История политико-правовых учений: авторский лекционный курс

Марат Викторович Городецкий, 2023

Курс направлен на понимание идей в политико-правовых учениях. Главной особенностью курса является способ подачи материала – приоритет объяснений, которые даются с использованием примеров и рассуждений. При этом автор уделяет внимание лингвистическим моментам в рассмотрении определений и терминов.Курс изложен в несколько разговорном стиле, что облегчает восприятие сложного теоретического материала. В некоторых темах (например, «Теория государства Платона», «Политико-правовые теории в немецкой классической философии») показывается связь политико-правовых идей рассматриваемых авторов с их философскими системами. Также уделяется внимание связи политико-правовых идей с наиболее масштабными историческими процессами.Особый интерес представляет тема «Идеологические концепции: либерализм, консерватизм, коммунизм (марксизм)», в которой дается сугубо авторский анализ, углубляющий понимание этих идеологий и их места в истории, а также дается оригинальная классификация этих идеологий.

Лекция 2. Раннедревнегреческие учения о справедливости и государстве; теория государства Платона

2.1. Учения о справедливости пифагорейцев и софистов.

2.2. Учение Демокрита о государстве и справедливости.

2.3. Теория государства Платона.

Термин «раннедревнегреческие» используется условно, исходя из упрощенного деления древнегреческой философии на «раннюю» (до Платона), классическую (Платон плюс Аристотель) и эллинистическую (после Аристотеля). В рамках данной темы мы рассмотрим некоторые из ранних учений и отдельно учение Платона.

Первые древнегреческие учения представляют собой скорее попытки рассмотрения вопроса о справедливости, чем настоящие и цельные теории. Однако они интересны и важны как начальный этап в генезисе правовых идей, а также как наглядная демонстрация дилеммы выбора между равенством и воздаянием в понимании справедливости. Мы рассмотрим, в рамках этой части темы, три показательных случая: учение пифагорейцев, учение софистов и учение о возникновении государства Демокрита.

2.1. Учения о справедливости пифагорейцев и софистов

Пифагорейцы — одна из ранних философских школ. Школами в философии, как и в случае софистов далее, принято называть концептуальные объединения философов. Т.е. это разные философы и порой различающиеся учения, но объединенные одной концепцией (общей теорией). Пифагорейцы были, впрочем, не просто школой, но своего рода организацией.

У пифагорейцев справедливость есть «воздаяние равным за равное». Эта известная в истории цитата есть по сути единственное, что известно о политико-правовом разделе их учения. Можно было бы сказать, что этот чуть ли не первый тезис в истории учений о праве имеет всего лишь символическое значение, как обозначение начала истории правовых теорий. Дело кажется еще более простым и не требующим теоретического внимания, что в общепринятом толковании этого определения оно понимается просто как повторение традиционного принципа возмездия («око за око»). Однако, возможно и другое, несколько более глубокое его прочтение, поэтому стоит немножко на этом определении задержаться.

Давайте зададимся вопросом, какой из вариантов распределения прав получается по этому определению? Вроде бы это воздаяние (слово на первом месте), но в то же время речь идет и о равенстве: «воздаяние равным». Так равенство или воздаяние — как это понять? Обратим внимание, что о равенстве речь идет дважды. Что имеется ввиду под «равенством» в первом случае? Очевидно, что равенство прав, раз подразумевается распределение прав. Т.е. «воздаяние равным…» значит «воздаяние равными правами». Тогда что имеется ввиду во втором случае — за что «равное» воздается равным? Раз речь идет о воздаянии, то, очевидно, имеются ввиду какие-то заслуги. И смысл получается такой: за равные заслуги воздается равными правами. А за неравные? Ведь не могут же люди иметь во всем равные заслуги. И здесь открывается симметрия, образующая изначально суть определения, как будто бы это формула: за равные заслуги — равными правами, а за неравные заслуги — неравными правами. Соответствие прав заслугам — вот смысл пифагорейской формулы, и это, конечно, воздаяние. Т.о., в первой философской школе, поставившей вопрос о справедливости, выбранным вариантом справедливости — если рассматривать дошедшую цитату именно в таком ключе — является воздаяние.

