(Не) настоящий брак

Маргарита Смирновская, 2022

– Ну что? Попалась? – он до боли схватил меня за руку и потащил за собой к выходу. – А теперь ты за все ответишь, блудная жёнушка. В моей голове сразу пронеслись мысли: «Этот красавчик знает Олю! Разве сестра замужем? Неужели я снова из-за нее влипла?!». В тексте есть: сестры-близняшки, богатый парень и простая девушка, обмен жизнями, любовь вопреки

Глава 1

НАСТЯ.

Раз в месяц мне всегда снился сон из моего прошлого.

Канун выпускного. Мы с сестрой примеряем новые платья. Она, как всегда, выбрала себе ярко-красный, обтягивающий и длинный наряд. А я — бежевый, в стиле нежной классики. В тот день сестра предложила:

— Насть, а давай мы друзей разыграем? Заодно проверим, смогут они нас узнать? Если различат, то я обещаю, что поступлю с тобой в один институт.

Ольга любила авантюры. Мы часто менялись с ней ради шутки, но обычно это были невинные глупости. И очень редко нас путали, так как я не умела притворяться сестрой. Уж слишком я скромная. Но в этот раз Оля пообещала остаться и не уезжать в Америку на учёбу. А я так не хотела с ней расставаться!

Поэтому новая задумка Оли показалась мне отличной возможностью оставить сестру дома. И, конечно, я решила в этот раз не оплошать и сыграть так, чтобы моя близняшка сама мне поверила, что я — это она!

В платье Ольги я чувствовала себя некомфортно. Сестра меня накрасила и завила волосы. И никто в этот день не понял, что мы поменялись ролями. Оля играла меня безупречно. А я тоже смогла обмануть почти всех, кроме двух людей: моей подруги Ани и друга Алика, с которым я ходила в художественную школу. Они разоблачили меня сразу. Точнее Аня по походке поняла, что это не моя сестра. А Алик не знал, что у меня есть сестра-близняшка.

Когда я поняла, что проиграла, то перестала изображать сестру. И всем уже призналась, что я — это я. Вот тогда к нам в зал вошёл он — Родион — моя мечта, парень, которого я любила с девятого класса. Но он встречался с кем угодно, но только не со мной. Мне казалось, что Родион специально избегает меня, что ему не нравятся мои очки. Когда я стала носить линзы, то и они не исправили мое положение.

А тут… произошло невероятное — он подсел ко мне и предложил потанцевать.

— Ты в курсе, кто я на самом деле? — уточнила я.

— Я тебя ни с кем не перепутаю… — и тогда случился мой первый поцелуй. Такой страстный и настоящий…

Как же я этого ждала! Я и мечтать не могла, что однажды Родион обратит на меня внимание!

Мы вместе пили, ели и веселились. Меня почему-то не смутило, что он несколько раз назвал меня Олей, и я его постоянно поправляла:

— Настя. Тебя смущает моё платье?

— Да, с твоим платьем надо что-то делать… — страстно целовал мою шею Родион.

В ту ночь я сдалась под его напором и большой дозой алкоголя. А утром я снова почувствовала на своём плече его поцелуи и услышала:

— Олечка, вставай. Сейчас придет моя мама…

— Олечка?! — ошарашенно воскликнула я, поднявшись и натягивая на оголенную грудь одеяло.

И тогда Родион, видимо, понял, кто перед ним. Он тряхнул головой и уточнил:

— Так ты Настя?

— Ты не узнал меня! — я была сильно разочарована, чтобы подавить в своем голосе обвинение.

Но Родион словно принял какое-то решение и стал меня успокаивать:

— Да нет же, я просто хотел убедиться… Иди сюда…

А я почувствовала, что что-то не так. Но все равно очень хотела верить, что он ко мне тянется, что хочет меня. Всё тело болело после вчерашней ночи, но я даже вида не подала. А затем Родион велел мне быстро одеться и выпроводил меня за дверь. Я чувствовала себя такой несчастной и знала почему. Ведь я сомневалась и ощущала себя использованной. А потом он пришёл к нам домой, и мне пришлось выслушивать его нравоучения:

— Насть, ты нормальная девушка. Просто тебе не хватает… э… яркости и жизни, что ли? Посмотри на свою сестру. Возьми из её гардероба что-нибудь и пошли кататься.

И так я стала встречаться с человеком, о котором мечтала три года. Но только счастья мне это не принесло. Я носила Олины вещи, красилась, как она, стала пить с ним пиво, которое ненавидела. А Оля учила меня, как вести себя с парнями:

— Учись их посылать. Это ты должна крутить ими, а не наоборот.

