Ключ

Максим Шмырёв, 2021

Третья часть фантасмагорического цикла «Мир Великого Древа». С началом Зимнего Времени Асгард пустеет, почти все обитатели Великого Древа погружаются в Зимний сон… У Фригг на это чудесное время были свои планы, но жребий решает иначе. Теперь ей придётся остаться дежурить в Асгарде на всю зиму, в холоде и одиночестве. Но кто сказал, что это скучно? Да и одиночество Королевы продлится совсем недолго… Холод зимы существует для того, чтобы сердце стало горячим. Билось во всю мощь – среди ледяной пустыни. Оно – сердце – ищет. Что-то подлинное. Ключ.

Глава III,

в которой повествуется о Зимней Страже, а Фригг находит меч Миммеринг

Когда утром вы выходите из дома, намереваясь совершить прогулку в окрестностях города, наполните карманы нехитрыми безделушками — вроде заурядного паяца на верёвочке, кузнецов, стучащих по наковальне, или всадника на лошади-свистульке — и у порога трактира или в тени придорожных деревьев раздайте их незнакомым бедным детям, которых вы повстречаете.

Шарль Бодлер

Стародуб был древним городом. Его прошлое, будто древесные корни, укоренялось в неизвестной глубине, днях, когда здесь жил тайный незаметный народ, который потом делся куда-то: то ли ушёл в леса, то ли уплыл по реке Осёнке, протекавшей через город. Впрочем, некоторые из последующих жителей, поселившихся здесь, — русые и голубоглазые охотники и воины — утверждали, что видели костры на холмах, горящие факелы в чаще — будто древний народ иногда навещал свою родину, и на могильных курганах звучали его песни, которые разносил ветер. Город стоял среди дубрав, недалеко от границы с Окраиной — и все мужчины с малолетства умели пользоваться мечами, а девушки чередовали домашние дела с натягиванием тетивы длинных луков. Город знал много осад и сражений, но никогда не переходил под власть королевства Локи и Хель — потому гордо реяло его зелёное знамя с золотым дубовым венком, а жители держались смело и уверенно. Многие из них служили в подразделениях Чёрных Егерей, деля славу и горечь битв с армией Императора.

Стародуб был известен промыслами — особенно бондарным и игрушечным. Стародубовские бочки придавали чудесный вкус вызревавшим напиткам, а засоленные огурцы вкусно хрустели на зубах — будто первый снежок, который наметало у домов перед Великим Снегопадом. Игрушки тоже были деревянные, однако пользовались спросом даже у богачей на Верхних Ветвях. Стародубовские игрушки не ездили по земле, воздуху и воде, подобно автомобильчикам из мастерских Мариефельда, не поднимались в небо, как самолётики, сделанные при участии техников Верхушки Кроны. Однако они были добрыми, красивыми и надёжными — как крепкий меч или весло, утренняя заря и тёплые огни посёлка. Дети сажали их на ночь рядом с подушкой — медведей, енотов, бобров и другие деревянные фигурки — и знали, что никто не посмеет выбраться из темноты под кроватью, проскользнуть в замочную скважину, не сможет обтечь дымом свет ночника и напасть на них. Ведь на страже у подушки стоит верная стародубовская игрушка. Андроник — уменьшительно Ник — тоже собирался стать игрушечником и работал подмастерьем у своего деда, вместе со старшим и младшим братьями. У него хорошо выходили зайцы и медведи — он вырезал их, а дед украшал резьбой.

Ник не придумывал для себя иного будущего, хотя порой подходил к краю Ветви и смотрел вниз — там, на Нижних Ветвях, находилась Сумеречная Зона, где пал в бою его отец, сержант Чёрных Егерей. Осенью Нику исполнилось четырнадцать лет. Когда начался Великий Снегопад, он собрался отправиться в Зимний Сон — через день после своей семьи, он всегда делал это чуть позже. Но посмотрел в окно, где падал снег, и вышел на улицу. Чистый морозный воздух показался ему чудесным. Он слепил один ком, потом другой, а затем — неожиданно для себя — начал строить во дворе большую снежную крепость — такую он порой создавал в своём Зимнем Сне. В реальности это оказалось тяжелее — снег в сновидении сам занимал положенное ему место, не разваливался, не пропитывал холодной влагой рукавицы. Однако Ник усердно трудился весь день, а на следующий — после короткого обычного сна — продолжил. Порой он заходил в дом и отогревался чаем из самовара. Поглощённый работой, Ник не замечал, что вокруг было очень тихо — все жители города отправились в Зимние Сны и снег завалил двери соседних домов. Он установил на верхушке крепости маленький флаг Чёрных Егерей, доставшийся ему от отца, и доделывал зубцы, когда увидел на улице воина — на лыжах, в белом полушубке. На его рукаве была эмблема — скрещённые мечи и снежинка, увенчанные Императорской короной. Незнакомец подошёл к калитке и представился:

— Я — Ален. Добрый день.