Софисты — гораздо менее цельная школа, чем пифагорейцы. Однако, наличие специфического концептуального начала, объединяющего эту школу, а также глубокая связь справедливости именно с этим началом образуют у представителей софистики в целом единую позицию по поводу сущности права — т.е. справедливости.

У софистов в целом справедливость это равенство. Важен не сам этот выбор, а концептуальное начало, которое к этому выбору приводит. Интересна в данном случае именно связь политико-правовой идеи с сугубо философской концепцией, лежащей в основании софистики. Первоисточником этой концепции, полностью выражающим саму ее суть, является положение одного из основателей софистики Протагора: «человек есть мера вещей, существующих, как они существуют, и не существующих, как они не существуют». Это положение означает ни более ни менее как отсутствие объективных истин, оно означает, что человек определяет своими суждениями, что существует, а что не существует. Как такое возможно?

Суть софистики — и это достаточно глубокая и в своей глубине абсолютно отрицательная, пессимистическая позиция — в отрицании объективной познаваемости мира. Софисты, основатели риторики и логики, открыли в устройстве языка и мышления такие слои, на уровне которых обнаруживается абсолютная относительность сущего, по крайней мере тогда, когда о чем-либо существующем можно говорить, утверждать или отрицать. Действительно, мы считаем что-то существующим тогда, когда мы говорим, считаем «это есть», пускай сами себе, в мышлении. Так вот, на уровне суждений, слов и предложений, можно доказать все что угодно, вплоть до противоположностей. Это кажется невероятным и даже нелепым, однако софисты действительно демонстрировали чудеса в доказывании казалось бы невозможных вещей (именно из софистической практики изощренного доказывания, манипулирования словами и понятиями выросли риторика и логика). Вот и получается у них, что истины нет, есть только утверждения людей, т.е. мнения, каждое из которых имеет право быть точно так же, как и любой другое, в т.ч. противоположное. И поскольку людей много, то и мнений может быть много — сколько угодно.

А теперь посмотрим, как из этого чисто философского принципа выводится решение вопроса о справедливости. Так вот, если нет объективных истин, то невозможно какое-либо воздаяние. Почему? Потому что воздаяние основывается на оценке достоинств и заслуг, которая требует объективного критерия. Попросту говоря, чтобы соизмерить людей по их заслугам, нужна шкала. Если нет объективных истин, то нет никакой шкалы, никаких критериев, по которым можно было бы сказать — этому больше прав, этому меньше. А раз нет критериев — невозможно воздаяние, и получается, что единственно возможным вариантом справедливости становится равенство.

2.2. Учение Демокрита о государстве и справедливости

Наиболее важным в до-платоновской политико-правовой философии является учение Демокрита (зачастую его относят к классическим учениям). Именно у Демокрита впервые появляется учение о государстве. Причем государство как теоретический предмет возникает в связке с понятием общего блага.

Понятие и само слово «государство» в древнегреческой и во всей античной философии следует понимать иначе, чем в современном смысле. Polis в древнегреческом языке это скорее общество, чем государство — это организованное множество людей (корень polis означает прежде всего множество), а не довлеющий над людьми институт, концепция чего возникает гораздо позже, лишь в эпоху Возрождения.

Демокрит ставит вопрос о происхождении государства. Уже сам этот вопрос является теоретически важным ходом. Не «что такое государство», а прежде всего «почему люди образуют государство». Значимость этого вопроса заключается в том, что именно тогда, когда мы ответим, зачем люди создают государство, зачем оно изначально нужно, мы поймем, что такое государство по его сути. Еще раз, государство у греков это организованное общество. Стало быть, демокритовский вопрос надо переводить так — зачем или почему люди организуются и образуют общество.

