Падение Флавиев

Максимилиан Валентинович Маркевич, 2018

«Падение Флавиев» – это прямое продолжение романа «Падение Храма Соломонова».Роман повествует о правлении последнего императора из рода Флавиев – Домициана, чьи достоинства и пороки смешивались в нем поровну, пока наконец сами достоинства не превратились в пороки.Сможет ли приемный сын бывшего императора Тита, Туллий, отомстить за названого отца, считая, что именно Домициан виновен в коротком и трагическом правлении своего брата?Автор опирался на труды античных историков: Светония, Тацита, Плиния-младшего и Геродота, цитаты которых присутствуют в романе.Читайте вторую часть исторической трилогии «Падения».

Глава III

Луций и Маний места себе не находили, шныряя взад и вперед по мощеной дороге, когда из виллы Авла вышел Туллий.

— О боги, друг наш, — обрадовался Маний. — Ты цел и невредим?!

— Мы думали, что ты уже не жилец, — радостно подхватил разговор Луций. — Я еле снял с забора Мания, который уже хотел было бежать за тобой внутрь.

Туллий ничего не ответил и побрел дальше. Друзья бросились за ним.

— Ты вправе обижаться на нас, — заговорил Маний, — но нам не до конца понятно было, что там внутри происходит. Я лишь видел, что стража засуетилась.

— Да все нормально, правда, — заговорил уже Туллий. — Просто мне надо все хорошенько обдумать.

— Что именно? — поинтересовался Луций. — Что там произошло? Где рабыня? Ее убили? При тебе убили? Тебе угрожали или близким?

— Нет, никого не убивали и никому не угрожали.

— Тогда что?

— Я сейчас не в состоянии что-либо объяснять. Когда придет время, я все расскажу, обещаю, — и Туллий что есть мочи помчался домой.

Он вошел в домус¹⁷, когда все трое обитателей уставились на него.

— Знаю, знаю, я поздно пришел и не предупредил вас, но все хорошо, и мне надо побыть одному, — и быстро проскочил в свою кубикулу.

Вслед за ним зашел Клитус.

— Я сейчас не могу говорить… — начал было Туллий.

— Что случилось? — спокойно спросил Клитус и сел на селу¹⁸. — Я все понимаю, тебе нужен покой и отдых, но я, как глава этой семьи, имею право знать, что происходит.

— Я встречался с префектом, его сыном и сенатором.

— О боги, где?

— На вилле сына префекта. У меня был разговор с сенатором Гнеем Сервием, который, как и я, хочет смерти Домициана. В общем, я буду участвовать в заговоре.

— Что? О чем ты говоришь?

— Это уже решено.

— Туллий, ты мне сам рассказывал о последних словах твоего отца. Тебе необходимо отправиться на могилу настоящих родителей, узнать все о них, познакомиться с их религией. Ты еще юн и неопытен, на данный момент ты эту битву проиграешь. Необходим опыт — военный, тактический, жизненный. Сенаторы вечно плетут интриги и всегда устраивают заговоры против всех императоров без исключения. Это политические игры очень богатых людей, которым просто скучно живется. У них есть все, но им надо больше. Ты же другое дело, тебе нельзя ошибиться.

— Ты не понимаешь, Домициан отравил Тита, об этом уже знают все в Риме. Тит умер в сорок один год в расцвете сил. Почему?

— Многие умирают и в двадцать лет по непонятным причинам. Это частое явление, к сожалению.

— А мой дед Веспасиан прожил семьдесят лет.

— Исключение из правил.

— Моя жизнь — это месть.

— Ты чудом выжил там, где невозможно было выжить. Может, Бог не зря тебе дал еще один шанс? Может, для чего-то высшего?

— Бог? О каком Боге ты говоришь? Вы христиане?

— Насколько мне известно, как и твои настоящие родители тоже.

— Почему вы скрываете? Сейчас нет гонений на христиан.

— Ты не прав, Домициан возобновляет гонения на нас.

— Вот видишь, еще одна причина остановить этого тирана.

— Христианство учит смирению и любви. Бог сам накажет его. Как не так давно наказал еще одного тирана — Нерона.

— Да, я слышал о нем, отец много рассказывал об этом императоре. Ведь они дружны были.

— И один из них стал гонителем христианства, а другой — практически приверженцем.

— Что ты предлагаешь?

— То, что ты и сам хотел недавно, — покинуть Италию и отправиться за ответами.