Но я не знала, как это делать. Я всегда была послушной девочкой. Родион же всюду меня показывал, и все вокруг считали меня Олей. А он их даже не переубеждал. Пока однажды я не увидела их… Сестру и Родиона. Они ругались. Точнее Оля ему угрожала, а Родион её умолял простить.

— Я думал, что это ты… Я хочу только тебя, Оля!

Моя сестра влепила ему пощёчину и крикнула:

— Болван! Она любит тебя!

— А как же ты?!

— А я нет! — безжалостно ответила Ольга. — Не будь дураком, ты меня даже не различил! Какая это любовь? Ты просто хочешь тело! Тело у тебя есть! Что тебе ещё надо?

— Тебя… Оля… Она даже в шмотках не такая!

Тут моя сестра взяла его за грудки и потянула к себе и, как пацан, грубо сказала:

— Только попробуй её бросить или Олей назвать. Я тебе яйца отрежу. По большой любви понял? — Родион икнул и послушно кивнул. — Теперь дуй к Насте. Не дай бог она о твоей страсти догадается…

Я забилась в щель между гаражами и, дрожа, молча сглатывала рыдания. Поникший Родион прошёл мимо меня, не заметив… А Ольга села на мотоцикл к какому-то байкеру и уехала. В этот день я не пришла на встречу, а моя сестра как ни в чем не бывало пришла в одиннадцать и села за учёбу, словно не гуляла с байкерами. Я тогда не разговаривала с ней. Она же мне бросила новое нижнее белье и сказала:

— Это тебе для свиданий с Радиком.

Олю никогда не волновало моё состояние. Она даже не заметила моих заплаканных глаз, и что её подарок меня оскорбил. Ведь меня нельзя вот так приставлять. Даже к тому, в кого я была влюблена… Я же мечтала о взаимности…

Я так и не смогла спросить Олю, знала ли она раньше, что Родион в неё влюблен. Да это уже было неважно. Я хотела порвать с ним отношения, но утром Оля рассказала родителям, что я встречаюсь с Родионом. Папа хорошо знал его семью и очень обрадовался, поэтому я так и не смогла сказать ему, что все кончено. Тем более в то время папа сильно болел. Он очень любил нас, и я боялась его совсем в койку загнать, ведь у него больное сердце.

Родион пришел ко мне, как обычно к вечеру. Но в этот раз он попросил меня научиться ездить на мотоцикле. Мне хотелось ему многое высказать, но вышел мой папа и поддержал его. Мол, дело молодое, только будь осторожнее и маме не говори.

Хотя я страшно боялась, но все-таки села на байк. А потом… У меня закружилась голова…

Моё состояние все мои родные и близкие друзья списали на нервное напряжение, ведь я так не хотела отпускать сестру за границу. Несмотря на все обстоятельства, я очень сильно её любила.

А я сама думала, что моё частое головокружение — это последствие бессонных ночей и стресса. Ведь я не находила выхода из сложившейся ситуации. Я хотела прекратить общение с Родионом, но всякий раз, когда хотела ему об этом сказать, глядя в его глаза, мне не хватало смелости. Почему-то я не могла этого сделать и стала зависимой от его близости. Хотя не простила Родиона и знала, что он грезит о моей сестре.

А когда я услышала телефонный разговор Оли, то сразу поняла, с кем она общается:

— Ты зачем мне позвонил, дебил? Номера перепутал, как в прошлый раз нас с сестрой? Слушай, извращенец, если ты ещё раз мне позвонишь, то без ушей останешься! Ты меня понял, урод? — видимо, Родион что-то ей стал говорить, и я видела, как сестра вскипела и прервала его речь: — Послушай меня, инфузория, я уеду по-любому, и тебя это никак не касается. У тебя есть моя сестра. Ну, ты тупой! — Ольга еле сдерживала себя. — Послушай меня, — это уже прозвучало угрожающе. — Если ты сейчас же не извинишься передо мной и не пообещаешь больше не преследовать, то я сегодня же ей все расскажу. Только ради её мечты я позволяю тебе с ней встречаться. Подумай, идиот, или потеряешь все. Вот и хорошо.

Ольга отключилась, а я спряталась в ванной и долго ревела. Вот там меня впервые стошнило.

Больше Родиона я видеть не могла и стала избегать свою сестру. Я никак не могла понять, почему она решила, что моё счастье должно быть таким? Что моя мечта — просто видеть его рядом? Нет, я хотела взаимной любви.

