Жертвы обряда

Маргарита Боулес (2023)

Люцифер оставил после себя пепелище и несколько угнетённых неизвестностью душ. В обмен на возвращение сил Архангелу он хочет заключить со Скай сделку и получить обратно Кровавую Диадему, но где находится таинственный артефакт и стоит ли игра свеч — ещё предстоит узнать.А пока… в Серединном разруха и уныние: Архангел Аиррэль впал в восстанавливающий сон, непогода за окном усиливается, и вскоре наступает зима, а вместе с холодами приходят они — твари Нижнего мира — и начинают охоту!Откуда берутся жуткие монстры? Кто причастен к краже диадемы и почему обряд должен состояться? Скай предстоит узнать множество тайн, откопать древние скелеты и найти путь к ледяному сердцу бессмертного.

Глава 7. Противостояние

В течение недели я жила у Велиала, и каждый вечер приходил Аиррэль. Правда, с багажом: Лиирта яркой безотрывной тенью следовала за ним и спуску не давала.

В первый день я не ожидала их появления и сидела в растрёпанном виде: без причёски, макияжа и с красными от слёз глазами. Архангел не взглянул в мою сторону, сразу подошёл к демону, а блондинка осталась, усевшись на другом конце дивана. Выглядела Стерва потрясающе, смотрела свысока и улыбалась с превосходством.

В молчании прошло три часа. Я читала книгу, а ангелика просто сидела или ходила. Потом ушла к мужчинам.

На следующий день демон притащил гору элегантных шёлковых платьев.

— Надень платье и накрасься, Скай. Не смей пускать слюни, ненавижу сопли. Утри Стерве нос, а то слишком задирает.

— Зачем они приходят? Раздражают.

— Будто не знаешь.

— Он даже не взглянул вчера на меня. О чём ты, демон? — я подняла брови.

— Неважно, — настоял Велиал и протянул мне чёрный шёлк на тонких бретельках и с вышивкой на груди.

— Слишком откровенное.

— Учись себя любить и преподносить.

Решила — демон прав. Подвела глаза и накрасила губы бордовой помадой. Обула туфли на шпильках, уложила волнами волосы и встала с бокалом божественного вина возле окна.

Ненавистная парочка появилась неожиданно. Мы встретились взглядами с Архангелом. Он на мгновение замер, скользнул глазами по платью и удалился. Я отвернулась к окну.

— Смотрю, ты не сдаёшься. Вырядилась как на праздник. Думаешь, приползёт к тебе? — Лиирта бесшумно подкралась сзади.

— Ревнуешь к человеку? Я не ради него старалась, милочка. Ждала тебя, Cтерва. Скучала.

— Языкастая гусеница! Считаешь, имеешь право так со мной говорить?

— И что сделаешь? Снова душить будешь и ошейник нацепишь? Уже проходили, — я обернулась, глотнула вина, посмотрела на неё. — Понравилось в Аду? Не терпится повторить?

Лиирта перекосилась от злости, почти готовая сорваться.

— Аиррэль спит со мной, а не с тобой, гусеница. Меня целует, обнимает, ласкает, а ты — лишь прошлое, которое он хочет забыть.

— Ты его в кровать силком тащишь или угрозами? — я заливисто рассмеялась. — Ошейник ему надеваешь?

Не сдержавшись, ангелика смачно ударила меня по лицу: чуть сильнее, чем ударил бы человек, но слабее истинной мощи. Я вскрикнула, отлетела на метр, ушибла плечо об оконное стекло и выронила бокал. Белоснежный кафель залился вином и устлался осколками. Мужчины мгновенно появились в гостиной и подлетели ко мне.

— Что здесь случилось? — поинтересовался Архангел. Лиирта растерялась и побелела.

— Выронила бокал, ничего особенного, — пояснила я. Блондинистая мымра посмотрела удивлённо, но промолчала.

— А красный след на щеке просто так сияет? — Аир не поверил. В его глазах появились яростные блики, сразу стало душно и страшно.

— Это румянец.

— Я так и подумал, — его нежный голос звучал, словно молочные реки, с обманчивым спокойствием. Стерва вжала голову в плечи и задрожала.

— Идите, мы с Лииртой приберём осколки, — велела я, наклоняясь, но ангел схватил меня за локоть, одёрнул.

