Шевели шторами! Жизнь после смерти в коммунальной квартире

Маргарита Красавцева

Двое молодых призраков остались на земле вместо того, чтобы отправиться на небеса. Они мечтали пожить в красивом старинном замке, но застряли в обычной коммунальной квартире.Кажется, что такая жизнь после смерти ужасна! Пять обшарпанных комнат, и все заняты какими-то сомнительными личностями. Однако при близком рассмотрении жильцы оказались не такими уж плохими. Более того, их всех связывает какая-то общая тайна. И призраки имеют к этой тайне прямое отношение…

Мамаша

В общей ванной вовсю гремел поток воды. Там плескалась женщина из четвертой комнаты. Эту дамочку на кухне они видели редко: по большей части она сидела безвыходно в комнате, выползая на короткие прогулки с маленьким ребенком, или уходила куда-то ненадолго одна. Призраки решили, что она бегает в магазин, но почему она бегает туда по нескольку раз в день — оставалось загадкой.

Призраки спокойно пялились в окно, изучая людей, гуляющих в парке, когда их отвлек настойчивый и басовитый «М-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у» из коридора. Катя повернулась и спросила Кота:

— Почему ты плачешь? Может голодный, Масик?

Кот фыркнул, и снова затрубил настойчивое: «М-а-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у». При этом подбежал к призракам, сердито махнул хвостом и тут же снова унесся в коридор.

Катя забеспокоилась:

— Сереж, мне кажется, он нас куда-то зовет.

Сергей удивленно глянул на жену, но все же двинулся вслед за ней. Кот привел их к комнате номер четыре. Оттуда не доносилось ни звука. Призраки пролетели сквозь дверь.

В комнате присутствовал только Малыш, и вроде ничего интересного не происходило. Только кот за дверью продолжал петь свою боевую песнь.

— Что-то здесь не так, — проворчала Катя.

Она пролетела чуть дальше в комнату и оглянулась. Пожала плечами. И вот в этот момент Малыш встал на ноги в своей кроватке с высокими краями и свесился наполовину с ограждения, совершенно счастливый от того, что так умеет. Катя схватила свой рот двумя руками замерла, глядя на ребенка. Сергей в панике осматривал помещение в поисках чего-то металлического, но такого, чтобы не ранило ребенка, если придется его спасать.

Малыш медленно, как в кино с замедленной съемкой, начал переваливаться через ограждение. Пока он раскачивался на краю с радостной улыбкой на маленьком кругленьком личике, Катя и Сергей успели обсудить ситуацию парой бесполезных фраз типа: «ничего не могу найти», «тут невысоко», «ничего страшного, главное, чтобы не на голову». А кот в то же время успел дважды испустить из себя такие адские завывания, что мамочка просто обязана была их услышать даже сквозь шум воды.

Наконец, спустя две или три вечности, ребенок полетел-таки вниз. И, конечно, по тому самому закону, по которому бутерброды приземляются на пол исключительно маслом, Малыш стал падать не просто вниз, а вниз головой!

Сергей подлетел к кроватке, озираясь в панике, ничего подходящего, как назло, не попадалось на глаза. Катя же в свою очередь думать не стала, а инстинктивно кинулась в направлении кроватки со всей дури, которой было в ней, к счастью, достаточно. В ее голове при этом не было мысли, что ребенок пройдет сквозь ее призрачные руки, как и все люди, которых она пыталась потрогать раньше. Катя просто действовала. Она схватила ребенка в полете, и прижала к себе. И только через пару секунд сообразила, что случилось.

Сергей висел над кроваткой, на вид он был еще прозрачнее чем обычно. Старался дышать спокойно, по жизненной привычке, хотя необходимость в дыхании, как таковая, уже некоторое время отсутствовала. Удивленно наблюдал за женой, успешно прижимавшей младенца к груди.

Катя усадила Малыша обратно в кроватку. Она пялилась на ребенка, как на чудо из чудес. Спросила:

— Сереж, ты видел?

— Ага.

— Младенцы — они как кошки, походу, тоже немного… из наших.

Сергей молча улыбался, глядя на счастливо спасенного младенца. Тот радостно угукал и играл с волосами Кати. Сама Катя тем временем осматривала комнату. Выражение лица ее менялось по ходу изучения четвертой:

— Ну и Мамаша. Чуть беда не случилась, а она там плещется в ванной. И вообще. Я, конечно, понимаю, инстинкты и все такое. Но зачем эта Мамаша одна, в долбаной коммуналке, родила ребенка? Что руководило этой женщиной, а? Точно не мозг.

Катя закатила глаза, воздела руки к потолку и горестно продолжила:

— А мы, призраки, теперь должны приглядывать за ее отпрыском. Сереж, ну это что, нормально что ли? Вот мы же могли предохраняться пока живы были, а она что?

Сергей угрюмо глянул на жену и тихо ответил:

— Катя… Мы же хотели детей, помнишь? А что бы было, если бы мы на год позже разбились? Помогли бы нашему ребенку твои предосторожности?

Катя смутилась. Ей хотелось ответить, что авиакатастрофа, в которой они погибли, была глупым сравнением, но воображение слишком живо нарисовало их несбывшегося ребенка, и она промолчала.

Пока Сергей в задумчивости болтался возле двери, а Катя усаживала младенца в кроватку, вернулась Мамаша. Она была завернута в два полотенца: одно на голове, другое, слишком короткое чтобы толком все прикрыть, на полненьком теле.

Мамаша подошла к мальчику, погладила его по голове и села за стол к компьютеру. Глянула на страницу с почтой и тут же подскочила к шкафу, радостно напевая популярную привязчивую мелодию.

Катя возмущенно смотрела, как женщина одевается.

— Ну и Мамаша! — процедила сквозь зубы Катя.

Сергей, глядя в сторону, спросил:

— Ты чувствуешь, что она… эммм… плохой человек?

— Я чувствую, что она счастлива! И это меня бесит больше всего! Она рада тому, что есть, и не чувствует никакой печали по поводу ее кошмарного положения! О нет, все. Пусть этот ребенок живет дальше, как хочет. От меня эта Мамаша помощи больше не дождется. Ты посмотри, она опять куда-то собирается, собирается оставить ребенка одного! Какая безответственность! Поди на свиданку побежала, мужика ищет.

Тем временем Мамаша, продолжая напевать веселый мотив популярной песни, высушила крашеные рыжие волосы и оделась в некое подобие костюма — темно-зеленую юбку-карандаш, блузку бледно-желтого цвета и модное бежевое пальто. Чмокнула сына в лобик и выбежала из комнаты, захлопнув дверь. Было ощущение, что все, что делает Мамаша, и то, как она это делает — наполнено радостью жизни, легкостью бытия.

Катя светилась красноватым раздраженным светом. Она медленно вылетела сквозь дверь вслед за Мамашей. Вот не могла она понять таких, хоть убей.

Сергей приблизился к Кате:

— Слушай, при жизни я частенько шутил, что, когда ты злишься, нужно кинуть в тебя бутылку вина и шоколадку и убегать. Через полчаса ты уже будешь в хорошем настроении. Как думаешь, сейчас это тоже сработает? Заметь, теперь это действие стало еще более безопасным, ведь бутылка точно не может тебя стукнуть!

Катя ответила:

— Ну да, зато разбиться может, и это меня точно разозлит еще больше!

Призраки оба рассмеялись и, взявшись за руки, полетели на кухню.