Самба на острове невезения. Том 1. Таинственное животное

Маргарита Малинина, 2020

Подруги Юля и Катя, не раз уже распутавшие самые таинственные криминальные дела, получают новое опасное задание – вычислить террористов среди участников реалити-шоу. Неразлучным подругам приходится разделиться: Юля остается в Москве на шоу «Спорт для неспортивных», а Катя отправляется в Тихий океан на шоу «Герой необитаемого острова». О террористах, планирующих устроить взрыв в прямом эфире двух игр одновременно, известно только, что это мужчина и женщина, но неясно, кто из них попал на какое шоу. Под подозрением все! Вскоре выясняется, что террористы – не главная проблема. На острове происходит убийство, вокруг тела находят следы гигантской рептилии. Кто убивает – прожорливый крокодил-мутант или киллер? Как повлияет убийство на планы террористов? Сумеют ли девушки вычислить их, прежде чем на двух телешоу произойдет настоящий взрыв?

Глава 3

Прошло некоторое время. Мы вольготно устроились на мягком диванчике уже в другом, помпезно-просторном, кабинете; перед нами стоял милый глазу зеркальный столик, на котором дымились чашки с чаем, пару раз уже поменянные расторопной секретаршей по мере остывания или опустошения содержимого. Сам кабинет, по всей видимости, принадлежал большому начальнику, так как расположен был на последнем этаже сего дивного приветливого здания; этот самый босс (руководитель Главного следственного управления? короче, должности его я не знаю, поэтому просто «босс») на пару с Я-Гришей распинался перед двумя трясущимися то ли от страха, то ли от величия возложенной на них миссии девушками. Кстати, ввиду вышеперечисленных причин я даже имени его не запомнила, так что буду звать начальника Мужчиной в костюме, потому что на нем в самом деле был надет консервативный темно-серый в тонкую полоску костюм-тройка. Либо Боссом. Либо просто Начальником. Ну разберетесь, короче.

— Очень сожалею, но придется вас разделить, — развел руками Гриша, стоящий против света, льющегося из большого окна, из-за чего по вине оптической иллюзии казался нам чуть ли не главным злодеем, по крайней мере персонажем темным и таинственным. Через стекло с наших мест можно было разглядеть крыши близрасположенных домов, крадущихся по ним голубей и ворон, а также качающиеся верхушки деревьев. Погода ввиду начала октября была холодной, ветреной. Слава богу, пока не выпал снег, но как-то чувствовалось: ждать осталось недолго.

— Мы привыкли работать в паре, — по обычаю, стала выражать недовольство несговорчивая Катька, держа спину ровно и глядя прямо в начальственные глаза.

Но в этот раз я не стала ее одергивать, наоборот, заявила с полной ответственностью:

— Я буду падать в обмороки, если рядом не будет Катьки!

— Девушки, я понимаю, как вам сложно, — перенял эстафету Мужчина в костюме, или Большой Босс. Голос его был мягким, располагающим, в то время как облик четко говорил: я сумею побороть любое сопротивление одним своим нерушимым авторитетом. — Но придется вам принять тактику боя, потому что на вас вся надежда. Я наслышан о ваших подвигах: три маньяка-серийника, банковские махинации, секта и несколько убийств — во всех этих делах вы очень способствовали правоохранительным органам, зачастую сами предъявляли пойманного преступника и прилагали пакет неопровержимых улик. — Ну здесь он слегка приукрасил наши достижения, но в целом все так и было.

— Три маньяка? — удивилась Катька. — Было два!

— Там… на озере, — сдавленно разъяснила я. — Три с половиной года назад. Помнишь, еще репортаж был по телевизору?

Даже Любимова об этом знала лишь весьма приблизительно, без подробностей. Откуда узнал Костюм?

— Да, но разве это ты поймала его?

За меня дал ответ Босс:

— Юлия Сергеевна дала нам точное местонахождение этого субъекта, за что вам огромное спасибо. — Начальник улыбнулся и посмотрел на меня. Если у Акунинского-старшего улыбка была простоватой, то у Босса — аристократически сдержанной и красивой.

— Да не за что, — смутилась я.

