Падение Храма Соломонова

Максимилиан Валентинович Маркевич, 2006

Вера и надежда, любовь и ненависть, преданность и предательство, случайность и закономерность – все это происходит на фоне войны иудеев против римлян в 66—70 годах от Рождества Христова, в которой гибнет Иерусалим и грандиозный храм Соломона.Главный герой романа Тит Флавий, будущий римский император, отправившийся в Иерусалим лишь из-за мести, вскоре влюбляется в иудейскую царевну Беренику, а затем проникается симпатией к христианской вере.Автор выдвигает свою оригинальную версию, опираясь на труд древнего историка, очевидца всех этих событий, Иосифа Флавия.Читайте первую часть исторической трилогии «Падения».

Глава VIII

В календы июля Palatiorum подходил к Александрии, и все вышли на палубу, чтобы посмотреть прибытие. Отсюда хорошо был виден знаменитый Фаросский маяк, считавшийся одним из семи чудес света. Специальная насыпь длинной в семь стадий соединяла маяк с берегом. Находился же он на скалистом острове Фарос.

— Этот маяк состоит из трех мраморных башен, которые стоят на основании из массивных каменных блоков и построен во второй год правления царя Птолемея II, еще 348 лет назад. Планировалось, что он будет строиться двадцать лет, но египтяне управились за пять. Высота его одна стадия. Верхняя башня круглая, с куполом, установленным на гранитных колоннах, увенчана огромной бронзовой статуей покровителя морей Посейдона⁹³ высотой в шестнадцать локтей. На верхушке третьей башни в объемистой бронзовой чаше тлеет древесный уголь, отблеск которого при помощи сложной системы зеркал на тысячи стадий указывает местонахождение гавани. Он также служит великолепным наблюдательным пунктом. Система металлических зеркал используется для обзора морского пространства, позволяя обнаруживать суда задолго до того, как они появятся у берега. Там устроены флюгеры и часы, — объяснил всем капитан. Затем, увидев их удивленные лица, добавил: — Я уже здесь много раз был и все о маяке знаю!

— Подумаешь, чудо света, Золотой дворец Нерона намного грандиознее и чудеснее этого маяка! — громко сообщил свое мнение Гелий.

Пилад с отвращением посмотрел на самого ненавистного своего гостя, но промолчал.

— А я первый раз здесь и впервые вижу такой маяк, а город какой огромный! — восхитился Флавий.

На западном берегу Нила была морская гавань, а неподалеку находилось Мареотийское озеро. Мост Гептастадиум соединял материк с островом Фарос. Это соединительное сооружение создавало две гавани: меньшую по размеру Эвност и Великую гавань, которые относились соответственно к районам города Ракотис и Брухийон.

Два римских судна зашли в Великую гавань и медленно пришвартовались к пирсу. Тит с друзьями, попрощавшись с капитаном, по корвусу сошел с судна, и путешественники в сопровождении ликторов и рабов с сундуками отправились на берег. Гелий велел принести паланкины, идти пешком к резиденции префекта он явно не горел желанием. Немного подождав, они сели в паланкины, и их понесли по городу.

Действительно, Александрия была крупнейшим центром образования и науки, основанным еще в 332 году до Р. Х. самим Александром Македонским. Два первых Птолемея создали Мусейон — своего рода исследовательский институт, где обучались многие знаменитые ученые эллинистического мира. В Мусейоне была собрана когда-то огромная библиотека, имеющая около семисот тысяч папирусных свитков, а после пожара осталась только их малая часть, которая сохранила все знания человечества. Когда Флавий проезжал мимо этого здания, у него захватило дух от массивности сооружения.

При всей грандиозности города он не имел никаких общественных канализационных систем. Горожане выливали помои прямо на улицу. Вода поступала из частных и общественных колодцев. Александрия была шумным, пыльным и душным городом, состоящим из вилл, домусов, инсул и общественных строений. Лавки находились на нижних этажах, кубикулы на верхних. Часто граждане проводили досуг на крышах зданий, там было прохладнее. Жара стояла неимоверная. Действительно, Тит и Гелий погорячились, надев на себя тоги. Хорошо было Иосифу и Туллию, которые надели свои набедренные повязки еще на судне и сейчас комфортно себя чувствовали.

Наконец они прибыли к резиденции наместника Египта. Дворец имел довольно большую площадь и огромную по числу охрану, которая, завидев гостей, сразу подбежала и начала выяснять, кто это. Они уже были оповещены, что сейчас прибудут посланники императора, но подозревали в этом ловушку. Однако, увидев их, стража успокоилась.

