Зазноба подкаблучника

Маргарита Южина, 2013

Мария Адамовна, руководитель клуба знакомств с многообещающим названием «Ох, счастливчик!», еще не старая и очень даже симпатичная женщина. Как же так получилось, что ее муж, преданный и покорный, вдруг нашел себе другую? Да еще накануне свадьбы единственного сына, когда хлопот невпроворот и гостей полон дом? Марии Адамовне ничего не остается делать, как пуститься во все тяжкие и начать поиск достойного кавалера. Нечего миндальничать! Пора уже утереть нос неблагодарному супругу, без которого отчего-то… ох как несладко…

Глава 2

Утром Мария Адамовна проснулась в восемь часов, чего с ней отродясь не случалось. Она тихонько подняла голову, стараясь не разбудить мужа, осторожно откинула одеяло и… только тут поняла, насколько напрасна вся эта ее осторожность — мужа в кровати не было.

— Та-ак… — сузила Мария Адамовна от гнева глаза. — Все ж таки смылся! Быстрее меня умудрился… Ну… ну погоди… Пусть теперь твоя маменька тебе телефон обрывает, а я свой отключу!

Однако и маменьки дома не оказалось. Зрелая женщина в кои-то веки проявила мудрость и без лишних разговоров оставила дом на сына и невестку.

— Алло, мама? — нервно говорила в телефон Мария Адамовна, притоптывая ножкой. — И куда это вы подевались в такое ненастное субботнее утро?

— О-ой! Машенька! — обрадованно ответила ей свекровь. — Ты уже проснулась? А чего не спалось?

— Мне не спалось по причине репетиции, я уже вчера об этом говорила. А вот вы чего сбежали с места… встречи гостей? Они через четыре часа обещали прибыть!

— Через четыре? Ах, какая жалость, — старательно сокрушалась на другом конце провода безответственная женщина. — Прямо и не знаю, чем тебе помочь… У меня же у подруги… Ну ты ее знаешь, Адочка… Так вот у Адочки ночью случился сердечный приступ. И я никак, ну то есть совершенно никак, не смогла ей отказать в своей помощи!

— С чего это она вам вздумала звонить, когда у нее дома толпа народу? У этой Адочки и дети, и внуки… и муж, между прочим, имеется! Кроме вас, некому было ей «Скорую» вызвать? Ну, хорошо… я уже на все согласна… езжайте к нам со своей подругой и устраивайте здесь курсы медсестер! В конце концов, ей и тут можно великолепно делать искусственное дыхание!

— Маша! Как ты можешь?! Аделаида Карловна абсолютно невменяема!.. То есть, я хотела сказать, совершенно не транспортабельна! — искренне возмутилась сердобольная баба Нюра. — Она… она дышит-то через раз, а ты ее предлагаешь к нам! Практически на скотный двор!

— Действительно… — фыркнула Мария Адамовна. — Мама!

— У нее больное сердце!

— У меня тоже! У меня тоже больное сердце! — уже кричала в трубку гостеприимная хозяйка. — А вы! Вы буквально загоняете меня в гроб!

— Машенька, не волнуйся, все там будем!

— Да! Но я, похоже, раньше всех! И учтите! Я никому! Слышите? Никому не напишу завещания!

— Машенька! Нельзя быть такой жестокой! Я от тебя не ожидала! — всхлипнула Элеонора Юрьевна и отключила телефон.

Мария Адамовна нервно металась по кухне.

Да нет, она вовсе не была жестокой. Просто ей доподлинно известно, что ни к какой Адочке — Аделаиде Карловне — матушка не поехала, с чего бы? Она последний раз общалась со своей подругой года четыре назад, да и то по телефону. Просто… маменька оказалась куда умнее, чем ее детки. И ведь теперь никуда не сбежишь, получится уж и вовсе неудобно: люди приедут, а им даже никто двери не откроет…

— Ваня! — на всякий случай позвонила Мария Адамовна еще и мужу. — Иван! Срочно бросай все и беги домой! У нас гостей встречать некому! Твоя матушка позорно сбежала с места дислокации… Короче, дома никого нет!

