Пилон для пилота

Максимова Анастасия, 2021

Человек-удача, иначе меня не назовёшь. Студия танца сгорела, родители заперли в туалете перед выступлением, на которое я-таки успела, чтобы вылететь в зал с плохо закреплённого пилона. Приземлившись мягким местом в лицо какого-то надутого индюка, подумала, что вот она – полная задница. А нет! Все ещё впереди. И индюк тоже. Куда ж теперь без него…Зоя Анишкина, Катя Упс и Нино Меладзе – псевдонимы Анастасии Максимовой.

Глава 4. Стас

Сидел у кабинета генерального развалившись. Ну не может быть такого, чтобы меня отстранили от полетов. Пусть еще уволят! Ну что я такого сделал? С каких пор секс на борту самолета стал запрещенкой?

Сейчас поговорю с Полетаевым, и все вернется на круги своя. Уже неделю на земле сижу, аж тошно. Так больше продолжаться не может. Хорошо хоть, встретиться согласился…

Нервно теребил свой галстук. Сто лет не надевал костюмов. Еле откопал у себя в закромах. Хорошо еще, что поддерживаю форму в лучшем виде. Боюсь представить, сколько лет этим брюкам и пиджаку.

Да, я волновался. Несмотря на бахвальство, одним местом чувствовал, что пахнет жареным. Меня раньше никогда так не наказывали. Что я им, мальчик маленький меня воспитывать? Пусть Анжелой своей займется этот горе-муж, а не моим поведением.

Наконец раздались шаги, и в приемной показалась немолодая строгая женщина. Она оглядела меня и покачала головой. Ну еще пальчиком мне погрози. Что вы все, сговорились, что ли?

— Станислав Валерьевич Сташевский?

Голос у нее был звучный, жесткий. С непривычки даже поежился. Такая будет на полставки работать секретарем, а на другие полставки — цербером. Кивнул, пока не поздно.

— Пойдемте, Михаил Аркадьевич ждет вас.

Фу-ты ну-ты, как официально. Михаил Аркадьевич. Хоть мы долго и не виделись, но встреча чересчур помпезная выходит.

Прошел за женщиной через приемную в просторный кабинет. Как и положено, он был уставлен десятком моделей самолетов со всего света. Но вот только я знал, что генеральный до смерти боится летать и делает это лишь по крайней необходимости.

Старый друг сидел в центре огромного стола и деловито подписывал какие-то бумаги. Даже глаз не оторвал. Какой строгий начальник! Прям весь дрожу. На фоне этой картины реальное волнение как рукой сняло.

Насмешливо поздоровался:

— Добрый день, Михаил Аркадьевич. Разрешите мне пристроить свою задницу на ваши итальянские кресла. Можно?

Наконец он оторвался от бумаг и посмотрел на меня так, словно я был рыбьей костью, которую он никак не мог достать из своей глотки.

— Стас, а ты не охренел?

Вопрос немного сбил мой шутливый настрой. Но не до конца.

— Ты о том, что я назвал того, с кем туалеты в универе драил, по имени-отчеству?

— Нет! Я о том, что ты трахаешь все, что движется, когда вышеупомянутая задница поднимается в небо! Ты что, извращенец? На земле уже не те ощущения?

Задумался. И правда не помню, когда в последний раз занимался сексом на земле. Просто когда я не в командировке, то либо сплю, либо отдыхаю. Один.

Но сдаваться другу с потрохами я был не намерен. Обойдется!

— Ну, у меня, в отличие от некоторых, проблем с полетами нет. Сам бы попробовал, глядишь, за уши не оттащишь потом.

Он поморщился, а я скрыл улыбку. Нечего упрекать меня в том, что в небе я чувствую себя гораздо лучше, чем на земле.

Друг расслабился и встал. Медленно подошел к углублению в стене и открыл мини-бар. Достал оттуда два стакана для виски, лед из мини-холодильника и собственно бутылку. Ну что сказать: разговор обещал быть сложным и длинным.

— Мне иногда кажется, что ты не лучший пилот нашей компании, а паренек-дрочила, который подглядывает за девками в бане. Стас, ну вот почему ты не можешь просто летать?

— Потому что в небе — моя жизнь. А просто летать всю жизнь не интересно. Я мужчина, у меня есть физиологические потребности.