Когда все вышли из паланкинов, навстречу им направился сам наместник. Это был среднего роста человек в возрасте около сорока лет, с виду очень серьезный и строгий:

— Прошу прощения за столь подозрительную стражу, но уже были случаи нападения на меня со стороны египтян!

— Ну что ты, не надо ни в чем перед нами оправдываться, наместник, — сказал с наигранной добротой Гелий, и они обнялись. — Это со мной Тит Флавий и Иосиф бен Маттафия, — указал на представленных рукой. — Мы хотим остановиться в лучших покоях!

— Очень приятно, я Тиберий Юлий Александр, хозяин этих земель. Вас сейчас проводят в ваши кубикулы, — поприветствовал их наместник. — А это кто? — он указал на Марка и Туллия.

— Это обычные никчемные рабы, они могут ночевать и на улице.

— Я не раб! — вспылил юноша.

— Они мои друзья и будут ночевать со мной! — защитил их Флавий.

— Хорошо, — спокойно ответил Тиберий. — Как хотите, — и он велел рабам, чтобы те проводили гостей.

Дворец был богато и красиво отделан, но после Золотого дворца Нерона римских гостей уже ничто так не восхищало. Вокруг здания расположился огромный сад с прудами, бассейнами и колодцами. В передней части находилась экседра⁹⁴, далее располагалось помещение для дружеских приемов и пиров, а в задней части были кубикулы.

Экседра состояла из большого зала, имеющего боковые помещения. Стены были оштукатурены и украшены росписями. В центральном зале были более высокие потолки с поддерживающими колоннами, сделанными из дерева, а их основания из камня. Из камня были пороги и дверные проемы, а двери из эбенового дерева, которое долговечнее местной древесины. Отдельными помещениями являлись триклинии, кубикулы, термы и уборные.

Всех разместили в разных покоях, только Тита вместе с Марком и Туллием. Пол в кубикуле был оштукатурен и окрашен в желтый цвет. На стене имелись драпировки, выполненные из кожи. Мебель была сделана из кедра, инкрустированного слоновой костью, драгоценными металлами, полудрагоценными камнями и фаянсом. В углу находились светильники на деревянной подставке в человеческий рост.

— Не грусти, Туллий, те девушки тебе не нужны. Встретишь других, намного лучше их, — начал утешать Флавий юношу.

— Тебе легко говорить, это же не ты лишился сразу восьмерых поклонниц! Пилад решил их оставить себе, старый развратник.

Дверь отворилась, и к ним вошел Гелий в ярком длинном опоясании из льняного полотна. Выглядел он настолько смешным, словно большая цветная бочка, сдержаться было невозможно.

— Смейтесь-смейтесь, несчастные. Так, между прочим, ходят здесь патриции, а так, — и он указал на Туллия, — только рабы. Но я пришел по другому поводу. Сегодня мы отдыхаем, а завтра у нас насыщенный день с посещением храма Сераписа. Так что будьте в форме. Кстати, к вам сейчас придут гости, советую дождаться их.

— Что-то ты в последние дни слишком хороший, к чему бы это? — спросил Тит.

— Просто умею расслабляться на отдыхе!

— Отдых? Ты же сюда приехал по делу.

— И на отдых! — Гелий весело постучал ладонями по своему толстому животу и ушел.

Флавий в ларце обнаружил набедренные повязки — длинную и короткую, одну из льна, другую из полупрозрачной тонкой ткани. Долго выбирать ему не пришлось, так как Туллий захотел повязку из полупрозрачной ткани, которую сразу и надел. Титу осталась только длинная льняная. Марку же досталась та, в которой недавно ходил юноша.

Только они переоделись, как в кубикулу вошли шесть голых рабынь с цветами и флаконами с благовониями в руках. Они были молодые и красивые, а их стройные тела были намазаны какими-то маслами.

— Ух-ты, вот это да, вот это я понимаю! — пришел в неописуемый восторг Туллий.

Тит тоже оценил красоту присланных к ним девушек, но вслух ничего не произнес. Марк как стоял угрюмый, таким и остался. Рабыни поставили перед ними три скамна и жестами показали, чтобы они сели. Это исполнили все, кроме старого слуги, который молча хотел уйти, но господин ему велел вернуться и сесть. Тот с большой неохотой выполнил приказ. Девушки сразу приступили к делу, начав умащивать благовониями головы гостей, а затем их тела. Это создавало освежающий эффект. Затем они стали обмахивать трех господ опахалами из страусовых перьев.

— Хорошо, что здесь на окнах занавеси от мух, иначе бы они здорово вывели нас из себя. А вот от того, что решетки стоят, становится немного не по себе, как будто мы находимся в темнице! — поделился впечатлениями юноша.