— Как это никого, Машенька? — робко возразил Иван Михайлович. — Ты ж с домашнего звонишь.

— А меня сейчас тоже не будет! Я ухожу!

— Нет-нет, Машенька! Получится очень некрасиво, гости приедут, а дома никого. Ты уж будь добра!

— Да не хочу я быть добра! Я…

— Ой, Маш! Прости, но мне в голову пришла изумительная рифма: будь добрей, встречай гостей… или… погоди-ка… мы стали добрей… на встрече друзей… Да! Очень хорошо получилось! Это к нашему стиху! Прости, Маш, мне надо записать свою маленькую искорку, а то… я могу ее потерять… на встрече…

И Мария Адамовна услышала, как в ухо ей полетели короткие гудки.

— Тоже мне, Маяковский! — фыркнула она и расстроенно плюхнулась на диван.

Эх… а так не хотелось взваливать на себя еще и гостей. Ну никак без нее! Совершенно!

Когда в половине первого раздался звонок в дверь, Мария Адамовна так и находилась дома в полном одиночестве.

— Здравствуйте! — широко распахнула она двери, улыбаясь во все зубы. — А я вас заждалась уже!

На пороге стояли два мужика довольно хмурого, сердитого вида. Оба были в черных ватниках, в черных валенках и шапках-ушанках. Норковых. Вероятно, именно норка должна была обеспечить парадный вид всей одежде.

— А чей-то заждались? — подозрительно уставился на нее один из мужчин. — Поезд пришел вовремя. Мы сразу сюда…

— Хм, такая интересная, главно! — выпучил глаза другой. — Мы чего? Должны были впереди паровоза бежать, что ль?

Мария Адамовна подавила вздох. Да… Сейчас деревенского жителя трудно отличить от городского… Но тут совсем другой вариант.

— Проходите, — немножко отошла она в сторону, пропуская гостей. — Давайте знакомиться. Меня зовут Мария Адамовна, а вы… Вас, простите, как звать?

— Меня Гордей Георгиевич, — ответил первый хмурый мужик и, уже не обращая внимания на хозяйку, стал стягивать валенки.

По прихожей поплыл аромат, далекий от приятного.

— А меня Авдеем все зовут, ага… — сообщил второй. — Я брат его. Родной, ага… Мы ваще-то близнецы… гы-ы… одна мама и разные отцы, гы-ы!

— Тока я на четыре года старше, — зыркнул на близнеца Гордей Георгиевич.

— Да вы проходите, проходите… — быстренько сбежала на кухню Мария Адамовна. И уже оттуда продолжала знакомство с новой родней. — А чего сестрица ваша не приехала?

— Как же не приехала… — обиженно фыркнул старший братец. — Приехали оне… Да тока сразу в гостиницу отправились.

— Обещалась быть позже, ага… — радостно заулыбался Авдей Георгиевич. — Тока, грит, чемоданы кину.

— А… тогда почему вы не поехали в гостиницу? — ничего не понимала Мария Адамовна.

— Ну ты молодец! — отчего-то слишком обиделся хмурый Гордей. — Поди-ка у Лидки денег-то немерено! Она ж у нас бизнесменша, етить ее!

— Ну да, — закивал Авдей Георгиевич. — Она деньгастая. А мы… мы… чё с нас взять-то? Скотники! Вот мы и к вам, ага!

— Ну да, ну да… — рассеянно лопотала Мария Адамовна. — Погодите, а еще ведь кто-то хотел… чего-то я все забываю… Да! Вы ж с телком хотели приехать! А теленок где?

