Равновесие во Тьме. Старец

Маргарита Виноградова, 2023

Он родился заново, но не предвидел, что со временем забудет, кто он и зачем пришел в этот мир. А потом и вовсе выпал из окна и восемнадцать лет пролежал в коме. Когда он наконец очнулся, то просто хотел жить как все: семья, дом, любимая работа. Но другие почему-то решили записать его в герои. «Ты должен вспомнить, Томас! – говорили они. – От тебя зависит судьба многих несчастных и потерянных, только ты способен спасти их!» Вот только он ничего не помнил о тех годах в коме, когда со старшим братом якобы выводил проклятые души к свету. Разве такое возможно? И что ждет его, если он все вспомнит? Не только о годах в коме, но и о том, зачем когда-то пришел в этот мир…

Глава 2. Он хочет стереть

Оставшиеся дела

Помимо теней, мальчик наблюдал возле себя мелкие огоньки серебристого цвета, поднимающиеся к потолку, который становился безупречно голубым озером, отражающим цвет его глаз. Он часто тянул маленькие ручки вверх, тыкая туда пальчиками и пытаясь поймать «звездочки», садящиеся на нос, которые желал попробовать на вкус.

— Вокруг Томаса что, бесконечно кишат мухи?! — смеялась бабушка Ирен. — Он отгоняет их от себя! Мне так смешно!

— Брось! — вмешалась Энн, проходя мимо. — Он видит ангелов.

Отчасти молодая мать была права, ведь огоньки, окружавшие мальчика, охраняли его от недобрых намерений черных теней, поглощающих дом семьи Прайс, в надежде завладеть появившимся ребенком, и не брезгующих энергетикой остальных членов семьи.

— Какие ангелы?! — удивилась Ирен. — На какой игле ты сидишь сегодня? Не пора бы бросить?! Ради ребенка!

— Абсолютно чиста! — возмутилась Энн. — Как младенец. Вот как мой маленький сын, измазанный супом-пюре!

— Хотелось бы мне тебе верить, — продолжила Ирен, — но…

— Не нуждаюсь в поддержке, — грубо произнесла Энн, отправившись на второй этаж. — Следите за своим сыном, уважаемая миссис Ирен!

Ричард подошел к бабушке, схватил младшего брата за руки и начал играть с ним в ладушки, чтобы разрядить напряженную обстановку.

— Смотрите! — позвал он всех. — Как нам весело вместе! Он так громко смеется! Мой младший брат, светится, как звездочка!

Энн обернулась, сдерживая слезы от обиды на Ирен, и, проигнорировав сыновей, вернулась в спальню, ощутив полное равнодушие к детям, сменяющееся на отвращение.

— Они тебя достали?! — спросил обрывистый голос. — Я помогу тебе, милая Энн. Хочешь, твои страдания закончатся? Ты этого хочешь?!

Молодая женщина увидела перед собой существо в черном пальто, стекающую с него слизь и тени, окружающие его и внимательно рассматривающие ее комнату.

— Я согласна, — тихо прошептала она, теряя сознание. — Согласна.

— Повтори, милая Энн, — продолжал он, — согласна ли ты на сделку?!

— Да! — сказала она, упав на кровать. — Согласна, как никогда.

— Закончи все дела, Энн, — предупредил он, показав ей шприц, наполненный черной жижей. — Как закончишь, позови меня, и я проведу тебя сразу на второй уровень.

— Почему на второй? — поинтересовалась она. — Как тебя позвать?!

— Не советую тебе оказаться на первом… — рассмеялся голос из пальто на всю комнату. — Меня зовут Зельц. Произнесешь мое имя, и я помогу тебе. Слышишь?!

— Зельц… — шептала она, засыпая. — Я поняла, позову…

— Поспи, Энн, — говорил он, прогнав дырявые тени. — Пока можешь.

Молодая женщина заснула крепким сном в последний раз, а утром принялась заканчивать давно запланированные дела, не беспокоясь о сделке и мутно вспоминая, как давала на нее согласие.

