много вкусного… — щебетала Валентина и снова уносилась за продуктами.

В четверг у нее был намечен поход на рынок. Но все планы нарушил звонок.

— Алло, — прошептал чей-то женский голос в трубку сотового телефона. — Валентина Адамовна? Это вам звонит доброжелатель-аноним.

— Боже мой. Какой ужас! — вежливо удивилась Валентина. — Мне полагается бросить трубку?

— Да, но сначала получите информацию, — посоветовал ей тот же самый шепот.

— Погодите, я тогда ручку возьму, — торопливо предупредила Валентина и крикнула на всю комнату: — Маша! У нас в доме хоть одна ручка есть?!

Маша тут же появилась из своей комнаты с ручкой в руках.

— Что-нибудь случилось? — испуганно уставилась она на свекровь.

— Да нет, чего случится-то? Аноним вот звонит, информацию сейчас будет… сливать, — и уже в трубку она деловито сообщила: — Я готова. Диктуйте.

— Сегодня в восемь часов вечера в кафе «Пингвин» ваш муж будет встречаться с прекрасной молодой блондинкой. Я бы на вашем месте непременно сходила, потому что у них будет романтическое свидание и…

— Ой, да я вас умоляю! — прервала анонима Валентина Адамовна. — Откуда у Мони романтика? Нет, в «Пингвин»-то я наведаюсь, вы очень правильно посоветовали. Там, говорят, очень неплохая кухня. Надо салатики на день рождения присмотреть. Во сколько, вы говорите, там открывается?

— При чем тут «открывается»? Они туда в восемь придут! — не выдержала неизвестная доброжелательница. — Вам раньше не имеет смысла там появляться.

— Это уж я сама решу! — рявкнула Валентина Адамовна. — У вас ко мне все?

— Все, — буркнул в ответ недовольный женский голос, и трубка запиликала короткими гудками.

— Мама, что там говорили? — не сводила со свекрови испуганных глаз Маша.

— Сказали, что сегодня в восемь вечера Моня будет в «Пингвине». Надо и мне туда съездить. Вот мои подружки удивятся, когда я их ресторанной кухней баловать начну! Маш, а если мне что-то понравится, я ж могу просто заказать, да? И мне привезут несколько порций, так же?

Невестка ничего не понимала.

— Так вы туда на дегустацию поедете, что ли? А при чем тут аноним?

— Да она мне сказала, что Моня там будет встречаться с какой-то свиристелкой, — отмахнулась Валентина и тут же серьезно задумалась: — А в чем бы мне туда сходить? Может быть, в той китайской кофте? Ну, моя такая красная, видела же? Мохнатая такая, я ее недавно купила.

Маша сосредоточенно хмурила брови и думала о чем-то своем.

— Я поеду с вами, — вдруг решительно заявила она. — К тому же сейчас в восемь вечера уже темно. Чего это вы будете по темноте одна ходить по всяким ресторанам? Я вас на машине довезу.

Валентина сначала даже слушать не хотела:

— Да что ты всполошилась-то? Ой, гляди-ка! Позвонила какая-то дурочка, решила тень на плетень навести, а ты и обрадовалась — давай в ресторан собираться!

Но Маша настаивала на своем, и Валентина сдалась:

— Да и ладно, поедем вместе. Тем более что я и не знаю, как добираться до этого «Пингвина». Да и на машине оно всегда удобнее… Маша, а туда в джинсах можно?

— Не знаю, — скривилась Маша. — Но я бы не советовала. Вы в этих джинсах картошку садили, куда ж в них в ресторан? Лучше наденьте ваш серенький сарафан с темной водолазкой.

— И буду как старуха, — фыркнула свекровь, но послушно поплелась к шкафу доставать сарафан.

А надо было еще сделать прическу, подкрасить глазки. Эх, жалко, маникюр она не успеет сделать. Вот всегда так! В кои-то веки в ресторан приходится выбраться, и то не во всей красе. Не могла эта доброжелательница пораньше позвонить?