— А как же шанс? Как же союз с сенатором?

— Сегодня союз, а завтра предательство. Он тобой пожертвует в любой момент, когда ему станет выгодно.

— Ну… не знаю…

— Он знает, где ты живешь?

— Нет, я пока ничего не говорил. Мы договорились о встрече через месяц. Он отбыл в Рим для переговоров с другими римскими политиками.

— Где встречаетесь?

— Там же, на вилле.

— Надо подстраховаться. У меня есть люди, которые проследят за префектом и его сыном. За сенатором следить вне Тарента я не смогу.

— Благодарю, но этого не требуется.

— Еще как требуется. — Клитус встал и направился к выходу. — И на будущее: не смей исчезать как сегодня и приходить под утро, мы из-за тебя всю ночь не спали, переживали, думали, что тебя убили. Особенно расстроилась и прорыдала все это время твоя сестра. Иди успокой ее.

Туллий зашел в кубикулу Корнелии.

— Не спишь?

— Нет, — ответила она, протирая глаза. Туллий сел на кровать, и Корнелия обняла его. — Я так переживала, места себе не находила. Где ты был?

— Встреча была с сенатором.

— Почему мне не сказал?

— Послушай, у меня был тяжелый день, так что…

— Все ясно, ты меня не любишь, ничего мне не рассказываешь, для тебя я пустое место, что есть я, что нет меня, тебе не важно. Я без тебя жить не могу, а тебе абсолютно безразлично.

— Это не так…

— Это так, ты меня использовал.

— Не говори глупостей! Зачем? — Туллий встал.

— Чтобы остаться в нашей семье навсегда. Тебя же мои родители хотят отправить подальше отсюда.

— Я сам хочу уехать, твои родители — самые лучшие люди на свете.

— А я, значит, нет?!

— Поговорим, когда ты успокоишься.

— Я и так спокойна, и мы поговорим сейчас!

— Мы уже обо всем поговорили. — Улыбнулся Туллий и хотел было уйти.

— Сегодня я расскажу родителям, что мы спим вместе уже несколько месяцев и хотим пожениться.

— Что? — поразился юноша.

— То, что слышал. Я все расскажу им.

— Нет, не надо…

— Почему?

— Они меня сразу выгонят, да и тебя тоже. Это же позор.

— Почему позор? Мы не родные с тобой. Мы просто влюбленные мужчина и женщина.

— Да брось, женщина, ты еще юная, тебе только пятнадцать.

— Юная? Ты вообще римские законы знаешь? С двенадцати лет девушка может выходить замуж, юноша — с четырнадцати, а тебе вообще почти семнадцать. Мы уже опаздываем с браком.

— Прошу, не говори родителям. Дай я сам это сделаю!

— Убежать хочешь? Дать тебе время на подготовку к побегу?

— Никто никуда не собирается убегать. Просто сейчас не время для этих любовных игр.

— Почему?

— Поверь, сейчас есть вещи посерьезнее. Может, у меня получится переехать в Рим, меня хотят поддержать сенаторы и провозгласить императором. Мы сможем въехать в императорский дворец, и ты станешь императрицей. Не забывай, я же наследник императора Тита.

— Ух ты, — и глаза ее округлились. — Ты говоришь правду?

— Да, вот на этой сегодняшней встрече это все как раз и обсуждалось.

— Значит, ты женишься на мне, и я стану императрицей?!

— Конечно.

— Тогда хорошо, я пока что ничего не скажу, — засмеялась она.

— Вот и славно.

— Я люблю тебя.

— А я тебя. — Туллий поцеловал ее и ушел.

Утром Флавий вновь отправился к вилле Авла. Стража пропустила его в сад, где он засмотрелся на фруктовое дерево в ожидании хозяина.

— Опять посягаешь на мою собственность? — ехидно произнес Авл, появляясь здесь.

— И да, и нет.

— Сенатора нет в городе, и я не думаю, что тебе стоит сюда приходить без приглашения, иначе накличешь беду. Твое появление здесь не сулит ничего хорошего моей семье, так называемый Туллий Флавий.

— Я по делу!

— И какому же?

— У тебя есть зеленоглазая рабыня, я первым ее увидел и хотел купить, но ты опередил меня. Теперь я хочу выкупить ее у тебя.

— Ты смотри, такой деловой стал, вначале выглядел довольно-таки смиренным, при первой нашей встрече. А теперь вон как заговорил, двуликий.

— Я просто хочу ее… выкупить.

