Академия волшебства. Незачет по злодеям

Маргарита Ардо (2023)

Можно ли верить злодею? Стоит ли верить ректору? Можно ли довериться королю? Чего стоит настоящая дружба? Или в Академии Волшебства лучше полагаться только на драконов, — с ними и договориться куда проще. Впрочем, мне так только казалось. Чем больше во мне магии, тем больше тех, кто хочет ею воспользоваться. И только тот, кто любит по-настоящему, сможет мне помочь.

Глава 5

Здание сотряслось, словно картонное. Учебники попадали с полок, зазвенела посуда. Ночь за окном адски громыхнула, волнение наполнило меня до краёв. На улице кто-то закричал.

Я вскочила с кровати, но в окно никого не увидела — после вспышки молний там воцарилась кромешная темень.

Я бросилась расставлять упавшие вещи обратно по местам, понимая, что наверняка может тряхнуть ещё. Возвращая в вазочку выпавшую ветку сирени, я обнаружила, что мои пальцы дрожат.

В голове всё перемешалось. Если Вёлвинд освободился, значит, он убил человека! Снова! И пусть мне совсем не нравился дознаватель Форси, бунт, возмущение, гнев закрутились внутри неистовыми спиралями.

Как он мог?! Убийца! Как я могла влюбиться в такого?! Разве можно вообще любить злодеев?! А в ответ память подсовывала счастливые эпизоды из детства, а потом как мне сказали, что мои родители казнены. Страх перед инквизиторами в чёрном, серые стены приюта для сирот, наказания и холодный карцер.

Сейчас мне было стыдно, что я позволила своему сердцу замирать и распускаться от одних мыслей о Вёлвинде. Он же чудовище, колдун, убийца, и опять это доказал! Я сжимала кулаки и ходила-ходила-ходила по комнате, как медведь в клетке, потому что хотелось бежать, а ещё лучше запрыгнуть на виверну и лететь сквозь непогоду куда-нибудь далеко, но я была заперта.

Ураган за окном прекратился слишком быстро, лишний раз доказывая, что был не природным явлением. Я затарабанила кулаками в дверь. Открыл гоблин.

— Чего надо? — спросила отвратительная зелёная рожа.

— Я хочу знать, что с господином Форси! Я хочу поговорить с ним!

— Вот ещё! — слюняво фыркнул страж. — Спи давай!

И захлопнул дверь, едва не расплющив мой нос. Я успела отпрыгнуть.

С трудом собрав в кулак негодование, безысходность и собственную волю, я влезла на окно, предварительно проверив, плотно ли закрыта форточка, чтобы никакая проклятая птица не влетела. Довольно с меня чёрного колдовства!

Я подтянула колени к себе и уставилась в ночь.

Если Вёлвинд освободился, — подсказывал мне внутренний голос, — он скоро появится. Должен появиться. В конце концов, нельзя исключать, что я ему действительно просто нужна, и Алви с королевским дознавателем не так уж и врали.

На небе вновь появились звёзды, ярким серпом завис над башней академического храма месяц. Замершие было швейлики продолжили волшбу над тканью, а в моей груди колотилось сердце, и не было ни одной светлой мысли в голове. Тиктаклин пробил полночь.

Я обернулась на звон и вдруг увидела пучки яркого света из-под собственной подушки.

Боже мой, блокнот! Неужели Вёлвинд решил выйти на связь, и вчера мне не приснилось?!

Подбежав, я вытащила на свет мерцающую внутри красную книжицу. Раскрыла, едва не выронив.

«Тот ворон был не опасен», — переливалась красным возникшая из ниоткуда надпись.

У меня перехватило дыхание. Возникло желание стукнуть написавшего, а хотя бы и ручкой. Жаль, не получится. Мысли продолжали бить по вискам, одна хуже другой.

— Ты убил Форси???? — криво написала я.

— Зачем?

— Чтобы освободиться! Только не надо лгать: я видела ураган. Молнии, вихри. Это был ты?!

— Ах, вот как снаружи выглядит откат от использования оборудования! Занятно.

— Не уходи от ответа. Где ты?!

— Не люблю этот вопрос. Никому не позволяю его задавать. Но в первый и последний раз отвечу, потому что вариантов не много. Я там же где и был — в бункере.

Я закусила губу в недоумении.

— То есть ты не освободился?..

— Нет.

— Но Алви…

— Повторяю: верить старшему Вагнеру — это неуважение к самой себе. А если ты не будешь уважать себя, и остальные не станут. Такой роскоши ты не должна никому позволять.

Я потёрла виски.

— Погоди, ничего не понимаю. То есть ты в бункере и не убил Форси? Почему тогда он пропал?

— Какие громкие слова! Небольшой эксперимент, на который он сам напросился, — это не похищение и не убийство.

— Какой? — неуверенно написала я, понимая, что Вёлвинд скорее всего не ответит.

И он не ответил.

— Завтра пойдёшь на занятия, — написал он. — Учись хорошо.

— Никто не выпустит меня завтра. Форси сказал пять дней, а то и больше.

— Просто подготовь форму и учебники по расписанию и ложись спать. Бледность тебе не к лицу.

