Ген разведчика

Максим Шахов, 2012

В Египте похищен сотрудник российского посольства Андрей Веретенников. Местные бандиты продали его шейху Аль-Кадибу, который намеревается сделать гяура зомбированным убийцей. И объект убийства уже определен – правитель Саудовской Аравии… Теракт, вероятно, и случился бы. Но коварный шейх не знал, что Андрей – внук генерал-полковника Журавлева, руководителя российской секретной антитеррористической организации. Генерал не имеет санкций на официальные действия – не тот масштаб похищенной персоны, – но у него всегда наготове группа лихих спецназовцев, обученных проводить молниеносные тайные операции…

Глава 4

Шакал затянул свою ночную бесконечную песню. Жуткую, разноголосую, от чего у путников, заночевавших в пустыне, бежали мурашки по коже.

Андрей Веретенников, уже привыкший к подобным концертам, арии шакала воспринимал как сигналы будильника. Открыв глаза, молодой человек поднялся с соломенного мата, принял позу лотоса и, положив руки ладонями вверх на колени, стал выполнять дыхательные упражнения.

Андрей уже полностью определился со своими мыслями и переживаниями. Он решил бежать от своих пленителей, но для начала все следовало основательно разведать и усыпить бдительность охранников. Пленник не проявлял ни малейшей агрессии, не устраивал истерик. Днем в основном спал, экономя силы, а по ночам, проснувшись, тренировался, восстанавливая по памяти хитроумные связки боевых искусств.

Похитители, которым с трудом удалось спеленать молодого дипломата, первое время смотрели на него с нескрываемой опаской, но со временем успокоились и даже стали выводить Андрея на улицу, чтобы он мог вынести ведро с испражнениями. За эти короткие минуты парень успевал вдохнуть полной грудью свежего утреннего воздуха, а заодно и осмотреться. Охранников было четверо, жили они в глинобитной хижине поблизости от хлева, в котором держали пленника. Из оружия при них была винтовка английских колонизаторов «ли-эн-филд» — знаменитый «бур». Она постоянно находилась под навесом, судя по треснувшему на жарком солнце прикладу, к оружию давно не прикасались. Кроме «бура», двое арабов были вооружены револьверами в потертых открытых кобурах, третий носил на поясе широкий охотничий нож с рукояткой из козьей ножки.

«Если выбрать удобный момент, то, пожалуй, положу всех четверых. Потом с винтовкой и парой револьверов нужно дождаться, когда приедут остальные, и захватить машину и проводника…» Мысли роились в голове пленника, мешая медитировать. Андрей набрал полные легкие спертого воздуха, потом сделал глубокий выдох и, словно подброшенный тугой пружиной, вскочил на ноги, затем нанес серию молниеносных ударов руками, присел, провел подсечку и даже обозначил добивающий удар локтем.

Встав в стойку, он собирался отработать новую связку, как вдруг снаружи донесся шум мотора приближающейся машины. Андрей припал к узкой щели между досками двери. Из-за бархана ударил сдвоенный свет фар, над хижиной вспыхнул прожектор, осветив небольшой грузовик с брезентовым тентом над кузовом. Автомобиль въехал во двор и остановился возле навеса, в скудной тени которого обычно коротали время охранники.

Из кабины выпрыгнул высокий худой мужчина и начал приказным тоном отдавать команды вышедшим из хижины охранникам, те лишь сонно щурились и терли кулаками глаза. Наконец Сутулый — а это был он — повелительно махнул рукой, и они нехотя побрели к грузовику, откинули задний борт и, вытащив наружу несколько больших кулей, небрежно швырнули их на песок. Кули зашевелились. Веретенников присмотрелся, и через мгновение ему стало ясно — это люди, плотно связанные широкими брезентовыми ремнями. Низкорослый араб вынул из чехла нож — в свете прожектора зловеще сверкнул широкий клинок. Остро отточенная сталь легко распорола ремни, освобождая пленников, а накачанный здоровяк по очереди поставил их на ноги.

Теперь Андрей смог рассмотреть своих товарищей по несчастью. Это были молодые люди — парень и девушка, типичные хиппари, длинноволосые, неопрятные. Оказавшиеся в потоке яркого света, они напомнили ему растрепанных птенцов, попавших в лапы хищников, — такие же жалкие и беззащитные.