— Ты, небось, там не раз бывал, да? — ехидно спросил его Марк.

— Нет, конечно, просто я всезнающий, а не раб, изолированный от мира. Понятно, что ты ничего не знаешь!

— Неужели? А как ты объяснишь то, что когда спасал на судне моего господина, невозмутимо убил трибуна? Видать, тебе не впервой!

— С чего ты взял, что невозмутимо? Я же не должен был плакать о мерзавце. Признаюсь, несколько дней отходил после этого, но я же спас жизни другим!

— Хватит задавать глупые вопросы, Марк, — вмешался в разговор Флавий. — Он меня спас, а ты вообще непонятно где был, может, с Гелием прятался в каюте?

— Я? — обиженным голосом спросил раб. — Я пожилой, больной человек, меня бы смыло там в первую очередь!

— Так зачем же ты отправился со мной в такое дальнее путешествие, старый и больной?

— Только ради тебя! Ты мне как сын, я практически вырастил тебя. Так мне спокойнее, со мной с тобой ничего не случится!

— Если ты меня и дальше будешь так оберегать, то случится, — и Флавий повернулся к Туллию: — Ты говорил, что жил в этом городе, что здесь есть интересного?

В дверь постучали, и тут же вошли три человека. Один из них, сильный, крепкий и пропорционального телосложения, сказал:

— Добрый день, римляне! Меня зовут Рамос, я устроитель игр в Александрии. Надеюсь, девушки вам понравились, они будут исполнять все, что вы захотите. Каждому по три рабыни, — и он заулыбался. — Если только захотите, к вам придут музыканты и акробаты.

— Послушай… э-э-э… Тутанхамон! — произнес юноша.

— Рамос!

— Я так и сказал. Мы хотим, чтобы ты нам устроил гонки на ладьях по Нилу, хорошо?

— Так это опасно для жизни!

— Ничего, я всегда любил опасность, без нее не могу! А ты? — обратился к Титу.

— Если интересно, то хочу.

— Тогда ладно, завтра я для вас все устрою, наберу команды, и будем участвовать в состязаниях, — оповестил устроитель игр.

— Ты тоже? — удивился Туллий.

— Конечно, я большой поклонник этих игр!

— Но завтра у нас посещение храма и других достопримечательностей, так что переносим на послезавтра! — подытожил Флавий.

На ужин Тит отправился в центральный зал, где стоял огромный стол для гостей. За ним уже возлежали все высшие чины и ждали Флавия. Когда он возлег, Тиберий поднялся сказать торжественную речь. Пока он говорил, Тит шепотом спросил у рядом сидящего Гелия:

— А как быть с нашими рабами, им чем питаться?

— Да пусть с голоду умирают, мне-то что!

— Я серьезно.

— Да не волнуйся ты за них, они едят с дворцовыми рабами.

— Теперь приступайте к еде! — закончил наместник.

На столе было много рыбы, мяса, хлеба, лепешек, овощей и фруктов. Разные сорта вин не оставили никого равнодушными. Вина были сделаны из фиников, гранатов, пальмового сока, а также из винограда. Посуда — бронзовая, серебряная и золотая.

— Какое сейчас отношение к римлянам со стороны египтян? — спросил Гелий у Тиберия.

— Вообще, относительно нормальное. Хотя часто здесь они бунтуют, но не из-за нас, а из-за большого засилья иудеев. Иногда между собой воюют. Не понимаю, что они не могут поделить? Ладно иудеи — я бы их и сам лично истреблял… Прости, Иосиф, — и он сделал виноватое лицо перед Маттафией. — У нас есть, как, впрочем, и в Риме, иудейский квартал, где постоянно происходят какие-то столкновения и погромы. Здесь размещено войско, которое всегда находится в боевой готовности, так что иудеи знают, если взбунтуются, я их утоплю в крови, никого не пожалею!

— А городской совет здесь есть? — задал вопрос Тит.

— Его нет, однако магистраты назначаются из местных жителей, а определенные группы, например иудейские, организовывают свои общины. Вообще город у нас многонациональный, здесь живут египтяне, эллины, римляне, сирийцы, африканцы и иудеи.

— Как насчет зерна, его в изобилии? — поинтересовался Гелий.

— Конечно, только в апреле собрали богатый урожай, так что отправим большое количество зерна вам в Рим!

— Это хорошо, Нерон будет тобой доволен, Александр Великий!

— Мне до Великого не добраться, ведь он был завоевателем, а я лишь правитель! — смутился наместник. — А как поживает наш Цезарь, я слышал, у него умерла беременная императрица?