Уже в половине восьмого обе дамы были готовы к ресторану. Но если Маша выглядела довольно скромно, то Валентина блистала. На ее голове возвышалась огромная башня из кудрей, а простую водолазку под сереньким сарафаном украшали массивные блестящие бусы — каждая бусина величиной с куриное яйцо. Что уж говорить о макияже! Фиолетовые тени, черные стрелки на веках и ярко-алая помада.

— Мама! — ужаснулась Маша. — Сейчас же не Новый год, чтобы наряжаться елкой! Что это за вульгарный вид?

— Мы не должны выделяться, — сурово сдвинула брови Валентина. — Там в ресторане все женщины выглядят красиво. Мне нельзя быть хуже, заметят.

Маша только безнадежно покачала головой.

— Ну да… — фыркнула она. — А так мы — как реклама эскорт-услуг экономкласса.

— Не ворчи, — прервала ее свекровь. — Подумай лучше, что нам Боника хочет сказать?

Бонике и вовсе было не до разговоров. Ей хотелось на улицу, а хозяйка так активно занялась собой, что на нее никакого внимания не обращала. А на улицу требовалось с каждой минутой все сильней. Поэтому собачонка сначала просто крутилась возле хозяйки, потом начала повизгивать и бегать к прихожей, а потом и вовсе — уселась перед дверью, задрала голову и протяжно, горько завыла.

— Мне кажется, она гулять хочет, — догадалась Маша. — Ее сегодня вечером еще не выводили. Только мы все равно не успеем.

— Действительно, — быстро согласилась Валентина, надела свой пуховик, влезла в сапоги и схватила на руки собачку. — Все, Машенька, мы готовы.

У невестки из рук выпал сапог.

— Мы?! То есть… Боня тоже с нами едет? В «Пингвин»?

— Госсыди! Ну что такого-то?! — изумилась дама с собачкой. — В Европе уже давно никто без собак в ресторанах не появляется, я по телевизору видела. Одевайся скорее, нам еще Бонику выгулять нужно. Да! И не зови ее Боней! Я столько раз напоминала — она же не дворняжка тебе какая-то, а благородных кровей.

Еще минут двадцать понадобилось, чтобы Боника вдоволь нагулялась, и только после этого женщины направились в «Пингвин».

— Мама, уберите Боню… Бонику с руля, — нервничала Маша. — Она мне мешает.

— Не вредничай, Машенька, — не особенно прислушивалась Валентина. — Вот Моня всегда ездит с Боникой на руках. И ничего! Он ей не мешает. Собачка просто запоминает дорогу.

Маша тяжко вздохнула и скинула собачку со своих колен.

— Маша! Что с Боникой? — тут же встрепенулась Валентина Адамовна. — Отчего она упала?!

— Ничего страшного, — пожала плечом Маша. — Она просто рассмотрела панель управления и пошла изучать педали.

Свекровь поджала губы, схватила собачку с пола и посадила себе на колени.

— Ничего, Боника, мы потом попросим Моню, и ты снова будешь сидеть за рулем, — бормотала она. — Если наша Маша…

— Скажите, — вдруг прервала ее невестка. — А почему вы Боньку только Боникой зовете, а Мефодия Сидоровича Моней? Мне кажется, ему обидно.

— Будешь задавать много вопросов, я тебя вообще Марусей звать буду, — проворчала Валентина Адамовна.

Маша пожала плечами. Марусей? Ну и что? Ей даже нравилось, когда Володя звал ее Марусей. И все же непонятно, как можно так любить собачонку и при этом совсем не обращать внимания на собственного мужа? Она б так не смогла.

— Испугалась? — пошла на мировую Валентина. — Не бойся, чего ты? Я ж понимаю, я не буду тебя Марусей звать. Тем более что у меня раньше кошка была Маруська. Зачем же?

К «Пингвину» дамы подъехали в некотором напряжении. Боника снова пыталась залезть на колени к Маше, и та старалась незаметно ее спихнуть. В результате на колготках, как это обычно и случается, сразу же появились довольно заметные затяжки.