Ответ в следующем. Люди объединяются потому, что не могут поодиночке удовлетворить естественные нужды, для чего необходимо общее благо, требующее для его создания объединения людей, т.е. государства (вот почему государство по Демокриту — высшая ценность). Здесь важная смысловая цепочка: объединение — для общего блага, а общее благо — для естественных нужд. Т.е. цель, в конечном счете, это естественные нужды. Что это такое? Естественные нужды это нужды, обусловленные природой, а не произволом. Попросту говоря, это не то, что «я хочу», а то, что нужно по природе. Например, качественная еда, чистая вода, комфортное жилье, защита — это естественные нужды, а вот бриллианты, стразы и маникюр для собачек — нужды не естественные, обусловленные произволом, даже капризом, а не природой.

Заметим (так сказать, в скобках и несколько шире), что под природой следует понимать не только физиологическую природу, но и психологическую. Т.е. естественные нужды это вовсе не только «вода и хлеб», но и потребности в общении, искусстве, удобствах труда и быта, во всем том, что необходимо в соответствии со сложной, не только физической, но и разумной природой человека. Так вот именно разумность, в конечном счете, делает комплексную человеческую природу ограниченной, заведомо конечной в образуемых ею потребностях. Разумный человек, хорошо питающийся, имеющий для личного проживания отдельную чистую, комфортную комнату плюс все необходимые санитарные условия, имеющий возможность свободно передвигаться, общаться, имеющий доступ к знаниям, книгам, произведениям искусства, имеющий возможность заниматься спортом и заботиться о здоровье, и, наконец, занимающийся непринудительным трудом в удобных и безопасных условиях — не имеет, не может иметь сверх перечисленного никаких объективных индивидуальных потребностей. В этом смысл отличия отнюдь не простых, но все же заведомо конечных естественных нужд от произвольных, не естественных. Если же человек заявляет, что ему нужно двадцать комнат, лимузин, личный самолет, сантехника из золота и т.п., то самое главное, что отличает эти потребности от естественных, это их ничем не ограниченность, отсутствие физически закономерных и разумных критериев.

Итак, общее благо, ради которого люди объединяются, т.е. создают государство, нужно изначально не для удовлетворения ничем не ограниченных, произвольных желаний, что недостижимо и бессмысленно, а для естественных, необходимых для каждого человека вещей, потребность в которых обусловлена природой. Именно в этом заключается цель и смысл государства.

Естественные нужды, вследствие их закономерности, разумности и конечности, всегда в принципе одинаковы, т.е. равны. И поэтому распределение прав в государстве должно быть равенством, а не воздаянием. Вот как решается вопрос о справедливости у Демокрита. Т.е. равенство прав выводится из равенства естественных нужд, образующих самую цель государства — в этом ключевая идея.

Связь справедливости и государства в учении Демокрита, делающая его внутренне связным и комплексным, придает этому учению характер настоящей теории. На примере этого учения впервые продемонстрировано, что вопрос о сущности права и понятие государства как системы общего блага — неразрывно связаны.

2.3. Теория государства Платона

Политико-правовое учение Платона настолько связано с его философской системой в целом, что не может быть рассмотрено отдельно от нее. Поэтому началом учения Платона о справедливости и государстве является учение о совершенно не политическом предмете — душе.

Начать нужно с вопроса: что такое душа? Это слово в современном языке используется в религиозном и художественном смыслах, отличающихся от антично-философского, и поэтому требует пояснения. Душа в классической древнегреческой философии это не личность (как понимается душа в религиях), а сознание. Между личностью и сознанием большая разница. Личность, упрощенно говоря, это то, что делает человека предпочитающим, например, чай, а не кофе, а сознание это то, что позволяет, складывая два и два, получать четыре. В личности человек отличается от других, в пределе до абсолютной неповторимости (так принято считать), в сознании же человек находится в движении к уровню, изначально общему для всех людей. Этим уровнем являются знания и истина (знания и истина всегда общие).

Сознание это движение к знаниям и совокупность знаний (со-знание). И именно эту способность, а не личную субстанцию (определяемую предпочтениями, желаниями, чувствами…), следует иметь ввиду под словом «душа» в античных философских учениях («душа, сосредотачиваясь в самой себе, постоянно размышляет»).