— Здравствуйте, Ален. Меня зовут Андроник. Но все называют Ником.

Ник отворил калитку. Ален зашёл во двор и снял лыжи. Зачерпнул горсть снега и прилепил его к последнему недоделанному зубцу.

— Теперь она достроена, — заметил он, — отличная крепость с боевым знаменем. Ты хочешь стать солдатом?

Ник замялся, а потом ответил:

— Я подмастерье, вырезаю из дерева игрушки. Через пару лет стану мастером. Мой старший брат уже мастер.

Ален чуть улыбнулся:

— Почему ты не ушёл в Зимний Сон? Великий Снегопад начался ещё позавчера. Сегодня третий день зимы.

— Я доделывал крепость, не бросать же работу, — смущённо ответил Ник, вдруг ощутив себя ребёнком. И предложил:

— Налить вам горячего чая? Со стародубовскими травами?

— Пожалуй.

— Прошу вас в дом.

— Давай лучше тут, на улице.

Ник забежал домой и вынес чашку чая, над которой клубился пар.

Потом взял вторую кружку для себя. Они молча пили чай — во дворе, под снегом, который летел вниз крупными белыми хлопьями. Порой снежинки падали в чашки и растворялись — Нику казалось, что их наполняет зима.

— А вы тоже не ушли в Зимний Сон? — спросил Ник, когда Ален отдал ему пустую кружку.

— Я служу в Зимней Страже. Мы — неспящие. Как и ты. То есть ты можешь не спать зимой. Таких немного на Кроне.

— Наверное, это здорово! Один среди зимы… И весь мир — не сновидческий, не представленный, а реальный — он твой!.. Морозный воздух. Снежные шапки на деревьях, — увлечённо проговорил Ник. — Хотел бы я увидеть всё это!

— Ты можешь увидеть, Ник. Но нельзя забыть, что увидел внутри зимы. Подумай об этом, когда придёт время.

Ален отдал Нику чашку.

— Спасибо, Ник. Приятных сновидений.

— До свидания, Ален.

Ник закрыл калитку и смотрел, как Ален шёл на лыжах по заснеженной улице, а потом исчез за лесными деревьями.

Он вдруг осознал, что остался единственным неспящим в городе. «Я не смогу уйти в Зимний Сон», — с испугом подумал Ник, но его опасения оказались напрасны. Уже через час он отправился по дороге в Зимнее Сновидение, где были солнце и море, а дед грёб веслом по обе стороны лодки, направляя её в дельту реки, на берегах которой склоняли головы жирафы.

…После Весеннего пробуждения выяснилось, что Ник зачислен в школу Зимних Стражей и должен отправиться в неё после достижения шестнадцатилетнего возраста. А пока он получил расписание занятий в спортивных секциях за государственный счёт: стрельба, фехтование и лыжные гонки в заснеженных горах. Дед и мама недоумевали, но сотрудники Специальной Службы сослались на распоряжение Верхушки Кроны. Ник не был против — перспектива стать воином элитного отряда его вдохновляла, а ещё больше увлекала зима. Спустя два года он поступил в школу Зимних стражей при корпусе Чёрных Егерей. Как и другие курсанты, Ник готовился к патрулированию во время Зимнего Сна. Он окончил школу с высшей суммой баллов, получил офицерское звание и был распределён на одну из Ветвей Нижней Кроны.

Ник находился на заставе один — стражи несли службу в одиночестве, рассыпанные цепочкой по пограничной линии.

…Ник служил уже несколько лет. Зимние бдения изменили его — в свободное от службы время он больше не делал игрушки. Заглянув в холодные заснеженные пространства, Ник словно был зачарован взглядом зимы — и летом часто бродил, рассматривая кучевые облака, набегавшие на дубравы. Он стал одинок, и только база Зимних Стражей в предгорье на Халденской Ветви была местом, где он мог поговорить по душам, послушать блюз, продемонстрировать свои карандашные наброски, сделанные во время зимних походов, — ветви деревьев, согнувшихся под тяжестью снега, лучи солнца, пронзающие безмолвный лес — другие люди считали их слишком мрачными. Он спрашивал об Алене, но никто не знал, где он, — страж пропал без вести во время разведки в Сумеречной Зоне. Порой Ник задумывался, благодарен ли он Алену, который изменил его жизнь, или зол на него. Он не мог ответить на этот вопрос. Мир для него стал другим — бело-синим пространством зимы, где в студёном воздухе порхают снежинки, а вопросы не требуют ответов, и нужны ли вопросы, когда над безмолвным миром сияет поздняя утренняя заря?..