После этого вопроса закручинился даже весьма жизнерадостный Авдей Георгиевич. А уж старший — Гордей — и вовсе стал чернее тучи. Сначала оба что-то мычали, сопели, пыхтели и только уже за столом, после пяти выпитых рюмок, поделились печалью. Дело в том, что теленка они тоже взяли с собой на поезд. И даже купили ему билет, как сосед Колька посоветовал. Но только… Теленка в поезд не пропустили, а потом, когда, на свою беду, сами же возмущенные братья вызвали полицию, и вовсе раскрылось, что животина ворованная, и вроде бы даже очень рекомендуется завести уголовное дело. На уголовное дело совершенно не хватало времени, буквально через месяц должна была состояться свадьба любимой племянницы, ну и… пришлось отдать не только телка, но и все накопленные за два месяца деньги, все семь тысяч. И теперь… братья оказались совершенно денежно опустошены, а посему им, видимо, придется в этом клятом городе доживать остаток своих дней. Потому как на обратную дорогу денег нет.

— Да ну что вы так расстраиваетесь? — попыталась успокоить их Мария Адамовна. — Неужели ваша Лидка… Лида… как ее по батюшке?

— Да кто ж знает? — рассеянно пожал плечами Авдей Георгиевич. — Тож Георгиевна пишется, а уж кто она, эта иуда, по крови…

— Ах, простите… — даже засмущалась Мария Адамовна. Она как-то просто растерялась, а вовсе не собиралась выведывать такие тонкие детали. — Я думаю, вам нечего переживать, Лидия Георгиевна уж на обратную дорогу одолжит вам денег. Даже не беспокойтесь.

Но братья категорически отказывались не беспокоиться.

— Эт чего? — свел к переносице суровые брови Гордей Георгиевич. — Эт чтобы мы опять туда, быкам хвосты крутить?! Сама-то небось при ванне живешь?

— Ну да… — ничего не понимала Мария Адамовна. — При Ване… так мы с ним уже… сколько ж лет вместе-то? Сейчас посчитаю… Нет, а вы чего, тоже при Ване жить собрались?

— А что? — ехидно скривился Авдей Георгиевич. — Возле сараев нам так и жить? И на мороз по малой нужде бегать? А сама-то небось ночью на мороз не выскакивашь?

Мария Адамовна уже и не знала, что отвечать, но, на ее спасение, в это время в прихожей снова раздался звонок.

На пороге стояла высокая, худая, сильно накрашенная женщина в ярко-зеленом пальто и с красным платком на шее, похожим на пионерский галстук.

— Дзобрый дзе-е-ень, — тягуче произнесла она и уставилась на Марию Адамовну немигающим взглядом. — Я туда попала?

Мария Адамовна крякнула. Кто ее знает, что за женщина и куда она вообще стремилась попасть?

— Я в общем-то… кх… — растерялась хозяйка. — А вы, собственно…

— Лидка, что ль? — кричал уже из кухни Авдей Георгиевич. — Лидк! Змеишша! Ты хотя бы бутылку купила? К новой родне ить нарисовалась!

— Туда, — сама себе ответила женщина и уверенно шагнула в прихожую.

Она скинула сапожки, аккуратно повесила пальто в платяной шкаф Коровиных и, ничуть не обращая внимания на хозяйку дома, прошла на кухню к братцам.

— О! Уже набрались, негодзяи! — поморщилась Лидия Георгиевна и упала на место Марии Адамовны. — С такими браццами прям хоць со стыда сгорай, ващ-ще… Гордзей! Ты хоть руки вымыл? Или так и сидишь после своего скотного двора?

— Кстати, хочу заметить, — тихонько доложила Мария Адамовна, склоняясь к уху гостьи. — Хочу заметить, что Авдей Георгиевич тоже… я бы сказала… проигнорировал водные процедуры. Вот… как-то так…

— А чё их драить-то, руки? — удивился Авдей. — Свадьба ж тока через месяц буит!