Душа (=сознание) это не однородная способность. Она состоит из нескольких составляющих, о каждой из которой можно говорить как об отдельной способности. По Платону, этих составляющих три: разум, воля (мужество) и чувственная способность. Разум это способность к истине, воля — способность к борьбе и победе, чувственная способность — способность оценивать (как полезные и вредные) и преображать чувственно данные вещи. Все эти три способности есть в каждой душе, т.е. каждый человек обладает и разумом, и волей, и чувственностью. Главное же в заключается следующем: эти три способности действуют в каждой душе не в равной мере — какая-то одна из них преобладает над остальными, и это преобладание имеет место по самой природе с рождения. Именно этот тезис задает изнутри теории души выстраиваемую далее политическую теорию Платона.

Преобладание одной способности (части души, как говорится у Платона) означает, что все люди изначально делятся на три типа: с преобладающим разумом — созерцатели; с преобладающей волей — воители; и с преобладающей чувственностью — производители, труженики. Важно, что это деление утверждается не по какому-то существующему социальному критерию, а по природе. Т.е. созерцатели, воители, труженики это не социальные роли, а склонности души и категории самой человеческой природы. Каждый человек рождается с душой, заведомо обладающей той или иной склонностью.

Устройство идеального (=наилучшего) государства Платона напрямую вытекает из этого деления на типы. Но прежде чем перейти к нему, нужно рассмотреть еще одну важную идею. В государстве есть необходимые общественно-значимые функции, без которых оно не может существовать в принципе. Это управление, защита и производство. Значит, наилучшим государство будет тогда, когда эти три функции будут осуществляться наилучшим образом — логика простая. Что для этого нужно? По Платону, нужно чтобы эти функции были, не смешиваясь, распределены между участниками государства. Это означает, что одни люди должны заниматься управлением, другие защитой, а третьи — производством. И тогда каждое из дел будет исполняться лучше, чем в случае их смешения. Нетрудно заметить, что источником этой идеи является исторически существующий принцип разделения труда. Действительно и несомненно: если сапожники будут шить сапоги, пекари печь пироги, а строители строить дома, то наилучшими будут сапоги, дома и пироги, в противоположность случаю, когда и то, и другое и третье делается всеми людьми вперемешку.

Описанная идея распределения общественно-значимых функций ради наилучшего их исполнения есть ни что иное как принцип сословного государства (в его изначальном виде, не искаженном традицией наследования). А далее этот принцип соединяется у Платона с идеей деления людей на три типа. И получается следующее. Природное деление людей соответствует политически необходимому набору общественно-значимых функций. Ведь в распределении функций дело заключается не только в том, чтобы сделать их не смешиваемыми, но и в том, чтобы каждую функцию исполняли люди, наиболее пригодные именно к ней. И вот, именно это и получается, если приложить к функциям управления, защиты и производства три типа людей.

Созерцатели это те, кто наиболее пригоден для управления, т.е. формирования целей и правил существования общества, ибо для этого прежде всего нужны знания и истина, способность к которым у созерцателей преобладает. Воители наиболее пригодны к защите, ибо для этого нужна воля, способность несмотря ни на что достигать цели, преодолевая препятствия и сокрушая врагов. Люди с преобладающей чувственной способностью наиболее пригодны к труду, т.е. преобразованию различных, прежде всего материальных ресурсов в блага — для этого нужно уметь чувствовать вещи (буквально: иметь чуткие руки) и понимать, как сделать с наибольшей пользой и красотой. Таким образом, если в государстве предоставить управление созерцателям, защиту воителям, а производство труженикам, в рамках соответствующих сословий, то вследствие максимальной пригодности этих типов данным функциям эти функции будут исполняться наилучшим образом — вот формула идеального государства Платона.

Но теория государства на этом не заканчивается, и она не была бы полна без решения одного важного вопроса. Ключевым моментом в теории Платона является то, что принадлежность к типу, будучи врожденной, не наследуется. От любых по типу родителей может родиться любой по типу ребенок. Возникает вопрос — а как тогда определять в людях принадлежность к типу, чтобы затем распределять их по соответствующим функциям-сословиям? Ответ следующий: с определенного возраста детьми должны заниматься специальные воспитатели, для того чтобы определить тип в каждом ребенке и далее направить в воспитательную категорию, где человека обучают именно тому, что соответствует его типу, с целью дальнейшего выполнения им надлежащей сословной функции.

