АДМИРАЛ ИВАН ФЁДОРОВИЧ КРУЗЕНШТЕРН

Марат Гайнуллин

Книга представляет жизнеописание И. Ф. Крузенштерна. Автор уделяет большое внимание не только кругосветному путешествию Крузенштерна, но и его научной и педагогической деятельности. Мало кто знает, что среди его выдающихся учеников были и предприниматель Путилов и художник-маринист Боголюбов. Раскрыты не только отношения в семье и на службе, родственные и дружеские связи, но и откровенно рассказано о преодолении трудностей, разрешении финансовых проблем и конфликтов и карьерном росте.

Под британским флагом

На полярных морях и на южных,

По изгибам зелёных зыбей,

Меж базальтовых скал и жемчужных

Шелестят паруса кораблей.

Н. Гумилёв

Русское правительство в 1793 году послало в Англию шестнадцать лучших морских офицеров, которые должны были прослужить несколько лет в английском флоте для изучения морского дела.

«Владычица морей» Англия манила к себе Ивана Крузенштерна и его друга Якова Беринга, внука прославленного путешественника.

Два друга, один из которых носил прославленное имя, а другому предстояло сделать своё имя знаменитым, мечтали о том, чтобы отправиться в страну, где можно было бы ознакомиться с могущественнейшим в мире английским флотом.

1 ноября 1793 года пришедший из Лондона английский корабль «Фанни» (Fanny) принял на борт молодых российских офицеров, отправлявшихся служить в Англию. Среди них были Михаил Баскаков, Яков Беринг, Иван Крузенштерн, Юрий Лисянский и другие.

При тихом попутном ветре корабль отплывал из Кронштадта. Казалось, он не спешил покидать Россию.

А молодые моряки стремились вперёд, им хотелось быстрее увидеть весь мир, дальние неведомые страны, испытать много интересного и необычного. Как они были счастливы! Муза дальних странствий, муза святого непостоянства владела их душами.

Перед заходом солнца подул попутный ветер.

Тёмная ночь не помешала благополучно пройти многие островки, мели и подводные камни, раскиданные по Финскому заливу.

Море было спокойно, и, кроме лёгкого шума, производимого ходом корабля, тишина ничем не нарушалась.

Ночью попутный ветер усилился, и вечером следующего дня корабль проходил уже мимо Ревеля.

Через неделю на рассвете корабль покинул владения Российской империи и вышел в открытое море. Перед взорами моряков были только тёмные мрачные облака, гонимые северным ветром.

Постоянно дул попутный ветер, счастье не изменяло морякам.

Вид на Ревель с моря. 1842.Холст, масло. Художник К. Круговихин

Через десять дней прошли Готланд. Ночью миновали Эланд, а на следующий день были уже около Борнгольма. Скоро увидели остров Мён. Уже недалеко и до Копенгагена.

С моря датская столица с её башнями со шпилями, гаванью со множеством кораблей, огромными зданиями и прибрежными крепостями имеет прекрасный вид.

Оставив позади Копенгаген, корабль на всех парусах плыл через Зунд. Сады, рощи, луга, деревни и загородные дома украшали берег Зеландии. На другой стороне Зунда виднелся шведский берег, который не был так живописен. Однако золотистые нивы говорили о плодородии земли.

Корабль проплыл мимо небольшого королевского домика с плоской крышей. Говорят, что он был построен на том месте, где жил отец Гамлета, принца датского. Ни один англичанин не проплывёт мимо, не осмотрев этого места.

В проливе Зунд, как на большой дороге, встречаются большие караваны различных кораблей.

После Зунда при попутном ветре корабль за дней прошёл весь Каттегат.

При заходе солнца проплыли мимо угрюмых диких скал Дернеуса, последнего мыса Норвегии, а к ночи вступили в Немецкое море.

Бурная, мрачная ночь представляла собой великолепное зрелище. Рассекая валы, корабль производил своим бегом струю, подобную золотой реке, и плыл как бы в растопленном металле. Раздробленные грудью корабля валы высоко вздымались и огненным дождём падали на палубу.

Картина ужасная и вместе с тем прекрасная!

На другой день, когда корабль был посреди моря, путешественники уже сожалели о скучных кремнистых берегах Норвегии. Обнажённые скалы рождали вопрос, чем же питаются жители, их населяющие? Бог даёт норвежцу сельдь, приводит её к дому ежегодно в таком множестве, что бесплодная земля заменяется плодородным океаном.