— Я это к тому, что вы очень часто в силу особого склада характера не уверены в себе, хотя на деле показываете потрясающие результаты. Даже когда рядом нет вашей дорогой подруги. — Он учтиво поклонился Катьке, та приняла поклон и выдала такое, отчего я вздрогнула и чебурахнулась затылком о полку с папками, под которую и был водружен диван:

— А вознаграждение будет?

Папки посыпались сверху прямо нам на головы, причем их количество было настолько велико, что, казалось, дождь из скоросшивателей не кончится никогда. Наконец, когда полка целиком осыпалась и словно бы даже вздохнула от облегчения (наверное, просто слуховая галлюцинация), я стукнула подругу коленкой по ноге:

— Как тебе не стыдно?

Она в свой черед возмущенно протянула:

— А что, мы должны за просто так горбатиться? Между прочим, отпуск, который мне придется взять на работе, чтобы выполнить задание по поимке особо опасного террориста, мне никто не оплатит!

— Это вы, конечно, правы, — переглянувшись с Григорием, медленно начал Начальник, — однако, насколько мне известно, в средствах вы не сильно стеснены. Прошу прощения, — мгновенно добавил он, вспомнив о внешности аристократа.

Катерина спрятала за спину новую сумочку от известного дома мод (впрочем, здорово уцененную, так как она осталась еще с прошлой, вышедшей из моды коллекции) и напряженно спросила:

— С чего вы взяли?

Босс молча разглядывал ее в упор, затем отвернулся к окну, но за миг до того, как его лицо скрылось из вида, я успела заметить, что он едва-едва кивнул Я-Грише. Это было похоже на специальный знак, скорее всего, знак разрешения на крайние действия, которые планировалось выполнить только при упрямстве с нашей стороны. В данном случае действие выражалось произнесенными Григорием Николаевичем как будто бы в никуда словами:

— Как там письма Короленко? Кто их новый владелец?

При этом он смотрел совсем не на нас, а в потолок, и стоял к нам вполоборота.

Я громко ойкнула: боже, они все знают! Даже это!

Действительно, после одного удачного дельца мы сумели кое-что выгадать. И выгода эта была не мала. Сдается мне, наши действия можно было расценить как преступление. При желании, естественно.

— Вербовка удалась, браво! — грустно ухмыляясь, сказала Катя с экспрессией. Я думала, она захлопает в ладоши, чтобы окончательно влиться в образ, но подружка не стала. И правильно.

Ай да Гриша! Вот тебе и брат, родная кровь. Наш Борис ни за что не стал бы давить на людей такими методами. На преступников — может быть, но на тех, кого просишь о помощи, к тому же втягиваешь в опасное мероприятие — никогда.

«А ты уверена?» — подал признаки жизни внутренний голос.

— Началось, — пробормотала я удрученно. Я давно веду с ним явную вражду, и на целых полгода мне удалось его заткнуть. И вот он опять проснулся и начнет теперь активно портить мне жизнь. Думаю, нет нужды объяснять, что это за голос и откуда он взялся, Катя уже говорила про мой отдых в сумасшедшем доме. То есть это не совсем был сумасшедший дом… Ну неважно. Оттуда все приколы и пошли. То есть они наличествовали и до этого, но были не столь ярко выражены, как после выписки. Верно сказала Любимова, врачи умеют все что угодно, но только не лечить.

— Что началось? — озаботилась Катька, с тревогой глядя на меня.

Я отмахнулась, мол, забей.

— Опять говорите вслух? — с притворной строгостью проговорил Григорий, повторно ошеломив меня своей осведомленностью. — Вы мне это бросьте, там, куда мы вас направляем, все мысли придется держать при себе.

— У меня это непроизвольно получается, — взывала я к снисхождению, но злые дяди сделали вид, что не услышали.

Немного помолчав и еще помаячив перед окнами, они таки сели: руководитель — во главе широкого стола, находившегося возле того же окна, Григорий подле него и подальше от нас.

— Итак, раз мы утрясли все вопросы, — заявил Начальник, — пришло время рассказать, куда вы направляетесь.

После того как он кивнул, стал говорить Акунинский:

— Как я уже говорил, на телевидении стартуют только два новых реалити-шоу. Отбор кандидатов проходил аккурат в те дни, когда пришла записка о том, что он принят, и последняя, про помощницу. Кому кого искать — неизвестно, так как мы не знаем, на какое шоу он отправил подругу, на какое попал сам. Единственное, что более-менее понятно, это то, что если одна из вас первой найдет, скажем, персонажа мужского пола, значит, второй легче — она ищет из женского состава.

