Подари мне веру

Максимова Анастасия, 2020

Ну Вера! Если ты думаешь, что после всего, что было между нами той ночью, ты сможешь просто так исчезнуть, вырубив меня, то ты сильно ошибаешься! Я Герман Освальд, и я могу найти любого человека в этой стране. Как бы ты не пряталась, чтобы не придумала, найду. И стребую своё! Осталось только определиться, что мне нужно от этой смелой, но крайне безрассудной девушки… И на что я готов пойти ради того, чтобы забрать ее себе.Зоя Анишкина, Катя Упс и Нино Меладзе- все псевдонимы Анастасии Максимовой

Глава 7. Вера

Мое состояние полета кончилось, когда ноги в кроссовках ступили на землю. Владивосток встретил моросящим дождем в каком-то частном аэропорту. А может, это не сам город?

Перед выходом Руслана крепко обняла меня и прошептала, что все будет хорошо. Обязательно будет, но только позже. Мне не привыкать справляться с трудностями. Просто в этот раз все немного иначе. Вышло на новый уровень, так сказать.

В итоге хмурый мужчина, а-ля браток из девяностых, проводил меня до черного внедорожника без номеров. Прямо-таки дежавю. Я беспрекословно села в него, бросив взгляд на черную макушку, быстро исчезнувшую в двери самолета.

Руслане от меня останется на память пустой чемодан, кошелек и ядерное леопардовое платье размера пятидесятого. А мне от нее — шанс на то, что я не пропаду в этом городе.

Время близилось к десяти часам. Мы прилетели намного раньше, но ждали, пока проснется чудесная женщина и ее транспортируют на временное место жительства — наверняка в какой-нибудь жутко дорогой отель.

Моя внезапная подруга рассказала, что я могу найти дешевый хостел на первое время. Мы даже с ней залезли в интернет в ее телефоне и подобрали мне пару дешевых вариантов.

Потом, когда я найду работу, смогу снять жилье и обустроиться. А дальше… А вот что дальше — я не знала. Без документов я оказалась заперта в этом городе без права на любое передвижение.

Не на попутках же отсюда до Москвы добираться? Хотя… Я подумаю об этом завтра. Или послезавтра. Сначала работа — без нее я умру с голоду через месяц под кустом в каком-нибудь парке.

Машина ехала очень долго, петляя то по новым трассам, то по проселочным дорогам. Цивилизация сменялась тайгой и обратно. Я так и не поняла, где мы приземлились.

Водитель молчал, да я и не пробовала завести с ним беседу. Было немного страшновато, и я ежилась на заднем сиденье, кутаясь в свитер.

Звук телефонного звонка разрезал тишину. Водитель достал с полки перед собой модный смартфон и, косясь на меня, нажал кнопку «принять». Повинуясь внезапному порыву, я вовремя притворилась спящей. Не знаю почему, должно быть, интуиция…

Он говорил очень тихо, явно не желая, чтобы я стала свидетелем этого разговора. Но, слава богу, я все слышала.

— Да, взял, везу. Куда? Сразу к Эмилю? Нет, не буду я ее караулить там и держать не стану, нужна она мне. Я просто довезу, а дальше делайте с ней что хотите.

«Что хотите…»

Волоски на моей коже встали дыбом, и тело вновь начала бить мелкая дрожь. Кажется, для меня уже нашли местечко. Да такое, чтобы я всегда была под рукой в случае чего.

Меня это совершенно не устраивало. С тех самых пор, как за мной закрылись двери детского дома, я привыкла сама принимать решения. Даже решение переспать с незнакомцем в уплату долга я приняла сама.

Не стала сбегать и менять место жительства. Ударяться в истерики и строить из себя жеманную девицу. Я такой не была. А была жесткой и местами циничной, знающей цену жизни и тому, что в ней есть.

И это относилось к замаячившему передо мной сейчас сексуальному рабству. Я не питала иллюзий относительно того, кому и для чего я могла понадобиться. Поэтому, пожалуй, в этот раз я выбираю побег.

Мне бы только заставить водителя остановиться. Внезапно в голову пришла мысль, когда машину стало трепать в разные стороны на откуда ни возьмись появившемся серпантине. Или это просто дорога такая ухабистая попалась…

Набравшись смелости, я застонала и прикрыла рот руками. Машина-то новая, казенная — должно сработать.

Водитель скосил на меня недовольный взгляд.

— Эй, ты! Чего там с тобой?

Я откинулась назад и самым бесцветным голосом на свете пролепетала:

— Укачало, кажется. Можно воды?

Как я и ожидала, он брезгливо поморщился. Затем на его лице появилось задумчивое выражение. Повертевшись по сторонам, он изрек:

— Нет у меня воды!

— Тогда, может, остановимся где-нибудь и вы купите?

В глазах водителя мелькнуло возмущение, за которым ожидаемо последовала тирада:

— Я что, похож на того, кто всяким шлюхам воду покупает? Сама в магазин сходишь, тут недалеко.

Значит, в определении своего нового предполагаемого места работы я не ошиблась. Предсказуемо. Но зато у меня появился шанс на побег.

Вскоре мы въехали в небольшую деревушку. Все это время я прикидывалась больной, которую вот-вот стошнит. Видно, актриса была из меня ничего так, потому что под конец мой водитель откровенно гнал свой внедорожник.

Наконец мы притормозили возле какого-то маленького сельского магазинчика. Не супермаркет, но и не ограниченная заправка. Сойдет. Я молчала в ожидании его следующего шага, притворившись совсем раздавленной.

Кожей чувствовала его взгляд и долгожданное:

— Быстро только. У тебя есть пара минут.

