Почти всё о зомби

Марат Александрович Чернов, 2021

Вот уже несколько лет продолжается жестокая беспощадная война. На Земле воцарились смутные времена, Армагеддон, и проблеска в конце тоннеля пока ещё не видно. Выжившие после глобальной вспышки Z-вируса противостоят ордам зомби, которых с каждым днём становится всё больше. Отныне огнестрельное оружие, топор или бензопила в каждом доме – это норма, а лучшей настольной книгой считаются практичные пособия по борьбе против зомби. Но не всё так просто, некогда медлительные шатуны уходят на покой, а им на смену приходят более изощрённые особи. Зомби становятся злее, быстрее и креативнее. Старый добрый дробовик против них уже почти бессилен, и привычные правила противодействия агрессивным монстрам больше не действуют.

Абсолютная стерильность

Параграф 29. Захватчики домов.

В последнее время освободилось много комфортабельных домов, квартир и помещений, в которых можно жить и продуктивно работать. В связи с тем, что первостепенной задачей современного человека является выживание, правительство предоставило возможность всем и каждому занимать практически любое освобождённое от прежних хозяев жилище, а также присваивать чужое имущество в неограниченных масштабах — другими словами, любой гражданин эры Армагеддона может взять ровно столько, сколько сможет унести, а потом ещё столько же и ещё столько же, пока он не устанет или ему не надоест. Он может вселиться в дом соседа, если соседа нет, или отобрать его, выселив оттуда (или перебив) всех зомби. Эта мера была призвана облегчить тяжёлую жизнь всех нормальных дееспособных граждан современного общества. Надо сказать, что, прикрываясь этим негласным законом временного правительства, многие начали менять дома, машины и прочее движимое и недвижимое имущество, как перчатки, а у некоторых даже появилось нечто вроде психического отклонения. Эти маньяки решили, что им всё позволено, и поэтому в среде более скромных граждан начал назревать бунт. С тех пор война против зомби перестала быть однозначной и однобокой. Отныне в этой войне появилась третья сила — маньяки-захватчики домов.

Оружейный магазин был пуст. За прилавком стоял лишь один продавец, неподдельно просиявший при виде только что вошедшего клиента:

— Доктор Стаменов, давненько вас не видел! Здравствуйте! Что, закончились патроны? Прошу вас, подходите, у нас новая партия.

Игорь Стаменов беглым взглядом осмотрел заваленные грудами огнестрельного оружия стеллажи и отрицательно покачал головой.

— Нет, сегодня нужен большой топор и капкан на большого зверя.

— Не на зомбака, случайно?

— На него, — стиснув зубы, с ненавистью процедил доктор.

— Ну, тогда прошу внимания, — продавец поставил на стол предмет, напоминавший капкан на медведя, только чуть с более видоизменённой конструкцией. — Последняя разработка, новейший капкан на зомби. Из ключевых достоинств: мощнейший захват, замок с секретом плюс защита от «изгоев». Самый умный шатун не сумеет открыть, чтобы выбраться. Ему придётся перегрызть себе ногу, но от этого, как говорится, ни один зомбак не застрахован, — продавец весело хохотнул. — Подробная инструкция входит в комплект.

— А топор?

— Для отсекания головы — наилучшая модель, шведская сталь, удлинённое топорище под заказ и удобный кожаный чехол на ремешке. Возможна замена топорища на более дорогое, ручной работы, но это для особых ценителей, если вас не устроит стандартное, а оно тоже в умелых руках ломается очень редко.

Стаменов принял топор из рук продавца, взвесил в руках, пару раз взмахнул и рассёк воздух лезвием, чтобы убедиться, что орудие ему подходит.

— Чем будем рассчитываться? — спросил хозяин.

— У меня есть несколько мясных консервов, — Стаменов похлопал по боковым карманам пиджака, с трудом умещавших по две небольшие жестяные банки.

— Консервы, — поморщился торговец оружием. — Впрочем… у моей супруги недавно разболелся зуб, доктор. Боюсь, как бы не случилось осложнений.

— Ох, это не беда! Пусть приходит завтра после полудня в отделение хирургии, посмотрим, что можно сделать.

Продавец с довольной улыбкой передал клиенту упакованные покупки и раскланялся с неизменным и вежливым призывом:

— Заходите ещё!

После этого он в одиночестве долго думал о том, не прогадал ли, отказавшись от консервов и согласившись на типичный бартер, но в итоге пришёл к выводу, что здоровье любимой жены превыше всего, ведь в конце концов это — не вредная теща.

Выйдя из магазинчика, доктор Стаменов улыбнулся — он был только рад столь выгодной сделке, ведь выдернуть больной зуб для него было проще пареной репы. Это было даже скучно, а он уже давно испытывал мучение из-за недостатка по-настоящему интересной работы, — например, такой, чтобы не просто ампутировать кому-то конечность, а восстановить её; чтобы не подвергнуть необратимо инфицированного эвтаназии, а вернуть его к здоровой жизни; наконец, чтобы не убить зомби путём четвертования, а, напротив, излечить его от этой ужасной дьявольской болезни раз и навсегда.

Пока об этом можно было лишь мечтать, хотя в его распоряжении находилась крупнейшая в городе лаборатория инфектологии, небольшой штат сотрудников, к сожалению, периодически сокращавшийся в силу известных причин и, конечно, неоценимый, накопленный за последние несколько лет опыт естествоиспытателя. Иногда ему казалось, что в своих исследованиях он нащупал путь к открытию века, панацее от зомби-вируса, что он в одном шаге от создания вакцины, которая спасёт этот обезумевший мир, но каждый раз, когда его сознание затуманивала эта иллюзия, он понимал, что впереди ещё много работы. Зачастую это могло спровоцировать нешуточный нервный срыв, но Стаменов находил в себе силы сохранить самообладание и продолжить исследования с усиленным рвением.