Приходилось слышать о потрясающем зрелище, когда сельдь входит в залив. Море, до того гладкое как зеркало, покрывается серебристой рябью от великого множества зашедшей рыбы. Головы атлантических акул и китов, которые питаются сельдью, беспрестанно показываются на поверхности воды. Они подгоняют сельдь к берегу и бьют хвостами по воде, разрушая строй косяка. Потерявшая ориентир, оглушённая рыба становится лёгкой добычей. С рыбачьих лодок черпают рыбу садками, вёдрами и даже ловят прямо руками. Ночью лов всегда бывает успешнее, так как рыба плывёт на огонь, зажигаемый на лодках и на берегу, и в великом множестве попадает в сети, которые растянуты от лодки к лодке. Иногда идёт такой поток, что за одну ночь рыбаки умудряются наловить столько рыбы, что её хватает для небольшой семьи на целый год. Считается, что лучшая сельдь — голландская. Голландцы тотчас же, как только вынут сельдь из воды, потрошат её, обмывают в морской воде, солят и укладывают в бочки, и, вероятно, от такого способа соления их сельдь самая вкусная.

На другой день, как только корабли прошли Доггер-банк, крики носящихся в воздухе чаек оповестили, что вскоре должны показаться английские берега.

Киты в море. Неизвестный художник

Действительно, вперёдсмотрящий матрос, сидящий в корзине наверху передней мачты, закричал, что видит берег.

Надо побывать в море, где вокруг только одна вода, чтобы почувствовать радость при появлении земли на горизонте.

В городе Гулле Иван Фёдорович Крузенштерн с товарищами впервые вступили на английскую землю.

Англия произвела на Ивана Фёдоровича Крузенштерна потрясающее впечатление. Это было время расцвета Британской империи, деятельность и интересы которой распространялись на весь земной шар. Во времена Крузенштерна иностранцев, приехавших в первый раз в Англию, удивляла деятельность, трудолюбие и чистота, царившие в этой стране. Жители трудились с утра до вечера.

Ивана Фёдоровича поразило отсутствие грязи на проезжей части улиц в городе. Оказалось, как принято в Англии, их беспрестанно метут и даже моют. Как он заметил, стёкла в окнах домов были настолько чистыми и прозрачными, что казалось, будто их совсем нет. О домах и говорить было нечего, по большей части они не были оштукатурены, но отлично выделанные кирпичи придавали им прекрасный вид. Большинство домов были двухэтажные. Нижние этажи были заняты бесконечными рядами богатейших лавок. Товары были разложены по большей части так искусно, что невольно подойдёшь, посмотришь и купишь.

В Англии Иван Фёдорович Крузенштерн завёл большие знакомства. Он привлекал людей доброжелательной открытостью, скромностью, обязательностью и основательностью.

Крузенштерн был человеком, на которого можно было положиться. Его обширные познания делали его интересным собеседником.

За его любовь к морю английские моряки считали его своим.

«С той ранней поры, — писал один из его современников, — приобрёл молодой Крузенштерн дружбу знаменитых моряков, значительных исторических деятелей, уважаемых учёных, так же как многих других истинных и дельных людей, и все они оставались его друзьями до конца его жизни».

Англия. Гавань в Портсмуте. Неизвестный художник

Про молодого Крузенштерна в среде моряков рассказывали такую историю. Когда Иван Фёдорович был волонтёром в английском флоте, какой-то юный англичанин публично сильно задел его самолюбие. Крузенштерн вызвал его на дуэль. «Джон Буль» ответил ему, что дуэль не в привычках джентльмена. «Ну а как мне смыть нанесённую обиду, если вы не хотите извиниться? Вы трус!» — «Требуйте что-либо другое, и я готов доказать, что нет». Иван Фёдорович Крузенштерн придумал следующее.

Предложено было достать две гранаты, начинённые порохом, приложить к ним станины и дать каждому дуэлянту по фитилю, чтобы они их зажгли и не бежали от них, а шли медленно, считая шаги по секундомеру. Такая дуэль состоялась.

Иван Фёдорович Крузенштерн бодро подошёл к своей гранате, выбранной полюбовно, зажёг её, и на пятнадцатом шагу последовал взрыв, не задевший его. Англичанин, не дойдя до своей гранаты пять или шесть шагов, побежал обратно и был за это сильно избит секундантами. Ивана Фёдоровича понесли с триумфом в таверну, где все его английские друзья ожидали конца поединка.

Знакомство с большим миром продолжалось около шести лет.

За это время Иван Фёдорович Крузенштерн не раз поднимался в Портсмуте на борт английского корабля. Портсмут в это время был большим международным портом. Рейд Портсмута заключён между островом Уайт и городом. На нём могли свободно размещаться до пятисот кораблей. Не было на свете гавани, где бы сразу стояло такое множество судов, приходящих сюда со всех концов земного шара. Портсмут был главным местом сбора военных и купеческих флотов. Здесь всегда стояла эскадра или две, готовые для крейсерства в Английском канале. Сюда же приходили ост — и вест-индские транспорты для получения конвоя или стоянки на карантине. Приливы и отливы давали возможность кораблям даже при неблагоприятном ветре приходить и уходить, что являлось большим преимуществом военного порта.