— Не сомневаюсь, что хочешь, — и он улыбнулся. — Она действительно прекрасна, тем более страстная. Скифы вообще все жаркие.

— Она скифка?

— Так мне сказали. Как бы там ни было, хочу кое-что прояснить: я не сенатор, и меня своими россказнями не проведешь. Может, мой тесть и любитель разных игр, и ему просто интересно, к чему все это приведет, но я не собираюсь тебе помогать стать императором. Мне вообще кажется, что это чья-то неудачная шутка.

— Все ясно, ты человек Домициана.

— Ха-ха. Да я его даже никогда не видел, в отличие от тебя, верно? Чего мы, провинциальные граждане, можем достичь, сидя в этой дыре? Мы самый юго-восток Италии, вдали от Рима и его интриг. Переплыви через Ионическое море — и ты уже окажешься в Греции. Может, нам даже ближе Греция, чем Рим. Так что я ничей человек, сам по себе, и надеюсь, в будущем тоже буду префектом. И чего мне точно не хочется — так это чтобы в моем городе были такие сомнительные личности, как ты.

— Справедливо. Я дам тебе пятьсот денариев и уберусь из города навсегда.

— Ты и так скоро покинешь нас.

— Но я смогу вернуться. В конце концов, тут мой второй дом.

— Тысяча денариев — и покинешь Тарент навсегда.

— Пятьсот! Я не богат, чтобы переплачивать.

— Семьсот пятьдесят! Ни тебе, ни мне. Да и чуть заработать я же должен на красавице.

— Хорошо. Могу ли я до встречи с сенатором и отбытием из города оставить ее пока у тебя?

— Некуда привести ее или просто боишься за нее?

— Боюсь.

— Понятно. Ну что же, тогда восемьсот денариев, кормить за свой счет я ее не собираюсь, — и Авл собрался уходить.

— Я хочу ее увидеть!

— Стражник проводит тебя к ней.

— И не касайся ее больше, она моя.

— Само собой. — Авл развернулся и улыбнулся. — У нас же уговор.

Туллий вместе с охранником оказались в темнице с клетками, в одной из них и сидела зеленоглазая рабыня.

— Освободи ее, — приказал Туллий.

Стражник открыл клетку и поманил девушку рукой. Она послушно выбралась наружу.

— Привет. — Криво улыбнулся Флавий. — Я Тул… кхе… лий. Туллий я, в общем.

Охранник закатил глаза и ушел.

— Привет, — ответила девушка.

— Надо же, ты знаешь латынь. Это же здорово.

— Не до конца, но да, я знать латынь.

— Как тебя зовут?

— Опойя.

— Ну и имя… То есть красивое имя… А что оно означает?

Девушка опустила голову.

— Да не важно. В общем, я что хотел сказать… Я тебя выкупил… Теперь ты моя… вот… А прежний хозяин с тобой хорошо обращался?

— Хорошо.

— Вот и славно. Ты пока здесь еще побудешь, а через пару недель тебя заберу. Я буду навещать тебя. Не волнуйся. — Он поцеловал ей руку и позвал стражника.

Сразу же после разговора с рабыней Туллий отправился к Луцию.

— Луций, Луций, ау? Есть кто? — закричал Флавий.

— Чего орешь? — Вышел из инсулы Луций.

— Ты все еще дома?

— Конечно, раннее утро же.

— Ой, да, я и не заметил.

— Странный ты в последние дни. Любовь к рабыне так сказалась?

— О да, очень. Что делаешь?

— Буду тренироваться целый день.

— Зачем?

— Ты вообще здоров?

— Да, а что?

— Через две недели начнется Нептуналия. Надо готовиться к соревнованиям.

— А-а-а, точно, двадцать третье июля. Праздник в честь Нептуна.

— Мы морской город и должны почитать бога моря. Ты здесь не родился, но должен знать, что этот праздник необходим, чтобы предотвратить засуху.

— Целый июнь шли ливни, какая засуха?

— Засуха уже началась, да и потом всем мореплавателям нужно благословение Нептуна.

— К каким состязаниям ты готовишься?

— Агон, конечно же.

— Что?

— Не говори мне, что ты не знаешь, что такое Агон!

— А должен?

— Ты пропустил их в прошлом году?

— Да.

— А в Риме разве не празднуют Агоналии? Ну, Агония?

— Гладиаторские бои, гонки на колесницах.

— Это тоже, но не то. Агон — это борьба, состязание у нас и греков во время празднеств.