Однажды утром я не смогла встать, целый день ничего не ела и не пила. Меня тошнило от всего. И я не хотела, чтоб меня трогали или задавали вопросы.

Оля, как всегда, была занята учёбой. Она училась все свободное время, мечтая поступить в самый лучший вуз США. Для меня её отсутствие стало спасением. Я не могла с ней делиться о своих душевных переживаниях, потому что чувствовала себя преданной.

А по утрам мне становилось плохо и постоянно мутило. И как-то не я смогла даже взять ложку, чтобы поесть. Тогда до меня дошло: головокружение, тошнота, слабость. И с ужасом подумала: «Господи, неужели я беременна? Только не это!».

Еле поднявшись с постели и взяв свои карманные деньги, я едва доплелась до аптеки. Пока я не сделала тест, то думала, что с ума сойду! Меня знобило, и даже напала икота. Я вспомнила все молитвы, которые читала моя бабушка, и просила только об одном: пусть это будет простудой! Отравление, да что угодно! Только не беременность! Но тест упрямо показал мне две полоски…

Чего я только не надумала себе, пока сидела в ванной и лила слезы на этот злосчастный тест! Думала о самоубийстве, о тайном аборте, пойти в баню попариться, отравиться, чтобы вызвать выкидыш, найти знахарку.

В итоге я наревелась, настрадалась и как-то утром отправилась к Родиону. Пусть он тоже подумает, что с этим делать.

Такой красивый и холодный. Совсем чужой. Родион явно не был рад моему приходу, не пропустил в комнату, но все равно улыбнулся из вежливости и прошептал:

— Настя, я очень рад видеть тебя, но зачем с утра-то? Почему не позвонила?

Раз пять он обернулся назад. Интересно, кто дома у него? Девушка? Но я даже не почувствовала ревности, стало настолько безразлично. Мне все равно, если кто-то что-то о нем не так подумает.

— Я беременна, — отчётливо сказала я.

— Да потише ты! — шикнул он и тут до него дошёл смысл слов. — Что? Что ты сказала?

— У меня в животе растет твой ребёнок. Что тут тебе непонятно? — чуть ли не рыдая, прокричала я. — Надо что-то с этим делать! Или будет поздно!

— А что тут делать, детка? — в коридоре появилась тучная, кудрявая женщина. — Ты женишься на ней, сынок. И никаких возражений.

Боже! Как я не хотела этого! Разумеется, я пыталась сказать о том, что нам еще рано иметь детей, что нет любви и всё, что произошло, большая ошибка.

Но эта женщина никого не собиралась слушать:

— Сынок, это дар от бога. Будет большой грех, если ты сейчас откажешься от милой наследницы Лазуренко и от своего собственного сына.

Откуда она взяла, что у меня будет сын? Я всегда хотела дочку! Но не так сразу!

Родион тоже не горел желанием заводить детей, когда у нас на носу поступление в институт и студенческая жизнь впереди. Но его мама даже не дала ему и слова вставить.

— Ты женишься! Чем скорее, тем лучше! Ты посмотри на нее! Скоро живот на нос полезет.

Я была в шоке. Какой живот? Ребенок пока меньше, чем горошина.

А дальше его мама позвонила моим родителям и сообщила с бухты-барахты им важную новость. Я готова была умереть от стыда и горя. Не таким я себе представляла разговор. Ведь я надеялась, что Родион найдет врача и поможет мне решить проблему, а не создать мне новую.

Но как мы только остались одни, то он сразу напал на меня:

— Не могла без меня разобраться со своей беременностью? Ну, кто тебя просил ко мне приходить?! — ударил кулаком в дверь кладовки Родион. — Замуж захотела?

— Нет! И я не пойду за тебя! — оттолкнула я его, вылетела в подъезд и вдогонку услышала:

— А куда ты денешься? Разве есть другие варианты?

И в его голосе прозвучала горечь. Родион тоже не хотел жениться. Но все так закрутилось, завертелось, что я не успевала переваривать все события.

Узнав, что я беременна, мама заплакала, а папа ее успокаивал:

— Мирские — отличная семья. И Радик влюблен в нашу Настеньку. Ничего, сейчас такое время. Посидим мы с малышом по очереди. Они отучатся, встанут на ноги, и все у них будет. А мы поможем. Мы на что? Разве на этом жизнь кончается?

— Настя такая маленькая… Она ещё ребенок. Это не Оля… — хлюпала носом мама.