— Да, к несчастью, трагический случай. Но он уже утешился, вот-вот будет свадьба с юношей Спором.

— Свадьба с юношей? — его лицо перекосилось, но затем, взяв себя в руки, наместник сказал: — Нашему богу Нерону можно все!

Ужин продолжался до глубокой ночи. Несколько гостей, а первым Гелий, пьяными попадали на пол и там уснули. Однако в отличие от пиршеств у императора, здесь многие были трезвыми и спокойными. Флавий же, чувствуя, что перебрал, с трудом, опираясь на стены, пошел к себе в кубикулу. Там, на кровати, он наткнулся на Туллия в окружении рабынь и, прогнав всех, улегся спать.

Утром Тита долго будили, прежде чем он поднялся с тяжелой головой. Но поев, оделся и вместе с друзьями отправился на колеснице на запад к храму.

По городу ехали довольно быстро, так что цель была вскоре достигнута. Перед ним на аллее Сфинксов стояли жрецы и ждали высоких гостей. Кроме них там сидели писцы, которые записывали просьбы верующих и передавали их жрецам. Обычным людям вход во двор храма был запрещен.

Храм Сераписа, Серапеум, восхищал и поражал своей красотой. Он являлся одним из самых богатых языческих храмов. Стоял на высокой, искусственной горе и был окружен со всех сторон великолепными галереями и зданиями. Сто мраморных ступеней вели к нему. Ничего общего с римскими храмами он не имел. Окружен был высокой в росписях стеной. Пилон⁹⁵ был богато украшен надписями и сценами из военных кампаний фараонов, по бокам находились два обелиска — священные монументы. Рядом с ними высились флагштоки для священных знамен.

— Добро пожаловать в храм, о достойные гости! Мое имя Снофру! — произнес главный жрец. — Сейчас мы зайдем во внутренний дворик, прошу следовать за мной.

Пройдя через ворота, они оказались на большой площади, окруженной колоннами.

— Слева вход в мастерские, где изготавливаются различные изделия, мебель, статуи, священные сосуды и льняные ткани. Справа вход в административные здания: в библиотеку, в жилье жрецов. Там же есть и бассейн, где мы перед священнодействием моемся и бреемся. Также жуем особую соль и разжигаем курильницы, чтобы очистить свои уста и помыслы. Воду берем из водоема, носящего название Священное озеро. Вы можете, если хотите, все здесь тщательно осмотреть.

Гости с интересом ознакомились с местом обитания жрецов и отправились в следующий — торжественный зал. Помещение было намного меньше дворика и тоже заставлено колоннами, своего рода проходная.

— Это гипостил — величественный зал, где происходят религиозные процессии. Следующий зал, но мы туда не пойдем, святилище. Там находится святая святых — помещение главной культовой статуи, в котором хранятся священные сосуды. Каждый день на рассвете, в полдень и на закате мы совершаем жертвоприношения. За святилищем находится помещение для священной ладьи. Вот, собственно, и все. Да, и еще у нас есть школы, где с семилетнего возраста обучаются мальчики, они переписывают священные тексты. Если хотите, стойте здесь и молитесь, а я буду возле святая святых.

— Подожди, Снофру, — сказал жрецу Тит. — Ты не рассказал нам, в честь кого этот храм?

— В честь Сераписа, большего вы не поймете!

— Это почему, мы что, тупые? — повысил голос Флавий.

— Тише, Тит! — вмешался в разговор Гелий. — Какая разница, что это за бог, в римском веровании его нет, а значит, забудь ты про этого Сераписа.

— Нет, я должен знать все о каждом боге, с которым встречаюсь, и пока не узнаю, кто он, не успокоюсь!

— Можешь успокоиться, я все расскажу! — сказал другой жрец. — Серапис — бог, защитник Александрии, который соединяет в себе черты Осириса⁹⁶ и Аписа⁹⁷, сын и наследник Геба и Нут, был некогда царем Египта. Он даровал людям вино и хлебные злаки. С поклонением богу Серапису соединяется обожествление реки Нил. Существует пророчество: кто дерзнет коснуться его статуи, тот будет немедленно поражен смертью, и затем мир рухнет, и все стихии возвратятся в хаос.

Флавий, все узнав, теперь спокойно мог помолиться, взглянув в святая святых. Внутри стояла колоссальная статуя Сераписа, предмет благоговения. Кумир этот был сделан из всех металлов — золота, серебра, меди, олова, чугуна и обложен драгоценными камнями, змей — символ вечности, обвивался вокруг него.