— Это больше у греков.

— Нет, и у римлян тоже, Агоналии — это праздники и игры в честь Януса¹⁹, прозванного Агоном, то есть борцом.

— И что же будет?

— Все увидишь, главное, приведи себя в хорошую форму. Соревнований будет много, и ты сам сможешь выбирать, как и где участвовать.

— Значит, нужна физическая сила?!

— Не только… разная.

— Хорошо, будет чем убить ожидания.

— Какие ожидания?

— Празднеств, — и Туллий ухмыльнулся. — Увидимся еще.

Луций подозрительно посмотрел вслед другу. Флавий же побрел на форум помогать Клитусу в торговле. Так целый день и прошел. Дома же начал усиленно качать мышцы тяжелыми предметами и делать силовые нагрузки на руки и ноги. Появился Клитус с неизвестным высоким здоровым мужчиной лет сорока пяти, с грудой мышц.

— Туллий, хочу тебя познакомить с Меланкомосом. Он грек и знает, как тебя натренировать за эти несколько дней, дабы ты преобразился в настоящего греческого атлета.

— Нескольких дней, конечно же, мало для этого, но Туллий в хорошей форме и будет готов к играм, — произнес грек.

— Мы раньше не встречались? — поинтересовался Флавий. — Лицо и имя какие-то знакомые.

— Может быть, я известный человек.

— Ладно, я вас оставляю, — заявил Клитус. — Мне надо на форум.

— Рад знакомству, Меланкомос, — выговорил Туллий.

— Итак, все, что надо знать о принципах идеальной фигуры, это симметрия. Ничего не должно быть слишком. Вот ты поднимал сейчас металлические тяжести для чего? Навредить себе хочешь? Корпус должен быть накачанный, но не чрезмерно, с широкими плечами и грудью, сильными руками и тонкой талией. Ноги мускулистые, но не огромные. Все должно быть сбалансировано и пропорционально. Идеальное телосложение — это по греческим правилам следующее: руки должны быть в 2,5 раза больше окружности запястья, талия — в 1,9 раза больше лодыжки, бедра — в 1,75 раза больше колена, плечи — в 1,6 раз талии, и шея — в 2,5 раза запястья. Ты должен быть спортивным, подтянутым и худым. Отчасти ты такой, но не симметричен. Правильное питание — это мясо, рыба, овощи и фрукты, много воды. Приседания, отжимания, пресс — вот что надо. Ну и, конечно же, бег. Однажды Фидиппид получил задание пробежать марафонский забег по холмистому и трудному пути примерно 1 240 стадий²⁰ из Марафона в Спарту и попросить помощи для греческих войск в сражении с персами. Фидиппид преодолел это расстояние удивительно быстро, за два дня, и принял участие в шестичасовом сражении, несмотря на четырехкратное превосходство в численности противника, и сразу после победы, раненый и обессиленный, побежал в Афины, — а это еще 800 стадий, — где женщины и дети в страхе ожидали известий о своей участи. Право принести весть о победе считается в Греции почетной наградой, достойной настоящих героев, и Фидиппид заслужил это право. И хотя много бегунов отправились с этой славной новостью, тем не менее не привыкший проигрывать Фидиппид и в этот раз приложил все усилия, чтобы стать победителем. Добежав до Афин первым, он лишь успел выкрикнуть: «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» — и упал замертво. Фидиппид буквально загнал себя до смерти, но показал, на что способно человеческое тело. Я буду тренировать тебя не для этих глупых игр, а для того, чтобы ты всегда мог победить даже там, где это нереально.

— Благодарю тебя, храбрый воин. — Пристально посмотрел ему в глаза Туллий. — Так кто ты такой?

— Меланкомос, греческий атлет, боец. Бывший чемпион Олимпийских игр.

— Ого, твои услуги, видать, очень дорогие.

— Очень.

— Но мы не богаты.

— Не в золоте счастье, поверь мне. Плата бывает очень разной.

— Чем же мне заплатить тебе?

— На данном этапе это неважно. Ты юн, и из тебя слепить можно все что угодно, хоть нового Олимпийского чемпиона.

— Мне этого не надо.

— Никогда не знаешь, что тебе понадобится, а что нет. Но хватит болтать, и пора тренироваться. Раздевайся.

— Мне туника не мешает.

— Полностью раздевайся. Главное греческое правило: ничего не должно мешать, когда ты тренируешься или состязаешься.

