Кангюй. Парфяне

Марат Байпаков

177 год до нашей эры, молодой Аргей, сын вельможи, покидает родную Бактрию с отцовским напутствием – никогда не возвращается домой, ибо это грозит юноше неминуемой смертью. Но не сам человек управляет своей судьбой – предрешена судьба его богами. После двух лет отсутствия устремляется по призыву Аргей обратно в родную Бактрию. Но путь его будет не прям, и ждут его на том пути непростые и опасные испытания. Удастся ли ему выйти из них с честью и счастливо добраться до дома? Ведомо то только богам.

Глава 3. Попечитель воинства

— Простые воины учинили бы дознание стратегам и командирам? С ножами обвиняли бы? — Кассандр в отсутствие Клеона занимает место возничего, берётся за поводья. Лицо друга выражает крайнее недоверие. — Шутишь надо мной, как прежде? Признавайся, Аргей! Нет? Ну, тогда недовольные наивные глупцы. Про последствия стасиса заговорщики подумали? Суд базилевса строг, по части приведения наказаний в исполнение непреклонен.

— Ещё рвёшься обрести славу подвигов, товарищ мой? — смеётся Аргей, достаёт из чехла двойной авлос. — Склоки средь скуки — будни армии. Не веришь мне? Элефантерия Сирии перед тобой! Стратегов легче найти, чем погонщиков слонов. Кто только не бывал в стратегах! — Считая, Аргей складывает пальцы. — Устроители пиров-ристалищ, откупщики, магистраты, менялы, о, и не перечесть сгинувших стратегов. Слон умён, капризен, любит обхождение. Заговорщикам та истина прекрасно известна. Уверен, именно привилегированные корнаки взбунтовали отряд. Возничий Клеон, да где он? И тот, обозный житель, готов козни строить. Всё дурное проистекает от скуки. Слова моего родителя.

— Напрасно стратеги распри ведут. Им подчинённые будут подражать. — Кассандр умело правит лошадьми. — Формион победит в интригах только самого себя. Осрамятся оба стратега во взаимных кознях. Н-да, прав ты, странные подвиги меня поджидают в восставшей Гиркании.

— О том и я, мой друг, тебе вещаю. — Аргей замолкает. Пробуждается авлос в старинной горделиво-ритмичной лакедемонской боевой мелодии. Юноша посреди песни резко обрывает пение. — Кассандр, два дня всего-то миновало, я уже грущу о нашей славной эфебии! Помнишь борьбу? Кулачные бои? Наши беспроигрышные ставки? Бега на олимпийский стадий? Судейство неподкупное над младшими эфебами? Как мне не хватает учёных бесед! А помнишь самое ненавистное в эфебии? Неразрешимые философские парадоксы от Апполодора, да ещё заданием урока до следующего утра. Ночь, светильник, исписанные задники папирусов, болит спина, и спать давно пора. Мечтаю получить новую головоломку от него. Мудрец Диоген? С кем мне теперь спорить о логосе в мироустройстве? Эфебия Селевкии — мой очаг. — Возничий Кассандр тяжело вздыхает в ответ. — Хорошо, что хоть ты здесь. Тоска бы задушила меня. Кругом невежды-солдафоны.

Появляются солдафоны. Сияющий радостью Клеон бежит с огромным свёртком, ему помогают двое таких же, как он, возничих из обоза.

— Вельможа, прими благодарность от воителей, — кричит вне себя от радости возничий. Свёрток укладывается поверх амфор с вином. — Элефантерия обожает вас.

— Что это, Клеон? — Аргей ворошит плотную конопляную ткань свёртка.

— Ваша новая палатка от башен слонов. Не спать же другу базилевса под открытым небом? — Клеон грубовато локтем отстраняет Кассандра, занимает утраченное было место возничего. — Кормить вас отныне будет наша лучшая кухарка Гликерия. Говорят о ней: «Из малого способна сотворить значительное». Люди в отряде не будут врать. Гликерия, по имени своему, сладости отлично готовит. Фиги в нашей телеге ей пригодятся. Пробовал как-то на товарищеской пирушке её наваристую ячменную похлёбку, а-а-ах! — Клеон закатывает в блаженстве глаза. — Угощение роскошное к поминальному столу…

Два друга по эфебии громко смеются.