— Как мы будем общаться? — встряла Катька, избрав недовольный тон.

— Вам оставят сотовые телефоны, в Юлином шоу это можно, хоть и только для звонков семье, но по законам Катиной игры участники не имеют права ими пользоваться вообще, то есть придется делать это скрытно от всех. Если хоть один из участников увидит у вас, Екатерина, мобильный, выйдет скандал. Так что звук вы должны отключить. Это понятно? — Мы кивнули обе, хотя вопрос был задал одной Катьке. — Дальше. Каждая из вас получит список участников и краткое досье — кто что собой представляет. Эти данные они вносили сами в анкету перед отборочным туром, но большую часть информации наши работники уже проверили, так что можете не сомневаться в исходных данных. Думаю, нет смысла уточнять, что никто, кроме вас, ни в коем разе не должен увидеть эти бумаги. Иначе будет катастрофа.

«Да уж, — подумала я, — даже страшно представить, как я стану оправдываться, если кто-то найдет в моих вещах полное досье на себя и остальных!»

— Итак, — тем временем продолжал мужчина, — друг с другом вы общаетесь посредством эсэмэсок, звук в Катином телефоне, повторяю еще раз, должен быть все время выключен. А со мной переписываетесь через моего человека.

— А кто он? — хором спросили мы с Катей.

— Это оператор. — Следователь хитро прищурился, пояснил: — Конечно, это легенда. В реальности — капитан полиции Муравьев Сергей Павлович, двадцати пяти лет. Да, такой молодой, а уже капитан! — Мы уважительно закивали, хотя раньше не знали приблизительный возраст капитанов. — Он будет вести съемку на каждом шоу.

— Как он успеет? — удивилась я.

— Вам объявят время, когда вас будут снимать. Думаю, пару раз в неделю. В остальные часы на острове будут работать камеры наблюдения, с них станут монтировать серии. Ведущий будет прилетать вместе с оператором, а так, большую часть времени, вы будете предоставлены сами себе. Эти часы — важнейшие в вашей миссии. Пока другие будут расслабляться, забыв о камерах, состязаниях и голосованиях, вы же мобилизуете все внутренние силы, для того чтобы найти того, кто нам нужен, и устранить в его лице опасность.

— Мы что, — не без сарказма поинтересовалась подруга, — сами должны будем проводить операцию захвата?

— Екатерина, я все понимаю, но прошу вас все-таки не язвить, — недовольно покачал головой Григорий. — Вы в кабинете не у своего дражайшего друга, а у высокопоставленного лица.

Любимова с наигранно раболепствующим выражением уставилась на Биг Босса и даже глазки пошире распахнула: ой, ба-атюшки, какая честь для нас! На что сам костюмный поморщился, а Акунинский тяжко вздохнул и даже хлопнул себя ладонью по щеке с печатью великой скорби в уголках глаз.

— Знали мы, что у вас трудный характер… — продолжал он угнетенно немного изменившимся голосом по вине сжатой ладонью челюсти, — но что попишешь… Нет, операцию захвата проведут те, кому положено. Ваша задача показать пальцем. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Через оператора Сергея вы будете передавать мне и, если он подключится, брату информацию, которую сумеете раздобыть. Наконец, с пометкой «срочно» передадите имя человека, которого мы ищем. На этом ваша работа закончится. Главное — не выдать себя, если террорист прознает, на кого вы работаете, возможно, решится на крайнюю меру по отношению к вам, чтобы не путались под ногами.

До меня, честно говоря, не сразу дошел смысл сказанного, только когда Мужчина в костюме, кашлянув, проговорил укоризненно:

— Григорий Николаевич, не стоит пугать наших внештатных агентов-добровольцев… — я поняла, о чем глаголил Лохматый.

— Ах добровольцы, да?! — вскипела подружка и вся как-то подобралась, точно собиралась с секунды на секунду ринуться в кулачный бой. — Теперь вы так нас называете! И это после того, как прозрачно намекнули на возможное тюремное заключение в случае отказа!

