Отрарские хроники

Марат Оспанкулов

В древнем Отрар произошли события, которые повлекли за собой, а может, всего лишь ускорили глобальные изменения на всём Евразийском континенте. Отрар оказался воротами, открывшими дорогу вселенским амбициям Чингисхана на покорение новых земель. Кто-то винит в монгольской экспансии отрарского правителя Кайырхана, а кто-то считает его жертвой обстоятельств. Автор в художественной манере попытался осветить ход тех событий с точки зрения логики и тогдашней политической обстановки в регионе.

Глава 2

Кайырхан быстрым шагом вошёл в тронный зал, коротко поприветствовав своих военачальников и городских сановников, сел на небольшое кресло изображавшее трон и сказал: «Зови послов».

В сопровождении купцов в тронный зал вошёл посол Чингисхана Ухуна. Сухощавый и безбородый посол сильно выделялся на фоне купцов, чьи окрашенные в чёрный цвет густые бороды лежали дугой на животах, готовые вот-вот разорвать парчовые и шёлковые халаты. Худощавый посол Ухуна был одет в синий стёганый халат с узкими длинными рукавами, такие же стёганые штаны и кожаные сапоги начищенные салом, жилистые пальцы машинально искали рукоятку кинжала, который отобрали охранники у входа. У купцов наоборот, толстые пальцы с многочисленными перстнями, которые усыпаны драгоценными камнями встречающимися на всех торговых путях от Пекина до Рима, чинно держали чётки из таких же камней, что вызывало презрительные усмешки в окружении хозяина цитадели.

— Ассаляму Алейкум уа Рахматуляхи уа Баракату! Для нас огромная честь быть принятым самим Кайырханом! Мудрым правителем славного города Отрар! — первым заговорил купец Фахраддин ад-Данзаки.

Хан и его окружение молча кивнули в ответ.

— Мой хан! позволь вручить подарки от Великого повелителя Восточных земель, — продолжил купец Омар Ходжа ал-Отрари.

— Эй, Омар! С каких пор ты стал послом в родной город! — прервал его главный казначей города, — до того забродил паршивый пёс, что родной город для тебя теперь иноземный?

— Эй, Инальчик! Попридержи своего слугу и прикажи выдернуть его поганый язык. Как он смеет дерзить послам? — вскипел один из посольства.

Среди окружения Кайырхана прошла волна недовольного ропота. Инал — означает титул наследника. Говоря «инальчик», то есть с уменьшительным подтекстом, говорящий хотел унизить хана, указывая на то, что Кайырхан в иерархии хорезмшахской аристократии занимает низшее звено.

Кайырхан впился глазами в говорящего:

— А я тебя узнал индус. Жив ещё? Сколько лет прошло с той битвы? Из испуганного юноши превратился в постаревшего ворчуна. Теперь, как видишь, я уже не просто Инал, а хан, наместник шаха здесь, к сожалению постарел тот молодой десятник от которого ты улепётывал, бросив щит и шлем. Помнишь ту битву?

Отрарцы дружно засмеялись.

Видя, что посещение Кайырхана обретает неожиданные обороты, посол Ухуна злобно посмотрел на индуса, тот в ответ смиренно опустил глаза. Выждав паузу, заговорил:

— Я Ухуна — посол Великого хана и Потрясателя Вселенной, истинного владыки всех земель до Последнего моря…

— А где это последнее море? — перебил его Кайырхан.

— Это там, где заканчивается Земля — ответил посол, не зная как расценивать вопрос, глупостью или дерзостью.

— Известно ли уважаемому Чингисхану и тебе, что Земля круглая. И как бы в поисках последнего моря, вам не пришлось завоёвывать свои же кочевья, но уже с другой стороны. Земля имеет форму шара, у нас это каждый мальчишка из медресе знает. Так что края Земли вы не найдёте. Бесполезна эта затея. Лучше живите в мире. Хочешь подарю тебе глобус? Чтоб армия ваша не заплутала.

Кайырхан, осмотрев присутствующих, продолжил: — В твоих словах я слышу угрозу. Раз идёте завоёвывать все земли до последнего моря, то наша страна получается лежит у вас на пути? Зачем ты здесь? Говори правду.

И без того вечно суровое лицо Кайырхана, стало просто хищным, в жёлтых глазах колыхали огни ярости. В зале наступила тишина. Ухуна хотел сказать что-либо достойное и при этом не рассердить в будущем Чингисхана из-за неправильно сказанных слов, но ничего не приходило в голову. Взгляды всех присутствующих были устремлены на него.

Наконец купец Омар Ходжа ал-Отрари решил нарушить тишину:

— Великий Кайырхан! Доблестный защитник новых земель Хорезма! Ты так и не осмотрел подарки от Чингисхана, который он послал в знак уважения твоему мужеству и отваге. Вот подарки.

Купец начал раскладывать подарки: на шёлковую простыню легла соболиная шуба, сабля в серебре.