— Ужас какой-то, — откинула голову назад гостья. — От вас же воняет!.. Или это… здесь так несет?

— Здесь! — уверенно кивнули оба брата.

— Что ж вы такое говорите? — возмутилась Мария Адамовна. — Да у нас вообще! Мы моемся каждую неделю! Что вы несете?!! Это, я считаю, исключительно пьяный разговор!

— Да, пьяный… — как-то задумчиво проговорила Лидия и потянулась к рюмке брата. — А чего не наливаеце? За знакомсцво!

Лидия не стала ждать милости ни от природы, ни от хозяйки, а щедро плесканула сама себе в рюмку водки и выпила все за один глоток.

— С ума сойти… — завороженно смотрела на нее Мария Адамовна. — Лидия! Вы… вы оч-чень сильная женщина!

— А то… — сморщилась Лидия и по-мужицки «занюхала» рюмку рукавом. — А вы чего ломаетесь?

Мария Адамовна достала еще рюмочку и… наливать себе не стала. Гости не слишком обращали на нее внимание, а у самой женщины не было тяги к спиртному. Шампанского или вина она бы еще выпила, но господа Калашниковы, похоже, не слишком жаловали легкие напитки.

— А иде жаних? — вдруг уставился на Марию Адамовну мутным взглядом Гордей Георгиевич. — Чегой-то он нам не наливает?

— Брезгует, — решил Авдей. — Избегаить… ага…

— А я сразу Славке говорил! — треснул по столу кулаком Гордей Георгиевич. — На кой черт те этот урюк?!

Мария Адамовна готова была терпеть все выходки гостей, но вот нападки на своего сына терпеть не желала.

— Это, позвольте спросить, какой же такой урюк вам не понравился? — уперла она руки в бока и опрокинула в себя содержимое стопки Авдея Георгиевича. — Где вы, не стесняюсь поинтересоваться, тут сухофрукт узрели? Я вам не бабу Нюру на свадьбу выставляю, между прочим! А своего сыночка! Единственного! И он у нас вовсе даже и не изюм какой-то, а настоящий персик! А вот вы!

— Нет, пагади-и-ите… — медленно поднялся из-за стола Авдей Георгиевич. — Чёй-то вы тут мои рюмки выпиваете?! Я, что ли, вам инвалид какой? Я, что ли, вам тут… сам выпить не могу?! Гордей! Какого чомора ты бровями моргаешь?! Нас тут не уважают, а ты! Лидк! Хорош в одно горло квасить! У тя ишо братьев… тьма! Наливай!

— Хватит уже наливать! — не успокаивалась Мария Адамовна. — Сидят тут! Пьют! Моего сыночка хают! А сами, промежду прочим, даже захудалого теленка не привезли!

— Ой-й-й… — пьяненько поморщилась Лидия Георгиевна. — Женщина… ну на кой черт вам этот геморрой? В смысле, теленок? Ладно б еще порося… Хотя… А давайте споем! Вдоль да по речке! Вдоль да по вонючке! Сизый селезень плывет! Эх!

От эдакой утонченной дамы Мария Адамовна не ожидала такого крепкого баса. А уж про репертуар и содержание теперь и вовсе размышлять не приходилось. Она только хотела пристыдить особу в красном платке, как ее братцы лихо подхватили:

— Ой, да люли-и, ой, да люли-и-и, сизый селезень плывет!

К народному фольклору Мария Адамовна не была готова совершенно. Она только мысленно пыталась догадаться, сколько ж куплетов у этой залихватской песенки. И чем потом занять глотки новой родни.

Додумать она не успела. Сквозь лихие присвисты до нее донесся телефонный звонок. Звонили на мобильный.

— Алло, — морщилась она, пытаясь услышать хоть что-то. — Говорите громче, я вас не слышу!

— Мам! — кричал в трубку Андрей. — Ты как там? Родня уже приехала?! Я спрашиваю… Слав… погоди, ни фига не слышно… Мам!