— Когда Гликерия нас будет кормить? — Кассандр спрыгивает на землю, перебирается к Аргею ловко через борт.

— При вечерних звёздах, — блаженствующий Клеон твёрдо обещает. — Недолго осталось — через полдня.

— Наш список военных развлечений пополнился новой забавой. — Кассандр язвителен в насмешке. — Ожиданием еды.

— О, да и разговоры о еде туда внесите, — без обид дополняет Клеон. Серьёзно продолжает: — В отряде пересуды, вельможа. Доложу не таясь, вас обсуждают.

Возничий выжидающе молчит.

— Вот как! Порицают меня? Не мучь. Продолжай, Клеон, раз начал. — Аргей нетерпеливо постукивает ладонью по борту телеги.

— Воинство решительно уверовало: базилевс Селевк вас, вельможа, отрядил в Гирканию заботиться о нас. — Клеон оборачивается, качает головой. Шёпотом добавляет: — День вчерашний — свидетельство тому. Предполагает базилевс нерадение стратегов над самым лучшим отрядом в армии. Вы попечитель воинства. В ваших свитках, верно, спрятан важный указ военной канцелярии? Это ваша тайна. Можете мне, возничему, ничего не говорить, чужие секреты, а тем более дальние замыслы самого… — Клеон указывает рукой на небо, — …базилевса я не выдам.

— Возничий, ты определённо хитроумен. — Аргей хлопает пальцами по ладони. — Ничего не скажу тебе. Кассандр, а ведь прав Клеон. Проверим свитки?

— Есть хочется невыносимо. До похлёбки Гликерии не доживу, — Стыдливо жалуется друг, но с готовностью выполняет просьбу Аргея.

Свитки осторожно разматываются. И, о чудо, во втором обнаруживается ещё один, короткий и с рисунками. Рисунки растений, как и текст, выполнены рукой Апполодора.

— Лекарская книга? — удивлённо восклицает Кассандр, вчитываясь в рукопись. — Возможно, это перевод Апполодора с собрания неизвестных вавилонских храмовых архивов?

— Учителя эфебии хотят, чтобы я проверил рецептуру снадобий? — Найденный свиток остаётся в руках Аргея. — Узнаю давешнюю привычку Апполодора, ведь только поминал о ней! Апполодор дал мне в дорогу ученическое задание! Головоломка, как всегда, трудное задание…

–…А и рискованное тоже. — Кассандр пытается забрать свиток у Аргея. Безуспешно, впрочем. — Забудь, не стоит за проверку браться. Неужели ты в самом деле будешь варить магические вавилонские микстуры? Апполодор мог ошибиться в переводах. И что тогда? Лекарство обратится в яд. Ты же попечитель воинства.

— Ты подсказал мне, чем пополнить список занятий. — Аргей хлопает по борту. — Клеон, вижу, у тебя на спине рана гноится. Болит рана?

— О-о-о! — Кассандр в ужасе закрывает глаза руками.

— Рана не болит, однако беспокоит — сильно зудит. Как бы не разрослась та хворь. — Клеон, не оборачиваясь к вельможе, рукой находит воспаление. — Видел во сне мышь⁶⁴, Аполлон-врачеватель меня предупреждает.

— Возничий, у меня таинства вавилонские. Проверим на тебе лекарства из храмов Вавилонии? — Аргей рассматривает рисунок из описания микстуры. — Жрецы обещают полное излечение от твоего недуга.

— Нет-нет, только не на возничем. — Кассандр протестует. — Клеон — эллин. На пленных или ойкетах смертельно больных проверь. Одумайся, Аргей, прошу!

Клеон оборачивается. Увидев свиток, расцветает в улыбке.