Сдержанно кивнула и на трясущихся ногах вышла из машины. Ссутулившись и покачиваясь, еле-еле доковыляла до входа. Дверка была старой, пластиковой. Но что в ней было самое замечательное, так это задвижка.

Незаметно закрыла ее и направилась к кассе. За ней стояла дородная женщина в чепце, в одноразовых перчатках перебиравшая подгнившие фрукты. Ее недовольный вид меня не вдохновил, но выбирать не приходилось: нужно было действовать быстро и решительно.

Подошла к ней и твердым голосом произнесла:

— Здравствуйте. Я сейчас дам вам пятьсот рублей, а вы проведете меня на улицу через черный вход и укажете мужчине, который станет искать меня, неправильное направление. По рукам?

Из ее рук выпал заплесневелый нектарин. Рот открылся, но я уже рылась в сумке, вытягивая пятисотку, которую Руслана очень кстати обнаружила в кармане джинсов: вряд ли эта женщина дала бы мне сдачи с двух — или пятитысячной купюры.

Она соображала какую-то долю секунды, а потом ее липкие пальцы сомкнулись на бумажке. Она поманила меня за собой.

— Дверь закрыла на защелку?

Я удивленно кивнула. Женщина действовала так умело и невозмутимо, что мне показалось, она каждый день так проводит случайных путниц через свой магазин.

Мы достаточно быстро прошли через магазинчик и вышли на пустынную улицу. Женщина указала мне направление и пояснила:

— Третий дом отсюда. Николай. Скажешь, от Никитичны. Пусть отвезет тебя куда скажешь.

И она развернулась, намереваясь вернуться обратно. Я ошарашенно смотрела ей вслед. Затем несмело сказала:

— Спасибо…

Она обернулась и улыбнулась, не разжимая губ. Потом помахала пятисоткой, которая вся была заляпана остатками нектарина, и скрылась за дверью черного хода.

А я пустилась бежать по улице к третьему дому. Там во дворе сидел худенький дедушка, который казался совсем прозрачным. Я тут же выпалила:

— Николай? Я от Никитичны! Отвезите меня, пожалуйста, во Владивосток…

Он посмотрел на меня с прищуром, оглядел с головы до ног. Достал изо рта папироску и затушил ее о лавку. Поднялся и прохрипел:

— Ну, пошли.

Мужчина завел меня в неприметный под диким виноградом гараж и велел залезать в шестерку. Я уместилась на заднем сидении, а пока он заводил, недолго думая улеглась на пол.

Тут было невероятно чисто. Сразу видно, что хозяин очень любил свою немолодую «ласточку» и ухаживал за ней. Старенький мотор немного возмущенно посопротивлялся, но в итоге издал мерное урчание. Я почувствовала, как мы едем.

Через минуту до меня донеслись крики и ругань. Мне стало жаль добрую женщину, я захотела подняться и посмотреть, все ли в порядке, но Николай шикнул на меня.

— Лежи давай. Черный бугай по твою душу орет?

Я прошептала, что да. Даже не видя лица Николая, почувствовала, как он улыбается.

— Давно у Никитичны не было новых приключений! Она у нас — ух! Баба боевая! Сейчас твой мужик так огребет, что и думать про тебя забудет.

Поправлять его насчет моего мужика не стала, а галочку, чтобы поблагодарить людей за помощь в будущем, поставила. Я всегда умела ценить поддержку. Даже за пятьсот рублей.

— А далеко до Владивостока?

Я искренне надеялась, что нет. Но, судя по этой крошечной деревушке, уже не была ни в чем уверена: здесь цивилизацией и не пахло.

— Да мы в нем уже практически, так что ты давай адрес, и вмиг домчим. Город у нас длинный, странный, но красивый.

Искренне обрадовалась и назвала ему адрес одного из хостелов в пригороде. Оказалось, что до него буквально полчаса пути. С благословения Николая залезла на заднее сиденье, но не высовывалась. Мужчина пояснил, что особо ретивые смогут отследить меня по камерам.

Доверилась опытному человеку и улеглась спиной на чистенькое сиденье. Взгляд уперся в потолок, и я улыбнулась. Будет что детям в старости рассказать.

Эта внезапная мысль резанула отдаленной болью, запертой глубоко внутри. Но ведь чтобы иметь детей, не обязательно их самой рожать? Всегда есть такие, как я, которые хотят иметь дом и семью. Вот встану на ноги и тогда обязательно возьму себе ребеночка из детского дома.

Несмотря на то, что был уже полдень, мне хватило пары минут, чтобы задремать. Последние сутки выдались слишком суматошными, а еще смена часовых поясов: во Владивостоке было плюс семь часов к моему привычному времени.

Я проснулась тогда, когда машина плавно остановилась. Распахнула глаза на секунду, не понимая, где я, но лишь на секунду. Я в машине Николая, во Владивостоке.

Мужчина обернулся и досадливо поморщился.

— Ай, разбудил! Вроде и притормозил нормально. Ты ж небось не местная? Вон, к гостинице попросила привезти.

Он кивнул на яркую вывеску возле подъезда жилого дома.

— Может, лучше у нас, а? Недельку перекантуешься, пока устроишься и заведешь свое жилье…

Внезапно на глаза навернулись слезы. А я вообще-то совершенно не эмоциональный человек! Николай нахмурился:

— Ну что ты, что ты, совсем нюни распустила. Не беременная ли случаем?

Я рассмеялась и утерла слезы рукавом свитера. Как же мне хотелось, чтобы он был прав. Но это невозможно. Уже много лет как невозможно.

— Спасибо! Просто меня давно никто так не выручал, как вы и Никитична. К вам мне нельзя: искать будут. И я не могу иметь детей.

Улыбнулась, глядя в удивленное лицо мужчины, и вышла в новую жизнь.