Впрочем, его характер был закалён за годы зомбиапокалипсиса, и он не собирался сдаваться так просто. Характер и рассудок проходили испытание на прочность ежедневно. Даже в тот вечер, когда он покинул здание больницы на полчаса раньше обычного, чтобы успеть заехать в оружейный магазин, случилось нечто неприятное. Он выходил через главные двери здания, когда сверху раздался звон битого стекла, и неподалёку от него с высоты шестого этажа, где находилось отделение хирургии, на землю шмякнулось человеческое тело. Как потом выяснилось, раненый человек, узнав о том, что инфицирован, решил таким образом свести счёты с жизнью, пока не обратился в зомби окончательно. Он был ещё жив, и его быстро отволокли в подвал больницы, в карантин, а доктор Стаменов, обменявшись с каким-то медиком понимающим взглядом и бессильно разведя руками, направился дальше к парковке, где стоял его новенький чёрный «Мерседес».

Он катался на нём уже около месяца и был очень доволен до тех пор, пока кто-то не повадился по ночам царапать его полировку. Сначала царапина была одна, длиной всего сантиметров шесть, оставленная чем-то острым вроде гвоздя на правой передней двери роскошного седана, и можно было не обращать на это внимания, но спустя сутки Игорь обнаружил рядом на той же двери новую, вдвое длиннее и заметнее первой, а на третью ночь кто-то оставил на капоте и вовсе уродливую кривую отметину. Это серьёзно взбесило Стаменова, из-за чего он и решился на крайнюю меру — поставить капкан на хулигана. Конечно, можно было подыскать себе новую машину, не хуже последней, но это было уже делом принципа. Действительно, кто помешает неизвестному зловреду изуродовать и новую машину, а менять машины, как делают небезызвестные «захватчики домов», доктор не собирался. Он был выше этого и презирал тех психопатов, которые жировали на чужом горе, — оставленном не по доброй воле имуществе, машинах и особняках. Поменять средство передвижения было проще простого — ничейных автомобилей в городе ещё было предостаточно, но уподобиться мародёрам, сновавшим по городу в поисках чужого имущества, было бы последним делом.

Стаменов с трудом представлял, что сделает с пакостником, окажись он обычным человеком, но точно знал, какие предпримет меры, если в капкан попадётся зомби. Для этого он и купил топор.

В любительских рекламных роликах, изредка транслируемых по телевидению (в те редкие дни, когда оно работало), он много раз видел, как умельцы орудуют боевыми топорами, мачете и косами, но никогда не делал этого сам. Пару раз он воспользовался дробовиком, когда его жизни угрожала реальная опасность от зомби. Дробовиков у него было даже три: один дома, второй в машине и третий — на седьмом этаже университетской больницы, где он работал последнее время, — просто для того, чтобы не таскать оружие повсюду с собой.

Надо сказать, он был не в восторге от огнестрельного оружия, каким бы действенным оно ни было. Стаменов уже убедился на собственном опыте, что если уж решился стрелять, делать это нужно уверенно и крайне осмотрительно. В первый раз он едва не уложил картечью вместе с зомби ещё четверых ни в чём не повинных людей, отделавшихся царапинами, а во второй — повредил свою собственную машину и только раззадорил нападавшего зомби вместо того, чтобы его остановить. В таких случаях всегда спасают ноги, и доктор Стаменов мог гордиться тем, что научился бегать не хуже лучших бегунов, бравших медали на спортивных стадионах в мирное время.

Его дом также не был куплен на личные сбережения, а занят с тех самых пор, как он лишился своей собственной квартиры в центре. Это был небольшой особнячок, стоявший на берегу живописного озера. Внутри он оказался вполне пригодным для жилья, а площади более чем хватало для него одного (Игорь потерял всю семью в тот самый день, когда лишился и своей прежней квартиры в тяжёлые времена первой вспышки пандемии). У дома был, пожалуй, лишь один недостаток — он был без гаража, поэтому машину приходилось оставлять на улице.

Вернувшись домой, Стаменов нашёл там обычное запустение. В районе, где он проживал, было тихо, однако на озеро спустилась большая стая уток. Жители окрестностей вышли на берег поглазеть на птиц, которые в кои-то веки появились в пределах города и спокойно скользили по водной глади, время от времени ныряя под воду в поисках еды. Можно было подумать, что великая война живых и мёртвых закончилась, и мирные птицы возвращаются из тёплых краёв, чтобы наконец-то составить конкуренцию воронам. По берегу сновали то ли крысы, то ли нутрии, превратившиеся в тех же хищных городских крыс, жадно поглядывая на уток.

Насладившись этой вечерней умиротворяющей картиной, Стаменов захлопнул ставни во всём доме, повесил на входную дверь несколько засовов и отправился спать в обществе домашнего дробовика. Засыпая, он подумал о раскрытом капкане, оставленном возле машины, и машинально сжал кулаки. Услышит ли он, когда в него попадётся обидчик? Впрочем, даже если не услышит, продавец пообещал ему, что никто не сможет открыть потайной замок капкана: ни зомби, ни человек, и оставалось поверить ему на слово.

«Только попадись!» — подумал Игорь, проваливаясь в бездну сна.

Рано утром он поднялся и первым делом выглянул из окна, выходившего на улицу. Стаменов возликовал, заметив у машины чью-то скрюченную фигуру. Схватив топор, он выскочил из дома и через секунду смог подробно рассмотреть свою добычу, — конечно, это был зомбарь! Отвратный с виду, как и все зомбари не первой свежести, клацающий челюстями, как загарпуненная акула, он тщетно пытался вырваться из зажима капкана, который был надёжно прикован цепью к машине. Его рука лежала на створке передней правой двери, будто приклеенная, и, присмотревшись, доктор Стаменов понял, что его обидчик угодил в капкан, видимо, в тот самый момент, когда совершал своё гнусное преступление. Длинные загнутые ногти его правой руки оставили несколько параллельных полос, а один ноготь, в прочности которого сомневаться не приходилось, даже застрял в двери, проткнув металл. Это нисколько не удивило Игоря, ведь он был наслышан о мутациях и сверхъестественных способностях некоторых зомби. В тот момент единственное чувство, которое он испытывал — необузданную ярость к этому мерзкому существу, дрыгавшемуся возле его изуродованной машины.