— Безобразно гной людям показывать. Как мне пресечь унижения, вельможа? Надо сыскать магические растения? — Клеон в отчаянии готов рискнуть. — Их ведь нет у вас? Сыщу! Ведь впереди много поселений. Уж для себя-то я постараюсь! — Клеон трёт рану. — Саднит! Увеличилась вдвое против вчерашнего. Вот досада! Сегодня на ночлеге будет старинная цитадель при македонском гарнизоне. Чиновники там проживают: писцы, нотариус, землевладельцы и сборщики налогов. Когда фураж будем получать, у местных эллинов могу выменять.

Друзья погружаются в чтение свитка. Клеону перечисляют названия. Возничий знает и вавилонские имена, и их синонимы на койне⁶⁵. Едва закончив с заучиванием многосложного состава лекарской микстуры, трое обитателей повозки оказываются в страстях непонятного конфликта. Повозку с обеих сторон окружают отчаянно ругающиеся меж собой всадники. Пыль облаком накрывает Кассандра и Аргея.

— Он шулер! — кричит слева молодой зоарх.

— Тебя никто не принуждал к игре! — ему отвечают справа.

— Нечестной игрой он разорил меня! — слева иной голос негодует.

— И меня, — вторят сразу два голоса.

— Вы оба проиграли честно, — угрожают справа.

— Хочет расписок долговых! — жалостливый вопль слева.

— То истинное право победителя! — справа нагло хриплый бас.

Обе стороны замолкают и смотрят на вельможу. Аргей недоумевает, воздевает руки.

— Друг базилевса, рассуди нас. Играли в кости, — слева мольба к Аргею. — Сегодня, от скуки, ставки на камешки. Теперь выясняется, играли не на камни, а на жалование.

— Кто играет на камни? — глумятся справа. — Камни, всем известно, означают оболы⁶⁶.

— Про оболы не было ни слова в уговоре. — Проигравшие слева, зоархи, корчат оскорбительные рожи, показывают языки.

— Зачем уговор, коли любому играющему в кости правила известны. — Разгневанные рожи справа, эпитерархи⁶⁷ по дорогим бронзовым фибулам, не уступают в выразительности рожам оппонентов. Кассандр наклоняется к амфорам, закрывает лицо полами одежд, словно ища укрытия от палящего солнца. Клеон напуган ссорой игроков — старших и младших гегемонов.

— Не было словесного уговора принимать камни за оболы. Вы обманщики! — Отчаянный вопль привлекает внимание и соседних телег обоза.

— Стратеги как рассудили ваш спор? — Аргей вежлив.

— Стратеги отправили нас к вам, — слева ответ.

— Вельможа сведущ в мирских спорах. Их слова, — справа подтверждение.

— И что я должен вам? — Вельможа рассматривает обе стороны. Слева четверо, а справа трое игроков.

— Не должны им ничего, — слева жалобные голоса зоархов.

— Нет и нет! Не будет прощения долга. Пусть платят по игре, — победно раздаются справа голоса эпитерархов. — Проиграли не мы, а они! Составим долговую! Вельможа, вы свидетель в долговой.

— Рассуди нас, вельможа, по справедливости, — с мольбой стенают слева.

— Какой долг у вас? — интересуется Аргей.

— Сто придорожных камней, — честно признаются проигравшие игроки.

Зоархи хватаются за ксифосы. Благо, что не обнажают оружие.

— Нас больше числом!

— Сто придорожных оболов серебром, — язвительно следует справа, и справа эпитерархи ухватывают покрепче рукояти, парируют угрозу отважно-браво: — Умелость не в числе сокрыта!

— Отдали им долг? — вельможа строго вопрошает четверых всадников.

— Нет, долг не отдали, — чуть не плача раздаётся раскаянье слева, и слова тонут в ликовании всадников справа.

— Они перед игрой клялись нам — играем честно, долг отдадим, — настаивают справа.

— Отдайте, раз клялись. Клятвы надо сдерживать. — Друг базилевса выносит приговор. Справа чуть не победный клич по битве. — Но отдайте камнями по уговору клятвы. Вы помните камни, на которые играли? Найдите и отдайте их владельцам.

— Вельможа, камни проигранные остались позади, — радуются слева зоархи.

— Вернитесь за проигрышем, — порицает суровым голосом Аргей. — Сто камней долга за вами. Отменяю впредь все игры в походе. И на камни интересом также. О вас, отъявленных спорщиках, возмутителях спокойствия, сообщу сатрапу Гиркании немедля, как прибудем.

