Цветы и знаки. Логика грусти

Маргарита Александровна Ковалёва

Сборник посвящен трогательным, грустным воспоминаниям. Здесь собраны осколки тех, кого я любила. Отличная возможность посмотреть на живого человека без кожи (метафорически, конечно).

Цветы и знаки

Мотыльковый свет

сколько такого было — не сосчитать.

как череда падений, набор смертей.

главное — мы сумеем, мы сможем встать

сколько бы не пришло нам дурных вестей.

память хранит обрывки каких-то драм,

и проецирует внутрь, как старый фильм.

если хоть что-то будет — то я отдам,

чтобы спасти того, кто за сотни миль.

только держать их за руки, их хранить

жить героизмом маленьких их побед.

быть утешением, верой, отрадой быть —

это ориентир.

мотыльковый свет.

Цветы

Цветы — для красивых, загадочных

Наполненных чистой магией.

А ты же из тех, не праздничных,

Не чья-то любовь, не мания.

Букеты дарят волшебницам,

Чьи жесты полны изяществом.

Ты им не была соперницей,

Ты слишком для них настоящая.

Ленточки

Я подарю тебе птичку на жердочке

В клетке из гибких блестящих прутков.

И ожерелье на белое горлышко

Из светло-серых речных жемчугов.

В косы вплету тебе тонкие ленточки,

Алого шелка и нежного льна.

Боже, ты так хороша, моя девочка!

Ты будто свет, будто утром весна.

На руки я подниму тебя, легкую

И отнесу тебя к речке в лесу.

Ленточки тонкие, ленточки мокрые.

Я их на память с собой унесу

Круги на полях

Мы вместе читаем круги на полях

Далекие звезды за нами следят,

Лелей свой безумный животный страх,

Иначе придут. Иначе съедят.

Я верю твоим сумасшедшим словам,

Я делаю шапочки нам из фольги,

И следовать буду безумным мечтам,

Которые дарят больные мозги.

Однажды, ты знаешь, и я оступлюсь

Скажу, что не верю в какую-то муть.

И с толпами прочих, безликих сольюсь,

Тебе не дающих себя обмануть.

Послевкусие

Обними меня — это не больно,

Остальное пока не важно.

На лице моем вкус соли,

И мне страшно. Мне так страшно!

Это ветер, пройдет сквозь объятья

Растворится в оконной раме.

Я на холоде в тонком платье,

Ты — пройдешь, словно рябь на экране.

Обнимаю себя, смешная,

Послевкусие зла от взгляда.

Ты — не правда.

Я все сочиняю.

Потерпи.

Скоро двери ада.

Понедельник

Гости придут к обеду, сестра к 5

Будет экзамен в среду, не пропусти.

Рваный верни учебник, сперва заклей.

Кончился понедельник, ложись скорей.

Завтра пойду в зеленом, вот сарафан

Папа храпит на кухне — немного пьян.

Тикают механизмом в шкафу часы

И завывают громко чужие псы.

Заспанной злой растрепой до ванной шлеп,

В зеркале кто-то грустный наморщит лоб.

Смутная память шепчет — почти твой взгляд

И по щекам сбегает слезинок ряд.

Вроде бы те же руки, но и не те

Платье теперь другое, и туфли — где?

Черной струной звенишь в нем — напряжена,

Даже болит сердце. И чуть спина.

Комната без кроватей твоей родни,

Кто-кто украли и их и твои дни.

Гости придут не скоро. Сестра в Москве.

Ты на машине скорой летишь к судьбе.

Так широко открыты глаза во тьме

Кончился понедельник. Он о тебе.

Мы

как поплавилась, в руки твои стекла

растворилась в нас, умерла внутри.

моя комната светится, из стекла

на ладони я. на твоей. смотри.

мы танцуем медленно, по углам

шепот твой вонзается, как стилет.

ничего теперь и не нужно нам.

посмотри, он розовый — мой билет.

Глоток

Погрузись в этот ад, но следуй за мной

Пусть тебе тут не рады, зато ты святой.

Обрети свою правду, в вине и во мне,

Мы отыщем свободу в бутылочном дне.

Раз-вращаются земли, и ты.

Два, качаются петли, в них вянут цветы.

Темных вод трепетанье и ласки, вдохни глубоко

Не зови никого, попрощайся. Они далеко.

У меня твое сердце и руки, и твой поводок.

Посмотри, как зовут тебя воды.

Глоток

Листочек

Ты ему подаришь свой листочек.

