Ритино детство. Сборник детских рассказов

Маргарита Дубасова

Эта книга о детстве. О том, каким я его помню. Это дань памяти и уважения моим безвременно ушедшим родным и благодарность всем тем людям, кто сейчас рядом со мной. Это способ сохранить кусочки той нежности и лёгкости, которая была, когда мне было от нескольких месяцев до 15 лет. Я постаралась перечислить события, которые ярко отпечатались в моей памяти, рассказать о вещах, которые удивляли и радовали. Надеюсь, моё произведение поможет Вам окунуться в атмосферу детской безмятежности.

Руколи

Было бы преступлением не рассказать вам ещё об одних наших соседях — Руколях — тёте Люде и дяде Мише. Забавно, но у дяди Миши День рождения тогда же, когда и у меня — 3 октября.

Тут раньше жил дедушка — папа тёти Люды — его тоже звали Миша вроде бы. И он был пчеловодом. И я смутно, но помню, как он угощал меня вкусным домашним мёдом. Ммм… Жаль только, это было давно, и дедушки давно нет… Зато дядя Миша перенял эту способность и сам стал катать мёд. Наши соседи очень по-доброму всегда к нам относились и относятся (как призналась тётя Люда, я им стала почти что как родная внучка).

Они часто угощали меня и мою семью вкусностями — свежими овощами с грядки, блинами, мёдом, конфетами — всего не перечислить. И всегда звали к себе в гости. Это было здорово и весело. Мы тоже при любой возможности старались угощать их внуков — моих друзей, Полину и Софью — разными вкусностями и одаривать гостинцами. Теперь у Софьи родилась сестра, Стеша, а у их троюродного брата Даника — сестрёнка Даша.

Исторически так получилось, что тётя Люда поселилась в Боровцах вместе со своей сестрой — тётей Таней. И жили они друг от друга на расстоянии в три дома, но получалось довольно много — дом тёти Тани и дяди Володи стоит почти что на краю деревни, и только совсем недавно рядом с ними выстроили дом новые владельцы. В детстве же там была просто тропинка к березняку, где прятался колодец с «журавлём».

Дочь тёти Люды и дяди Миши, Таня, в детстве за мной присматривала — я этого не помню, мне было от роду несколько месяцев. Зато я помню, как я приходила в гости к Руколям, когда у тёти Тани только родилась дочка Полинка, и трясла над ней погремушкой в виде грибочка.

Муж Тани, Андрей, мне всегда казался каким-то высоким и нескладным, но при этом он был всегда очень добрым. С Полиной мы потом крепко сдружились. Если не ошибаюсь, то у нас шесть лет разницы в возрасте.

Ещё одна дочь Руколей, Оля, со мной в детстве играла. Ей самой было, наверное, лет 14. И у неё, как сейчас помню, была майка с вышитым на ней Микки-Маусом. Она играла со мной в кукол, сделанных из одуванчиков (мы приделывали им юбочки из лепестков шиповника или пионов, украшали веточками), рисовали мелом на домах, много смеялись.

Однажды я пришла к Руколям в гости вместе со своим новым мячом на верёвочке — знаете, есть такие мячи, которые круглые и надуваются до огромных размеров — с такими шарами можно ещё играть, отталкивая от себя мяч и притягивая его к себе за резиночку? Чем-то они ещё напоминают воздушные шары. У меня был такой. Он как бы не летит вверх, он просто надувной. И вот я пришла, игралась с этим шариком, но тут внезапно пошёл дождь, и я просто не успела спрятаться — мой шарик лопнул, как от неосторожного укола иголкой. Это было так обидно. И очень напоминает мне историю с Пятачком.

Другая часть моего мозга помнит, что я отдавала этот мяч Оле поиграть, а потом он то ли потерялся, то ли порвался. Не знаю, какая из этих версий правильная, но какая-то точно верная.

Дом — то есть хата — у Руколей довольно просторный (ая). Есть широкая веранда, крылечко, оборудованное под беседку, большая комната с печкой, которую перенесли со временем из одного угла в другой… Там даже была комната на чердаке, представляете?! Правда, я ни разу там не была. Но всё же.

На стенах висели деревянные гравюры очень тонкой работы. На одной был изображён кабак, где пара пьяниц пили пиво, облокотясь на бочки. На второй же была изображена девушка неземной красоты. Были тут и вазы с цветами, и телевизор на накрахмаленной салфеточке, и кресло-качалка. А ещё Оля мне показывала игрушки, которые сама сшила — помню среди них зелёного котика с пуговичными глазёнками. Это очень милая игрушка, мне всегда нравилось её держать в руках — она была очень мягкая, набитая ватой доверху.

Забавно, как порой переплетаются судьбы, смыслы, роли в жизни людей… Вот кто-то играет с тобой, вот ты уже помогаешь растить кого-то, играешь, бегаешь наперегонки, поддерживаешь, учишь, щекочешь, хохочешь сам, прячешься в тени листвы, выбегаешь на солнце, прыгаешь со всего разбега в воду, плескаешься в реке, радуешься жизни… И тебе самому как будто по-прежнему всего пять лет, и ты настолько беззаботен, и так нежно и легко тянешь свои крохотные ладошки к солнцу, что невольно, глядя на себя со стороны, искренне и широко улыбаешься.

Я помогала воспитывать Полинку, если можно так выразиться, как Оля помогала воспитывать меня. Точнее, мы играли вместе, присматривали друг за другом. Полина устраивала для меня концерты — играла на цимбалах, пела, танцевала (равно как и моя двоюродная сестра Маша устраивала для меня в своём детстве театральные представления). Потом мы вместе с Полиной присматривали за её двоюродной сестрой, Софьей. Она нас очень смешила — веселила своим оптимизмом, а ещё научила нас делать браслетики из резиночек на вилке. Тут действует принцип айкидо — можно научиться чему-то даже у ребёнка. То есть возраст роли не играет. Любой, абсолютно любой человек, способен нас чему-то научить, о чём — то таком рассказать, что-то такое показать, о чём ты представления не имел, о чём ты и не знал. И потом ты понимаешь, какое это чудо — жизнь, и нужно не роптать на судьбу, а быть благодарной ей, за каждую секундочку, за каждое мгно-ве-ние-е — мановение…. И я благодарна ребятам из деревни за то, что они научили меня радости, научили чувствовать себя живой, настоящей, пребывающей в текущем моменте.