Да… Всего лишь младше на десять минут и всегда ребенок и малышка. Только Оля взрослая и умная.

И странно то, что меня никто не спросил: а хочу ли я рожать? А хочу ли я замуж?

Никто не спросил, а я не говорила. Мама часто плакала и причитала. Больной папа радовался, словно чувствовал, что это его единственный шанс побывать на свадьбе одной из дочерей. А Оля сказала:

— Вот балда! Ты о предохранении разве ничего не слышала? Ну, ладно, хоть на свадьбе погуляю перед отъездом.

Ольга стала помогать родителям с подготовкой к празднику. А я жила, как во сне, и ничего из этих дней вспомнить не могла. Только один момент, как пришли Юля с Аней и помогли мне купить платье длинное в пол и фату, которая шлейфом шуршала за спиной. Это все Юля. А я совсем не хотела такое платье, и фата мне была не нужна. Но сказать вслух я боялась. Еще боялась, что меня прорвет, и я сорву свадьбу, расстрою папу, и ему станет хуже, мама попадет в психушку, а Оля не сможет уехать учиться туда, куда мечтает попасть.

Поэтому я молча позволяла случаться всему. Даже брачный контракт, который я подписала, не читая.

Как обрадовалась его мама! Она гладила меня по голове, а я чувствовала себя соседской собакой, с которой надо подружиться, чтобы спокойно проходить мимо.

Один мой друг Алик разделял мои чувства:

— Божечки мои! Настя! — протяжно недоумевал он. — Как ты могла?! Связаться с Мирским! Да ты знаешь, какой он противный мужлан?!

Хотя я давно привыкла к манерности своего друга, но из его уст «мужлан» прозвучало крайне смешно, поэтому впервые за долгое время рассмеялась.

— Чего ты смеёшься? Потом ведь плакать будешь! А Алика рядом не окажется. Я близко к его квартире не подойду, — поморщился мой товарищ. — Это конец. Настя, отмени свадьбу.

— Это невозможно.

— Настя, ну, хочешь, я тебя на коленях попрошу! Кто угодно, только не Мирский! Боженьки! Ну, почему именно ты?

Хотела ему сказать, потому что я похожа на Ольгу, но не стала. Алик не знал, что я одна из двойни, и меня воспринимал, как отдельную личность. А мне это нравилось.

Тогда весь вечер он ныл, чтобы я порвала с Родионом. Потом пообещал на мне жениться и удочерить мою двойню. С чего он взял, что я ношу двойню? Капец, какое у людей воображение!

Затем Алик устроил истерику, что я жизнь себе порчу и куда смотрит мой отец. Моего папу он знал, так как тот часто приходил на наши выставки картин. И Алик уже намыливался потолковать с моим родителем.

Я еле его остановила. В итоге он на меня обиделся, сказал, что я ему разбила сердце, и теперь мы не можем дружить. Ох уж эти художники!

На мою свадьбу Алик не пришел. Позже я узнала, что у него была депрессия, и он не вставал с кровати.

А я все же вышла замуж за парня, которого два года любила, но чувствовала себя очень несчастной. Хотя в день свадьбы улыбалась и держалась ради улыбки отца. Ведь он сиял от счастья:

— Настенька, я все сделаю, чтобы ты была счастлива! Запомни, сначала ты, а потом весь свет! Твое счастье дороже всего!

Почему мне эти слова говорил папа, а не Радик?

Несмотря на нежелание жениться, Родион смирился и гулял на свадьбе на всю катушку. После того, как я подписала брачный договор, он ни разу ни в чем меня не обвинял. Разговаривал со мной, как с другом. Но ни разу до свадьбы не поцеловал, словно я стала для него просто товарищем.

Мою отстраненность все воспринимали за стеснительность. Никто не увидел, что я глубоко несчастна. И если честно, то я хотела сбежать к Алику.

Со дня свадьбы я переехала жить к родителям Родиона. Там мы должны были переждать отъезд Оли. А потом мы вернулись бы в мой родительский дом. Но этого не случилось.

После свадьбы я чувствовала себя ещё хуже. Родион часто уходил и не отчитывался куда. Он меня не замечал и вообще в мою сторону не смотрел. С кем-то разговаривал по телефону, а я молча страдала.

Однажды у меня скрутило живот. Тогда я сильно испугалась, что схватки уже начались.

Мне вызвали скорую и отправили в больницу. Крови не было, но живот дико тянуло. Сделали срочное УЗИ, и тогда сказал врач фразу, которую я никогда не забуду:

— Девушка, а вы не беременны. У вас киста.