— Ты поранишься. А вот ангелика отлично справится в одиночку. Можешь приступать, — приказал красотке.

Стерва кивнула и поспешно начала убираться, а Аиррэль незаметно утащил меня в укромный угол.

— Она ударила тебя? — Архангел нежно коснулся моей щеки, снимая болезненное покалывание и красноту.

— Нет.

— Врёшь. Зачем покрываешь её? — аквамарины не давали отвести взгляд, сердце неистово забилось, а ноги стали ватными лишь от одного слова и прикосновения.

Я отвернулась. Не говорить же, что ябедничать и жаловаться не в моих правилах. Сами разберёмся.

Аир позволил мне выскользнуть из его цепких рук, и мы молча вернулись в гостиную. Демон стоял над душой ангелики и, паясничая, изводил Стерву, как мог.

Ангелы ушли, а я плюхнулась на диван.

— Скай, брат не понимает, что любит тебя. Пока не понимает. Но поняв — не отпустит.

— Ты слышал слова Астарота? Я должна отпустить его. Обязана.

— Астарот — демон, и может ошибаться. Все могут ошибаться.

На третий день Архангел пришёл один. Я вскинула брови, ожидая появления мерзкой златовласки, но от сердца отлегло, когда поняла, что сегодня её не увижу. Выдохнула. Зато Аиррэль чуть ли не на лету набросился, словно дикий варвар.

— Я скучал! Не отталкивай, пожалуйста. Ты прекрасна, — он поднял меня на руки, как пушинку.

— А где Стерва?

— Под замком. Наказал её за вчерашнее.

— Снова в Ад отправил?

— Хотел, но нет, — Архангел усмехнулся. — Забудь про неё. Обещаю, сегодня она не заявится, и мы только вдвоём. Демон предоставил дом на целую ночь в моё полное распоряжение.

— Вы сговорились, — ткнула ему указательным пальцем в грудь.

— Мечтаю поцеловать тебя, обнять.

— Аиррэль…

— Не отворачивайся, пожалуйста, — он сел на диван, не выпуская меня из рук, и посмотрел требовательно, внимательно. — Хочу видеть твои глаза.

Провёл рукой по моему колену, коснулся шёлка платья, поднялся выше, обрисовывая силуэт, касаясь ягодиц, спины, плеч и шеи. Сердце вырывалось, казалось, эхо его биения отражается от стен.

Аиррэль коснулся скул, нежно погладил щёки и поцеловал туда, где вчера горело красное пятно. Трепетно, заботливо. А потом отстранился.

Я громко дышала, хотела отвернуться, но не смогла оторвать взгляд от аквамаринового сияния глаз. Ворот его рубашки был расстёгнут на три пуговицы ниже положенного приличиями, и я оценила продуманную выходку. Хитрец. Он прочитал мои мысли и улыбнулся, а сам опустил взгляд на откровенное декольте.

— Запрещаю тебе ходить в таких платьях перед другими мужчинами, — заявил, невесомо проводя пальцами вдоль платья. Остановил руку на талии.

— Не вокруг тебя одного крутится солнце, дорогой, — хмыкнула, пытаясь встать.

Но он не позволил. Накрыл мои губы своими, обхватил сильнее и уложил на диван. Сам улёгся сверху, целуя страстно и жадно, гуляя руками по шёлку, касаясь выпуклостей, нежно сжимая. Любимые губы обжигали, ласкали, нарушая равновесие и унося за пределы реальности, выворачивая душу наизнанку. Хотелось плакать от счастья и переполняющих эмоций.

Мы целовались, словно отчаявшиеся подростки, — запальчиво и страстно, сминали губами волю и сгорали в объятьях друг друга. И я забыла, совсем забыла, что не должна позволять. Подпустила близко и почувствовала себя в сказке. Зная, что завтра снова станем чужими. Снова незнакомцы. Снова пустота.

Я уснула на диване, прижимаясь к его камзолу и вдыхая божественный аромат чистоты, а проснулась уже в одиночестве.

Увидев вечером Стерву подле Аира, я сразу отвернулась к окну. Их отражения бликовали на стёклах: он что-то прошептал ей на ухо, удерживая за предплечья, а затем ушёл, оставив ненавистную блондинку.