— Я позабочусь о тебе, Ричи… — шептала она, остановившись на покупке квартиры и автомобиля для среднего сына. — Сделаю все, что в моих силах.

Набравшись смелости, Зельц подошел к маленькому Томасу, оставленному в одиночестве на пару минут.

— Ты скоро все забудешь, — тихо шептал он, стоя за спиной мальчика. — Ты должен забыть. Но я переживаю, что хитрый седовласый старик… обманет равновесие Вселенной, обойдет все законы, все-таки шепнув Ричарду на ушко самое важное, ради чего ты переродился. Поэтому, Томас, извини, но ты не сможешь разговаривать. Я лишаю тебя этой возможности, во благо иной силы, которая не позволит тебе рассказать и вспомнить…

Он медленно окутывал мальчика чернотой, забираясь в глотку и пуская в тело зеленых глазастых существ, напоминающих слизь, что раздирали горло ребенка мелкими ручками, нещадно царапая ногтями.

— Ты молчишь… — улыбался он. — Молчишь, не зовешь маму на помощь. И я сотру из твоей памяти наш разговор. Простите меня, учитель.

Подкинув Томасу банку с серой краской, он моментально удалился, заметая следы.

— Где ты нашел это! — возмутилась Ирен, увидев ребенка. — Ричард!

— Ты звала меня, бабушка?! — уточнил внук, прибежав на ее зов. — Я уже выполнил твое поручение…

— Это ты подкинул Томасу банку с краской, которую мы купили, чтобы покрасить лестницу?! — раскричалась она, выпучив глаза. — Только посмотри на него! Он весь измазался!

— Я ничего не делал! — оправдывался Ричард. — Меня тут вообще не было! Бабушка…

Цепляясь ногами за различные предметы, кем-то оставленные на полу Эми, услышав звуки очередных разборок, все-таки пришла на крик и начала истерично смеяться, будучи под градусом.

— Чумазый братик! — ржала она и периодически икала, допивая очередную бутылку. — Тебе идет, Томас! Ха! Ха!

Из-за выпитого алкоголя Эми не заметила, как изо рта младшего брата выкарабкалось зеленое существо, цепляясь хрупкими ручками за испачканные губы ребенка, и попыталось скрыться. Она смеялась над Томасом, выслушивая крики бабушки Ирен.

— Я отмою его! — яростно выпалил Ричард, взяв мальчика на руки и рассматривая заплаканные глазки. — Но это не значит, что я притащил ему банку краски! Я бы никогда так не поступил!

Заглянув в рот и проверив язык, он заметил лишь легкое покраснение и обрадовался, что малыш не наелся вязкой дряни, оставшись в одиночестве.

— Не нужно оставлять его одного! — внезапно закричал Ричард. — Куда ты уходила, бабушка Ирен?!

— Какая разница! — отнекивалась она, начиная ворчать. — Вот возьми и посиди с братом лишний раз!

Держа малыша на руках, Ричард ощутил слабость во всем теле, он медленно дошел до ванной комнаты, опираясь на стены.

— Что-то не так… — прошептал он, падая в обморок и роняя младшего брата. — Здесь что-то не так…

Ирен прибежала, услышав грохот, и увидела Ричарда без сознания, из носа которого шла кровь, и Томаса, похоже, ударившегося обо что-то головой.

— Твою мать! — ругалась она, держась за голову и ища телефон. — Как же так! Ричард! Томас! Помогите! А-А-А!

— Сука! — материлась Эми, прибежав на крики бабушки и не сдерживаясь в выражениях. — Как это случилось?! Что с ними?!

— Неси аптечку! — злилась Ирен, подгоняя Эми. — Скорее вызывай службу спасения. Нужно осмотреть их обоих! Ричард упал в обморок…

Врачи забрали братьев в больницу вместе с Энн, грозя ей лишением родительских прав, из-за чего потом пришлось пройти через массу разбирательств.