Потом в трубке пропал голос Андрея, зато теперь говорила невестка Слава.

— Алло! Мария Адамовна! Я слышу, что наши уже там, да? Продержитесь минут пятнадцать, мы сейчас с Андреем выезжаем!.. Я говорю, мы к вам сейчас выезжаем!

В трубке уже раздавались короткие гудки, а Мария Адамовна прижимала к животу маленький аппаратик и всхлипывала от умиления. Какая у нее все-таки сердечная невестка! Ведь надо же, никто из близких… ни муж, ни свекровь… никто не поинтересовался, как она там одна… с незнакомой родней, а эта девочка сразу все поняла и… спешит ей на помощь! А значит… с такой-то поддержкой Мария Адамовна еще повоюет!

Она рывком поправила прическу, поддернула платье на груди и, сгруппировавшись, выскочила на кухню:

— Вдруг! Как! В ска! Зке! Скрипну-ула дверь! — рявкнула Мария Адамовна, заглушив сразу троих певцов. — Все! Мне! Я! Сно! Стало! Теперь!

В это время Иван Михайлович радовался жизни в окружении одноклассников.

Вообще-то день у него начался ну совсем серо. Дабы супруга не повесила на него незнакомых близких родственников, Ивану Михайловичу пришлось вставать пораньше и срочно сбегать из дома. А бежать было некуда. Оставалось лишь спрятаться в гараже. Там Иван Михайлович и залег. Причем в самом прямом смысле. Он устроился на заднем сиденье своей машины, скрючился эмбриончиком и… успешно проспал почти до вечера. Правда, чтобы сон был крепким и здоровым, пришлось вместо снотворного употребить маленькую бутылочку водочки. Совсем крошечную, сувенирную, что ли. Да это и неважно, главное, Коровин как следует выспался. Проснулся Иван Михайлович, когда надо было уже вовсю дарить улыбки старым друзьям. То есть опоздал на целых семь минут! Ну и вполне понятно, что на встречу он явился в немного помятом виде, с заспанной физиономией, да к тому же в гараже не было зубной пасты. Хотя, конечно, такие мелочи не могли испортить столь радостный вечер.

Правда, его узнали только все те же Петька с Витькой, ну да чего говорить, одноклассники все здорово изменились.

Сначала вечер протекал торжественно-нудно. И только после того, как была выпита энная рюмка за здоровье учителей, «ученики» расслабились, заново перезнакомились и уже чувствовали себя как рыбы в своей тарелке.

К Ивану Михайловичу отчего-то то и дело подходила тощая морщинистая дама с двумя хвостиками на голове, перехваченными жуткими детскими бантами. Она беспрестанно хихикала и махала старческой ручкой:

— Ну ладно уж, проказник, приглашай меня на тур вальса, я согласна. Я ж помню, как ты за мной ухлестывал весь шестой класс!

Иван Михайлович никакого ухлестывания не помнил. Мало того, он и саму женщину вспомнить никак не мог. Да и вальсировать сейчас тоже не было времени, он сидел с Петькой и Витькой, бурно отчитывая их за то, что те до сих пор еще не заявились в клуб его жены. Друзья же настырно утекали прямо из рук.

— Ну ты ж, Ваньк, гляди… на кой черт мне тот клуб? Мне ваще на кой хрен жена, ты мне поясни! — отбрыкивался глубоко женатый Витька. — Я ж ить… когда свободный-то… вся зарплата мне! Вот у тя ж никогда денег нет! Нет ведь?

— Есть! — упрямо кивал головой Иван Михайлович.

— Ну тада плати, — тут же соглашался пакостный Петька. — Витьк, у него деньги есть, пусть еще водки закажет.

— Пагадиии… — пытался перевести разговор в полезное русло Коровин. — Вот ты, Петь, чо не женишься-то?