— Мы же не в Греции.

— И что? Здесь тоже соревнуются голыми.

— Что дальше? — Туллий скинул с себя одежду.

— Итак, сто приседаний, и медленно.

Юноша стал выполнять, и с каждым разом становилось все труднее.

— Следующее упражнение: одну ногу поставь сзади на опору, на пень, и, приседай, а другую, стоящую на возвышении, старайся использовать только для сохранения равновесия.

Туллий стал выполнять и это, но через время скривился и упал, схватившись за голень.

— Что произошло?

— Старое ранение.

— Ранение?

— Кинжал голень пробил полтора года назад. Иногда болит.

— Я так и думал…

— Что?

— Не просто же так у тебя шрамы везде.

— Внутри меня шрамы гораздо хуже.

В саду появилась Корнелия и прервала их разговор:

— Как тренировки?

— Тебе нельзя здесь быть, — парировал Меланкомос. — Юноша голый.

— Ой, что я такого не видела в нем?!

— Что? — возмущенно спросил Меланкомос.

— Да ладно тебе, дядя.

— Уйди прочь.

Корнелия, фыркнув, ушла. Меланкомос зло посмотрел на Туллия, тот сглотнул.

— Ты спишь с моей племянницей?! — обратился он к Флавию.

— Я не знал, что ты родственник, почему я тебя раньше не видел?

— Был в Греции! Так давно ты с ней спишь?

— Я… я… полгода где-то…

— О боги, благодарность твоя выше всяких похвал.

— Боги? Ты что, не христианин? Эм… Я понимаю, что это неправильно, но у нас взаимно вспыхнула любовь, тогда еще… и…

— А теперь прошла… я это понял.

— Откуда?

— Клитус говорил, что ты влюбился в какую-то там рабыню.

— Похоже, вы все в курсе всего.

— Так и должно быть, когда в нашем домусе находится сын бывшего императора, на которого объявлена охота.

— Я не родной сын…

— Да не важно это… уж Домициану точно. Ему важно лишь, чтобы проблема перестала дышать. Ну а тебе тем временем хочется просто любви. Причем с дочерью того, кто тебя спас и приютил, кто относится к тебе как к сыну.

— Мне действительно просто надо было немного ласки в это трудное время.

— Пошел бы в лупанарий²¹ и выбрал бы любую девицу для утех.

— Не подумал.

— А стоило бы иногда. Ладно, продолжим, нагрузку на голень опустим. Но это твоя Ахиллесова пята, чтобы ты знал на будущее.

После тренировок обессилевший Туллий рухнул на кровать в своей кубикуле и только хотел заснуть, как к нему вошла Корнелия.

— У меня нет сил сейчас ни на что, — устало протянул Флавий.

— А тебе и не надо, я все сама сделаю, — игриво произнесла она.

— Нет, не надо, — и он вскочил.

— Что такое? — обиженно произнесла Корнелия. — Ты меня не хочешь?

— Дело не в тебе, а во мне.

— Дядя что-то заподозрил? Тем лучше, не надо больше скрывать.

— Ничего он не заподозрил. Мне нужны силы для праздничных игр. Только и всего.

— А, ну, хорошо, мы пойдем на игры вместе, там много чего интересного будет. Тебе понравится. — Она подмигнула и ушла.

Последующие тренировки проходили интенсивнее и в молчаливой обстановке. Меланкомос, по-видимому, затаил злость на Туллия и ничего никак не комментировал, равно как ничего и не рассказал Клитусу. Но строгий взгляд всюду сопровождал Флавия, и ему было из-за этого не по себе. Он мечтал поскорей уехать из города вместе с Опойей и зажить самостоятельно. Правда, еще не знал, какой именно план ему уготовил сенатор.

Примечания

17

Домус — дом-особняк одного рода.

18

Села — табурет.

19

Янус — двуликий бог в древнеримской мифологии. Почитался как божество всех начинаний, дверей, входов и выходов, в связи с чем получил атрибуты сторожа — ключи и посох, дабы отгонять непрошеных гостей. В императорскую эпоху Януса представляли как легендарного первого царя области Лаций, основавшего город на холме Яникул.

20

Стадий — единица измерения расстояний в древних системах мер многих народов. Римский = 185 м.

21

Лупанарий — публичный дом в Древнем Риме, размещенный в отдельном здании. Название происходит от латинского слова «волчица» (лат. lupa) — так в Риме называли женщин легкого поведения.