После молитвы все вышли за пределы храма. Там их ждал с мелисами наместник:

— Сейчас мы пойдем в дальний иудейский квартал. Недалеко от него находится театр, который и посетим. Согласны?

Все согласились, кроме Тита, который сказал, что хочет прогуляться. Туллий и Марк вместе с тремя ликторами пошли за ним. Марк долго ходить не смог, и его отправили во дворец.

Улицы были до отказа заполнены людьми, и идти становилось все тяжелее. Кого только не встречали они по дороге! Богатые женщины шли в сопровождении своих рабов. На них были наряды со складками и яркие платки, сделанные из целого куска ткани, обернутые вокруг тела и закрепленные под грудью, а на голове — парики. Знатные египтянки встречались в бисерных столах. Зажиточные мужчины были одеты в длинную, типа туник, одежду поверх опоясания. На некоторых — свободные тонкие лацерны. Сандалии — у кого тростниковые, у кого кожаные. Основной же одеждой у мужчин и женщин были опоясания и прямая узкая стола на двух бретелях, длинная либо короткая. Дети бегали по улицам нагими. Им обривали головы, оставляя одну косу, называемую «локоном юности».

— Тут вообще бывает зима? — задал вопрос юноше Флавий.

— Снега нет, но прохладно бывало, я даже, помню, носил теплую накидку.

— Что вы с отцом здесь делали?

— Мы приехали сюда по своим рабочим делам, мне тогда исполнилось пятнадцать. Раньше отец был гладиатором, даже выступал в Риме несколько раз, затем, когда ему даровали свободу, женился. Потом родился я. Мать моя умерла, и у него остался только сын. Сражаться он больше не хотел из-за боязни, что я останусь один. Поэтому начал постепенно заниматься торговлей. Открыли у себя лавку, вначале шили и продавали обычные вещи, затем он решил поплыть в Египет за самыми лучшими тканями, чтобы шить дорогие и хорошие вещи. Здесь договорились о доставке и остались поработать, заработали денарии, но когда мы вернулись домой, отец ввязался в неравную драку и погиб. Нескольких швей я вынужден был уволить, а затем и всех остальных. Вскоре продал домус и остался на улице. Два года я терпел унижения, оскорбления и побои. Пытались сделать из меня гладиатора, раба, но я не давался, убегал. Пришлось путешествовать по разным городам в поисках заработка и пропитания. Чаще всего ночевал под открытым небом. Пока не встретил тебя, и все в моей жизни изменилось.

— Изменилось! — улыбнулся Тит. — Раньше у тебя не было столько девиц, ведь так?

— Да, столько любовниц сразу — это то, о чем я и мечтать не мог! А почему ты не наслаждаешься обществом красивых девушек?

— О том же меня спрашивал и Нерон.

— И что ты ему сказал?

— Что ищу единственную, неповторимую и идеальную!

— Ух ты, а такая где-то есть?

— Надеюсь!

В почтовом здании он приобрел папирус, написал послание отцу, где сообщил, что нормально добрался, жив, здоров и следующее письмо напишет уже из Иудеи. Затем с Туллием пошли на рынок, где поели лепешек и отправились к маяку, но пройдя часть пути, решили вернуться, так как уже начало темнеть. Красивый вид открылся с двух сторон насыпи, где постоянно плавали торговые суда со всего мира.

После ужина во дворце Флавий отправился в кубикулу Гелия. В ней, кроме хозяина, сидели Рамос с Александром и пили вино.

— И как было в театре, интересно? — спросил Тит.

— Скукотища, жаль, что ты не пошел! — грустно ответил Гелий.

— Ничего, завтра будет весело, ты же пойдешь с нами на лодочные гонки?

— А это не опасно?

— Бывают несчастные случаи, но от них никто никогда не застрахован, даже во дворце! — сказал Рамос.

— Ясно, тогда я не участвую, жить еще охота.

— Так когда мы завтра идем на игры? — спросил Флавий устроителя игр.

— Сразу после завтрака.

На следующий день милесы, ликторы, Тиберий, Иосиф, Гелий, Тит, Рамос, Туллий и Марк отправились на берег Нила. По дороге наместник решил поделиться своими знаниями:

— Нил⁹⁸ — самая большая река в Африке. Император Нерон четыре года назад пытался завоевать Эфиопию, даже послал сюда легионы. Они прошли вглубь царства, но из-за болот не смогли продвинуться дальше. Затем вернулись домой, так и не найдя истока великой реки. Считается, что он расположен в Лунных горах — это Восточная и Центральная Африка, и река много десятков стадий течет под землей. Но это всего лишь предположение. А здесь, — и он указал на берег реки, к которой они уже подходили, — когда-то произошла последняя битва за восстановление мира в Египте между силами Юлия Цезаря и войском царя Птолемея XIII, младшего брата царицы Клеопатры.