Валентина же Адамовна, видя недовольное лицо невестки, корила себя за несдержанность. Ну зачем она ей сказала, что будет звать ее кошачьим именем? Как неудобно получилось…

Дамы подошли к стеклянным дверям кафе.

— С животными не пускаем, — хладнокровно преградил путь в заведение здоровенный парень.

— А кто здесь животное? — искренне возмутилась Валентина. — Кого из нас вы назвали животным? Да я вам в матери гожусь, а вы ругаться вздумали?

— Я не вас, я вот эту собаку, — ткнул пальцем детина прямо в бок Боники. — Вы проходите, а она пусть на улице сидит.

— Сам-то чего-то на улице не сел! — начала уже накаляться Валентина, но ее за рукав потянула Маша.

— Мама, смотрите!

Маша заглядывала куда-то за спину детины, в зал, и что-то там ее сильно расстроило, потому что у девушки тут же на глаза набежали слезы.

— Ну что? Довел девчонку до слез? — рыкнула Валентина и залепетала Бонике в мохнатое ухо: — Боника, здесь такая отвратительная забегаловка, я просто не могу тебя туда взять! Маленьким собачкам это может испортить психику.

— Мама! Ну пойдемте же! — торопила Маша.

— Да! Но сначала надо посадить Бонику в машину! — упиралась свекровь.

— Она мне всю обивку обгрызет!

— И что же делать? — вытаращилась Валентина. Но, правда, долго не думая, тут же сунула свое сокровище детине в руки и, пока тот ничего не успел сообразить, ринулась в зал.

В зале, за столиком возле окна, сидел Мефодий Сидорович. Сидел, как и предупреждала неизвестная доброжелательница, не один, а в компании пышной блондинки. И эта блондинка вела себя несколько фривольно. Она нежно брала руку мужчины и страстно ее прижимала к своей груди.

— Нет, вы только посмотрите, что она делает! — кипела от негодования Маша. — Ведь видит же, что Мефодий Сидорович упирается, так все равно тянет! Никакой совести!

— Миленькая моя, если б у тебя протекал кран или, еще хуже, треснул унитаз, ты бы тоже про совесть забыла.

Женщины стояли на входе в зал, но парочка за столиком их все еще не видела.

— Давайте сядем вот сюда и понаблюдаем, — быстренько утянула свекровь за ближайший столик Маша. — Какое бесстыдство! Так откровенно добиваться любви!

— Марья, когда у тебя три недели нет душа…

— Мама! Ну при чем здесь какой-то душ?! — взорвалась уже невестка. — На ваших глазах уводят вашего же собственного мужа, а вы про какой-то душ! Ясно же — она ему в любви признается, а вы…

— Машенька, да какая любовь? — в свою очередь, теряла терпение Валентина. — У Мони высокое давление, гастрит, несварение желудка, больная печень и плоскостопие. Какая любовь может быть? Девушка просто не имеет денег и уговаривает Моню сделать ей ремонт.

— Ну да, — скривилась Маша. — На ремонт денег нет, а по ресторанам бегать — нашлись!

— Все правильно, — таращилась на невестку Валентина. — Потому что Моня упирался. Я ж ему только что сказала — натурой не бери. Всякими там спасибами, бутылками водки и так далее, только деньгами. Вот он и уперся. А девушке, видимо, очень надо.

— Похоже, она предлагает заплатить совсем не спасибами, — фыркнула Маша. — Не понимаю, как можно… Вот! Что вы скажете — и сейчас она его уговаривает починить унитаз?

В это время блондинка за столиком Мефодия Сидоровича нежно погладила по щеке своего спутника и кокетливо сунула ему в рот оливку.

— Какая хорошая девушка, — улыбнулась Валентина. — Хорошо хоть покормить догадалась. А то, бывало, Моня домой прибежит, а сам, как волчонок — голодный весь.