Чудовище

Среди темноты рогатое чудовище продолжало задавать неудобные вопросы своим подчиненным, но вмиг прервалось, увидев медленно приближающееся черное пальто.

— Я жду хороших новостей, — сказал он, глядя вдаль красными глазами и притягивая черную ткань к себе громадным когтем на одной из шести лап. — Успел?

— Да, — ответил Зельц. — В последний момент.

— Еще бы чуть-чуть… — посмеялся израненный бес, — и тю-тю.

— Замолчать! — закричал рогатый, придавив навязчивого подчиненного огромной лапой. — Иначе…

Насладившись тишиной и раздававшимися издалека криками заблудших душ, не имеющих возможности выйти на свет, черт, не знающий жалости, вновь обратил внимание на пальто, стоявшее перед ним.

— Мне стоит напомнить тебе, что ждет твою семью, если Томас вдруг вспомнит, кто он и зачем переродился? — шептал он, всматриваясь в оболочку, оставшуюся от хмурого молодого мужчины.

— Я помню, господин, — ответил Зельц, — каждое ваше слово.

— Не испытывай мое терпение, — предупредил шестилапый черт, почесывая рога о старое дерево. — Они принадлежат мне, не так ли? И стоит лишь внезапно моргнуть, дорогие тебе души никогда не выберутся отсюда, как и те, что круглосуточно кричат, прося о помощи.

— Извините, — прошептал измученный мужчина, поклонившись и хватая зеленую слизь, вываливающуюся из пальто. — Не повторится.

— Своих мелких букашек прячь тщательнее, — продолжал он, показывая явное неудовольствие в глазах. — Они частенько остаются в других измерениях из-за тупой невнимательности.

— Понял вас, — соглашался Зельц, желая прекратить диалог. — Понял.

— Твоя новая миссия во имя любви и блага для твоих детей, — не останавливалось болтливое чудище, — не забывай про это, исполняя долг.

Молодой мужчина в черном пальто посмотрел на огромных пауков, заталкивающих в пасть несколько душ подряд, и моментально опустил глаза, испытав ужас, он молча стоял в темной пещере, покрытой свисающими останками подчиненных для запугивания новеньких.

— Что, страшно?! — посмеялся черт, взглянув на него. — Неприятно?!

— Да, — произнес он. — Это ужасно.

— Не беси меня, — искренне предупредил он слугу в черном пальто, ослабив хватку, — и с тобой не случится подобного.

— Моя душа не будет принадлежать паучьей твари! — внезапно сказал Зельц. — Я пойду на все, чтобы не обрекать на вечные страдания мою любимую жену и пятерых детей!

— Для нее ты слишком мерзок! — посмеялся черт. — Ты не забыл, что твои дети давно выросли и расплодились, как паучки? Напомни, сколько у тебя внуков?

— Тринадцатый на подходе, — сказал он. — Недавно узнал, что моя самая младшая дочь беременна вторым ребенком.

— В договоре, что ты подписал, — посмеялся шестилапый, — четко прописано, что твоя семья, вместе с табуном внуков будет растерзана, если ты не будешь подчиняться. Или ты забыл?

— Пойду… — Он отвернулся, взяв новое задание. — Выполню…

— Иди скорее, Зельц! — рычал он, пугая остальных. — Утомил!

Обняв шестью лапами огромный живот, наполненный душами, раздраженный бес выпучил красные глаза и стал раздирать оставшиеся деревья огромными рогами, желая почтить своим присутствием низший уровень.

— Давно пора подкрепиться! — басовито произнес он. — Чуть не проглотил изодранное пальто! Чертов священник, манящий остатками чистоты внутри себя! Каждый раз манит…

Оболочка, оставшаяся от молодого, полного сил мужчины, уходила из пещеры, не замечая, что за ней наблюдает седовласый старец, не имеющий возможности помочь ему выпутаться из нынешней истории, но желающий этого всей душой.

— Много темноты в тебе, друг мой… — говорил он, глядя на него и качая головой. — Не уберег я тебя, исчезнув слишком рано.