В порыве исступления Стаменов размахнулся топором и обрушил его на шею монстра. Голова откатилась по тротуару на несколько метров, будто мяч, однако тело, к изумлению доктора, не упало, а лишь поджало колени, вцепившись костлявой рукой в дверь, словно всё ещё держалось за жизнь. Наконец коготь зомби соскользнул вниз, оставив последнюю поперечную полосу, и тело существа распласталось на асфальте. Топор выскользнул из ослабленных рук Игоря и упал к его ногам. Он с каким-то патологическим интересом смотрел на бескровный срез на шее трупа — крови не было, впрочем, как и должно было быть в случае с зомби. Казалось бы, можно ликовать, но вместо этого у Стаменова появилось странное ощущение, как будто он совершил жестокую непрофессиональную ошибку и теперь почувствовал себя нелепо и неуютно.

Понемногу вокруг начал собираться народ. Один из прохожих подобрал с тротуара голову и бросил её к ногам доктора, участливо заглянув ему в глаза.

— Это ваше? — задал он вопрос, показавшийся Стаменову диким.

Другой с ободрением похлопал его по плечу и пробасил:

— Молодец! Мне вот тоже на днях всю машину исцарапали. Думал, найду ублюдка, не посмотрю, кто он такой, живой или мёртвый, а просто башку откручу. Чистая работа, вы случайно не мясником работаете? Я вас где-то видел.

Третий, какой-то спесивый толстяк злобно произнёс:

— Эти зомбаки вообще обнаглели! Царапать машины и пробивать покрышки — это же какое-то мелкое вредительство! В первый раз вижу, чтобы зомби опускались до такого… И правильно сделали, что поставили капкан, я тоже сегодня куплю — нужная вещь!

Четвёртый, худощавый человек лет тридцати поднял топор и осведомился:

— С вами всё в порядке?

Стаменов взял оружие, невнятно пробормотал какие-то слова благодарности и полез под капот машины, чтобы отсоединить цепь. Заботливый прохожий помог открыть капкан, высвободив из него ногу шатуна.

— Что будете делать с трупом? — спросил он.

— В смысле?

— Ну, некоторые чудаки распиливают своего первого зомби себе на охотничьи трофеи. Это же ваш первый? Я понял по тому, как вы растерялись.

— Это не первый, — ответил доктор. — Хотя, да, вы правы, наверно, первый, которого я по-настоящему убил.

— Первый мёртвый зомби — это круто! — кивнул прохожий. — Это можно отметить. Но оставлять его на улице не следует, здесь бегают дети. Знаете, начнут играть в зомбаков, ещё чего доброго, в футбол с головой — это не дело! Вы ведь на машине, давайте закинем его в багажник. Крематорий находится в центре города, работает круглосуточно — сдадим тело прямо туда, чтобы не париться с могилой вам самому.

Стаменов согласился, что это наилучший вариант для утилизации инфицированных останков и с благодарностью принял помощь из рук незнакомого добропорядочного горожанина. Они засунули тело в багажник седана доктора, сели в машину и отправились к крематорию. Пока они ехали, выяснилось, что его новый знакомый — Влад тоже примерно год назад остался без семьи. На его счету было около десяти зомбарей. Администратор крематория оказался его хорошим приятелем, и через пять минут они уже избавились от тела безо всяких ненужных проволочек.

Узнав о том, что Стаменов — врач, Влад заявил, что он сам по профессии фельдшер и не хотел бы задерживать его ни минуты, но ликвидацию первого зомби нужно отметить. И сделать это проще всего сразу, не откладывая дело в долгий ящик, прямо здесь, в крематории. Администратор, седоватый сухопарый человек в строгом тёмно-сером костюме с таким же однотонным галстуком согласился составить им компанию, и проводил их в свой личный кабинет — сумрачную комнату без окон.

Здесь, при холодном свете люминесцентных ламп, хозяин крематория с торжественным видом откупорил бутылку дорогого коньяка, плеснул в бокалы благородного напитка, и все трое чокнулись в честь первого обезглавленного Стаменовым зомби.

— Над чем вы работаете, доктор? — спросил Влад, откинувшись в одном из роскошных чёрных кожаных кресел, расставленных вокруг круглого стеклянного стола, в центре которого стояла открытая бутылка.

Оценив вкус и аромат коньяка, Игорь благодушно улыбнулся и ответил:

— Над лекарством.

Администратор отрешённо смотрел куда-то в сторону, словно всё, что происходило в кабинете, его не касалось.

— Очень интересно, — воскликнул фельдшер. — У меня бывают боли, знаете ли, тут и тут, и ещё вот тут, — он указал на свои худые бока, — я подозреваю ожирение печени, почек или что-то вроде этого. Вы случайно не по этой части?

— Нет, я микробиолог. Раньше работал в институте, но после вспышки инфекции его разбомбили, и моей группе выделили место в центральной больнице — на верхнем этаже. Я работаю над вакциной против Z-вируса.

— Того самого, — понизив голос, проговорил Влад.

— Именно так.

— Ну и… каковы успехи, доктор? — в голосе фельдшера просквозило какое-то благоговение и скрытая надежда.

— Ну, пока особо никаких. Хотя… Дело в том, что, как выяснилось, зомби-вирус крайне устойчив и практически неубиваем. Мы долго экспериментировали с лабораторными крысами, пока совершенно случайно мне под руку не попался вид плотоядной летучей мыши из Индии, на котором мы и провели ряд последних испытаний. Она оказалась очень интересным материалом для опытов, а состав её крови почти безупречным ингибитором вируса, очень сильным антагонистом, если вы понимаете, о чём я говорю.

— В крови мыши — антитела? — спросил Влад. — Против зомби-вируса?

— Скажем так, это не вполне зомби-вирус, а скорее его мутация, атакующая клетки этого вида. Но из крови этого животного можно получить иммунную сыворотку, а затем испытать её на людях.

— Ну, и как успехи, доктор?

— В том-то и проблема, что речь идёт о вакцинации. Прививать антитела заражённому человеку — бессмысленная трата времени и средств, тут против вируса бороться сложно, это уже проверено тысячу раз. Впрочем, можно привить вакцину совершенно здоровому, провести полноценный длительный тест, но даже тогда я не поручусь, что это абсолютно безопасно. Может случиться и так, что вакцина окажется бесполезной, и тогда пострадают здоровые люди, а я как врач не могу этого допустить. Да и потом никто не согласится на добровольную прививку от такой, с позволения сказать, нехилой инфекции.