Друг базилевса властно оглядывает и победителей, и проигравших. Семеро игроков, злясь, кляня последними словами «игру в кости с подлецами», покидают повозку. Четверо убывают в хвост колонны, а недовольные трое в голову, к боевым слонам.

— Какие у них были рожи! — хохочет Кассандр. — А языки как у змей!

— Вновь у списка армейских развлечений прибавление, — подводит итог разбирательств Аргей. — Игры шулерские на жалование…

–…И лицедейство злое. — Кассандр гогочет сквозь складки одежд. Насмеявшись вдоволь, утирая слёзы, неожиданно оглашает: — Мой самый лучший друг, хочу породниться с тобой через сестру свою. Ты встречался, у меня будучи в гостях, с Ией⁶⁸?

— Встречался ли я с красивейшей благоуханной фиалкой у тебя в гостях? — не в шутку уточняет удивлённый Аргей. — Твоя сестра непорочна и в помыслах, она не эмпус⁶⁹!

— Ты её находишь красавицей? Что ж, и в этом суждении ты прав. Сестра моя благородно красива. Ия подошла к брачному возрасту. Соискатели её сердца осаждают наш дом. Отважу их. — Кассандр обнимает друга. — Отец после твоего возвышения в вельможи не будет возражать. Ия будет дорожить твоим обществом. Тебе ль не знать? Говорила сестра мне перед музыкальным соревнованием, с тебя бога Диониса художникам писать красками на доски. Тогда ты был лишь скромным эфебом. А ныне ты, мой товарищ, друг базилевса, евпатрид⁷⁰ из Бактрии, известный своей кифарой полисным магистратам, аристократ от Селевкии-на-Тигре при дворе Селевка в Антиохии. Кто из отцов тебе, Аргей, откажет? Какая дева устоит перед тобой?

— Если вернусь из Бактрии живым, — угрюмо шепчет Аргей. — Буду рад составить сестре твоей Ии супружество.

— Вернёшься. — В голосе Кассандра нет сомнений. — Я, отец и Ия, мы будем за тебя молиться богам. Когда ты вернёшься в Селевкию? Хочу доставить радость Ие.

— Год или два года странствий испытание мне. Вернусь через два бесконечных года, — с грустью озвучивает предположения Аргей. — Будешь ли ты ждать меня два года, верный друг? Переселишься в Антиохию, быть может. Узнаешь ли меня по возвращении?

— Антиохия? Зачем мне царский двор? Селевкию родную я люблю. Два коротких года, — похлопывает подбадривающе Кассандр. — Конечно, тебя я узнаю. Что для нашей крепкой дружбы какие-то два года? Горжусь дружбой с тобой. Нет, вернёшься ты через год. Селевк щедрый. Базилевс наградит тебя за храбрость. Ждут тебя заслуженные почести по прибытии в Антиохию. Что до меня? Поумнел я. Честно скажу тебе, Аргей, охладел я к приключениям. Хотел податься в башни на слонах — не буду запрашивать в них зачисления. Сопровожу тебя до Гиркании и поверну назад. Понял: бранное дело не для меня. Вернусь к знакомой торговле благовониями.

Видел у отца в приёмной схожие лицедейства. Должники-деньги, игры-интриги, скука-склоки, заискивания-и-обман. Мечтал сбежать в армию, мечта сбылась! Сбежал счастливо — и тут, гляжу, гнусности творятся. Всяк тянет свой интерес. Советы стратегов и советы магистратов в буле⁷¹, братья-близнецы, ну только что отличьем — в элефантерии скверно словно и при оружии — бряцают железом, стращают им друг друга. Едины по духу: и магистраты, и гегемоны ловчат при клятвах! Святотатствуя, призывали в свидетелей тех соглашений богов. Кругом подлог коварный. Нет средь магистратов и гегемонов любезных пустяковин. И не товарищи они тебе, хоть заверяют в дружбе. В милых беседах на ловлю простака расставлены капканы — обмолвишься, поймают за неловкое словцо. А как поймают, так толпой над несчастливым простаком безжалостно глумятся. В травле нечестивой им равных нет: магистраты из буле разоряют до нищеты, гегемоны из стратегий отбирают честь.