Втроем

Образование для Ирен стояло на первом месте, поэтому она всячески старалась научить внука таким базовым навыкам как письмо и чтение, занимая вакантные места в коррекционных школах.

— Не мне это нужно! — ругалась она на мальчика, не желающего продолжать обучение. — Тебе! Как ты собрался жить?!

«Как же я хочу заговорить», — думал Томас, злясь на бабушку.

Он раскидывал карандаши и ручки, прячась в своей комнате и поддаваясь внутренним разговорам, что не отпускали его.

«Не могу сказать ни слова. Ни слова! Черт! Как же надоело! И читать я умею, бабушка! Оставь ты меня в покое, сколько можно?!»

— Сегодня тебя ждет логопед и другие специалисты! — кричала Ирен с первого этажа. — Будь готов через полчаса, Томас!

«Мне невыносимо видеть сестру пьяной, а она говорит про учебу, таская меня по врачам. Не могу я учиться, когда вижу несправедливость, а еще эти картинки в голове постоянно отвлекают меня», — рассуждал он, застегивая воротник белоснежной рубашки.

— Ты собираешься? — спросила она его, ожидая ответа. — А?! Потопай ногами, если слышишь меня!

Томас громко топал ногами, не сдерживая слез и думая, как его достали горе-учителя, а еще парочка целителей, не разбирающихся в его личной проблеме и направляющих к магам, которые вроде как должны оказать помощь.

«Говорить хочу с близкими людьми, а не кивать головой в ответ!» — раздражался он, швыряя подальше купленные аудиокниги.

— Тебе нужно научиться читать, чтобы стать образованным! — повторила бабушка, поднимаясь на второй этаж и неся огромную стопку книг мальчику в комнату. — Это тебе!

— Может оставить его в покое?! — спросила Эми. — Заговорит, когда захочет. Зачем заставлять ребенка, обрекая его на лишний стресс?

— А если он навсегда останется немым? — беспокоилась Ирен. — Что мы будем делать? Как он будет жить, моя дорогая внучка?!

— Ты сейчас о себе переживаешь? — уточнила Эми. — Кажется, речь Томаса волнует тебя больше, чем его самого.

— Он пока не понимает, от чего отказывается! — раскидав книги, кричала Ирен. — Сами будете наблюдать, как ему будет сложно жить.

— Меня тоже волнует речь Томаса… — вмешался Ричард, поднимая разбросанные книги и глядя на брата. — Но я смирился и пытаюсь привыкнуть к его прикольным выходкам, хлопая в ладоши с ним за компанию.

— Он особенный ребенок! — пояснила Эми. — Я это чувствую. Пойми!

Томас смотрел на всех уставшими глазами миловидного седовласого старичка, забавно оказавшегося в теле ребенка.

«Многое умею и могу научиться тому, что ты просишь, бабушка Ирен, — подметил Томас. — Но не понимаю, зачем мне это, если нечего сказать миру. Рисунки расскажут все за меня, вы бы обратили внимание…»

— По его рисункам можно понять… — сказал Ричард, — что…

— Что ему пора к врачу! — кричала Ирен. — Это детский бред! Как твой зонтик, Ричард! Радужный, выдуманный тобой зонт!

Она смяла альбом Томаса и стала разрывать каждую нарисованную картинку на части, вымещая злость, рисунки полетели в мусорное ведро.

— Он будет нормальным ребенком! — верещала она. — Научится чтению и письму! А после коррекционных мероприятий отправится в частную школу с особой подготовкой для немых!

«Порадую тебя, бабушка, — думал Томас. — Смотри же, как я могу преуспеть в учебе, но не для этого я здесь. Не для этого. Как ты не понимаешь, не слышишь, не видишь меня».

Младший брат Ричарда успокоил бабушку Ирен, осчастливив, что наконец-то взялся за подготовку к школе, приобретая необходимые навыки. Записанные им в тетрадках пересказы текстов, которые он читал, заставляли бабушку восхищаться внуком, и она больше не кричала в доме, где хватало разборок между родителями. Томас продолжал рисовать странные рисунки, копя их и тщательно скрывая, он показывал картинки только Ричарду, все реже появляющемуся в доме.