— Вот сейчас мы и будем сражаться на том месте, где когда-то было настоящее сражение! — сказал Рамос. — Ты с нами, повелитель?

— Нет, я буду на берегу вместе с Гелием и Иосифом.

— Вот это да, Рамсес! Когда же будет битва? — спросил с большим нетерпением юноша.

— Я Рамос, просто Рамос! — раздраженно ответил тот. — Неужели так трудно запомнить такое короткое имя?!

Но Туллий его уже не слышал, а сняв набедренную повязку, с громким криком бросился в воду.

— Иметь такое лицо и тело, которое идеально бы подошло для позирования статуи Аполлона, а в голове пустота и глупость! Разве такое бывает? — сказал, не то с восхищением, не то с сочувствием глядя на юношу, устроитель игр.

— Неужели и я был таким легкомысленным? — спросил Флавий у Марка.

— Почему был? По-моему, ты и остался таким же.

— Я бы на твоем месте проверил, нет ли там крокодилов и гиппопотамов! — крикнул Туллию Рамос.

Тот сразу отреагировал и с округленными глазами выбежал из воды.

— Точно, я про крокодилов как-то забыл, — произнес он с отдышкой, садясь на землю.

— Прежде чем что-то делать, надо думать, — сказал ему Тит. Затем обратился к Тиберию: — Как много здесь тростника, теперь понятно, почему папируса везде в изобилии!

— Египет как-никак самая богатая провинция в Римской Империи! — с такой гордостью сказал наместник, будто он являлся властелином мира.

— А вот, кстати, и команды, — перебил их и показал в сторону Рамос.

К ним приблизилось восемь человек с одинаковыми прическами, только одни в повязках белого цвета, другие — желтого. Они предупредили, что вот-вот должны подплыть на ладьях и другие участники.

— Итак, правила такие, — начал объяснять устроитель игр. — Необходимо первыми переплыть реку, кто это сделает — победит. Но не все так просто. Вам дадут длинные шесты, которыми вы должны опрокинуть ладью соперника. Будьте осторожны, если упадете в воду, сразу пытайтесь залезть обратно, а то мало ли кто на вас нападет, здесь много чего плавает!

Такие правила игры никого не вдохновили, а, скорее, наоборот, мудро поступили Гелий и наместник, которые сразу отказались от участия. Сейчас же отказываться было бы трусостью.

Уже появились четыре лодки, приближающиеся к берегу. Это были небольшие папирусные ладьи, каждая вмещала в себя три-четыре человека.

— Итак, нас пятнадцать участников и четыре ладьи. Сделаем так: по четыре человека в двух ладьях и по три в других двух, один участник запасной. Команда победителей получит пояса из бисера. Я думаю, вначале посмотрим на первых участников гонок, а затем мы, три на три, согласны?

Тит и Туллий кивнули.

— Тогда залезайте в ладьи, игра сейчас начнется, — сказал восьмерым участникам Рамос.

Те послушно заняли свои места и шестами оттолкнулись от берега, затем, касаясь ими дна, увеличили скорость. Отплыв на значительное расстояние, они начали таранить друг друга лодками, а шестами, ставя их под дно ладьи, пытались перевернуть своих соперников. Двое из одной лодки и один с другой не удержались на ногах и упали в воду. Другие участники, не обращая на это внимания, продолжали сражение. Кто был в воде, поплыли к своим командам, но залезть им не удавалось, потому что ладьи постоянно качались от борьбы и был риск, влезая, опрокинуть остальных.

Из последних сил держались участники, пока одна из команд не кувыркнулась вместе с лодкой. Другие помогли забраться своему участнику и стали кричать, поднимая руки кверху, празднуя победу. Затем, опомнившись, что гонка еще не закончена, поплыли к другому берегу. Проигравшие перевернули плавающую вверх дном ладью, залезли в нее и, не захотев плыть к другому берегу, отправились назад.

Здесь уже собралось много жителей, которые пришли посмотреть на состязание. Наместника и гостей милесы взяли в кольцо, дабы огородить их от всяких инцидентов.

Неудачников встретили свистом, но те, не обращая внимания, подошли к устроителю игр.

— Молодцы, и хотя вы проиграли, благодарю за храброе сражение! — сказал Рамос и обратился к Туллию: — Вот видишь, никаких крокодилов, так что можешь спокойно плавать. Да и надень уже повязку, хватит ходить здесь голышом, ты распугаешь весь народ!