Администратор закончил медитировать и впервые посмотрел на Стаменова взглядом холодных, чтобы не сказать почти равнодушных глаз. Его голос, раздавшийся немного позже, чем-то напоминал утробные голоса зомби — почти такой же низкий и неестественный:

— Вы не собираетесь провести этот опыт сначала на самом себе, доктор?

— Что ж, такие случаи известны в истории, — ответил Игорь, помолчав. — Многие естествоиспытатели погибли при попытке совершить переворот в науке. Но поверьте, я и так рискую изо дня в день. Я и моя группа на поле боя ежеминутно, ежедневно, а наше оружие — пробирки, мензурки и электронный микроскоп.

— Я вас понимаю, — сказал Влад. — Вы совершаете подвиг, и это вне сомнений!

— За подвиг! — буркнул администратор, хватаясь за бутылку.

Видимо, бренд, изображенный на красочной этикетке, был тем единственным в этой бренной жизни, к чему он проявлял настоящий интерес.

Отпив из своего бокала, Влад с воодушевлением воскликнул:

— Когда-нибудь вы создадите эту вакцину, доктор, и мир вздохнёт спокойно и расправит плечи!

— Я буду работать над этим, — ответил Стаменов, смакуя коньяк.

— Вы слышали, что зомби модернизируются с каждым днём? — обратился к доктору хозяин крематория. — Некоторые из них настолько умные твари, что научились пришивать отрубленные головы своим собратьям. Анекдот, да и только!

— Среди них есть зомби-хирурги? — с удивлением спросил фельдшер.

— Видимо, да.

— И что, те, кому их пришили, снова оживают? — недоверчиво спросил Игорь.

— Говорят, что да. Впрочем, может быть, это просто байки. Слухов и сплетен много ходит, но стоит ли верить всему? Поговаривали ещё, что стали появляться какие-то двойники — точные копии живых реальных людей, но это уж точно какой-то бред, — усмехнулся администратор. — Не хотел бы я столкнуться в тёмном переулке со своим двойником, да к тому же ещё и с зомби!

Неожиданно фельдшер вскочил с кресла и громко произнёс:

— Доктор, я бы хотел, чтобы вы это сделали, и пусть всё катится в ад!

— Что именно?

— Испытайте вашу вакцину на мне.

На минуту в комнате воцарилась поистине гробовая тишина.

— Вы уверены? — спросил Стаменов, облизнув пересохшие губы, в то время как администратор суетливо плеснул в бокалы остатки содержимого бутылки.

— Абсолютно! Кому-то ведь нужно будет первым предложить вам свою помощь.

Стаменов встал из-за стола с бокалом в немного дрожащей от охватившего его волнения руке.

— В таком случае, завтра ко мне в лабораторию. И если дельце выгорит, вам воздвигнут памятник при жизни, Влад!

— Будем надеяться, что выгорит, доктор! — улыбнулся фельдшер.

Параграф 32. Народный фольклор.

Интересно наблюдать, какие изменения претерпевает народный фольклор в связи с явлением вездесущих зомби. Поменялось даже значение некоторых известнейших пословиц и поговорок, многие из которых утратили свой первоначальный смысл и приобрели новый. Вот несколько простейших примеров:

Без труда не выловишь и зомби из пруда;

Сколько зомби не корми, а он всё на вас смотрит;

Прикончил зомби, гуляй смело;

Голодному зомбарю в зубы не смотрят;

Не так страшен зомбарь, как его малюют;

Лучший друг не тот, кто похмелит, а тот, кто не обратится в зомби;

Не имей сто рублей, а убей сто зомбей.

Детей принято пугать байками про зомби. Например, широко известна детская страшилка про шатуна, собирающего в мешок непослушных детей. Детская литература также пополнилась новыми шедеврами. Многочисленные персонажи новых сказок — это зомби, которые живут на крыше, ожившие мумии-тролли, упыри в Стране Чудес и так далее и тому подобное.

Всё это говорит о неисчерпаемом творческом потенциале и таланте простого народа, никогда не унывающего даже в самые тяжёлые времена и с успехом преодолевающего самые серьёзные испытания.

Стаменов опоздал на работу в этот день на несколько часов.

В больнице вовсю кипела деятельность. Все проходы в отделение хирургии замуровывали кирпичной кладкой и любым подвернувшимся строительным мусором. Отделение Стаменова находилось прямо над ним и, поднявшись на лифте, он увидел нескольких рабочих, взмокших от пота. Все ходы на лестничную клетку, по которой можно было спуститься ниже в хирургическое отделение, как оказалось, ещё со вчерашнего дня были загромождены старыми шкафами, койками, стульями так, что теперь они представляли собой непроходимую баррикаду, разобрать которую было бы уж точно сложнее, чем собрать. Но в это утро рабочие получили новое распоряжение и теперь поспешно возводили кирпичные стены, воспользовавшись для транспортировки стройматериалов грузовым лифтом.

Стаменова встретила его ассистентка по имени Иветта, длинноногая и стройная красотка лет двадцати пяти. В её поведении была одна странная черта — девушка всегда загадочно улыбалась ему, когда он о чём-то спрашивал или что-то говорил, и доктора это очень смущало.

Причину возведения баррикад она объяснила вчерашним инцидентом в отделении, когда один из медработников совершил попытку суицида, выбросившись из окна. Администрацией больницы было принято решение закрыть отделение на карантин и во избежание возможных эксцессов, перекрыть все входы и выходы.

— Получается, что в отделении ещё кто-то есть? — спросил Игорь.

— Не кто-то, а зомби, — бросил в ответ один из рабочих. — Вспышка инфекции, доктор. Нам приказано замуровать их всех, как крыс в клетке, чтоб не вылезли.

Стаменов прикинул, что теперь, если в случае какого-то ЧП ему с медперсоналом придётся срочно покинуть больницу, он сможет сделать это только на лифте или по аварийной лестнице, поднявшись на крышу семиэтажного здания. В таком случае, вся надежда только на лифт, который, кстати говоря, работал с перебоями.