— Почему не сказала им? — спросила Лиирта.

— Жалко тебя стало, — пожала плечами. — Да и, будь я по силам тебе ровней, сама бы врезала. И не раз.

Она засмеялась, чем очень удивила.

— Гусеница, а замахивается на королеву.

— Всегда нужно стремиться к чему-то.

— Ты, похоже, способна только ноги раздвигать и Аиррэля соблазнять. Больше стремлений нет? Выбрала одного и лезешь верхом?

— Он ведётся, а ты никак не успокоишься?

Я сжала губы. Ох, ничего хорошего не получится, если мы продолжим стоять рядом. Точно передерёмся.

— Зато своё в двойном размере собираю. Думаешь, к кому он в постель возвращается под утро? Не противно быть обыкновенной подстилкой?

Повернулась. Посмотрела на ангелику спокойно, без агрессии.

— А ты разве лучше? Мужчина ко мне хоть бежит, а от тебя убегает.

Блондинка вскочила с дивана, подлетела ближе. От неожиданности я отшатнулась, врезалась в стекло позади, упёрлась ладонями в подоконник.

— Закричу, — предупредила.

В гостиной появился Саймоэль, встал между нами, закрывая меня собой, и Лиирта отступила. Но, невзирая на присутствие воина, продолжила:

— Только попробуй приблизиться к нему! Аиррэль — мой.

— Хоть каждый день повторяй, а твоим не станет.

— И твоим тоже. Думаешь, полюбит тебя? Не-е-ет, развлечётся и бросит. Мы в Терре так и поступали с людьми: любили и бросали, ласкали и отпускали.

— Ты была на Земле?

— Была, — она засмеялась, наблюдая мою растерянность. — Аир падок на женщин. Не ты, так другая. Не тешься ложными надеждами.

Я сложила руки на груди, разозлившись. Ангелика шагнула вперёд, Саймон выставил оружие.

— Не приближайся, — в голосе легионера прозвучала угроза, но Стерва лишь усмехнулась.

— Знаешь, почему ты ему интересна? Потому что отличаешься от нас, да и в постели с людьми приятнее, нежнее, теплее. Уж мне-то известно. Ангелы холодны, а те, которые в Терру не спускались, и вовсе словно куклы. Стеклянные статуи, — Лиирта показательно приподняла брови и облизнула алые губы: — Люди же — страстные, трепещущие, отзывчивые. Аиррэль приходит к тебе только за этим, а ты про чувства.

Она усмехнулась и отошла. Я смотрела на неё и сжимала кулаки.

— Скай, идём, — Саймоэль оттащил меня подальше от блондинки. Чуть сжал мои плечи и попытался отвлечь, завязать разговор, но я пребывала в задумчивости.

Послышались голоса демона и Архангела. Они спустились в гостиную и снова застали нас за разборками.

— Сколько можно?! — вознегодовал демон. — Смертная, ты чего?

— Ничего, — я посмотрела на ангелику, мечтая однажды врезать ей за всё «хорошее». — Вероятно, ты права, Стерва. Вероятно, права, — пробормотала задумчиво и покинула гостиную.

Аиррэль бросился следом, но остановился под пристальным взглядом Лиирты.

***

На пятый день я категорически отказалась вылезать из комнаты. Больше терпеть словесные перепалки с ангеликой сил не было. Она лишь бередила раны и подрывала душевное равновесие, которое и так шаталось. Велиал стучал в комнату, но я притворилась спящей.

На шестой день наткнулась на Аиррэля ночью на кухне, когда пошла за водой. Чертыхнулась и попятилась, но Архангел оказался немногословен:

— Ремонт замка закончен. Завтра заберу тебя, — и исчез.

Я вернулась в гостиную и села возле камина. Мечтатель прилёг рядом. Единорог скрашивал в эти дни моё одиночество и рассказывал истории. Решила спросить:

— Как Велиал стал демоном?

— Полюбил не ту и попал в ловушку, — Мечтатель опечалился. — Сильно, безумно, самоотверженно и напрасно.

— Она не любила его?

— Сложно сказать, — единорог тряхнул головой.

— Так что случилось между ними?