— Это почему? — обиделся юноша. — Я в одежде плавать не люблю!

Наконец, к берегу приплыли победители, которых встретили радостными криками. Устроитель игр вручил им четыре пояса и монеты.

Вскоре пригласил остальных участников состязаний занять места в ладьях. В одной расположились Рамос, Флавий и Туллий, в другой — их противники. Отплыв от берега, они начали сражение. Шестами Тит и юноша вначале пытались опрокинуть вражескую лодку, а затем начали бить по ней. Устроитель игр стал ругаться, что так делать нельзя, но, когда сильно качнуло ладью, выпал из нее, при этом, падая, зацепился за соседнюю лодку, да так, что все трое соперников одновременно упали в воду. Флавий и Туллий рассмеялись и высказали благодарность Рамосу.

Однако в этот момент послышался страшный крик, и вода сделалась кровавой. Устроитель игр завопил: «Крокодилы!» — и поплыл к своей ладье. Крокодилы, съев одного участника, бросились на второго, третий же попытался влезть в свою лодку, но не успел, однако Рамосу повезло. С помощью Тита и юноши он забрался в ладью, и они моментально отплыли от опасного места.

Когда пристали к берегу, к ним подбежали оказывать помощь. Граждане кругом ужасались, ахали и сочувственно восклицали, но увидев, что со второй командой все в порядке, немного успокоились. Наместник приказал позвать охотников, чтобы истребить крокодилов, а также велел вытащить трупы из воды, если от них что-то осталось, и забрать лодку.

Флавий и юноша после случившегося вели себя спокойно, в отличие от устроителя игр, который бился в истерике. Многие его успокаивали, но это не помогало, пока Гелий, не выдержав, не подошел и не ударил ладонью его по лицу, при этом сказав:

— У меня тоже такое было, поэтому я знаю, как это остановить.

И действительно, помогло, истерика моментально прошла.

— Как вы, целы? — спросил у остальных участников Тиберий.

— А что с нами могло произойти, мы же были в ладье, — ответил Тит.

— Это еще ничего не значит, — сказал Туллий, надевая свою повязку. — Бывали случаи, когда крокодилы опрокидывали лодки и запрыгивали внутрь.

— Хорошо, что ты мне это сказал после состязаний!

— Все, идемте во дворец, сейчас в термах попаритесь и быстро успокоитесь, — твердо сказал наместник.

— Да мы и так спокойны! — в один голос ответили гости.

Однако в резиденции после плавания в бассейне с рабынями Флавий и юноша уже практически восстановились от потрясения, которое, хотя оба отрицали, все же ощущалось.

Во время ужина Александр вместо Рамоса вручил троим участникам пояса победителей и монеты, после чего все разошлись по своим покоям.

— О, господин, я так за тебя переживал, что бы я сказал твоему отцу, если бы ты по глупости погиб? — говорил, ложась на кровать, Марк. — Что Тита съели крокодилы?!

— Со мной был Туллий, который, в отличие от тебя, везде меня сопровождает!

— Этот мальчишка сам тебя спровоцировал принять участие в кровавой игре, это ты его сопровождал!

— Послушай, старик! — вмешался в разговор юноша. — Хватит меня постоянно в чем-то подозревать и обвинять. Если ты плохо выполняешь свои обязанности, это твои проблемы. Может, тебе пора на покой?

— Да как ты смеешь мне такое говорить, тебе надо устроить настоящую порку! — повысил голос Марк.

— И кто это говорит вольному человеку — несчастный раб! Ты рехнулся?

— Успокойтесь! — выкрикнул Тит. — Я прошу вас, не надо ссориться и ругаться, вы что, не можете жить мирно?

— Это не я, ко мне вечно старик придирается.

— Пообещайте, что больше ссориться не будете, вы же не дети!

— Я обещаю только в том случае, если Марк меня не будет трогать.

— Обещаю, — согласился раб. — Можно теперь мне поспать?

После завтрака к ним в кубикулу вошел устроитель игр:

— Приветствую вас с прекрасным утром! Тит, ты не хочешь сегодня отправиться на охоту в пустыню вместе с префектом и Гелием?

— Если не будет охоты со стороны зверей на нас, тогда согласен.

— Это уже от вас зависит. Туллий, а ты не хочешь принять участие в беге на стадионе, ты вообще хорошо бегаешь? Победитель получит много монет.

— Бегаю нормально, а ради золота буду бежать лучше всех! — загорелся огонек в глазах у юноши.

— Марк, будь здесь, — приказал Флавий.

