Отрарские хроники

Марат Оспанкулов

В древнем Отрар произошли события, которые повлекли за собой, а может, всего лишь ускорили глобальные изменения на всём Евразийском континенте. Отрар оказался воротами, открывшими дорогу вселенским амбициям Чингисхана на покорение новых земель. Кто-то винит в монгольской экспансии отрарского правителя Кайырхана, а кто-то считает его жертвой обстоятельств. Автор в художественной манере попытался осветить ход тех событий с точки зрения логики и тогдашней политической обстановки в регионе.

© Марат Оспанкулов, 2020

ISBN 978-5-0051-4720-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

«Бисмилляхир… Рахманир… Рахим… Аузу… билляхи… минаш… шайтанир… раджим…», — шептал рядом с Биязом стоящий на коленях. По голосу он узнал багдадского купца Икром ибн-Сафу.

Палачи, а их было человек семь, орудовали саблями, отсекая головы стоящих на коленях купцам и их помощникам. Неподалёку группа всадников из пяти степняков наблюдала за казнью, остальные нападавшие гнали караван в сторону от торгового пути в бескрайние степи.

Бияз стоял на коленях, опустив голову. Страх сковал его, он не мог ни пошевелиться, ни открыть глаза. Сквозь разговоры и гогот степных разбойников до него доносился шёпот молящихся купцов и их слуг: «Сами… ал-лаху… лиман… хамидах», «Раббаналякаль… хамд», «Альхамдули… робиль… аалямин»…

С каждым свистом сабель молящихся голосов становилось всё меньше и меньше. «Фюйть-фюйть!».

Уже приготовившись к смерти Бияз начал вспоминать что-то из молитв: «Биссмиля… Аллаху… ляя… иляяха… илляяху… валь…».

«Постойте! Остановитесь во имя Аллаха Всемогущего и Милосердного!» — послышался сиплый голос. Бияз узнал своего земляка, старого купца из Отрара.

Палачи остановились, найдя в этом повод передохнуть.

«Как вы смеете грабить караван! По закону степей — это преступление! Кара настигнет вас в скором времени! Я подданный великого Хорезмшаха Алладина Мухаммеда Второго — тени Аллаха на земле! Наш шах не простит вам вашей дерзости. Вы сполна ответите за свой разбой на Земле перед нашим повелителем, а на Небе перед Аллахом. Хорезмшах придёт в эти земли со своей бесчисленной непобедимой армией!» — продолжил купец.

Слова купца вселили в пленных надежду на спасение — а вдруг разбойники одумаются, испугавшись гнева самого Мухаммед Хорезмшаха. Немного осмелев Бияз посмотрел в сторону говорящего. Купец стоял, гордо выпрямив спину. Чалма в виде белого тюльпана куда-то попала, открыв плешивую голову холодному степному ветру. Подол синего парчового халата трепыхался, открывая белые штаны арабского покроя.

От всадников отделился один степняк и направил коня в сторону говорящего, видимо их главарь: «Мы — войны Чингисхана! И все боги покровительствуют ему! Нас он объединил в непобедимый вечный народ — Монго ель! И скоро вся земля от китайских морских берегов до Последнего моря будет лежать под копытами монгоельских коней! Ваши сыновья скоро станут рабами, а дочери будут рожать нам воинов. Такова воля Чингисхана и богов!»

После этого с размаху опустил свою палицу на голову купца, кинув быстрый взгляд на оставшихся в живых, приказал: «Добейте стариков, а остальные пусть приберутся здесь. Рабы нам нужны».

«Фьють!». Покатилась по редкой весенней траве голова находившегося рядом с Биязом багдадского купца.

Открыв глаза, он встал, не веря своему спасению, и тут же его стошнило от вида обезглавленных тел.

Полмесяца назад Бияз с другими отрарскими купцами присоединился к каравану шедшего из далёкого Дамаска в китайский город Ханчжоу. С каждой остановкой их караван разрастался за счёт купцов Тараза, Баласагуна и других торговых городищ. Путь каравана набравшего товар с половины Азии лёг через степи уйгуров. Вот здесь их окружили разбойники и потребовали бросить караван, взамен им предложили их же жизни.

Сказать что завязалась битва будет скорее неправильным. Произошла простая бойня. Нападавшие с расстояния обстреляли охрану и тех кто был с оружием в руках, а также тех кто, по их мнению, вёл себя через чур воинственно.

В один миг из торгового люда обратившиеся в рабов, понурив головы и сетуя на свою судьбу, послушно поплелись за своими хозяевами.