Ночью, задремав в палатке посреди зимнего леса, он увидел Алена.

Тот сидел на поляне у костра. Ник подошёл к нему. Ален подбросил дров в костёр и снял с него чайник на длинной палке.

— Теперь я угощу тебя чаем, Андроник.

Тот принял кружку. Ален взял свою. В его тёмных глазах, как и в глазах Ника, была зима.

— Ты зол на меня, Ник? Я же зачислил тебя в школу Зимних Стражей — без твоего согласия. В Стародубе проверки не проводятся — он и так даёт Кроне много воинов. Ты мог прожить всю жизнь и не узнать, что неспящий.

— Нет, Ален. Сейчас я не злюсь. Сначала я был восхищён, потом спокоен, потом зол, а затем смирился. Мне порой кажется, что холод зимы существует для того, чтобы сердце стало горячим. Билось во всю мощь — среди ледяной пустыни. Оно — сердце — ищет. Что-то подлинное. Ключ. Я называю это — ключ.

— Ты много думаешь о зиме, — заметил Ален.

— Да. Много.

Ален отхлебнул из кружки и сказал:

— Я хотел поговорить с тобой о зиме, одиночестве, поиске. Хотел обучать тебя и передать всё, что знаю. Но не пришлось.

— Ты пропал без вести.

— Да.

— Что с тобой произошло?.. Ничего не добавишь?

— Ничего.

Ник посмотрел Алену в глаза и проговорил:

— Ты снишься мне. Ты не Ален, а моя фантазия.

Ален усмехнулся:

— Разве кто-то во сне признается, что он нереален?..

Они сидели молча, пока чай в кружке Ника не пошёл рябью. Он проснулся и понял, что это ветер треплет полог палатки.

Из служебных материалов Чёрных Егерей Неспящие — очень малая часть населения Кроны, чаще всего — мужчины. Отличаются тем, что могут не уходить в Зимний Сон после начала Великого Снегопада. Некоторые из них способны бодрствовать всю зиму, другие — только её часть. Несмотря на то что Великие Снежные Заносы между Кроной и Сумеречной Зоной делают невозможным масштабное проникновение неспящих существ из Хель, отдельные её порождения, а также диверсионные группы периодически пробираются на Ветви, используя тайные тропы и лазы. Для противодействия им в древности был создана специальная Зимняя Стража, которая контролировала линию разделения с Сумеречной Зоной. Согласно указу Императора Олафа, каждый неспящий всю зиму юноша, подходящий по состоянию здоровья, был обязан проходить службу в этом подразделении. Для их обнаружения была введена специальная проверка. Однако со временем на многих Ветвях она перестала проводиться — автоматические охранные системы вдоль границы и в населённых пунктах обеспечивали достаточный уровень защиты.

Пополнением отряда стали заниматься его воины — каждый искал себе преемника, который продолжал его дело. Число стражей постепенно снижалось: неспящих появлялось всё меньше, многие стражи не могли или не успевали найти себе смену. Зимняя стража была передана в ведение корпуса Чёрных Егерей — как автономное подразделение со своим учебным заведением, при этом часть неспящих готовилась для диверсионных подразделений Специальной Службы и Императорской гвардии. Существование Зимней Стражи поддерживалось: отчасти — как отряда, способного решать особые, нетипичные боевые задачи, отчасти — как дань традиции. Считается, что именно отставные воины Зимней Стражи придумали так называемый зимний блюз, 21 который повествует о чести, снеге и одиночестве.