Именно это условие является определяющим существование идеального государства Платона. Самое важное, чтобы все люди занимались соответствующими их природе функциями, т.е. попадали в соответствующие сословия. Это условие не только политической гармонии, но психологической. Ведь если человек обучен и занимается делом не в соответствии со своей душевной природой, возникает внутренний, психологический конфликт. И, по Платону, именно такие конфликты, возникающие вследствие несоответствия души человека его занятиям, являются причиной социального зла — несправедливости, преступлений. Таким образом, воспитание людей с детства в соответствии с типом души выполняет две задачи: оно образует должный порядок в распределении по сословиям, а также обеспечивает устойчивость платоновского государства психологически, изнутри. Поэтому воспитание оценивается как главное дело в платоновском государстве, и именно воспитатели, а не правители, выполняют в нем главную роль.

Итак, идеальное государство Платона это вненаследственное сословное распределение управленческой, защитной и производственной функций по типам людей. В этом же, одновременно, заключается и определение справедливости, по Платону — это распределение прав в соответствии с принадлежностью людей к типам. Ведь сословия это внутренние в обществе группы, выполняющие разные общественно-значимые функции и, в соответствии с этими функциями, различающиеся по правам. Т.е. у представителей разных сословий — разные права. У правителей — право управлять, т.е. участвовать в принятии общественно значимых решений; у защитников (военных) — право применять оружие для защиты государства; у производителей — право заниматься хозяйственной деятельностью и обладать имуществом. Распределение прав в соответствии с этими функциями и есть справедливость. Обратите внимание, это не равенство, а воздаяние, потому что есть определенный критерий, относительно которого каждый человек наделяется правами, этот критерий — человеческий тип.

Примечательно, что у первых двух сословий нет хозяйственно-имущественных прав. Это не недоразумение, это акцентируется у Платона — сословия правителей и защитников это товарищества аскетов, смыслом жизни которых является общее благо, а не частное, и иметь собственное имущество, помимо сугубо личных вещей, им запрещено. Представьте применение этого принципа к традиционным аристократическим сословным или олигархическим классовым обществам. Это даже немножко курьезно, и становится понятно: платоновское сословное общество-государство не имеет с историческими сословными и классовыми государствами (типа европейских средневековых и капиталистических) ничего общего. Впрочем, отсутствие общего обнаруживается еще на предыдущем уровне — в принципиальной вненаследственности платоновских сословий.

Мы сказали выше, что справедливость у Платона это воздаяние, а не равенство, и это действительно так, в рамках используемого определения справедливости в ее вариантах. Однако в понимании платоновского воздаяния есть особенность, которая подчеркивается вышеуказанным отсутствием имущественного приоритета у первых двух сословий. Дело в том, что на самом деле между сословиями у Платона нет иерархии — т.е. порядка от высшего к низшему. Это непривычно для понимания, но сословие правителей это не высшее сословие, оно просто другое по функции, чем остальные. Ни одно из сословий не является ни высшим, ни низшим. Они разные, но по статусу равные. Это как части спектра, которые с разных сторон, но в равной мере, не смешиваясь и не мешая друг другу, соединяются в целое. Они как будто расположены не снизу вверх, а по кругу. Поэтому, как ни странно, воздаяние в платоновском идеальном государстве не является отрицанием равенства.

Предметом своеобразной, распространенной в истории иронии, направленной на Платона, является то, что его проект нигде и никогда не был осуществлен, даже приблизительно. Да, история пошла иными путями. Но это не умаляет значение этой теории, и может даже наоборот, увеличивает. Почему мы считаем возможным так сказать? Во-первых, мы говорили с самого начала, что теория это не история, и мерить, скажем так, теоретические величины исторической шкалой в принципе неверно. А во-вторых, неосуществленность платоновской теории придает ей статус еще неиспользованного потенциала, она остается в нетронутом виде как будто ждущей своего времени.