— Ну ладно уж, никто вам такого не говорил! — сказал Григорий и, разволновавшись, стал приглаживать обильную растительность головы. Да так расстарался, что она съехала на бок. То есть совсем съехала! А через миг уже свалилась к его ногам!

Я обозревала Гришину абсолютно лысую голову с выпученными глазищами и отвалившейся челюстью. Вот те раз! Лохматый оказался Лысым! А я и думаю, как это, два брата, а жизнестойкость волосяных луковиц ну совершенно различна! Оказывается, вот что ждет Бориску через пяток-другой лет. Видать, и брови у дядьки ненатуральные.

Покраснев всем телом, Григорий пристроил парик на место. Начальник, следя за этими действиями, старательно прятал улыбку, а Катька, сраженная неожиданной метаморфозой, разинула рот.

Босс продолжил извиняющимся тоном:

— Я не вижу такой уж серьезной опасности, с вами все время будут наши люди, которые…

–…Будут приезжать пару раз в неделю на пятиминутный ролик! — закончила Екатерина.

— Я не это хотел сказать, — смутился Начальник и поправил галстук, который и без того сидел превосходно, как и костюм. — Все участники подвергнутся тщательной проверке, и они, и их личные вещи. Поверьте, даже грамм тротила никто не сможет пронести. Григорий Николаевич подготовил вас к самому страшному, что может произойти, но, в общем-то, ни за что не произойдет. Все-таки шоу не дураки создают, организаторы знают, что к чему, им самим проблемы нужны в последнюю очередь. А в случае чего — наша специально подготовленная группа захвата среагирует немедленно, стоит только вашей записке с именем преступника поступить в руки оператора.

— Но ему нужно еще и доставить ее, — заметила Катя.

— Это не проблема. На борту вертолета, на котором будет перелетать с места на место съемочная группа, всегда будет дежурить кто-то из нас. Борис Николаевич, Григорий Николаевич, я или кто-то еще из доверенных лиц. Не успеет Муравьев залезть на борт — мы уже будем знать, что вы нам написали.

— Не проще ли, — подала я голос, — нам с вами тоже переписываться посредством СМС? Никому не придется торопиться на борт, доходит за секунду.

Катя воззрилась на меня с уважением за мою внезапную смекалистость, а двое мужчин как-то странно переглянулись, я даже почувствовала неприятный холодок. В чем дело?

— Видите, — расплылся в фальшивой улыбке Лохматый-Лысый, — вы можете отлично соображать и без своей закадычной подруги!

— Вы не ответили на поставленный вопрос, — рявкнула Любимова, набычившись.

— Ах, ну да, просто телефонное общение не слишком безопасное. Мы ведь не знаем, что это за люди — Шутник со своей подругой. Вдруг мы их недооцениваем? А это нарушение первой заповеди для тех, кто идет в бой! Короче, так мы будем уверены, что сигнал никто не переловит и не прочтет то, что предназначается только для наших глаз.

— А Сергей этот? Ему можно верить?

— Ну конечно, Катя! Твоя подозрительность временами переходит в разряд фобий!

Пока мы гадали, что означает такой псевдонепосредственный переход от «вы» к «ты» и уменьшительно-ласкательному имени, Акунинский поднялся и направился к выходу, поманив нас за собой пальцем. Вот уж что нам совсем не понравилось, но пришлось подчиниться. Так через пару минут хождения по коридору и поездке на лифте мы снова очутились в его кабинете. Надобность в высоком начальстве исчерпала себя, так как сопротивление было полностью сломлено.

— Итак, — продолжил Я-Гриша. — одна из вас останется в Москве Золотоглавой, другая же отправится на остров в Тихом океане.

Мы присвистнули: круто!

— Будем тянуть жребий? — предложила Катя.

— Нет, мы все уже за вас решили. Поймите, это не детская игра, здесь нельзя полагаться на случайный выбор, на лотерею! Эта операция — строгий расчет, а рассчитывали мы вас, исходя из особенностей характера и привычек каждой. — Надо же, они нас рассчитывали! Как какую-то математическую задачку, а не живых людей! — Юлия, — продолжил Гриша, — останется здесь, в Москве. Екатерина же полетит на остров.

— Вот так всегда! — высказалась я в счет своей константной невезучести. Катя же победно улыбалась.