Я усмехнулась, всё ещё опасаясь доверять отпетому преступнику. И, пожалуй, из-за ещё бушующей во мне злости, я мстительно написала:

— Даже если подготовлю, проку от этого не будет. Насчет сильного мага ты ошибся, я и до посредственности не дотягиваю.

— Что ещё за настроения?

— Обычные. Сегодня пыталась выполнить домашнее задание. Ни одно из заклинаний не получилось. Максимум чем могу похвастаться — я их выучила все, как стихи.

Он перестал писать. Пауза затянулась. Я напряглась. И испугалась: он во мне разочаровался? Внутренний голос буркнул: «Ну и пусть, зачем тебе нужен этот злодей?» А сердце сжалось. Оно глупое какое-то. Да и я тоже.

И вдруг на странице проступили алые строчки:

— Ты точно знаешь, что такое перигей магии?

— Нет.

— Так… А про второе магическое тело?

— Я думала, оно у меня одно.

— Ясно. Твоих куратора и наставника стоило бы смыть в канализацию. Эти знания — первооснова обучения магии, которую рассказывают детям в момент обнаружения дара.

— В момент обнаружения дара меня посадили в карцер, а потом пришли вы. То есть ты.

— Да, и был занят. Почему леди Элбери не просветила, понятно.

— Почему?

— Она считала, что дар у тебя надолго не задержится, зачем было тратить время.

— Но ты не дал ей его отнять.

— Не так. Я отказался это сделать, а здесь техникой лишения дара владеют только приглашённые с севера палачи. Это особое умение.

Меня тряхнуло.

— А у вас в семье почему это было возможно? У вас были в роду палачи?

— Нет. Добровольная передача — это другое.

— Но у Эрве ты забрал дар сам. Ты — палач?

Он будто задумался, затем резко ответил:

— Нет. — И добавил спустя паузу: — Вернёмся к более важным для тебя вопросам. Первое: у тебя есть тело физическое, и есть тело магии — второе, более тонкое, не видимое взгляду не мага.

— Аура?

— Аура находится между ними. В тонком, втором теле расположен перигей магии. В него следует направлять внимание, а затем менять его месторасположение, либо структуру, если хочешь творить волшебство.

— А почему луч из ладони и драконий дар получаются без этого?

— Потому что это немного другое. Давай назовём этот вид магии «естественным».

— Хорошо. И как найти этот перигей? Может, у меня его нет?

— Нащупай точку на животе на три пальца выше пупка. Закрой глаза. Переведи туда всё своё внимание, будто бы ты видишь, чувствуешь запахи, движение воздуха, слышишь именно оттуда. Потом убери руку и представь перпендикулярный луч вперёд. Следуй вниманием по этому лучу. Увидишь яркую точку. Ты сразу поймёшь, что она особенная, ошибиться невозможно. Действуй.

Удивившись заданию, я послушалась и сделала всё, что он говорил. Это было странно и даже забавно: съехать вниз умом из головы в живот, и ощутить, словно над пупком выросли уши — мелодичное жужжание крылышек швейликов, звон игл, шаги гоблинов за дверью — всё слышалось там. Но вот найти яркую точку перед собой мне не удалось, как я ни пыталась.

— Не получается. Нет точки, — после нескольких попыток с досадой написала я, чувствуя себя недомагом.

— Спокойно, — написал он. — Если в тебе есть магия, есть и перигей. В редких случаях, в результате травмы или несчастья перигей сбивается, и тогда дар не просыпается даже у магов.

При этих словах я похолодела. Вспомнилось, как по прибытии в приют один из инквизиторов ударил меня в живот, и я, маленькая девочка, улетела к стене напротив. От резкой боли потемнело в глазах, я начала задыхаться, а потом комната поплыла, всё запрыгало, задребезжало, словно я сходила с ума. Я заплакала, а инквизитор удовлетворённо хмыкнул и велел мадам Тодлер заняться мной. Даже сейчас от воспоминаний стало трудно дышать.

Сомневаясь, стоит ли, я рассказала Вёлвинду об этом.

— Сволочи! Что было потом? — ответил он.

— Потом мадам Тодлер надела на меня тугой, жёсткий корсет, сказала, для того, чтобы не было повреждений и кровотечений. И в первый раз отправила на весь день в холодную комнату.

— Всё-таки надо было оторвать ей голову.

— Так делали со всеми девочками, которые поступали в приют, — я потом узнала.

— Ясно. Вам сбивали перигей, чтобы вы не стали магами. И я всё же сделаю то, что не сделал. Даю слово.

Я заледенела, хотя на мадам Тодлер мне было плевать. Кажется, и с оторванной головой она будет ходить по пансионату, заставляя девочек строиться по струнке.

— Теперь я не стану магом?

— Ты уже маг. Ты оказалась сильнее их всех. Значит так: спокойно закрывай глаза, начинай так же, как я говорил. Подыши. Потом ищи яркую точку везде вокруг себя. Перигей магии у тебя точно есть, иначе бы дар не возник.

— Хорошо.