Сутулый цепко ухватил девушку за подбородок и, приподняв, заглянул ей в лицо, потом что-то негромко сказал своим помощникам. Те загоготали. Главарь небрежным жестом приказал увести пленников. Верзила обеими руками схватил их за тонкие шеи и потащил за собой. Молодые люди не стали сопротивляться и послушно засеменили за своим тюремщиком.

Веретенников решил, что хиппарей ведут к нему, но ошибся. Здоровяк протащил пленников мимо хлева, а через несколько секунд раздался скрип открывающейся двери. Донесся густой запах пота — это прошел мускулистый араб с расправленными широкими плечами и выпяченным задом. Со стороны он напоминал молодого и самоуверенного английского бульдога. Эта ассоциация вызвала у Андрея невольную улыбку, но только на мгновение, а дальше напряженный мозг начал анализировать изменение ситуации. По логике вещей, новые пленники, кем бы они ни были на самом деле, сейчас его союзники, а значит, шанс на спасение увеличивается на порядок.

«Но сперва следует познакомиться, — решил молодой дипломат. Следуя его логике, выходило, что новичков посадили в сарай, пристроенный позади хлева. — Если нас разделяет общая стена, то пообщаться мы сможем уже сегодня».

Но спешить Андрей не стал. Сперва он дождался, когда арабы погасят свет и отправятся спать, оставив всего одного стражника караулить покой и сон остальных. Тот недолго нес службу — забрался на кошму под навесом и, щелкнув зажигалкой, закурил. Ночной слабый ветерок донес до хлева приторно-сладковатый аромат анаши.

«Хорош охранник, сейчас глюк словит и вырубится», — удовлетворенно хмыкнул Веретенников. Наступил удачный момент: можно попытаться выбраться наружу и, оглушив караульного, завладеть его оружием, ну а потом… потом видно будет, как поступить дальше.

Андрей, бесшумно ступая, прошел в дальний угол хлева. Стена из камыша, густо промазанная глиной, смешанной с верблюжьим пометом, только с виду казалась непробиваемым монолитом, на самом деле ее можно было пробить одним хорошо поставленным ударом. Но бить Андрей не собирался — еще не пришло время выбираться наружу; чтобы выяснить, услышат ли его за стеной, негромко одним пальцем выбил что-то вроде азбуки Морзе. Почти сразу последовал ответ — пять коротких ударов с равными промежутками.

— Кто вы такие? — приложив ладони рупором к стене, чтобы погасить звук, спросил Веретенников. Говорил он по-английски, решив, что этот язык наиболее распространен среди европейцев.

— Мы студенты из Мюнхенского университета, — прозвучал из-за стены слабый женский голос. — Я — Марта, а мой приятель — Пауль, приехали в Египет на каникулы. А кто вы такой?

— Турист, — расплывчато ответил Андрей и, чтобы перехватить инициативу, задал новый вопрос: — Как вы попали сюда? Решили полюбоваться пирамидами?

— Нет… — Девушка неожиданно замолчала, как бы размышляя, говорить или нет, наконец решилась и продолжила: — Меня Пауль повел в местное кафе-шоп, покурить кальян с настоящей анашой. Как туда зашли, я помню, дальше провал, затем мутная пелена… Очнулись уже связанные в кузове машины.

— Твою мать, — шепотом выругался Андрей.

Все внутри бушевало от ярости. Ничего не придумаешь хуже, чем брать в союзники и напарники наркоманов. Вывод последовал сразу и однозначно: «Уж лучше действовать в одиночку».

— Что с нами будет? — вновь донесся из-за стены голос девушки, похожий на мышиный писк.

— Вас похитили с целью выкупа, — ответил Веретенников первое, что пришло в голову, и наверняка оказался прав. Международный киднеппинг уже давно стал стабильной, хорошо оплачиваемой частью криминального бизнеса.

— У Пауля отец управляет одним из филиалов «Дойче Банка», а мать — владелица пивного ресторана.

— Тогда переживать нечего. Главное — дождаться, когда вас выкупят. Думаю, это произойдет скоро.