— Сейчас я все поясню. Что бы ни говорил господин Захватов, опасность все же велика. — Захватов — это человек в костюме с верхнего этажа, догадалась я. — Он начальник, ему положено высказываться в подобном духе, я же скажу все откровенно. У нас нет совершенно никакой информации о человеке, присылавшем эти письма, потому я лично не могу сказать, опасен он или нет и какие у него возможности. Единственное, что сказала экспертиза более-менее полезного, это то, что писал мужчина и, скорее всего, средних лет. То есть старше тридцати.

— Но это и так понятно, что мужчина! — возразила я.

— Нет, — не согласился следователь с разумным, на мой взгляд, замечанием. — Ведь женщина вполне могла писать от лица мужчины, используя глаголы, поставленные в мужской род, с тем чтобы ее не вычислили и не помешали выполнить коварный замысел. Опять же, учитывая, что эксперты утверждают — писал человек не совсем душевнобольной, даже здоровый, но очень нервный, — можно допустить достаточное присутствие интеллекта для подобного обмана. Это все я узнал, еще не получив последнего письма. А тогда уже задумался: зачем писать про подругу? Значит, это все-таки мужчина, который совершенно не желает хоть как-то скрывать свою личность и вести следствие по неверному пути?

— Может, это лесбиянки? — предположила Катя, я ткнула ее в бок. — А что? Зато количество подозреваемых сократится вдовое, так как придется искать только женщин!

— Знать бы, что это действительно так! — развел следователь руками, грустно усмехнувшись. — Короче, мы трезво оценили возможности каждой. Юлия, я в курсе, что вы занимались спортом.

— Да, — робко кивнула я. — До седьмого класса я ходила в секцию легкой атлетики. В старших классах ездила на соревнования от школы. Теперь занимаюсь бегом. — Смутившись, добавила: — То есть не профессионально, конечно, а так, для себя.

— Да, я знаю, вы бегаете по утрам, перед работой. — Я густо покраснела. Они что, следят за мной? О боже, они видели меня в этих позорных трениках?!.. Я прислонила ладони к щекам и отвернулась. — Так вот, ваше телешоу носит название «Спорт для неспортивных». Вот в чем оно заключается. Восемь пар участвуют в шоу. Из каждой пары один является мастером спорта либо опытным тренером, а другой — обычный человек, не занимавшийся физкультурой со времен школьной скамьи. Как видите, у вас будет явный перевес, вы должны им воспользоваться, чтобы как можно дольше оставаться в игре. Ваша цель — найти преступника до того, как вас выкинут.

— Выкинут? — не поняла я смысл этого глагола в данном контексте.

— Да. Каждую неделю вы со своим партнером выступаете перед членами жюри. Они дают оценки, которые из состязания в состязание накапливаются, преобразуясь в баллы. У кого меньше всего баллов — тот и вылетает из игры. Оценивает беспристрастное жюри.

— Такое ли уж беспристрастное? — ехидно вставила Катя. — Вряд ли кто откажется от лишнего миллиончика.

— Ну, положим, — вовсе не смутился Акунинский, — один из членов жюри поставлен туда нами, чтобы не дать Юле быстро вылететь из эфира. Но это не должно вас касаться. Итак, Юля, мы даем тебе самого лучшего тренера из всех, кого смогли найти, так как твое время до старта шоу ограничено. Твои конкуренты готовятся к первому состязанию уже четыре дня.

— Что? То есть осталось три дня, так? — быстро подсчитала я, вспомнив о том, что по математике всегда получала «пятерки».

— Да. Задания очень разнообразны, тут создатели шоу постарались на славу. Первым будет бег с препятствиями и стрельба из лука.

— Из лука? — опешила я. — А вы уверены, что за три дня я успею научиться всему тому, чему остальные учились почти неделю? Тем более этому… страшному луку!

— Да, я говорю же, во-первых, у вас хорошая физическая подготовка, во-вторых, лучший тренер, превосходный специалист абсолютно во всех видах спорта, начиная от шахмат и вальса и заканчивая борьбой айкидо! В-третьих, члены жюри к вам будут благосклонны, — здесь он подмигнул, желая поднять во мне уровень оптимизма.