В этот день Стаменов недосчитался ещё нескольких сотрудников. Как он узнал от Иветты, двое не пришли, сославшись на недомогание, а третий совершенно точно обратился в зомби и, к счастью, был остановлен по дороге на работу нарядом полицейских. Именно этот невезучий сотрудник обычно по совместительству исполнял роль бдительного стража, присматривавшего за лестничной клеткой на случай непредвиденного появления зомби. Стаменов не подвергал сомнению всю важность своей работы, и поэтому первым делом заботился о безопасности. Но теперь, когда они остались с Иветтой одни на всём пространстве седьмого этажа, без особого желания ему пришлось возложить эту обязанность на его единственную сотрудницу.

Пока Стаменов корпел в лаборатории над образцами крови летучих мышей и своей драгоценной сывороткой, у раскрытых дверей с дробовиком в нежных тонких руках с таинственной улыбкой на лице дежурила Иветта, приглядывая за рабочими, глазевшими на её стройную фигурку в белом халатике с не меньшим интересом, если не открытым вожделением.

Увлёкшись работой, доктор не заметил, как прошёл день. Рабочие закончили кирпичную кладку и спустились на лифте вниз.

Солнце клонилось к закату, когда в лаборатории зазвонил телефон внутренней связи. Это был дежурный охранник на входе в больницу.

— Доктор, простите за беспокойство, — сказал охранник, — но вас спрашивает какой-то человек. Я передам ему трубку.

Игорь не успел удивиться, когда услышал знакомый хрипловатый голос:

— Доктор Стаменов, извините, я просто хотел уточнить, как там моя жена?

— Жена? — переспросил Игорь.

Этот голос он точно уже слышал, и не раз, но, видимо, пёстрый калейдоскоп культур микроорганизмов, размножавшихся в чашках Петри под микроскопом в течение всего дня, настолько одурманили его разум, вырвав из действительности, что он никак не мог вспомнить, кому он принадлежит и при чём тут чья-то жена?

— Ну да, моя Светлана. Время неспокойное, так что я решил заехать за ней. Надеюсь, вы уже закончили? Починили ей зуб?

Осознание того, кто с ним разговаривает на другом конце провода, внезапно пронзило его мозг, точно молния. На несколько секунд доктор застыл на месте, сжав в руке телефонную трубку. Наконец-то он вспомнил человека, обладавшего хриплым уверенным голосом, и с ужасом понял, о чём идёт речь.

Да, у него было тяжёлое утро и день, который он провёл без обеда за кропотливой работой, требовавшей повышенного внимания, осторожности и ответственности, что, безусловно, никоим образом не умалит его вины в глазах продавца оружейного магазина, с которым они накануне договорились о бартере. У него совершенно вылетело из головы, что он назначил жене продавца приём в хирургическом отделении, где был стоматологический кабинет, в котором он и намеревался выдернуть больной зуб измучившейся женщине. Несмотря на нехватку знаний в области стоматологии, уж это он точно смог бы сделать без посторонней помощи, рассчитавшись за дорогостоящий капкан и топор. Но самое страшное в том, что приём был назначен в отделении, которое до сих пор считалось небезопасным — там могли находиться инфицированные.

Нужно было срочно как-то выходить из этого нелепого положения, и доктор ляпнул первое, что пришло ему на ум:

— Да-да, она здесь… но дело оказалось сложнее, чем я думал. Нужно время.

Продавец тихо спросил:

— С ней всё в порядке, доктор?

— Да, безусловно, просто нужно время… Возвращайтесь домой, это займёт ещё несколько часов.

— Хорошо доктор, надеюсь на вас, — грустно ответил продавец и повесил трубку.

Стаменов опустился на стул с трубкой в руке, коря себя за то, что сразу же по-детски опустился до откровенного вранья. Его сердце бешено заколотилось в груди, когда он понял, чем ему это грозит. Видимо, он выглядел настолько потрясённым, что таинственную улыбку на лице Иветты сменила озабоченность.

— Что случилось, доктор? — спросила она. — Вам плохо?

Стаменов угрюмо покачал головой, и его взгляд остановился на дробовике, который держала девушка. Нужно было действовать, причём немедленно. Тот факт, что жена продавца, несмотря на поздний час, всё ещё не вернулась домой, наводил на определённые подозрения. Можно было предположить, что, ничего не зная о карантине, пройдя мимо дежурного, она поднялась на лифте в отделение хирургии, и о том, что произошло с ней после этого, можно было только гадать. Либо она ушла оттуда, не дождавшись доктора, в целости и сохранности, либо, что самое трагичное, осталась там в обществе зомби. Так или иначе, это предстояло выяснить Стаменову собственноручно. И в этом деле ему как раз поможет дробовик.

— Иветта, — сказал доктор Стаменов, — мне нужна ваша помощь, но учтите, это связано с риском.

— Я готова, — ответила девушка, — что мне делать?

Игорь быстро объяснил ей, что произошло и каков его план. Они спустятся на лифте этажом ниже, и пока Иветта будет ждать его, придерживая лифт открытым, он попытается найти в отделении Светлану.

На сборы ушло немного времени. Стаменов взял в руки топор, который прихватил сегодня утром с собой из машины. Они вызвали лифт, и доктор не без колебания нажал кнопку шестого этажа.

— Давайте заблокируем дверь каким-нибудь предметом, и я пойду с вами, — предложила Иветта.

— Это исключено! — отрезал Игорь. — Я не могу подвергнуть вас такой опасности.

Двери лифта открылись, и доктор осторожно высунул голову наружу. В поле его зрения не попало ничего подозрительного, но это могло быть всего лишь видимостью, за которой таилась реальная угроза. Он прислушался к тишине, царившей в отделении, но не услышал ни звука. Тогда он решился выйти из лифта, как вдруг девушка схватила его за руку и прошептала:

— Я с вами, доктор, и не вздумайте спорить! Я вас не оставлю.

Подобный героизм со стороны хрупкой длинноногой красавицы смутил Стаменова, и он решил, что вступать в пререкания по этому поводу бессмысленно. Неподалёку на полу валялся опрокинутый стул, и доктор поставил его между дверьми лифта. Иветта самоотверженно шла впереди, подняв ствол дробовика; доктор, озираясь кругом, следовал за ней с топором. Это не было трусостью с его стороны, просто на тот случай, если его верный оруженосец в юбке вдруг начнёт палить картечью по возникшей впереди цели, будет меньше риска, что его зацепит шальной дробиной. Однажды Стаменов своими глазами увидел, как Иветта пользуется карабином. Она отнюдь не была изнеженной барышней, не умеющей обращаться с оружием, но в тот момент в обуявшей её истерии девушка не успокоилась, пока не истратила весь запас патронов, что у неё был, всего на одного единственного зомбаря, рваные останки которого после этого расстрела было жутко созерцать.