4 мая 1794 года Иван Фёдорович Крузенштерн на фрегате «Тетис» (Taitis) отправился в Северную Америку.

Задачей английских моряков, которые в морских просторах считали себя хозяевами, была охота за французскими торговыми судами и военными кораблями сопровождения.

Англия в это время находилась в мире с Соединёнными Штатами, поэтому морякам британского флота часто предоставлялась возможность съезжать на берег и осматривать большие города.

Не теряя времени даром, Иван Фёдорович побывал в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне.

Крузенштерн не только совершил путешествие по городам Соединённых Штатов, но и присутствовал на приёме у первого президента США Джорджа Вашингтона.

До глубокой старости Иван Фёдорович Крузенштерн с удовольствием вспоминал о генерале Вашингтоне, с которым познакомился лично.

Фрегат «Тетис», на котором служил Иван Фёдорович Крузенштерн, сел на мель и вынужден был отправиться для починки в Норфольк — морской порт на восточном побережье Северной Америки.

Первый президент США Джордж Вашингтон (1732—1799)Холст, масло. Художник Герберт Стюарт

Плавание было прервано на продолжительный срок. В этот промежуток времени Крузенштерн отправился на небольшом судне в Вест-Индию, осмотрел Бермудские острова, побывал на Суринаме и на острове Барбадос.

В Англию он возвратился в 1796 году на фрегате «Клеопатра» (Kleopatra). Корабль едва не попал в плен к французам. В густом тумане фрегат «Клеопатра» шёл вдоль берегов Ирландии. Вдруг туман рассеялся и перед глазами экипажа предстал 84-пушечный французский корабль «Кастор». Корабли разделяло расстояние лишь в несколько метров. Видны были лица французских моряков и слышны их голоса. На «Клеопатре» стали спешно готовиться к бою, на благоприятный исход которого было мало надежды, и к бегству, на которое тоже было мало надежды, так как французский корабль был на ходу быстрее, чем английский фрегат. Однако французы не стремились воспользоваться благоприятными обстоятельствами, притом они также считали исход сражения в этих водах сомнительным. Поэтому «Клеопатра» вскоре переменила свой курс и направилась к берегам Франции. Это событие принадлежало к тем, о которых Иван Фёдорович Крузенштерн часто вспоминал в глубокой старости. Уже в это время у него зародилась мысль по открытию русскому торговому флоту пути в Индию. Он очень хотел побывать в индийских морях. Однако английское правительство не слишком поощряло это стремление. Крузенштерн, а также два его товарища, Баскаков и Лисянский, отплыли на английском линейном корабле Королевского флота «Резонабль» из Портсмута к мысу Доброй Надежды. Иван Фёдорович надеялся отправиться оттуда дальше, в сторону Юго-Восточной Азии. Обратим своё внимание и скажем несколько слов о линейном корабле «Резонабль» — единственной британской постройке под таким названием. Работа над созданием корабля была начата 11 января 1763 года. Он был спущен на воду 10 декабря 1768 года и вступил в строй 17 ноября 1770 года под командой капитана Мориса Саклинга (Maurice Suckling), под руководством которого «Резонабль» был оснащён для несения службы к 15 марта 1771 года.

Может быть и не стоило бы уделять внимания этому линейному кораблю 3-го класса Королевского флота. Однако так уж распорядилась судьба, что первое в своей жизни путешествие к мысу Доброй Надежды Иван Фёдорович Крузенштерн совершил на этом корабле — на первом корабле в службе выдающегося английского вице-адмирала Горацио Нельсона.

64-пушечный корабль «Резонабль» (второй в ряду слева).Холст, масло. Неизвестный художник

Как это случилось? Выше было сказано, что первым капитаном линейного корабля «Резонабль» был Морис Саклинг (1726—1778) — родной дядя знаменитого Горацио Нельсона (1758—1805). По просьбе мужа своей сестры Катрин Саклинг (1725—1767) и приходского священника Эдмунда Нельсона (1722—1802) он внёс двенадцатилетнего Горацио в судовой журнал в качестве мичмана.

Когда «Резонабль» приплыл к мысу Доброй Надежды, там находился английский фрегат «Уазо» (Uaso), который должен был плыть в Индию. Ивану Фёдоровичу Крузенштерну удалось получить разрешение от своего командира продолжить путешествие на этом фрегате.