— А тренеры у нас, по умолчанию, вне подозрений? — спросила Катя.

— Разумеется. Их подбирают организаторы, индивидуально к каждому участнику. Поэтому их состав окончательно утвердился несколько дней назад. Отборочный же тур для участников проводился еще три недели назад. В свободное от тренировок и соревнований время все участники будут находиться в гостинице, по четверо в комнате.

— Это что за номер такой, — снова встряла неугомонная Катерина, — по четверо?

— Ну, вообще-то… — замялся следователь. — Это больше общежитие.

— Господи, клопы! — испугалась я, приготовившись падать в излюбленный обморок.

— Да нет же, не будет никаких клопов! Все стерильно чисто! Часть дома отдана участникам, снята в аренду организаторами. Две большие комнаты, для мальчиков и девочек, всего восемь человек. Удобства, к сожалению, общие для всех, в коридоре. И кухня тоже.

— Хорошо хоть не на улице, — захохотала Любимова. Вот зараза она.

— Смейся, смейся, у тебя как раз будут на улице, — заметил следователь, Катька тут же подавилась собственным смехом, а я возликовала: справедливость существует в этом лучшем из миров! — Итак, с вами, Юля, все более-менее понятно, — продолжил Лохматый, по неведомой причине упорно называя меня на «вы», а Катю на «ты». — Теперь Катя. Ты у нас летишь в Тихий океан. Всего участников реалити-шоу под названием «Герой необитаемого острова» будет десять. Игра основана на особенностях построения взаимоотношений между незнакомыми людьми, помещенными в экстремальную обстановку. Смена климата, всюду камеры наблюдения, отсутствие привычного рациона, незнакомые люди, с которыми приходится ночевать под крышей дома, построенного своими руками из найденных материалов. На остров личные вещи брать с собой нельзя. Из одежды — только то, что будет надето на вас в аэропорту при посадке.

— Столько дней ходить в одном и том же?! — ужаснулась Катька с таким выражением лица, что стало ясно: была бы мной — просто бы лишилась чувств.

Григорий не проникся чисто женской проблемой гардероба и продолжил:

— Каждые пять дней голосование. Кто-то один выбывает. Голосование проходит тайно, каждый закрывается в специальной кабинке и пишет имя. Затем ведущий оглашает результат. Возможно, как-то иначе будет происходить, все-таки организаторы крайне неохотно разглашают такие сведения, но это все, что я знаю сам. Катя, нам понадобится твое умение строить коалиции.

— Я лишена подобного умения, — строго отпарировала та.

На это следователь возразил:

— Да? А как же в замке Серовых? А на работе? Кто сплотил всех против несчастной Анечки, которая не угодила тебе лишь тем, что купила себе такой же сарафан, как и у тебя?

— Дело не в этом! Она просто стерва!

— Оттого что не признает твоего умственного и физического превосходства? — Ох, блин, он и в этом прав. Катька мне что-то такое рассказывала. Да и ее вмиг сузившиеся глаза и губы без слов подтверждали правоту лохматого Гриши.

— Мне, в общем-то, до этого дела нет. Я к тому, что тебе придется постараться. Сплотить большинство против меньшинства. Затем из оставшегося меньшинства выделять по одному аутсайдеру, которого нужно будет посылать домой. Чем дольше ты продержишься в игре, тем больше шансов выловить преступника.

— А что если он окажется тем самым аутсайдером, которого по моей наводке выкинут из шоу? — Тон Любимовой пускал гром и молнии, оно и ясно: они пытались заставить ее стать безжалостным монстром.

— Твоя задача этого не допустить. Когда своим аналитическим умом ты высчитаешь того, кто не причастен, он должен покинуть проект. Понятно?

— Более чем, — фыркнула она. — С чего вы взяли, что я справлюсь? Может, меня же и выкинут в первых рядах? Может, все объединятся против меня?

Носитель парика вздохнул:

— Катя, я же не открываю вам всех секретов. Не только у Юли на конкурсе будет помощь, поверь мне. Первая ты не вылетишь однозначно.

— Подставное лицо? — подумав немного, выдала она ответ.

Следователь ничего не ответил, но взгляд его глаз смягчился: он любил сообразительных.

— Итак, девушки, с этой знаменательной минуты мне придется вас разделить.