Закрыв глаза, я начала неторопливо осматривать пространство вокруг себя. Оно было просто тёмным. Местами, казалось, вспыхивали пятна и точки, какие часто видишь, когда сильно зажмуриваешься, но ничего особенного в них не было. Меня окружал один сплошной чёрный экран: возле живота и бёдер, возле ног и ступней, за спиной, возле груди и шеи. И вдруг, спускаясь вниманием от плеча по руке, я увидела красную пульсирующую искру над кистью. Она будто бы дышала вместе со мной.

Неужели это тот самый перигей магии?!

Я раскрыла глаза и, закрыв их, проделала то же самое, теперь быстро обнаружив эту искристую точку на том же месте. Тогда я бросилась к блокноту.

— Нашла!!! — написала я размашисто.

— Ладонь?

— Да!

— Умница. Потом вернём перигей на место, но не сейчас. Теперь снова закрой глаза, перемести внимание в перигей магии. Продыши десять раз и открой глаза. Жду.

Внимание перемещалось очень легко. Стоило подумать, что я хочу умом оказаться внутри искры, и я уже была там! Осторожно, по-ученически я попробовала дышать оттуда. И пространство внутри закрытых глаз вдруг ожило. Начало расширяться и сдуваться, словно я дышала всем, что вокруг. Сладкое чувство азарта, как тогда, когда я впервые проскакала на пони, охватило меня. Буквально хватая себя за шкирку и заставляя успокоиться, я продолжила дышать. После десятого выдоха открыла глаза. И обомлела.

Моя самая то ни на есть обычная комната оказалась волшебной: по воздуху летали мерцающие пылинки. Они были повсюду — на краях мебели, на часах, на створках окна. Зеркало в шкафу сияло серебром и представляло собой проход в переливающийся ртутью лабиринт, уходящий вниз, в темноту. Тиктаклин и швейлики были окутаны разноцветными облачками. Над теми швейликами, которые сейчас усердно трудились, облачка не просто висели, а закручивались спиралями энергии, помогая им скреплять края ткани.

Над лепестками сирени в вазе тоже кружилось облачко — нежно-лиловое, с искринками, а каждый цветочек в грозди дышал из сердцевины!

За окном что-то стукнуло, я резко обернулась. И увидела, что не было грубых материй и прямых линий, а вообще всё в моей комнате состояло из скоплений сверкающей пыльцы, словно это был не стол, а созвездие столешницы; не учебники, а прямоугольные галактики знаний. Всё, абсолютно всё дышало и пульсировало, было живым. Даже железная ручка на деревянной двери.

— Теперь видишь? — вдруг послышался издалека, словно из глубины голос Вёлвинда.

Я обернулась, его фигура, словно тёмная туманность, висела над моей кроватью. Страницы распахнутой книжицы, казалось, впустили его сюда, и стоит захлопнуть блокнот, тень Вёлвинда исчезнет.

— Всё живое? — затаив дыхание, спросила я.

— Именно. Только поэтому магия возможна.

— Я тебя слышу теперь. Почему?

— Потому что ты позволила этому случиться.

— Как?

— Желанием.

— И я теперь всё могу?

— Нет, — в его голосе послышалась улыбка. — Но постепенно сможешь. Очень и очень многое. Ты сильна и талантлива.

— Но почему, почему всё такое волшебное? — у меня не хватало слов.

— Потому что мир таков.

— А почему я не видела этого раньше? Почему люди не видят этого?

— Потому что надо прожить множество жизней человеком, чтобы однажды получить дар и научиться видеть.

Я почувствовала движение за дверью. Не прямо за ней, а где-то на лестнице, сильно издалека, будто волны и колебания движений сами сообщили о себе, хотя звуков ещё не было.

— Кто-то идёт сюда, — сказала я шёпотом.

— Хорошо. На сегодня достаточно. Ложись спать. Завтра твои занятия будут совсем другими. Только не забывай перед заклинанием переместить внимание в перигей.

— А можно попробовать сейчас? — взволнованно спросила я.

— Нет. Волнение мешает. С каждым опытом стоит переспать.

Книжица погасла, забрав с собой переписку и тень Вёлвинда. Что-то звякнуло на ступенях, и я будто проснулась, стоя возле кровати. Волшебство тоже пропало. Как жаль!

В темноте падала от свечи тень от стола на пол. Стул, внезапно погрубевший и совсем не мистический, стоял как ни в чём не бывало, прохода в зеркале не было, — осталось только моё отражение и комнаты.

— Завтра сообщим. Что за спешка ночью? — прорычал гоблин за дверью в ответ на чьи-то слова.

Ворчание в ответ. Тяжёлые шаги пробухали по лестнице. Наступила ничем не примечательная сонная тишь.

Но я теперь знала: это был не сон! Мир наполнен волшебством, он живой! Как и я! Казалось, его мне только что подарили! Просто так. И слов не хватало, чтобы выразить переполнившую меня благодарность.

— Спасибо, — прошептала я в тонкую красную книжицу и прижала её к груди.

И почему-то теперь совсем не чувствовалось, что он злодей, хотя… Нет, лучше я подумаю об этом потом, и даже не завтра!