Больше говорить было не о чем, и Андрей отошел от стены. Распластавшись на тростниковой циновке, он вернулся к своим мыслям. И вновь рассчитывать ему приходилось только на себя, а значит, ждать и готовиться…

Молодой дипломат был бы сильно удивлен, узнай он, что в этот самый момент его судьба решается далеко от Египта, за тысячи километров, в кабинете директора всесильного и всезнающего ЦРУ, где также находился начальник отдела «Ближний Восток»…

Шеф разведки и его подчиненный между собой были давно знакомы. Оба окончили военно-морской колледж в Аннаполисе (правда, в разное время), оба начинали службу в разведке 6-го флота США; потом карьерная лестница подняла их до РУМО^[2], и, наконец, вот она, вершина всего, — просторные кабинеты ЦРУ.

— Что у тебя? — спросил директор, подвигая поближе стеклянную чашку с рубиновым остывшим каркаде. За последние годы он сильно прибавил в весе, обрюзг, как следствие — частые скачки давления, грозящие однажды обернуться гипертоническим кризом. Поэтому врачи прописали этот напиток как естественный стабилизатор давления.

— Сообщение от нашего агента из Каира, — ответил руководитель ближневосточного отдела.

Директор догадался: если сам пришел, значит, что-то экстраординарное.

— Агент Лоуренс передает, что на него вышел посредник пустынных разбойников. Они похитили сотрудника российского посольства, теперь хотят его продать.

— Продать? — подняв набрякшие веки, поморщился директор. «Торговля людьми» — от этого веяло мрачным средневековьем, хотя за тридцать с лишним лет службы в разведке ему довелось видеть вещи куда страшнее и трагичнее.

— Информация проверена?

— Да, — подтвердил начальник отдела. — Русские действительно подали заявление в полицию об исчезновении второго секретаря посольства. Поиски идут ни шатко ни валко, а тут такая удача… Есть, как говорят военные, простор для маневров. Лоуренс считает возможной вербовку.

— Какие обязанности у этого идиота в Каире? — Лицо директора приобрело землистый оттенок, из чего подчиненный уяснил: идея агента шефу, мягко говоря, не особо пришлась по душе.

— Он отслужил по контракту в отряде «Дельта», потом прошел курс антитеррористической подготовки. Официальная должность в Каире — помощник атташе по культуре, неофициальная — дублер службы безопасности, противодействие атакам террористов.

Глава ЦРУ кивнул. Эти должности ввел еще его предшественник после взрывов «Аль Каидой» посольств в Восточной Африке.

— В экстренном порядке убрать этого кретина из Египта, пусть гоняет бедуинов по пустыне, раз не в состоянии работать в городе!

— Ну зачем же так круто? Мы можем выкупить пленника и собственноручно передать его русским. Так сказать, акт доброй воли и союзнической помощи. Ведь у нас с ними сейчас «перезагрузка»…

— Вот именно, — ухмыльнулся директор. — С молодых лет я запомнил одну восточную притчу. На холме сидели два беса — старый и молодой — и наблюдали, как по дороге бредет путник. Неожиданно тот споткнулся о камень и упал, а поднявшись, стал неистово ругать чертей. Тут молодой бес и спрашивает у старого: «Отец, за что он нас проклинает? Мы же сидим далеко от дороги». — «Далеко, — согласился с сыном старый бес, — но только возле того камня путник увидел мой хвост». Ты что, думаешь, после нашего союзнического акта в КГБ (российскую безопасность он называл по старинке) не разглядят хвост ЦРУ? И тогда получится перезагрузка «холодной войны» между спецслужбами.

— Значит, Лоуренса придется отправлять из Египта… — Начальник ближневосточного отдела сообразил, что патовая ситуация пресечена, что называется, в зародыше. В противном случае могла быть проведена зачистка причастных.

— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Любая операция требует серьезной подготовки и обеспечения, и чем значительнее предстоящая акция, тем основательнее проводятся сопутствующие мероприятия. Операция, которую замыслил генерал-полковник Журавлев, ничем не отличалась от тех, что готовили государственные спецслужбы. Старый разведчик мысленно назвал ее «Внук». Сообщение Элеоноры Веретенниковой, мягко говоря, вышибло его из «седла», и как после ушиба приходит боль, так и на него накатывало осознание услышанного.

Андрей Андреевич побывал в МИДе — конечно же, инкогнито, — и посмотрел на своего биологического сына. Роман Семенович Веретенников не имел ничего общего с генералом. Типичный чиновник среднего ранга, ухоженный, румяный, стильно одетый, довольный жизнью, он больше смахивал на породистого кота при хорошем хозяине, чем на человека из плоти и крови, имеющего страсти и пороки, дышащего полной грудью. Веретенников-старший существовал в своем собственном мирке, куда не пробивались переживания за судьбу исчезнувшего сына.