Горе простаку! Искать в своре хищников преданных друзей — опасное занятие. Братья Диоскуры⁷², покровители благородной кавалерии, увидь бы сегодня наших всадников-игроков, стыдом бы запылали. Про Сирию, про базилевса, про эллинов, про боевое братство в элефантерии никто из воителей не поминает.

Вновь прав ты, товарищ, уже в который по счёту раз! Люблю и я теперь зануд-честняков-педотрибов. Когда учился, над заданиями корпел, полагал, эфебия — тюрьма, а я в ней несправедливо заключённый. Мечтал: свободу, славу, братство обрету в армии. Эх-эх, заблуждался я, не там искал я утешения! Милая сердцу эфебия — лекарство ты от гнусностей людских.

— Памятую про лекарство. Вытверживаю наизусть магические названия. — В разговор неожиданно входит возничий Клеон, чем вызывает у товарищей приступ хохота. Клеон грубовато продолжает, нахваливая себя самого: — Грамоте обучен, писать умею, чрез розги ученические прошёл и я с честью. Вельможа, не сомневайтесь, у меня память крепкая на имена.

Невесёлое молчание двух товарищей надолго не затягивается. От головы колонны к телеге прибывает иная процессия. То стратег Архелай с гегемонами. В руках элефантарха небольшой свёрток. Товарищи переглядываются. Аргей поправляет складки одежд, надевает пурпурную кавсию. Стратег первым начинает речи:

— Хайре, вельможа! Друг базилевса, знакомство наше вышло по ночи. Как ты помнишь, сразу после награждения тебя… — Архелай говорит с юношей тоном почтительным, как говорят с чиновником высокого ранга. — …Потом отправились в поход, и потому в заботах об отряде упустил я положенные обряды вежливости. Досадную оплошность в ритуалах теперь намерен я исправить. Прими от меня дар во дружбу.

— Приветствую тебя, элефантарх! Приму твой дар. — Вельможа осторожно принимает свёрток. Приняв, открывать не спешит. — Что скрыто в нём, стратег?

— Любимая вещь родителя. — Элефантарх не раскрывает содержимого. Видом мрачен Архелай. — С детских лет со мной пребывает. Связано у меня с вещью родителя много воспоминаний, оттого она для меня бесценна. Вотив, достойный храма.

Аргей передаёт свёрток товарищу. Кассандр разматывает верёвку с опаской, так, словно бы в свёртке гремучая змея, держит толстую воловью кожу свёртка на вытянутых руках от себя. Внутри свёртка оказывается раскрашенная вырезанная из кости фигура некого божества, с ладонь размером. Божество царственно восседает на дикой пятнистой кошке, по окрасу — леопарде. Кассандр демонстрирует дар стратега Аргею.

— Стратег, у твоего божества утрачен атрибут? — Вельможа указывает взглядом на воздетую руку наездника леопарда.

— Золотой тирс надломили по отступлении в сражении с латинянами при Магнезии, — тяжело выдыхает элефантарх. — В той утрате ещё одно моё отроческое воспоминание. Не стал восстанавливать, дабы и далее помнить раны родителя.

— Во остальном великолепный Дионис. Кассандр, ты видишь венок из плюща? — хвалит дар вельможа. Целует фигуру божества. — Стратег, мой ответный дар тебе ещё не готов. Заказал для лекарств необходимые растения. Растения нужны редкостные. Потребуется время для приготовления целебных пилюль. Старинный вавилонский состав.

— Будем считать обмен дарами свершившимся ритуалом! — Архелай наклоняется, прикасается правой рукой к фибуле с ликом базилевса.

То было прощание. Процессия со элефантархом молча воздевает правые руки и убывает по правой стороне. Спустя короткое время слева показываются всадники.

— К нам шулеры спешат. У них прибавление. Их не трое, их четверо. Кого они опять ловко обставили? — Кассандр рассматривает всадников. Трунит: — О-о-о! И шулеры с дарами. Неужели выигранные одеяла везут? Товарищ мой, ты прирастаешь богатством прямо на глазах. Платка, изваяние, теперь и одеяло тебе в достаток.