В отделении царил беспорядок, указывавший на те драматические события, происходившие здесь совсем недавно, когда заражению подверглись несколько человек. Можно было ожидать, что кое-кто из них всё ещё скрывался здесь в поисках своих жертв, но, как ни странно, никого не было видно. Одно из окон в коридоре было разбито, и осколки стекла в изобилии валялись на полу — именно из него вчера выпрыгнул самоубийца, о дальнейшей судьбе которого доктору ничего не было известно. Зачастую многие инфицированные оживали после самых тяжёлых травм, что называется, несовместимых с жизнью, и успешно продолжали своё демоническое существование в облике зомби. Потому-то несчастного и отволокли сразу в карантин, не теряя времени.

Параграф 31. Лечебно-охранительный режим в медицинском изоляторе (карантин).

Лечебно-охранительным режимом в медизоляторе называют комплекс профилактических мероприятий, направленных на обеспечение максимального психического покоя потенциальных зомби.

Также медицинский персонал обязан помнить о клинической гигиене, включающей в себя регулярное применение гигиенического душа, ношение опрятной одежды, снабжённой латами и щитками, обеспечивающей защиту от зомби, занятия физической культурой, спортом и бодибилдингом, периодическую стрижку волос и ногтей, трёхуровневую обработку рук, включающую двукратное намыливание рук, дезинфекцию 70 градусным спиртом или раствором хлоргексидина и, наконец, одевание стерильных перчаток. Метод трёхуровневой обработки рук применяется, как правило, перед вскрытием зомби, поскольку оперировать его бесполезно.

Медперсонал обязан помнить, что работы по дому и саду, а также расправу над бушующими зомби вне пределов больницы или карантина, следует выполнять в кожаных перчатках. Это стильно, удобно и надёжно. Медперсонал никогда не должен забывать о стерильности. Стерильность превыше всего!

Отделение по-прежнему не подавало признаков жизни. Стаменов с Иветтой осторожно обследовали палату за палатой, но везде их взору представала одна и та же картина — пустые койки, тумбочки, неряшливо брошенные на пол личные вещи, ампулы, шприцы и кое-где осколки битого стекла. Казалось, эта часть больницы полностью вымерла. Однако Стаменов не решался повысить голос, чтобы позвать Светлану — это могло привлечь внимание, возможно, затаившихся ходячих мертвецов.

Понемногу они приблизились к операционному блоку. Жестом Игорь указал на санпропускник, предлагая проверить и его. За ним находились помещения операционной. Ещё оставалась надежда, что они найдут Светлану там, хотя в этом лабиринте комнат и подсобных помещений могла скрываться и реальная опасность. Тут они не могли чувствовать себя относительно уверенно, например, как на открытом пространстве обширных коридоров, и оба одновременно почувствовали сильный прилив адреналина.

Иветта бесстрашно перешагнула порог санитарного пропускника, оказавшись в комнатке со шкафчиками для переодевания. Бардак здесь был похлеще, чем в некоторых палатах — на полу валялись обрывки окровавленной одежды и несколько белых халатов с багровыми пятнами. Кровавые следы на полу вели в душевую, откуда доносился какой-то шум. Заглянув туда, доктор с ассистенткой обнаружили на редкость неприятную и отталкивающую даже для врачей картину — пол, выложенный плиткой, был залит лужами крови, которую частично смывал поток горячей воды, бившей из душевой лейки. Душевая комната напоминала парилку, обволакивая всё вокруг клубами белого пара. Доктор Стаменов закрыл вентиль, перекрыв воду, и едва не поскользнулся на ещё не запёкшейся крови, которая здесь обильно покрывала не только пол, но и кафельные стены.

Они поспешно перешли во вторую комнату пропускника, где было уже чуть более чисто и прилично, чем в первой. Тут так же не было ни души, но неожиданно Игорю показалось, что в глубине оперблока раздался чей-то вполне осмысленный мужской голос, а затем ещё один, более похожий на женский.

— Там кто-то есть, — прошептал он Иветте, и девушка, кивнув, шагнула в полутьму следующего помещения.

Предоперационная была погружена в пугающий непроницаемый мрак, и они быстро прошли мимо в направлении операционной, откуда лился слабый голубоватый свет ультрафиолетовых бактерицидных излучателей и доносились приглушённые голоса.

Заглянув внутрь, Стаменов увидел картину, которую можно было бы вполне ожидать при иных обстоятельствах или в более мирное время, но только не сейчас. Посреди комнаты над операционным столом, освещённым бестеневыми лампами, склонился хирург, делая последние стежки шва на ране неподвижного пациента. Рядом с ним стояла его ассистентка, — видимо, старшая медсестра. Оба были строго одеты, как и подобает при операции: в стерильных белых халатах, масках, резиновых перчатках и с бахилами на ногах.

Заметив двоих гостей, вооружённых карабином и топором, хирург с медсестрой уставились на них, совершенно забыв о человеке, лежавшем на столе. Впрочем, на человека это было мало похоже, — скорее, на какие-то останки. Стаменов обратил внимание сразу на несколько существенных деталей, в которых на первый взгляд не было ничего шокирующего, но почему-то вселило в него нешуточную тревогу — это была женщина средних лет и у неё отсутствовали обе руки. Эти две ампутированные конечности лежали тут же на соседнем передвижном столе. Хирург, по-видимому, заканчивал операцию, обрабатывая культи этих рук.

Последующие слова неизвестного врача, невнятно прозвучавшие из-под стерильной повязки, ввергли Стаменова в ещё большее изумление и добавив немало оснований для подозрений.

— Она прекрасна, как Венера, не правда ли, доктор?

— Что здесь происходит? — спросил Игорь.

Хирург переглянулся с медсестрой и воскликнул обиженным и даже негодующим тоном:

— Я бы тоже хотел это знать! Ассистент, почему в операционной посторонние?!