* * *

Фригг мчалась на снегоходе среди деревьев, иногда вниз обрушивались тяжёлые снежные шапки. Великий снегопад завершился, но снег всё равно падал — то редкими сияющими точками, то серебристым фейерверком, которым сверху салютовали облака. Её шапка была засыпана снегом, порой он забивался за ворот. Фригг стало холодно, но она решила не менять план путешествия. Проехав по Большой эстакаде — её уже начали очищать автоматические снегоуборочные машины, их жёлтые мигалки весело крутились в морозном воздухе — она съехала на Ветвь, где жил Форсетти. Проехала по разноцветному городу, засыпанному снегом, — кое-где он доходил почти до крыш двухэтажных домов, и оказалась у дома Форсетти. На его крыше лежал большой сугроб, но вокруг было немного снега — то ли уже поработали снегоуборочные машины, то ли снегопад постоял рядом, кинул на крышу большой снежок и обошёл дом стороной. Фригг оставила снегоход у ворот и прошла по дорожке. Около дома стоял трёхколёсный байк под тентом. Чуть припорошенные снегом, алели цветы, посаженные Салли. Фригг показалось, что она почувствовала их запах — лёгкую горечь и сладость, растворённую в морозном воздухе. Приложила браслет, охранная система считала код и открыла дверь. В доме было тепло. Фригг сняла куртку, шапку и ботинки, обошла дом. Некоторое время постояла перед картиной с яркой алой точкой посреди белизны и синевы. «Прямо как я сейчас! Одна среди ледяной пустыни! Но Салли нашла Форсетти!.. Я уверена в этом!..» — Фригг ещё раз посмотрела на картину и прошла в гостиную, где разгорался огонь в камине. Она хотела было удивиться, но вспомнила, что он загорается автоматически, от газовых горелок. Фригг села на диван, на котором ночевал Фьялар, накрылась пледом. Ей стало тепло и хорошо. За окном темнело, кроны деревьев наполнялись синевой. Несколько оставшихся на ветвях листьев сорвал ветер, они летели над землёй. Фригг задремала. Сначала перед её глазами плыли синие и белые пятна, которые постепенно сложились в лес. Она шла по тропинке, а деревья по обе стороны склонялись в разные стороны — все разом, широколапые ели, рябины, сияющие россыпями подмороженных ягод, дубы, на которых пожелтели и побурели, но не опали листья — шумели-шуршали длинную песню, древнюю былину; деревья склонялись всё чаще, а потом Фригг поняла, что стоит на спине огромной птицы, а та, взмахивая крыльями-лесом, летит, то поднимаясь выше, то опускаясь вниз. Постепенно всё вокруг окутал туман, а когда он рассеялся, Фригг увидела, что стоит на вершине горы. Перед ней простирались снега, сплошные скалы, до горизонта — где в синеве вот-вот должно было вспыхнуть солнечное пламя, а пока горела-сияла звезда Муспельхейма. Ей показалось, что она совсем маленькая, срывается с вершины, снежинкой падает вниз. Но страшно не было — вокруг танцевали такие же снежники, множество снежинок, и времени не существовало — только бесконечный полёт.…Фригг проснулась поздно. Оранжевая птица из Ближних Снов пролетела через комнату. «Далеко же она забралась!..» — удивилась Фригг. В доме было светло и уютно, но что-то невидимо переменилось, будто некто зашёл ночью, почти незаметно, переставил вещи. Фригг поглядела на камин — там жарко горели сосновые дрова, шипела и трещала смола.

— Похоже, особняк Форсетти превратился в Кочующий Дом!.. — сказала она вслух. Перемены не пугали её, а, скорее, возбуждали любопытство. Она услышала лёгкий звон из кабинета Форсетти и поднялась туда.

Окинув взглядом комнату, она заметила новые книги на полке, но не стала смотреть их — потому что над столом висел меч Миммеринг. То есть раньше он висел тоже — муляж, изготовленный для музея, но теперь Фригг поняла, что это тот самый меч — настоящий, выкованный на Заре Древа.

— О! Надеюсь это не сон!..

Фригг сняла со стены меч, рассекла им воздух.

— Уж не знаю, кто принёс тебя сюда!.. Форсетти или кто ещё… Но это всё не просто так!.. Я уверена! — произнесла Фригг, и дом ответил ей шорохом и шёпотом — будто налетел ветер, проник в невидимые щели. Фригг поискала и нашла в шкафу подходящие по размеру перевязь и ножны.

— Думаю, что я должна взять этот меч, но я его обязательно верну! — громко сказала она.

После скромного завтрака — из своих запасов, еды в доме не нашлось — Фригг вышла на улицу. Был серенький зимний день, облака в небе толкали друг друга, в надежде, что какое-нибудь из них истончится снегопадом. Она села на снегоход, ещё раз посмотрела на дом — он снова стал одиноким и тихим, будто старая птица на дороге, и крутанула ручку газа. Когда она уносилась вдаль, ей послышалось, что звонит телефон. Она прислушалась, но звук растворился в скрипе веток, колеблемых ветром.