Четверо сравниваются с повозкой. Кассандр замолкает.

— Друг базилевса, не гневайся! Благодарить тебя пришли. — Старший по возрасту из игроков в кости, эпитерарх с косым шрамом от ножа на левой щеке, протягивает скрученное одеяло. Кассандр принимает подношение. — Забыли мы по ссоре с нечестивцами про вежливость с достойными людьми. Мудро ссору пресёк ты. Хоть поспорили с подчинёнными про игру, но не в игре обида заключалась. Уладили бы и сами конфуз. Жалкий приз не стоил перебранки. Не сдержались из-за нескончаемых ругательств обидчиков. Рассудил ты нас, рассудил справедливо, и более обиды меж нами нет. Заверяю тебя, друг базилевса, замирение обязательно свершится по возвращении обидчиков. Прими от нас, пострадавших в споре, вещь, нужную тебе в походе. Право, вельможа милосердный, не стоит сообщать сатрапу о недоразумении.

— Рад видеть в вас знаменитую выдержанность старших гегемонов элефантерия. — Аргей поглаживает изнаночную поверхность добротного одеяла. Одеяло новое, чистое, свалянное из шерсти белой тонкорунной овцы. — Ныне вы являете образчик для подражания.

— Вы не ответили на нашу скромную просьбу… — Один из игроков явственно терзается страхом.

— Какое прошение? Кассандр, я что-то не услышал? — недоумевает искренне вельможа, пристально смотрит в глаза товарища. Кассандр лишь разводит в стороны руки.

— Просьба не доносить на нас сатрапу Гиркании упоминанием про спор мелочный, случившийся по раздору из-за камней придорожных. — Старший из всадников чуть не вымаливает пощаду. — Слух приписывает сатрапу нрав крайне мстительный. Впереди нас ждут бои с варварами-кочевниками. Как нам сражаться, опасаясь и варваров в засадах, и мести от сатрапа? Перемени суждение, вельможа.

— Переменю суждение после вашего прилюдного заключения мира, — зло шипит сквозь зубы вельможа. Интонации устрашения никто из четверых старших командиров от беспечального юноши не ожидал. Всадники смущённо прощаются с другом базилевса и рысью удаляются прочь от повозки, в хвост колонны.

— Вынужденный подарок — это не подарок, — смеётся Кассандр.

Примечания

64

С мышами древние греки связывали болезни и их излечение.

65

Койне — разговорный древнегреческий.

66

Обол — греческая мелкая разменная монета и мера веса, равная 1/6 драхмы, чеканилась из серебра или меди. Афинский серебряный обол весил 0,73 грамма. Прожиточный суточный минимум семьи в период классических Афин — 2—3 обола.

67

Эпитерарх — командир четырёх слонов.

68

Ия (др.-греч. ἴα) — фиалки.

69

Эмпусы — ненасытные, соблазняющие мужчин женщины-демоны. Чудовища, дети Гекаты, имевшие ослиные ноги, поскольку осёл символизировал разврат и жестокость. Могли принимать вид сук, коров, прекрасных девушек, соблазнять мужчин, делить с ними ложе и ночью или днём, во сне, выпивать из них жизненные соки, до тех пор пока жертвы не умирали. Носили бронзовые башмаки, боялись бранных слов.

70

Евпатриды (то есть «имеющие хороших отцов») — так греки называли представителей знатных родов, аристократию.

71

Буле (греч. βουλή — воля, намерение) — государственный городской совет, которому поручалось ведение важных дел, как, например, в Селевкии-на-Тигре, из 300 самых влиятельных и богатых горожан.

72

Близнецы Диоскуры — Кастор и Полидевк. По легенде, Кастор прославился как храбрый воин и укротитель лошадей, Полидевк был непревзойдённым кулачным бойцом. Оба брата брали призы на Олимпийских играх. Полидевк не пережил Кастора. После смерти были обожествлены. В честь их братской любви названо созвездие Близнецов.