— Отделение заражено, — ответил Стаменов. — Мы искали женщину… Светлану.

— Светлану? — повторил хирург. — Но зачем же её искать? Она здесь, перед вами. Мы удалили ей больной зуб, но заметили некрозные образования на руках и решили удалить их тоже. Вот и всё. Правда, Иветта? — спросил он у медсестры.

— Иветта, — выдохнул Стаменов, покосившись на свою ассистентку, не спускавшую с хирурга прицела карабина.

— Конечно, доктор Стаменов, — ответила медсестра голосом, хоть и приглушённым четырёхслойной маской, но удивительно похожим на голос его собственной ассистентки.

— Надеюсь, вы продезинфицировали ваш топор, доктор Неизвестно кто, — проговорил хирург и залился противным истерическим смехом, которому вторило ехидное хихиканье стоявшей рядом девушки в стерильной одежде, столь умело имитировавшей голос Иветты.

— Нет, я больше не могу смотреть на эти физиономии, — крикнул хирург, срывая с лица повязку.

Иветта вскрикнула, едва не выронив карабин из рук, и в испуге посмотрела на доктора Стаменова, который слегка наклонил голову, начиная осознавать, что в операционной происходит нечто в высшей степени противоестественное — на него смотрел его двойник. Когда же маску сняла и медсестра, то он увидел, что это — почти точная копия его ассистентки. Они были похожи, как будто братья и сестры-близнецы.

— Я доктор Стаменов, а это — мой ассистент Иветта, — закончив смеяться, совершенно серьёзным тоном произнес хирург-двойник, глядя на микробиолога в упор холодным взглядом.

Можно сказать, если бы Игорь не знал, что всё вышесказанное — откровенная ложь, он мог бы поверить в наглую настырность и кажущуюся убедительность этих слов. Но в том-то и дело, что, возможно, единственное отличие, которое ещё можно было обнаружить между ними, крылось во взгляде двойника — он был каким-то хищным и сумрачным, точно взгляд совы.

— Прошу прощения, — сказал Игорь, — но доктор Стаменов — это я!

— Неужели? — съязвил самозванец.

Двойник Иветты презрительно фыркнул и взвизгнул:

— Доктор Стаменов — гениальный хирург! А вы — проходимцы. Убирайтесь вон из нашей операционной! Доктор, я полагаю, нам придётся заняться ногами пациента — рук может не хватить.

— Вы что, издеваетесь, — бросил Игорь, замахиваясь топором. — Вы удаляете ей конечности, чтобы сделать из них стейки?

— Это зомби, — предположила Иветта, снова нацеливая на них карабин. — Какие-нибудь «изгои».

— Да-да, полагаю, что так, — кивнул Стаменов. — Как раз недавно я слышал, что появились какие-то двойники, выдающие себя за живых людей. Ребята, вы случайно не из пластической хирургии? Хорошая работа, надо сказать!

— Послушай, мерзавец, — взорвался хирург-двойник. — Что ещё за ересь? Я, по крайней мере, сделал свою работу, пока ты бродил неизвестно где. Этой женщине была нужна срочная помощь, а ты забыл обо всём. Ты же врач, как ты мог так поступить? Ты надрался в крематории с двумя придурками, позабыв обо всём на свете, забыв о главном, о своей миссии Авиценны, о клятве Гиппократа, об обещании помочь больному человеку, ну и, наконец, забыв о долге за капкан. Зато ты страшно обрадовался, когда отсёк голову живому мертвецу за то, что он поцарапал твою машину, хотя это мог быть даже не он. Как низко ты пал за последние несколько дней… Нет, я думаю, что смогу тебя полноценно заменить, благо, прогресс развивается не только у вас, но и у тех, кого вы называете зомби. Мы становимся более креативными, это правда. Так что, я думаю, вам лучше поскорее отсюда уйти, пока нам не пришлось причинить вам крайние неудобства. У нас ведь тоже есть холодное оружие, — двойник с озлобленной ухмылкой указал на стол с хирургическим инструментарием, в который входили скальпели, огромные клещи и большие хирургические пилы.

— Иветта, помните, действовать нужно методично, — проговорил вполголоса Стаменов. — Выстрел — удар топора, выстрел — удар топора. Вы стреляете, я отсекаю голову, только в таком порядке. Поняли?

— О чём это вы там шепчетесь? — сердито бросил двойник, протягивая руку к передвижному столу, на котором лежал арсенал медицинских инструментов. — Иветта, милая моя, открывайте огонь!

К изумлению доктора, двойник Иветты вытащил откуда-то из-под операционного стола точно такой же карабин, какой был у его настоящей ассистентки, и со злобной ухмылкой направил ствол на них. Иветта выстрелила на долю секунды раньше своего двойника, которого тут же отбросило назад. Заряд картечи, выпущенной из ружья зомби, изрешетил всю боковую стену, частично отрикошетил и лишь каким-то чудом не зацепил микробиолога и его помощницу.

Стаменов с остервенелым криком ринулся вперёд, замахиваясь топором и обрушивая его на шею лже-ассистентки. Голова зомби отлетела в сторону, и тело, растопырив руки со скрюченными пальцами в стерильных перчатках, завалилось за операционный стол.

Двойник Стаменова, зловеще осклабившись, взглянул на обезглавленное тело, перевёл взгляд на Игоря и внезапно, судорожным движением попытался достать до него хирургическим электро-резаком, прожужжавшим в воздухе в нескольких сантиметрах от его шеи. В ответ Стаменов снова взмахнул топором, как вдруг топорище выскользнуло из его рук, и тяжёлое орудие отлетело в сторону. Руки доктора были изнежены тонкой ювелирной работой с микроскопами и прочей медицинской утварью, и теперь не стоило удивляться, что он недолго смог управляться с таким грубым и увесистым инструментом, как боевой топор. Однако его двойник получил преимущество в схватке и с яростным воем уже летел на него с жужжащим, точно стая ос, резаком, видимо, намереваясь отомстить за утрату своей демонической напарницы.

Стаменов отпрянул назад, наткнувшись спиной на стену и, осознав, что уже не успеет ничего сделать, зажмурил глаза, когда прогремел выстрел. Иветта с близкого расстояния выпустила заряд картечи в спину самозванца-хирурга, заставив его остановиться. Затем, бросив ружьё, не медля ни секунды, она подхватила с пола топор и обрушила его на голову двойника доктора. Удар оказался на удивление точен, и ещё одно обезглавленное тело рухнуло под операционный стол.