— Он хотел спасти её и поплатился свободой, положением, отрёкся от семьи, а потом не смог вернуться, — Мечтатель потупился. — Бед натворил в облике демона, забылся, потерялся и каждым действием уничтожал мосты, ведущие назад.

— Они сейчас вместе?

— Нет. Уже много веков.

— Но Велиал любит её по сей день?

— Всегда.

М-да, не ожидала такого поворота событий и не думала, что тёмный — романтик. Печальная судьба.

Велиал

Я ввалился в клуб со скоростью света. Демоны заулюлюкали, приветственно подняли чарки с алкоголем и расступились. Оглядел безмозглых и поспешно кинулся к сейфу. Клинок пропал, а у меня даже мыслей не имелось, кто мог его стащить. Схватился за голову, сел в кресло. Не успел подумать, что делать дальше, как за дверью послышались знакомые шаги.

Напрягся.

Почему она так действует на меня? Бесит и раздражает!

Приходит единожды в оборот за очередной порцией секса, а я жду. Жду и упиваюсь, ликую, держа в руках её тело, наслаждаюсь и горю. Схожу с ума, а отказать не в силах. Мучаемся год за годом, век за веком, изводимся, но оба понимаем — всё напрасно. Рано или поздно один из нас оказывается в объятьях другого.

По телу разлилась волна предвкушения.

Дверь распахнулась. Мелисса остановилась у порога, а затем вошла мягкой, дерзкой поступью. Посмотрела в глаза. Синее яркое платье блестело и облегало формы, бесстыдно открывая груди, позволяя рассматривать и хотеть прикоснуться.

Я прищурился и даже не стал утаивать взгляд, зная, зачем она пришла и почему.

— Лисса, не ждал так скоро, дорогая. Неужто соскучилась? Ты зачастила, любовь моя. Второй раз за год. У нас праздник какой?

— Велиал, — она по-хозяйски обошла стол, грациозно запрыгнула на него и скрестила ноги. Откинулась, упираясь руками в поверхность и выгибаясь навстречу, сильнее выпячивая прелести. — Признаю, мне хорошо с тобой. Ты чертовски горяч и способен утолить мои запросы, умеешь сводить с ума.

Мелисса провела носком туфли по моей ширинке. Её глаза блестели, заманивали, требовали.

Коснулся шпильки, поднялся выше, лаская щиколотку, провёл рукой вверх по безупречной гладкой коже, оставил поцелуй на шее.

— Ждал? Признайся, что хочешь.

— Хочу и возьму тебя прямо здесь, дорогая. Разложу на столе. За этим пришла?

Она облизнулась. А я встал между её ног, навис над ней, смотря в фиолетовые блики глаз и трогая белоснежные волнистые пряди. Бесподобна. До жути прекрасна и беспощадна. Как же я любил её! И ненавидел всем сердцем, всей душой! Но при этом хотел до одури и боли в штанах.

— Не будем терять время, дорогая.

Раздвинул её колени и коснулся влажной промежности. Готовая для меня, как и всегда. Она легла на стол, прогибаясь сильнее и позволяя рассматривать себя, бесстыдно предлагая и дразня. Коснулась пальчиками клитора, обвела, нажала, принялась ласкать и будоражить. Вставила средний палец внутрь и застонала, распаляя желание.

А я пожирал её глазами.

Достала палец, коснулась моих губ. Втянул в себя ноготь, облизывая и пробуя на вкус свою девочку. Наклонился и принялся ласкать её ртом, проникая языком внутрь. Лисса схватила меня за волосы, застонала, требуя ещё сильнее, умоляя, подаваясь вперёд и извиваясь. Только в такие минуты мне казалось, что в её глазах — искренность.

Сердце обливалось болью, я так любил её. До слёз, аж противно. Какой из меня демон — одни слова! Готов ради неё на всё, предал братьев, полетел за ней, выбрал её, но счастливым так и не стал. Довольствовался её телом раз в год, встречал иногда на балах и общих сборищах, переживал и безумно скучал.

Притом не сомневался, что и она любила. Но по-своему. Болезненно и отстранённо. Не могла признаться, не могла позволить такую слабость, как любовь, и утешалась редкими соитиями и встречами. Смотрела со злостью и ненавистью. Ненавидела и меня, и себя.

