Чемоданчик для Бен Ладена

Максим Шахов, 2002

Они оба менты, только Олег отличник, а Максим троечник. Но жизнь не школа милиции, ее задачки если не сложнее, то опаснее. В городке Охтинске, куда они попали нести службу, идет смертельная война бандитских группировок. Непонятно, какую игру ведет начальник милиции. А главное – непонятно, вокруг чего ведется эта игра. Краса и гордость курса Олег не знает, что делать. Расследование берет в свои руки Максим. И дело завертелось.

Глава 5

После построения полковник Мартов подозвал Дубинина к себе и, положив руку на плечо, отвел в сторону.

— Вот такие дела, Олег, — вздохнул он. — Сам понимаешь, информатика с кибернетикой, технический прогресс, черт бы их побрал!

— Так точно, товарищ полковник! Понимаю!

— Вот и молодец! — обрадовался Мартов. — Я в твои годы вообще участковым в деревне начинал. Хорошо! Молоко парное, доярки молодые…

— Так точно, товарищ полковник! Доярки!

Мартов удивленно посмотрел на Олега и сказал:

— В общем, я в тебя верю! Генералом будешь лет через двадцать, попомнишь мои слова!

— Так точно, товарищ генерал! — словно робот отчеканил Дубинин.

Мартов только головой покачал.

— Держись, Олег! — сказал он, быстро развернулся и направился к административному корпусу.

— Так точно… — едва слышно проговорил Дубинин, понурив голову.

Плац стремительно пустел. Курсанты группами и поодиночке исчезали за корпусами, а Олег все стоял и стоял с опущенной головой как немой укор несправедливости, царящей на белом свете. Только всем было на это наплевать.

И тут кто-то неожиданно тронул Дубинина за плечо. Олег невольно вздрогнул и оглянулся. На него с лукавой улыбкой смотрел Максим Исаев.

Олег при своем почти баскетбольном росте был широк в кости, накачан и лицо имел волевое — с квадратной челюстью, чуть приплюснутым широким носом и густыми черными бровями, сросшимися на переносице.

Исаев же был сантиметров на десять пониже, поджарый и даже изящный — вроде солиста балета. Русая челка выбивалась из-под берета на его высокий лоб. Правильной формы лицо навряд ли можно было назвать красивым, но привлекательным — наверняка. И изгиб тонких бровей, и ухмылка, и слегка прищуренный взгляд умных глаз — все это вызывало невольную симпатию, особенно у представительниц противоположного пола.

— Че, Дуб, решил свою фотку на прощание свинтить? — весело спросил Макс.

— Чего? — уставился на него понурым взглядом Олег.

— Я говорю, фотку свою решил на память свинтить? — кивнул Макс за спину Дубинина.

Тот недоуменно моргнул на Исаева и оглянулся. Аккурат за его спиной располагалась школьная Доска почета.

С цветной фотографии на мир с чувством собственного превосходства смотрел Олег Дубинин — активист, гордость школы и просто безгранично уверенный в себе молодой человек.

Контраст между глянцевой фотографией и поблекшим оригиналом был так разителен, что Макс не выдержал и хмыкнул. Дуб сегодняшний выглядел жалкой карикатурой на себя вчерашнего.

Только не в правилах Макса было бить лежачего.

— Шутка, — сказал он, смахивая ухмылку с лица. — Расслабься. Скажи лучше, как ты смотришь на небольшое бордельеро?

— Чего? — снова не понял Дуб.

— Какой-то ты заторможенный сегодня, — вздохнул Макс. — Короче, я предлагаю это дело отметить с музыкой.

— Чего отметить?

— Начало нашей свободной жизни. Программа примерно следующая: свал через забор в гражданке — закупка шампанского — оргия в общаге музыкального училища. Надо же нам как-то притираться друг к другу?

— Ты что, издеваешься?

— Наоборот. Хочу тебе по-дружески помочь. А то у тебя такой вид, как будто по тебе пять тысяч демонстрантов прошло, прорвав оцепление…

— Да пошел ты! — резко отвернулся Олег.

— Дуб, ты не прав. Нам работать в одной дыре.

— Вот именно! — зло выкрикнул Дуб, оглядываясь. — Ты с первого курса балду гонял, а я пахал как проклятый!

— А кто теперь виноват? У меня, между прочим, только четыре «тройки» по профильным предметам, сам знаешь почему. Остальные «пятерки». Так что учился я не хуже твоего, хоть и не уродовался.

— Правильно! Но ты трахнул жену Станюковича! А жен преподавателей профильных дисциплин трахать нельзя! Скажи спасибо Мартову, что он тебя вообще из школы не отчислил! Понял?

— Понял, — кивнул Макс. — А преподавателям профильных дисциплин можно заставлять курсантов в учебное время клеить у себя дома обои?

— Нельзя. Но тебя это не оправдывает!

— А по-моему, оправдывает, — ухмыльнулся Макс. — Потому что с тех пор, как я трахнул жену Станюковича, все преподаватели делают себе ремонты сами. Это во-первых. А во-вторых, открою тебе, Дуб, один секрет. Это не я трахнул жену Станюковича.

— А кто… тогда?

— Это она меня трахнула в ванной, Дуб. Она разнузданная нимфоманка, честно.

Олег недоверчиво моргнул на Макса и вдруг решительно махнул рукой:

— Все, не хочу об этом слышать! У тебя одно на уме — напиться и кого-нибудь трахнуть!

— Ну, во-первых, не кого-нибудь, Дуб, а во-вторых, что в этом плохого? Ты когда-нибудь имел пианистку на рояле?

— Все, Макс. Уволь меня от этих скабрезных разговоров! Понял?

— Понял, — вздохнул Макс. — Значит, к пианисткам мы не едем?

— Ни к пианисткам, ни к баянисткам, ни к саксофонисткам! — От возмущения Дуб раскраснелся, на его квадратных скулах выступил румянец. — У меня есть девушка!

— Нашел чем удивить, — хмыкнул Макс.

— Тебе этого не понять, так что никакого бордельеро не будет!

— Да нет, Дуб, бордельеро будет. Только без тебя. А девушке передай, что я ей сочувствую.

— Да пошел ты!

— Сам дурак!