Девушка выпустила непомерно тяжёлое для неё орудие из рук, жалобно всхлипнула и прильнула к доктору, который заключил её в объятия. Стаменов подумал о том, что всё было сделано как нельзя более «методично» и своевременно, и ещё о том, что если объятия продлятся хоть немного дольше, то это может закончиться более серьёзно, чем ему хотелось бы в данный момент.

К сожалению, убийством двух коварных зомбаков-изгоев ужас не закончился. Нужно было завершить начатое этими двумя демонами, столь искусно замаскировавшимися под них с Иветтой. Как это ни омерзительно, нужно было закончить операцию, которую начали эти монстры, а именно не дать несчастной Светлане очнуться. Одного взгляда Стаменову хватило, чтобы понять, что женщина была обречена. Пульс не прощупывался, значит, она умерла, скорее всего, несколько минут назад, и соответственно, скоро может открыть глаза уже в обличье изуродованного, лишённого обеих рук, ходячего мертвеца. Поэтому Игорь надел резиновые перчатки, нацепил четырёхслойную повязку и защитные очки на лицо, взял электро-резак и сделал то, что считал необходимым.

В более чем подавленном состоянии микробиологи вернулись в своё отделение.

— Что теперь мы будем делать? — спросила Иветта, которая рыдала всю дорогу, пока они шли назад, и только теперь стала понемногу приходить в себя.

— Что делать?.. А вот что! Рано или поздно наших двойников найдут и примут за нас. После этого решат, что нас уже нет в живых.

— Но мы ведь живы! Ты о чём сейчас вообще говоришь, Игорь?

— О том, что нам нужно сворачивать лабораторию и уезжать из этого города, пока есть возможность. Иначе у нас будут неприятности. А если мы сейчас уедем, у нас будет шанс начать всё сначала. Открыть новую лабораторию в другом городе, таком же тихом и закрытом, как этот. Нас никогда не найдут, если мы сами этого не захотим. Ты бы поехала со мной, Иветта?

Девушка грустно улыбнулась:

— С тобой хоть на край света!

— Мы даже можем забрать с собой всю лабораторию. Сделаем её мобильной.

— Как это? — удивилась Иветта.

Стаменов огляделся вокруг, прикидывая, что им нужно взять в первую очередь: пару-тройку микроскопов, необходимые инструменты для генно-инженерных операций, дневники исследований, ну и, конечно, клетку с семейством индийских летучих мышей. Всё это, не говоря уже о банках, склянках и мензурках, можно запросто закинуть в любой микроавтобус или трейлер. Впрочем, зачем в любой?

— Сейчас в гараже полно машин скорой помощи, стоящих без дела, — сказал доктор. — Одолжим одну из них, включим мигалки и отправимся в путь.

Неожиданно Стаменов вспомнил недавний разговор со своим новым знакомым, состоявшийся в крематории, и добавил:

— Но прежде чем уехать, я бы хотел ещё кое-что выяснить.

***

Стаменов не знал, где живёт Влад, и чтобы разузнать это, направился на их новой машине скорой помощи в крематорий. Однако двери в это мрачное монументальное здание оказались заперты на замок.

Найти человека в городе за один день было практически невозможно, поэтому, смирившись с этой печальной новостью, доктор направил машину к своему дому, чтобы забрать несколько личных вещей, в том числе и запасной карабин с запасом патронов. Иветта сидела рядом, положив ружьё на колени, и украдкой улыбалась какой-то своей тайной мысли.

За квартал от дома, неожиданно на дорогу перед их машиной выскочил какой-то человек, оживлённо жестикулируя и что-то крича. Стаменов не сразу понял, что человек просил всего-навсего о скорой медицинской помощи, что на самом деле было вполне логично.

Доктор направил машину следом за незнакомцем, который привёл их в какой-то переулок. Выйдя из кареты скорой помощи, Игорь услышал возглас человека:

— Скорее, доктор, наверно, его ещё можно спасти!

Стаменов увидел с десяток горожан, вооружённых ломами и топорами, обступивших неподвижное тело, лежавшее возле какой-то машины. Пробившись сквозь толпу, он склонился над телом и обомлел. Это был Влад. Он узнал его, несмотря на то, что его лицо было покрыто кровоподтёками, а тело превратилось в решето, очевидно, от ударов тех ломов, который держали в руках чем-то не на шутку разъярённые люди. Похоже, Влад был уже мёртв от потери крови.

— Что здесь произошло? — спросил Стаменов.

— Что-что? Этот мерзавец исцарапал мне всю машину, вот что! — отозвался в толпе какой-то толстяк.

Игорь ещё раз осмотрел тело и лишь теперь заметил отвёртку в сжатом намертво кулаке покойного. Его ступня была зажата в большом капкане, прикованном к машине, капот которой был покрыт царапинами, вероятно, от той же отвёртки.

— И поделом ему! Осторожней, доктор, он скоро начнет оживать. Позвольте нам его укоротить…

Кто-то с силой оттолкнул Стаменова, и он в потрясении побрёл назад к карете скорой помощи, где ждала его Иветта.

Неожиданно поблизости раздался рёв мотора приближающейся машины. Стаменов едва успел отскочить в сторону, как вдруг из-за поворота вылетел ревущий чёрный катафалк и на огромной скорости врезался в толпу остервенелых горожан. Почти никто из них не успел ускользнуть, не избежав участи быть раздавленными под колёсами большого тяжёлого автомобиля. Несколько человек, увернувшихся от него в последний момент, бросились врассыпную, но их всех достала очередь из автомата, с которым, как оказалось, администратор крематория управлялся не хуже, чем со своей машиной.

Администратор всё в том же строгом костюме с галстуком посмотрел на остолбеневшего Стаменова, кивнул ему и, обведя презрительным взором скрюченные распластавшиеся тела раненых горожан, провозгласил:

— Это за друга!..

Вскоре в вечерних сумерках карета скорой помощи покинула этот город навсегда, ненадолго огласив тишину безлюдных окраин прощальным воем сирены.