«Мне нужно было что-то сказать тебе, — пытался вспомнить Томас, глядя на Ричарда. — Что-то очень важное. Но я не помню, уже давно не помню, что за информация у меня есть для тебя…»

— Братишка! — обратился Ричард к нему, лежа в багажнике пикапа. — Почему ты так странно смотришь на меня?

— Ты же знаешь, что он не ответит… — напомнила Эми старшему брату. — Зачем спрашивать?

— Знаю, — вымолвил Ричард, отдавшись в лапы грусти. — Но я каждый раз надеюсь, что услышу его голос.

— Давай лучше посмотрим альбом, что он не выпускает из рук? — предложила Эми, заметив, как улыбка сбегает с лица обоих братьев. — Покажешь нам, что ты прячешь, Томас? Ты рисуешь?

Он покивал головой в знак согласия, отдавая альбом в руки сестры, и искренне улыбнулся, наблюдая за ее реакцией.

— Он рад, что мы проявляем интерес к его творчеству, — отметил Ричард, — нам нужно чаще собираться вместе. Как ты думаешь, Эми?

— Я согласна с тобой, — посмеялась она, рассматривая рисунки, — смотри, я вижу такси. Он что, хочет стать таксистом?! Спросим его?!

— Давай спросим! — с радостью согласился Ричард. — Ну?!

— Томас, кем бы ты хотел стать, когда вырастешь? — уточнила у него Эми, и, ожидая ответа, перевернула рисунок с желтым такси. — Расскажи?

Младший брат перелистнул страницу назад, показав пальцем на машину, где также был изображен таксист, подписанный словом «водитель».

— Серьезно? Ты хочешь работать таксистом? — возмутилась Эми. — С ума сойти! Вот это поворот!

— Брось! Может у него будет свой таксопарк! — вмешался Ричард. — Но начать придется все-таки с работы в такси, чтобы вникнуть.

— Зато из него получится отличный слушатель! — посмеялась Эми. — Я была бы рада прокатиться с молчаливым, понимающим водителем.

— Это точно! — вновь согласился с сестрой старший брат, улыбаясь. — Иногда они слишком активно разговаривают, чем раздражают.

Томас активнее закивал головой, показав нарисованного себя за рулем автомобиля среди города, с девушкой на пассажирском сидении.

— Хм, интересно, — прошептала Эми, всматриваясь в рисунок. — Что за девушка рядом с нашим братом?

— Клиентка, наверное, — предположил Ричард, почесав голову. — Да?

— Нет! — возразила сестра. — Почему сразу клиентка?!

— А кто еще? — удивился Ричард. — Готов выслушать твои догадки.

— Может, — задумалась Эми, — это его жена!

— Классно, — произнес старший брат, глядя на Томаса, — если жена поддерживает в начинании.

Эми посмотрела на молчаливого брата с улыбкой, рассматривая его белокурые волосы, отлично подходящие к голубым глазам, и ощущая, что все будет хорошо.

— Такси, значит… — подметил Ричард. — Научу тебя водить. Получишь права, а там посмотрим. Вдруг тебе не понравится работать в такси?!

— Я бы тоже хотела водить машину! — вмешалась Эми. — Очень!

— Зачем тебе машина?! — удивился Ричард. — Ты всегда пьяная!

— Чтобы была возможность уехать отсюда… — робко призналась она, — у тебя есть эта возможность, а я… не будем об этом.

— Как хочешь, — сказал он, замолчав.

Они втроем продолжали смотреть на звезды, засыпая в обнимку и не слыша, как вокруг пикапа наматывал круги Зельц, подслушавший откровенный семейный разговор.

— Вы ничего не помните, учитель, — шептал он. — Ему мало! Он хочет стереть все, что с вами связано. Может, я смогу поговорить с вами на той стороне и объяснить…