Маша уже не знала, как открыть глаза своей свекрови. А рядом еще крутился назойливый официант.

— Что будете заказывать?

— Мне… э-э-э… салатики трех видов, — тут же увлеклась изучением меню Валентина. — Вот этот… Что это за «Песнь перепелки»?

— Это салат с перепелиными яйцами, с креветками и с авокадо, — любезно пояснил официант, — заправленный соусом «Азазель».

— Маша, запиши где-нибудь: яйца перепелиные, креветки и авокадо, — распорядилась женщина и снова повернулась к официанту. — А сколько яиц класть для двадцати человек?

Парень замешкался, и этим воспользовалась Маша.

— Будьте любезны, выясните все про перепелку, а нам пока две чашечки кофе, — быстро проговорила она, потом положила свою ладонь на руку свекрови и проникновенно начала: — Мама! Мефодий Сидорович у вас очень интересный мужчина. Ну да, он немножко неказист, угловат и… и не слишком высок. Но! У него же своя квартира, дача, машина и пятнадцать соток земли!

— А также супруга и сын-наследник, не забывай, — беззаботно отмахнулась Валентина. — Машенька, а чего ты только кофе заказала? Мы здесь помрем с голоду!

— И все это, — продолжала гнуть свое Маша, — может запросто перейти в руки такой вот… очаровашки совсем бесплатно. Вы же смотрите передачи. На что только не пойдет обездоленная женщина за кусок… квартиры. А вы никак не хотите этого понять. Вы только проанализируйте ситуацию. Мефодий Сидорович стал приходить домой поздно, весь в помаде, с полными карманами каких-то… ужасных лифчиков.

— Так это ж клиентки!

— А вас не настораживает, что у него только клиентки? А куда подевались клиенты? Или у мужчин не текут краны?

— Милочка моя, — усмехнулась Валентина, — да мужчины сами легко справляются со своими кранами. Ну что там особенного? Поменять прокладки, прочистить трубу… Для мужчины это раз плюнуть, а вот для женщин — катастрофа.

— Да поймите же вы! — не могла этого слышать Маша. — Никто не станет тащить сантехника в ресторан, заказывать ему ужин на тысячи, чтобы сделать ремонт на сто рублей!

— Откуда ты знаешь? Может быть, она евроремонт затеяла? Ну вот, и официант провалился, — вертела головой Валентина Адамовна. — А я только один салат и успела запомнить. Кстати, ты рецепт записала?

— Да вы посмотрите, что она делает! — не выдержала Маша и даже вскочила с места.

В это время заиграла музыка, и спутница Мефодия Сидоровича звала его танцевать. Мужчина упирался. Он вжимал голову в плечи, хватался за ножку стола и никак не желал отдаваться ни музыке, ни своей даме.

— Девушка! — ринулась к паре Маша, но ее успела перехватить Валентина.

— Ты сейчас спугнешь состоятельную клиентку, — зашипела она на невестку. — Сиди уже, горе мое, я сама.

Она неторопливо поднялась, поправила на себе сарафан. Брякнула бусами и поплыла к столику мужа.

— Моня, друг мой, отцепись от скатерти, — рыкнула она за спиной супруга. — Девушка просит уделить ей внимание.

Голова Мефодия Сидоровича обреченно дернулась, и он стал медленно поворачиваться на голос, не ожидая от судьбы ничего утешительного.

— Валюша, рыб… кха… рыбка моя… — проблеял мужчина, завидев жену. — И ты тут?

— Да, Моня, так случилось, — уверенно уселась за стол мужа дама и рявкнула на весь зал: — Маша! Иди к нам! Здесь уже принесли салаты!

Спутница Мефодия Сидоровича, похоже, не слишком обрадовалась гостье.

— Моня, а это кто? — капризно скривила она губки.

— Будьте любезны называть Мефодия Сидоровича по имени-отчеству! — подоспела Маша. — Простите, а вы кем ему приходитесь?

— А вы? — кокетливо склонила голову младая прелестница.