— А на фига? — искренне не понимал тот. — Я вот на вас с Витькой нагляделся… Дык я и вовсе не хочу никаких женитьбов! Оно мне зачем?

— Ну как же! — таращил глаза Коровин. — Это ж… Семья ж! Жена!

— Не, ребята… — ухмыльнулся Петька. — Женатый мужик… он наполовину мужик только. Он же… Вот я! Какую бабу хочу, такую и закадрю!

— И я! — кивнул Витька.

— И я! — по инерции поддержал Иван Михайлович.

— Ты-ы?? — скривился Петька. — Не смеши мои тапочки! Кого ты закадрить можешь?

— А хоть кого! — уже несло Коровина. — Хошь… хочишшшь… вон… Половникову! Таську! Щас пойду и закадрррю!

Половникова Таисия этого не слышала. Она сидела в окружении одноклассниц и выслушивала комплименты. Женщины наперебой закатывали глаза и убеждали и Таисию и… самих себя, что та выглядит ну просто волшебно! Неотразимо! Незабываемо! И где ей удалось так выровнять фигуру? А лицо! Это ж надо уметь так сохранить лицо! Ни одной морщинки! Ну и… кстати, непременно надо познакомиться со стоматологом Таисии, потому что ее улыбка — это что-то!.. Только вот в профиль… нет-нет-нет, в профиль не надо, носа из-за щек не видно, а так — неподражаемо!

Таисия Половникова плавилась от похвал, сама она уже давненько не могла найти, за что бы еще себя похвалить. Да, у нее большая грудь… Ну так она теряется за бочкообразным животом! А огромные бедра не дают сосредоточиться на красивом лице. Лицо красивое… это, пожалуй, плюс… да только отчего-то все сначала смотрят на ее три подбородка и совсем не замечают ясных, небесно-голубых глаз! И на кой черт, спрашивается, она заказывала себе цветные линзы? И, опять же… в профиль, говорят, Таисия больно на мопса смахивает, ну так… она и не поворачивается ни к кому боком-то!

Зато сегодня все одноклассницы просто пчелами жужжали ей в оба уха про ее красоту. Ах, эти девчонки! Ну, конечно же, они восхищаются ею вовсе не потому, что недавно она недалеко от студенческой столовой открыла еще и роскошный ресторан. Совсем не из-за этого. Просто… Они по достоинству оценили ее внешность. Жалко вот только, что их мужчины ну совсем ничего не понимают в косметической пластике! Хотя… Кто это к ней направляется? Ну да… походка чуть хмельная… еле на ногах держится, но все равно ясно: человек просто раньше стеснялся!

— Таис… Таис-сия… Как вас по батюшке? — наконец выдавил из себя Коровин.

— По батюшке? Хо-хо-хо, девочки! Вы посмотрите на этого шутника! — запылали щеки от удовольствия у госпожи Половниковой. — Нет, вы на него посмотрите… и подскажите, кстати, это кто? Что за Ромео?

— Ой, да это же Коровин, — отмахнулась длинноносая Сорокина. — Прям надо же! Ромео! Ха! В лучшем случае тянет на Йорика!

— В смысле… на собаку, что ли? — растерялась Таисия Половникова. — Йорк-терьер, что ли?

Коровин со школы не встречался с этой Сорокиной. (И еще бы лет сто ее не видеть!) Однако узнал сразу. Дамочка нисколько не изменилась. Разве что ее огромный нос стал еще длиннее! Вот какой была противной в школе, такой и осталась! Жаба! И ведь у порядочных девчонок он ни имени, ни фамилии вспомнить не мог, а эта буратина!

— Таисия… — понизив голос до томного, вдруг произнес Коровин. — Позвольте вас пригласить на медленный фокстрот.

Он уже даже протянул руки к необъятной талии Половниковой, но эта Сорокина опять встряла:

— Тай! И ты чего? Пойдешь с ним, что ли? — скривилась она. — Ну, обалдеть!