На улице они разделились. Иосиф умудрился простудиться и остался во дворце, Туллий и Рамос пошли на стадион, а остальные с кучерами сели в колесницы, запряженными двумя лошадьми и в сопровождении охраны отправились за город.

Проехав Канопские ворота, остановились. К ним подошли другие охотники вместе со специально обученными собаками, у которых были длинные лапы и острые морды. Всем участникам были выданы луки со стрелами и мечи. Затем они обмотали себя ремнями, чтобы не упасть. Послышался приказ выпустить страусов, и около пятидесяти птиц начали выбегать из находящихся вдалеке клеток.

— Итак, пускайте собак вперед, надо всех их убить, я надеюсь, все умеют стрелять из лука! — выкрикнул наместник и приказал кучеру быстро трогаться с места.

Остальные тотчас принялись исполнять его приказ. Бежали страусы очень быстро, точно прицелиться в них на скорости было практически невозможно. Но многие укорачивали путь и, притормаживая, выпускали несколько стрел в жертву. Тит же, догнав одну птицу, решил воспользоваться не луком, а мечом, бросив его в цель и сразу попав. Другого же страуса, который засунул свою голову в песок, он убил уже из лука. Затем вернулся к первой своей жертве и, отвязав ремни, сошел с колесницы, вытащил свой меч, в этот момент к нему подъехал Александр:

— А ты молодец, на скорости попадать действительно тяжело, а ты смог, да еще и мечом!

— Просто птица была очень близко от меня. Ты разве не с Гелием охотишься?

— Да, но он ездит не так уж быстро и стреляет плохо, так что с ним неинтересно. Вот, кстати, и он приближается.

Действительно, к ним подъехал тот, о ком они говорили.

— Что, решили перекусить свежим сырым мясом? — произнес Гелий и сам рассмеялся над своей шуткой.

— Нет, хотели твое сало съесть, — съязвил Флавий.

— Я всегда подозревал, что ты из племени каннибалов, и что ты делаешь среди цивилизованных людей, мне до сих пор непонятно! — затем повернулся к Тиберию. — Других птиц или животных сегодня выпускать будете? И вообще, на кого вы кроме страусов еще охотитесь?

— На зайцев, лисиц, гиен, антилоп, носорогов и слонов. Пожалуйста, выбирай любых, и мы отправимся на несколько сот стадий искать их.

— Нет… э-э-э… пожалуй, мне достаточно и страусов.

И тут все трое увидели приближающихся к ним двух птиц, за ними ехала колесница. Флавий и префект сразу схватили свои луки и выстрелили в страусов, Гелий же не спеша натянул тетиву и выпустил стрелу так, что она пролетела мимо падающих птиц и попала прямо в грудь приближавшемуся охотнику. Тот схватился за стрелу и повис на ремнях, кучер же сразу остановил лошадей. Стреляющий моментально отбросил в сторону лук и повернулся к пораженным друзьям:

— Во всяком случае хорошо, что вообще попал во что-то, — ответил Гелий. — И не смотрите на меня так, я не специально, несчастный случай, с каждым бывает. Лучше скажи, Тиберий, когда я смогу отплыть в Рим вместе с зерном?

— Ты можешь хоть завтра отправиться в столицу или ждать месяц, пока суда загрузятся, — все еще пораженный инцидентом, ответил наместник.

— Да, ты прав, наверное, я завтра поплыву. Тит, а ты готов уже отправиться в Иерусалим?

— Конечно готов, я и так задержался здесь.

— Вот и хорошо, а теперь давайте продолжим охоту! — сказал как ни в чем не бывало Гелий.

Почти до вечера продолжалась погоня за жертвами. Александр и Флавий были постоянно начеку и внимательно следили за Гелием, чтобы тот, якобы случайно, не выпустил стрелу и в них. Однако остальная часть дня прошла без всяких эксцессов, и они все вместе отправились на ужин.

Примечания

93

Посейдон — в древнегреческой мифологии верховный морской бог, один из трех главных богов-олимпийцев вместе с Зевсом и Аидом.

94

Экседра — приемная в доме.

95

Пилон — огромные врата.

96

Осирис — бог возрождения, царь загробного мира и судья душ усопших.

97

Апис — священный бык в образе человека.

98

Нил — река в Африке, одна из величайших по протяженности речных систем в мире. Слово «Нил» происходит от греческого названия реки «Нейлос» (Νείλος). Река берет начало на Восточно-Африканском плоскогорье и впадает в Средиземное море, образуя дельту площадью 24 тыс. км². Длина системы Нила — 6852 километра. Площадь бассейна реки Нил составляет 349 тыс. км².