Он закатил глаза. Не сговариваясь, мы переместились на диванчики. Он расставил стаканы, а я раскладывал в них кубики льда. Они звонко цокнули о края дорогой емкости. А потом утонули в жидкости янтарного цвета, красиво переливавшейся на свету.

Получается, мне все-таки прилетит по заднице. Осталось понять чем: ласковой плеткой генерального или битой от совета директоров. В ожидании акта насилия отхлебнул из стакана.

М-да. Докатился. Еще окосею с пары глотков. Вообще не помню, когда пил алкоголь последний раз.

Мишка словно читал мои мысли:

— Ты небось бухал в последний раз у меня на свадьбе три года назад? Мне вызывать погрузчик заранее? Я один не потащу твою двухметровую тушу.

Фыркнул:

— Метр девяносто. И я бы тебе такой ценный груз не доверил. Еще уронишь ненароком, а я в это тело столько вложил!

Миша усмехнулся и сделал уверенный и солидный глоток. Профессионал. Когда сидишь в таком кресле, либо ты пьешь, либо тебя спаивают.

— Вижу я, что ты в него вложил. Наложил, заложил и выложил. Чертов фанатик себя любимого. Долетался теперь?

Пожал плечами. Это ты мне, друг, скажи. Куда я долетался и что теперь со всей этой ситуацией делать. Все, что мог сделать я, уже история. Твой ход, Мишутка.

Он не заставил меня долго ждать. Поднялся. Дошел до стола, вытащил из груды бумаг красную папочку и с раздраженным видом швырнул мне.

Я открыл ее и поморщился. Председатель совета директоров, не иначе как собственной персоной, давал мне емкую характеристику. Страницы на три. Однако какой я негодяй, оказывается. Прикрыл сей опус.

— Все написанное можно уложить в одно предложение, состоящее из нецензурной лексики. Зато видишь, на какие подвиги я людей вдохновляю? Запал ему в душу, Мишка, иначе бы такую портянку не накатал.

— Это портянка для меня, а вот для совета директоров он расстарался гораздо больше. Полтора часа заткнуть не могли.

Присвистнул. Ничего себе дедок дает! Он явно не на то энергию тратит. Неужели до сих пор не понял, что лучше за женой молодой следить?

— Ему никто не посоветовал направить энергию в другое русло?

Пригубил виски еще разочек. На столе уже материализовалась тарелка с канапе. Все-таки неплохо быть начальником: тут тебе любые разносолы по звонку готовы.

— Нет, Стас, знаешь ли, у него энергия идет именно в то русло, какое нужно. Он этих жен меняет каждый год, при его заработке может себе позволить.

Миша назвал сумму, и я чуть не поперхнулся: ничего себе дедуля! Беру свои слова обратно. Хотел бы и я так отжигать в старости. За такой доход можно себе хоть каждый месяц жен менять, это правда.

— Еще он может себе позволить выгнать тебя взашей и попробовать отобрать лицензию.

А вот теперь виски зашел явно не туда. Поперхнулся и попытался откашляться, но обжигающая жидкость уже просочилась внутрь, где горло горело адовым огнем.

— Он что сделал?! Миша, меня же отстранили! Какая, нахрен, лицензия?

Ошарашенно смотрел на хмурого друга. Даже в самом страшном сне мне не могло привидеться, что у меня могут отобрать небо. Да я в воздухе проводил больше времени, чем на земле!

— А что ты хотел? Этот Михайлов просто достал на тебя досье, в котором история с его женой смотрелась как капля дождя в ливень! Ты вообще в курсе, сколько раз за прошлый год на тебя поступали жалобы в связи с твоим неэтичным поведением?

Не в курсе. Я работал. Летал, летал и снова летал. Какое мне было дело до тех, кто пишет на меня бумажки?

Миша тем временем продолжал:

— А я в курсе, Стас! Пятнадцать жалоб! Чаще, чем раз в месяц. Неужели ты не в состоянии завести себе постоянную любовницу? Да хоть стюардессу бы какую уговорил. Одну! Постоянную!

Нахмурился. Такой вариант я не рассматривал. Возможно, Миша и прав, стоит придумать что-то подобное. Только вот…

— Так я уволен?

Миша посмотрел на меня таким взглядом, словно я был самым большим идиотом на свете.

— Да, но лицензию я тебе сохранил. А еще у меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.