— Да ты-то молчи, птица ворон! — не выдержал Иван Михайлович. — Сама, главное, не замужем и другим не дает!

— А вы… а ты… — радостно округлила глаза Половникова. — Ты тоже… свободен?

— Не совсем, — гордо вскинул упавший чуб Коровин. — Я… немного женат. Имею сына! Сын — весь в меня, красавец и умница. Да! Женится, между прочим!

— И чего? — с недоумением пожала плечами весомая женщина.

— Таечка, да ничего особенного, — защебетала миловидная одноклассница… еще б кто помнил, как ее зовут. — Просто Ванечка тебе рассказал про своего сына!

— Да Ванечка просто хочет небось ресторан получить со скидкой на эту свадьбу! — каким-то нечеловеческим чутьем угадала Сорокина. — Вот и подмазывается!

— Ой-й-й! Как вы мне все надоели, — поморщилась Таисия Половникова. — Топай уже, Ваня! Не до тебя сегодня! Я-то думала… Ирочка, так ты что-то хотела про парикмахера спросить? У кого я такую великолепную прическу делаю?

Коровин, не слишком опечалившись, пошел к своим друзьям. А вот когда подошел к ним, вспомнил, что опечалиться-то надо было, и всерьез!

В это время Мария Адамовна уже перекричала все песни, перепела все приличные частушки, которые знала, и собиралась уже вплотную вспомнить самые непристойные.

— Здра-а-ассьте! — вдруг раздался позади нее спасительный голос. — Дядя Авдей! Дядя Гордей!! Теть Лида! Вы уже приехали!

Радостная Слава мгновенно разрядила обстановку.

— Децочка! — всхлипнула Лидия Георгиевна, и лицо ее сморщилось, точно печеное яблоко. — Госпыдя! Ну как же похожа на меня в молодости! Прямо как близнецы мы с тобой!

Мария Адамовна, выдохнув, усадила молодых за стол.

— Во-о-от, познакомьтесь, наш Андрюшенька… — ласково щебетала она. — Садись, сыночка, сюда… давай-ка я тебе котлетку положу… да нет, не с общей тарелки, у меня в духовке тепленькие… Ой! А у меня там еще мясо! Специально до вас не доставала!

— Ну… Славка… — поднял мутный взгляд Гордей Георгиевич. — Показуй жониха!

Ярослава подошла к Андрею со спины и положила ему руки на плечи:

— Вот он, мой жених! Самый красивый, самый добрый, самый любимый!

— А твой дядя, между прочим, сказал, что он урюк! — ехидно сообщила Мария Адамовна. — Андрюшенька, кушай! А картошечку подогреть?

— Я-а? — голосом невинного младенца переспросил Гордей. — Это я сказал, что он урюк? Славка, меня очерняют! Я тут… а меня!..

Дядюшку с трудом успокоили, потому что он теперь лез целоваться к Андрею, пытаясь доказать свою любовь и собачью преданность.

— Ой, шел бы ты спать, — скривилась Лидия Георгиевна. — Прям ващще… так неудобно! Женщина! А вы где постелили моим братьям? Надеюсь, вы им выделили отдельную комнату? Я не потерплю, чтобы моя родня валялась где попало!

Мария Адамовна опять напряглась. Эта бизнесменша никак не хотела называть её по имени, хотя успешно сжевала все салаты одна за десятерых! К тому же она еще и ставила условия!

— А вы возьмите их к себе! — дернула плечом Мария Адамовна. — Поселите в гостиницу! В чем дело-то?

В чем дело, для нее так и осталось загадкой. Потому что именно в это время раздался звонок в дверь и на пороге, шатаясь из стороны в сторону, появился блаженно улыбающийся Иван Михайлович.

— Маш-ша! Сымай ми… мине сапаги! — вздернул он бровь и беззаботно захихикал. — Ой, я седня…

И тут он вдруг замер. Из кухни на него смотрело чье-то худое, длинное лицо с торчащей вперед челюстью.