Кайырхану всё это стало надоедать и он с раздражением сказал:

— Хватит. Эй, ты! Хватит я сказал. Сперва определитесь кто вы, послы или купцы. Какова истинная цель вашего визита? Если ваш Чингисхан правитель государства, то посольство должно отправиться к равному, к правителю Хорезма, а я простой наместник и никаких подарков и посланий не принимаю. Будьте моими гостями, а если вы купцы то идите, торгуйте, и главное, не злоупотребляйте нашим гостеприимством. Идите!

Посол, не ожидавший такого приёма, почувствовал себя оскорблённым, молча развернулся и пошёл к выходу, остальные, собрав подарки, засеменили за ним.

Один из военачальников крикнул в след купцам: — Эй вы, подданные Хорезмшаха, наши земляки, правоверные мусульмане! Вы продались чужаку. Мы защищаем вас, ваше имущество, ваши дома, ваши семьи и вот какова цена благодарности?!

Кайырхан молча ушёл в свои покои. Через некоторое время он вызвал своего сподвижника Бахтияра.

— Бахтияр, мой верный друг и соратник. Сперва твой покойный брат, а теперь ты служишь мне верой и правдой все эти долгие годы. Плечом к плечу мы бились с врагами Хорезма. Даже тогда, когда я пошёл против Хорезмшаха, ты оставался мне верным другом. Надеюсь ты также верен мне, не подкупили ли тебя как тех купцов?

— Хан, я воин, а не купец. Для джигита честь дороже жизни. Что для меня золото неверных. Аллах свидетель…

— Хорошо, — перебил хан, и на всякий случай перешёл на шёпот. — Возможно меня захотят убить. Ожидаю подлости от Чингисхана и от Хорезмшаха. При первой же опасности забери мою семью в Гургандж. Своих можешь тоже забрать. Но об этом никому ни слова. Я чувствую, город просто кишит шпионами.

— Будет сделано, мой хан.

— Всё. Можешь идти. Да хранит нас Аллах!

Верный воин остановился у двери, развернулся и сообщил хану, что в прибывшем с востока караване каждый пятый воин, не купец, они разбрелись по городу, осматривают амбары, водохранилища, казармы, пытались выяснить высоту и толщину городских стен, а ещё они сеют смуту, пугают горожан бесчисленной и кровожадной армией хана Востока. Также попросил дать распоряжение увеличить стражу на всех важных объектах.

Вечером хана посетил тот самый купец Омар Ходжа ал-Отрари, который раскладывал подарки. Кайырхан сидел на диване, попивая вино. «Этих кипчаков не понять. Мусульманин — не мусульманин. Пост держат редко, намазы читают ещё реже»: невольно подумал купец, а вслух сказал следующее:

— Хан. Я к тебе с посланием от Восточного хана. Хорезмийское государство разделено на две части, одна на стороне шаха, другая на стороне его матери. То тут, то там вспыхивают восстания. Туркмены и кипчаки готовы перегрызть друг другу горло. Кипчаки родственны многим народам молодой империи Чингисхана. Там много тюрков. У реки Иргиз пара туменов Чингисхана чуть не сокрушила армию Хорезмшаха. Чингисхану известен неудачный поход против халифа Багдада через персидские горы. Всё это свидетельствует о слабости Хорезма. Аллах отвернулся от Мухаммеда Хорезмшаха. Убив, последнего караханида, он ниспослал на себя и свой народ гнев Святого Карахана. Хоть ты тут практически совсем недавно, но в этой провинции твой авторитет высок, ты много сделал для развития этого края. Кроме того, отрарцы не любят Хорезмшаха, да и ты тоже.

Купец замолчал и осторожно посмотрел на собеседника. Лицо хана не менялось с того момента как купец заговорил. Было не понятно как подействовали последние слова на него. Купец продолжил:

— Чингисхан захватил Китай и северные страны от своих земель. Чингисхан не знает пощады, он с землёю сравнивает непокорные города, вырезает целое племя от старика до младенца. Отрар — ворота в государство Хорезмшаха. Перейди на сторону более сильного, более мудрого. Спаси город. За тобою последуют другие кипчакские ханы, сохрани и возвеличь народ Кипчака!

Кайырхан не отвечал и вечно суровое лицо и сейчас не выражало никаких эмоций.

— Что скажешь хан? Чингисхан хотел обещать тебе золото, но я сказал, что ты воин и тебя не прельщает ни золото, ни серебро, тогда он пообещал тебя поставить во главе нескольких туменов. Проси что хочешь, Чингисхан не откажет!

— Серебро не прельщает меня, ты прав. Его достаточно у меня в бороде. И я не опозорю своей седины таким низким поступком как предательство, мерзкий пёс.

— Кайырхан! Я уважаю тебя, но негоже льву служить трусливому шакалу. Служи достойным!

— Иди вон! — Кайырхан махнул рукой.

— Хан! Мною движет не жажда золота, у меня его предостаточно, а месть. Я ненавижу Хорезмшаха, этот шакал перебил всех моих родственников и забрал их имущество!

— Вон! Надоели все, и псы, и шакалы.

После ухода купца, Кайырхан сразу же отправил гонцов с донесением в Бухару, где в это время находился сам Хорезмшах.

Конец ознакомительного фрагмента.