— Нет уж, сначала вы представьтесь, — сощурила глаза Маша.

— Я — подруга Мони, — весело ответила девица.

— А я его невестка! А вот это его… — Маша гордо задрала подбородок, — это его жена!

— Фу, как уныло, — перекривилась девчонка. — Жена, невестка… Вы бы еще маму вспомнили. У нас с Мефодием легкие, непринужденные отношения. Вот сегодня мы зашли в «Пингвин»…

— А почему именно в «Пингвин»? — заинтересовалась вдруг Валентина. — Здесь кухня хорошая, да? А я вот попробовала у вас этот салатик… чего-то он мне… не показался… и вот этот…

Валентина беззастенчиво тыкала вилкой в тарелки с салатами и сосредоточенно жевала.

— Да что вы?! — возмутилась девушка Мефодия Сидоровича. — Это ужасный набор продуктов! Нам это подали как «Цезарь», но это не «Цезарь»!

— Действительно, — кивала Валентина. — Где ж здесь цезарь? Обыкновенный салат.

— А вот это! — забыла про Машу девица. — Это, по-вашему, что? Они же даже обычный оливье умудрились испортить! Это же невозможно есть!

— Да? — захлопала ресницами жена Мефодия Сидоровича. — А я чего-то ничего… съела… Моня, не вздумай лезть туда вилкой! Девушка сказала, что это есть нельзя, а у тебя несварение! Девушка, а что бы вы на стол поставили?

Девушка уже закатила глазки, собираясь продиктовать меню, но к столику подошел детина с Боникой на руках.

— Вот! Забирайте своего зверя! — с негодованием сунул он в руки Валентины Адамовны собаку. — Она же просто… просто невменяемая! Она мне все брюки порвала!

— Да полно вам, — отмахнулась от него женщина. — Не видите — мы заняты! Посидите с собачкой еще полчасика, нам еще нужно кое-что обсудить! А сюда с животными нельзя.

— Я уже договорился, пусть будет, — махнул рукой детина. — Только если она тут все переломает, платить сами будете, ясно?

И он решительно направился на свое рабочее место.

— Ой, какая симпатяшка! — заверещала блондинка. — А можно я ее подержу?

— Вам же сказали, она невменяемая, — прошипела Маша. — Оставьте собаку в покое.

— Машенька, ну пусть девочки поиграют, — расцвела Валентина. — Машенька, а мы себе закажем еще мороженого, а?

— Я не буду, от него фигура плывет, — обиженно надула губы Маша. — И вообще, мне уже домой пора. Если уж у вас тут такая веселая компания, не буду вам мешать.

— Ну что ты придумываешь? — лучилась свекровь. — Кому ты тут мешаешь? Кстати, если поедешь домой, забери Мефодия Сидоровича, ему завтра рано на работу… Так вы хотели рассказать про салаты…

Все-таки домой уехали все вместе. Правда, Маше вместе с Мефодием Сидоровичем пришлось очень постараться, чтобы оторвать Валентину от стола, дама согласилась ехать только при одном условии — они сейчас же заедут в магазин и купят мартини!

Всю дорогу Мефодий Сидорович держал на руках Бонику, теребил ей уши и прятал глаза от родственниц.

— Моня! Какая славная девочка! — щебетала Валентина. — Ей нужен новый унитаз?

— Зачем? — испуганно заморгал Мефодий Сидорович. — Ей-то зачем?

— Ну как же, а для чего она тогда тебя пригласила в этот «Пингвин»? — фыркнула супруга. — Чтобы сразить тебя своей неземной красотой, а потом всю оставшуюся жизнь лечить твою пупочную грыжу?

— Валюша! — покраснел муж. — Это… это моя клиентка. И… да! Ей-таки нужен унитаз!

— Машенька, ну и стоило так переживать? Я ж тебе сразу сказала! — свысока глянула на невестку свекровь. — Ой, девочка, не знаешь ты мужчин.

Конец ознакомительного фрагмента.