— Ой! Маш… ктой-то? — испуганно прошептал хозяин дома. — Смотри-ка… моргает!

— А вот и наш папенька!! — улыбнулась Мария Адамовна. В их полку с каждой минутой прибывало. А это вселяло в нее уверенность. — Ваня! Проходи! Знакомься! Это наша новая родня!.. Авдей, чего к стулу-то прилип? Иди, поздоровайся с хозяином дома… да место уступи! Вам с братцем уже давно пора на боковую. Ступайте, я вам в гостиной постелила… Постелю сейчас, — поигрывала она глазками.

Мария Адамовна ждала, что сейчас-то Лидия и вздернется! Как же, получить такой отпор! Пусть знает — Коровины себя в обиду не дают! Но Лидия уже забыла про братьев.

— Славочка… — всхлипнула вдруг трепетная тетушка и вспомнила про свою «интеллигентную» речь. — Тсы… тсы попала в семью алкоголиков! Эцо ужасно! Тсы посмоцри, что эцо за ужас!!!

Мария Адамовна взглянула туда, куда указывала гостья.

В дверном проеме стоял Иван Михайлович и закрывал глаза обеими руками.

— Что ужасного, я не понимаю, — пожала она плечами. — Человек думает, что спрятался… глаза его никого видеть не желают, что такого? Ваня, прекрати уже! Тебе давно не три года! Садись… хотя… иди сразу ложись, чего тебе здесь делать-то? Ты уже со всеми встретился.

Иван Михайлович на удивление быстро согласился. Он повернулся и, легко подпрыгивая, унесся к себе в спальню.

— Он у нас еще такой молодой! — по-матерински глядела ему вслед Мария Адамовна. — Лидочка, а у вас муж имеется?

— Чцо? — от возмущения даже взвизгнула Лидочка. — Му-у-ж?

— А, ну да, ну да… — закивала Мария Адамовна. — Простите… в доме повешенного о веревке…

— Он чего? — вытаращился Гордей Георгиевич и зычно хлюпнул носом. — Он уже… того?.. Повешался?

— Дядь Гордей, а давайте и в самом деле спать! — вдруг предложила Слава. — Завтра вам надо познакомиться с городом…

— Да и твоих родителей, Славочка, им неплохо бы навестить, — подсказала Мария Адамовна. — А то… товарищи к нам прямо с поезда. По родной сестрице соскучиться должны были бы. По всем-то правилам хорошего тона.

— Верно, — закивала Слава. — Завтра с утра к моим, а потом и к нам в гости… Давайте, укладывайтесь.

Мария Адамовна быстро соорудила на диване постель на двоих, потом с трудом уволокла сначала Гордея Георгиевича, а после упирающегося Авдея.

— Ух ты… ну и весу в них… — прошла она на кухню, вытирая пот со лба. — Во боровы.

— Мам, ну давайте теперь за знакомство, — предложил вдруг Андрей. — А то… так много народу было, все равно все сразу друг друга бы не запомнили. Зато сейчас… Вас ведь Лидия Георгиевна зовут? Вы — тетя Славы, так? А я Андрей.

— Теть Лида, ну давайте, поднимайте бокал!

Тетя Лида не стала себя уговаривать. Она подняла рюмку и вдруг произнесла тост:

— Пусть… земля ему будет…

— Сто-о-оп! — заорала Мария Адамовна, смутно догадываясь, о ком речь. — Я т-те! У нас все живы-здоровы!

— За это и выпьем! — недолго переживала тетушка и опрокинула в себя содержимое рюмки.

Дальше… Если честно, Мария Адамовна не слишком хорошо помнила, что было дальше. Память выдавала ей только какие-то кусочки застолья, и эти кусочки… Ох, лучше бы память и вовсе молчала!