Камушек. Любимый календарь.

Он тебя — коснется нежно очень,

Одолжит на пару дней словарь.

Мама две косички в бесконечность

На затылке у тебя соединит.

Проклиная за твою беспечность,

За тебя словарик возвратит.

Он уедет после — не вернется.

Письма без ответа, адрес тот?

Кончится испорченное лето,

А за ним — тот неудачный год.

Ты ему подаришь снег и утро,

Молодость, надежду, все мечты.

Он тебе — вранье, чужую пудру

И — уже не нужные — цветы

Океан

Счастье не в этих бездонных морях, окруженных пляжем

Не в бесконечных реках с безумным теченьем.

Даже в стакане вода может быть важной

Стать и приютом твоим, и мечтой, и спасеньем.

Что же, беги за водой, утекающей вдаль без возврата,

Превращай ее в культ, стань в нем первым распятым.

И пока ты искал океан, чтоб его навсегда помнить имя

Твой ручей одинокий навечно иссох в пустыне.

Неизвестность

За плечами невинные противоречия,

Впереди — незримая пустота.

Мы не птицы, мы можем летать с увечьями,

Но не вверх, а во вне, за перила моста.

Успокой, поддержи — я тебя успокою,

Будем крепко держаться, пока нас ведет,

Невозможная сказка о тысяче сбоев,

Что тебя и меня запустила в полет.

Неизвестность почти как живая субстанция —

Обнимает, да так, что нам сложно вдохнуть.

Сумасшедшее счастье на следующей станции,

Дай мне руку —

мы вместе отправимся в путь.

Кто ты?

Шелест шуршащих капель шершавый,

Теплую кожу мою обращает во влажный свинец.

Слякоть внутри от несмертельной отравы

Первое в жизни тоже имеет конец.

Влажные органы бурно внутри протестуют

Мерзкому трепету массы ползущей мимо.

Кто мне глаза так уверенно-нежно бинтует,

Прямо поверх еще не снятого грима?…

Жидкость летит в мою душу с высот нереальных,

Как же красивы с ума сводящие брызги.

Это решение выжить было фатально

Шепот дождя, в ушах доходящий до визга.

Краем таинственных мыслей задеты афиши,

Это безумие вновь набирает высоты,

Медленным шагом в пространство сдвигается крыша,

Я перед зеркалом.

Я повторяю:

«Кто ты?»

Танец бабочек

Внутренних бабочек яркая стая

Кружит, касаясь меня изнутри

В крыльях их небо, сверкая, горит,

Крылья то движутся, то замирают.

Будто дыхание, кожу мне плавя,

Теплой волной заливает все тело.

Бабочек танец владеет всецело

Мною. И ты ими правишь

На взлет

Ленты светлой уже нет в косе

И косы нет самой давно.

Мы на взлетной лежим полосе

Как прикованы — сон без снов.

Зачарованный, воздух висит,

Как янтарь, запечатавший нас.

Все плотнее сжимается сеть,

Все острее сияет алмаз.

Абсолютные вещи страшат,

Невозможностью их превозмочь.

Тяжесть давит, мешая встать —

Остается ползти и волочь.

Нет колечка и ленточки нет,

Есть дорога назад и вперед.

Обдирая себя об асфальт

Мы стремимся, мы рвемся.

На взлет.

Блики и тени

Бросает блики стекло на стену чуть-чуть,

Тени танцуют по лицам и по углам.

Мы в поисках тех, кого уже не вернуть,

Мы смотрим на тех, кто ныне достался нам.

Прости меня, славный герой, терпеливый боец.

Во мне что-то умерло. Может быть, это я.

Всему, даже чуду, однажды приходит конец.

Осталось просить. Сожалеть. Умолять. Обвинять.

Зови моим именем всех, кто будет потом.

Так проще понять, насколько мы все равны.

Мой замок разрушился. Новый исчез за углом.

Но блики и тени! И внутренней нет войны.

Маяк

Хочется тебя от всех спасти,

Спрятать ото всех, обняв покрепче

Если грустно — ничего, грусти,

Все пройдет, и скоро станет легче.

Я с тобой, пусть это и не так —

Тайный мир твоих воспоминаний.

Видишь свет? Я там, я твой маяк

И тепло в местах моих касаний.

Маятник

Так раскачала маятник —

Больше не соскочить.

Пусть за терпение памятник

С фразой «Умела любить».

Мысли голодные, жадные,

Конец ознакомительного фрагмента.