Исчезнуть из преисподней

Маргарита Малинина, 2021

Внезапно прервавшийся звонок и последовавшее за ним исчезновение подруги-журналистки приводят Ларису в арендованную подругой квартиру в Санкт-Петербурге. В письме с отложенной отправкой Светлана пишет Ларисе, что видит повсюду масонские символы. Именно о масонах она и собиралась писать, когда приехала в Питер. Все бы ничего, но Ларисе вскоре тоже начинают мерещиться повсюду масонские знаки, а в арендованной квартире происходит что-то странное… Неужели она следующая? И как связана с исчезновением знаменитая Ротонда на Гороховой, наполненная тайнами и жуткими легендами, где и находилась подруга в момент исчезновения? По одной из легенд, люк на полу Ротонды – ворота в преисподнюю…

* * *

До центра Питера добрались за час. Наш город расположен в семидесяти километрах от Северной столицы, почти на границе двух областей. Да, не совсем «в двух шагах», кто-то скажет, но электрички ходят исправно, хоть и редко, а мой дом рядом со станцией, поэтому, когда есть нужда погулять по Невскому проспекту, можно прибыть с утренней электричкой, а уехать с вечерней.

— Как она тебе все-таки сказала? Она в Ротонде была?

Блин, этот прекрасный сосед-принц на синем железном коне еще и тугодум. Или страдает провалами в памяти.

Я хотела посмотреть ему в глаза (черт знает, с чего я решила, что смогу определить по ним притворство и ложь), но он упрямо смотрел на дорогу, как победитель конкурса на самого прилежного водителя.

«Синие, — вспомнила я. — Глаза у него синие, под цвет джипа».

— Да, она сказала, что находится в Ротонде на Гороховой улице! Якобы сняла там квартиру. И, как я поняла, она находилась в тот момент в квартире, а не в парадной!

— Как ты это поняла?

— Господи, ну эхо же! Его не было!

— Может, там особенное эхо? Она мне что-то говорила про странную акустику в Ротонде. Все уши, если честно, прожужжала с этой Ротондой долбаной, только я ее не очень-то слушал. Если б знал заранее, что вся эта инфа пригодится… — он отчетливо вздохнул.

Ну наконец-то! Первый шок прошел. Начал адекватно реагировать.

Мы все время судим других по себе. Если ты быстро реагируешь на чью-то смерть, рыдаешь, плачешь, бросаешься на гроб, то тех, кто этого не делает, считаешь бесчувственными чурбанами. Бессердечными тварями. А то и виновниками — если все идет по плану, зачем убиваться? Но все страдают по-разному. Иногда молчаливая, тихая боль сильнее яркой и выразительной. Кто-то поорал, поплакал, выплеснул все эти горькие, негативные эмоции — и живет дальше нормальной жизнью. А Алексей, сразу видно, не из таких. Зря я на парня набросилась. Пора уже свыкнуться с тем, что не все такие эмоциональные, как я. И пора уже всем людям свыкнуться с тем, что все люди разные. Мне известен пример лучших подруг, которые до сих пор не разговаривают из-за того, что однажды, когда объявили траур по всей стране из-за очередной авиакатастрофы, одна поменяла свою аватарку в соцсетях на свечку и написала трогательный за душу пост, а другая — нет. На мой взгляд, они обе неадекватные, раз из-за такой ерунды не разговаривают годами, но они неадекватными считают лишь друг друга.

— О чем задумалась?

— О дружбе и соцсетях, — честно ответила я.

Он грустно хмыкнул, но больше с вопросами не приставал.

Мы въехали через арку во двор довольно старой пятиэтажки на Социалистической улице. Как я успела заметить, в историческом центре Питера вообще нет высотных зданий. Может, оно и к лучшему, они бы испортили весь вид. Хотя данная улица была вся какая-то невыразительная, унылой серо-коричневой гаммы. Что ж, под стать своему названию и моему депрессивному настроению.

— Вы здесь сняли квартиру? — задала я вопрос, ответ на который с одной стороны был слишком очевиден, но с другой все же требовался, так как это очень странная история и нужно, соответственно, все детали выспрашивать и сопоставлять. К примеру, по поводу адреса уже появились расхождения.

— Да, именно здесь! На десять дней. То есть не я снял, а Светка. Ключи должны быть в почтовом ящике — так написал хозяин. Вот и посмотрим, тут она жила или где-то еще.

«Или с кем-то еще», — мысленно добавила я. Почему-то вопрос о другом мужчине Леша не поднимал, хотя он так и напрашивался. Если она в Питер укатила не с ним, как планировалось, то с кем же? И как понимать ее фразу «Это не он!»? Она-то знала и так, что «не он», в смысле не тот, с кем она жила в нашем городе. Бред какой-то. Театр абсурда.

Со словами «сорок шестая должна быть здесь», Алексей подвел меня к третьему подъезду. Сверившись с сообщением в мессенджере, ввел код домофона. Дверь приветливо запиликала, пропуская внутрь новых постояльцев. Хотя… могу ли я так себя называть? Я же не собираюсь тут жить, в самом деле. Скорее всего, ключей в почтовом ящике не окажется, дверь нам откроет Светка и, радостно хохоча, как ребенок, сумевший провести вокруг пальца умудренных опытом взрослых, все подробнейшим образом объяснит.

…Ключи оказались в почтовом ящике.

Мы с соседом посмотрели друг на друга в небольшом смятении, живо перерождающемся в панический ужас, и бегом достигли второго этажа, на котором располагалась нужная квартира.

— Она куда-то ушла и оставила здесь ключи для тебя, — попыталась я его успокоить, пока Алексей сражался с замками. То ли они оказались чересчур сложными, то ли у него в связи с нервным потрясением подрагивали руки.

Я вспомнила, как просила его помочь открыть мою дверь. Сцена повторялась почти точь-в-точь. За исключением одного но: никакого мистического ореола в этом действии в прошлый раз не было. Не было никаких тайн и загадочных исчезновений. Не было и соперницы. Ну то есть я так полагала на тот момент…

Леша благодарно кивнул в ответ на мое глупое изречение и наконец справился с непослушной дверью.

Мы попали в квартиру. Уже через двадцать секунд стало ясно: Светлана ни разу не переступала через этот порог.