Сорвал с неё платье, впился в губы, целуя, лаская тело, обхватывая груди, наслаждаясь и злясь оттого, что хочется разрыдаться от счастья. Она сделала меня тем, кто я есть — бездушным демоном. Под её дудочку я скакал и делал всё, что ей хотелось.

Пока не понял: ничего не изменится и по-другому не будет.

Ушёл от неё, бросил, а потом жалел, хотел приползти к её ногам, умолять принять назад, но сдержался. Пришла сама.

— Скажи, что любишь, Лисса.

— Люблю, демон, люблю! Не останавливайся, прошу, — она разорвала мою рубашку, стащила брюки, целуя, лаская, прижимаясь и ластясь. В глазах боль и желание, агония. Мы ужасны и прекрасны. Мы сумасшедшие и несчастные. — А ты любишь меня? Скажи!

— Люблю. Безумно люблю.

Только во время секса она позволяла говорить ей эти слова и мне — слышать их.

Мелисса встала передо мной на колени, принялась ласкать мою плоть, обхватывая руками и губами, облизывая и втягивая глубже в рот. Я улетел в космос, но глаза не закрыл, наблюдая за её стонами и видя в её глазах страсть и откровенное поклонение, обожание, любовь. Только сейчас, только здесь.

Не выдержал, усадил её на стол и резко вошёл. Накрыл своим телом, целуя губы и двигаясь внутри. Вдалбливаясь в её лоно со страшной силой, неистово желая ближе, глубже, резче. Моя.

— Чёрт, как жёстко! Сильнее, демон! Не останавливайся, — хриплая мольба на пике сладострастия.

— Нравится, когда я трахаю тебя, дорогая?

— Знаешь, что нравится! Знаешь, что люблю тебя, демон.

— Любишь?

— Люблю! — прокричала со стоном, выгибаясь навстречу.

Я остановился и посмотрел в её фиолетовые глаза, горящие в экстазе, коснулся волшебных белоснежных волос. Губы предательски дрогнули.

— Почему мы не можем быть вместе, Мелисса? Зачем мучаем друг друга? Ты же с ума сходишь по мне. Трёшься рядом, требуешь секса.

— Прекрати, Велиал. Заткнись, не отвлекайся. Мы это уже проходили. Не зли меня.

Я стиснул зубы, закрыл глаза, втянул в себя воздух и поцеловал её. Забылся. Отключил разум и отдался похоти, окунулся с головой в её стоны, слушая крики и лаская тело, целуя губы, груди, касаясь волос, вдыхая аромат её духов. Хотелось разом поглотить её всю, насытиться на несколько лет вперёд.

Бессмертным не нужен отдых между подходами, поэтому мы сразу же пошли на второй круг, а затем на третий и на четвёртый. Перевернули вверх дном мой кабинет в клубе, летали, ползали по стенам, разбили вдребезги все приборы и бились в экстазе. Закончили на следующий вечер, насытясь. Но мне было ничтожно мало. Мало её волос, мало взглядов, мало рук и губ.

Тем не менее я оделся, накинул маску безразличия.

— Неплохо развлеклись, Велиал, — Лисса обняла меня за шею, лизнула скулы, прикусила кожу, взъерошила волосы. По телу пробежал огонёк. Сжал её бёдра, засунул палец внутрь, поласкал тёплую плоть. Прекрасные глаза потемнели и затуманились алой дымкой, а с губ слетел тягучий стон.

— Можем повторить, дорогая…

— Последний раз, демон, — она села на мои брюки, накрыла губы нежным, сахарным поцелуем.

Не знаю, как согласился отпустить её. Потом долго смотрел вслед и рвал на себе волосы. Выхлестал пару бутылок виски. Не помогло. Решил увидеться с Аиррэлем, разговоры с братом отвлекали от хандры.

Но святоша пропал вместе со смертной. Я чуть не рехнулся, искал его по всему свету и не нашёл. Словно сквозь землю провалился, гадёныш. Однако неделю спустя он сам вернулся счастливый, улыбаясь шальной улыбкой.

События закружились, завертелись. Лиирта. Обряд. Хотел сообщить про клинок, но застал их со смертной на кухне полуголыми и понял, что братец времени зря не терял. Ушёл, отвлёкся и забыл про оружие. Вспомнил, только когда брат попал к Люциферу.