Однако только удивительное стечение обстоятельств позволило ему совершить это плавание. Фрегат «Уазо» (Uaso) под командой капитана Чарльза Линдса был в самом плачевном состоянии.

Незадолго перед этим он встал на подводный риф и получил такую сильную течь, что даже помпы в гавани, работая день и ночь, едва удерживали его на плаву.

Общее мнение было такое, что фрегат не дойдёт до Калькутты.

Английские моряки настойчиво отговаривали русских офицеров от рискованного плавания.

Товарищи Крузенштерна по путешествию решили взять с фрегата уже перевезённые на него свои вещи и отложить на время выполнение своих планов. Когда Михаил Иванович Баскаков и Юрий Фёдорович Лисянский забирали вещи, Иван Фёдорович Крузенштерн был занят делами на берегу. На следующий день Крузенштерн прибыл на фрегат за вещами. Капитан встретил его словами: «Мне очень приятно, что хоть вы не боитесь отправиться со мной в Ост-Индию», — и крепко пожал ему руку.

Иван Фёдорович Крузенштерн остался на фрегате «Уазо».

Плавание в Мадрас, а оттуда в Калькутту было совершено удачно. Когда фрегат поставили в док, то оказалось, что у самого киля засел большой каменный обломок, который удивительным образом удерживался в этом шатком положении. Удара ветра или волны было бы достаточно, чтобы отделить камень и потопить фрегат. Течь через огромную пробоину была бы так сильна, что фрегат мгновенно пошёл бы ко дну. Провидение хранило моряков. Казалось невероятным, что фрегат мог в таком состоянии переплыть Индийский океан. Всё население Калькутты устремилось к докам, чтобы посмотреть на это чудо.

В Калькутте Иван Фёдорович Крузенштерн осознал, какие выгоды могла бы извлечь Россия из непосредственного сбыта продукции из своих колоний в Кантоне (Гуанчжоу). Нужно было ехать в Китай и на месте познакомиться с его торговлей. Осуществить это намерение стоило больших трудов. В Малакке Иван Фёдорович перенёс тяжёлую болезнь и лишь в 1798 году смог отправиться на небольшом судне в Кантон, единственный город в Китае, где жизнь китайцев соприкасалась с жизнью остального мира. Крузенштерн с 1798 по 1799 годы подробно изучил там торговлю мехами, приносившую европейским купцам изрядную прибыль. Не раз при нём с северо-западного побережья Америки приходили суда с пушниной.

Голландский форт в Кантоне. Акварель. Художник Д. Чиннери

Весь путь туда и обратно корабль обычно совершал за пять недель. Доставка мехов в Китай из русских поселений в Америке занимала около двух лет. Внимание Ивана Фёдоровича привлекло небольшое судно водоизмещением не более ста тонн, которое, будучи снаряжено в Макао, успело в течение пяти месяцев совершить плавание к северо-западным берегам Америки и возвратиться с пушным товаром в Кантон, где товар был продан в течение нескольких дней с огромной выгодой.

Как об этом писал Крузенштерн: «В бытность мою в Кантоне в 1798 и 1799 годах пришло туда небольшое, в 90 или 100 тонн, английское судно от северо-западного берега Америки.…Груз, привезённый оным, состоял в пушных товарах, которые проданы за 60 000 пиастров». Далее капитан-лейтенант Иван Фёдорович Крузенштерн пишет: «По сим причинам, что россияне с большой выгодой могли бы привозить пушной товар из своих колоний в Кантон прямо. Мысль сию, хотя и не новую, признавал я столь обстоятельно, что, невзирая на то, что торгующие мягкой рухлядью никогда о том не помышляли, вознамерился по возвращении морем в Россию сообщить её правительству».

Иван Фёдорович Крузенштерн возвратился в Европу на одном из больших кораблей, снаряжавшихся для торговли с Индией.

Командир его, капитан Гамильтон, который по дружбе пригласил Ивана Фёдоровича с собой, превратил это плавание в интересную и почти увеселительную прогулку.

Таким образом, он ещё раз побывал на мысе Доброй Надежды и на скалистом острове Святой Елены, на котором впоследствии был заточён великий полководец и император Франции Наполеон Бонапарт.

Он увидел состояние флотов многих стран, ознакомился с экономическими условиями в различных частях света, а также понаблюдал, как успешно ведут торговлю англичане.

После прибытия в Англию Крузенштерн в том же 1799 году поспешил на родину. В этих плаваниях он получил неоценимый опыт.

У молодого моряка возник грандиозный план кругосветного плавания, который он тщательно оформил в виде проекта.

Вид китайского берега с острова Гонконг. Акварель. Художник. Чиннери.