«Этот человек не имеет ко мне никакого отношения, — решил генерал, покидая помпезное здание на Смоленской площади, — и к его жизни я имею отношение, как сказали бы прагматичные американцы, лишь в качестве спермодонора».

А относительно похищенного внука он нисколько не сомневался в словах своей бывшей возлюбленной, что мальчик с детства хотел стать разведчиком. В его официальной семье никто из потомков никогда даже не заикался о профессии бойца тайного фронта, они, как и Роман Веретенников, были стерилизованы сытой жизнью, и служение Родине для них заключалось в собственном благополучии. Совсем другое дело — этот молодой человек (Журавлев в глубине души все еще оставлял местечко для женского коварства), его тезка, Андрей. Этот едва ли не с пеленок видел себя рыцарем плаща и кинжала, а значит, был его духовным наследником. Даже если не по крови. Впрочем, что такое кровь? Одна из субстанций, несущая, кроме нумерации группы и резуса, еще ген наследственности. Хотя настоящая наследственность содержится не в крови, не во внешности, а в духе. Как часто случалось в истории, мастера передавали свое дело не бездарным потомкам, а талантливым ученикам.

«Андрюха — мой наследник, — пребывал в приятных размышлениях генерал-полковник, он ни на миг не засомневался, что юноша жив, только нуждается в помощи. — И я тебе помогу, внучок».

Пользуясь положением сдающего дела отставника, но все еще имеющего полномочия, власть и обширные влиятельные связи, к тому же помноженные на никем не учтенные финансы, Андрей Андреевич развил бурную деятельность. За рубежом задействовалась агентура, закупалось через посредников необходимое оружие, экипировка, оборудование. Подготавливались базы данных, арендовалось жилье, транспорт. Отрабатывались пути отхода в случае непредвиденных обстоятельств, также просчитывались и возможные варианты форс-мажора. Журавлев отслеживал каждое действие, каждый шаг подготовительных мероприятий; он, как неутомимый паук, ежедневно, ежечасно плел свою паутину для акции спасения. Но работа шла не только за рубежом, в самой России полным ходом шел подбор кадров для обеспечения плодотворной работы старшего оперативного сотрудника, полковника Донцова…

По итогам флотских учений группа Сергея Севрюкова, прозванного из-за его гигантского роста Сервантом, получила оценку «отлично», и это было первое место среди подразделений специального назначения. Вернувшимся в расположение диверсионным группам отдельного офицерского отряда предоставили три дня отдыха. На второй день в доме Виктора Савченко сработал зуммер служебного телефона. Звонил дежурный офицер.

— Срочно к командиру отряда.

— Кажется, награда нашла своего героя, — натягивая бушлат, пробормотал Стрелок.

В полковничьей приемной он столкнулся с командиром своей группы. Как всегда, выбритый до синевы, в идеально отглаженной форме, гигант Севрюков сидел в кресле, закинув ногу на ногу, проводил время ожидания в праздном трепе с адъютантом.

— Здорово, — диверсанты обменялись крепким рукопожатием.

— Начальство вызвало, чтобы за ушком почесать? — расплылся в ухмылке Сервант и машинально провел ладонью по выбритой голове.

— Мне бы как отличнику боевой и специальной подготовки хватило и десяти суток отпуска. — Савченко широко улыбнулся и мечтательно закатил глаза.

— Товарищи офицеры, командир вас ждет, — вставил свои «пять копеек» адъютант. Будучи одного роста с Савченко, на диверсанта он умудрялся смотреть по-лакейски, снизу вверх. Но такова планида штабных: истина древних римлян «кто рискует жизнью, главенствует над всеми» осталась неизменной и в наши дни…

— Здорово, головорезы! — Полковник Волин при виде офицеров вышел из-за стола, его левая рука в черной перчатке по привычке зацепилась за офицерский ремень. — Небось думаете, что после учений начну петь оду в вашу честь? — после приветствия диверсантов в шутливом тоне заговорил Железный Коготь. — Не дождетесь даже элементарной благодарности. У нас ведь как? Кто везет, того и погоняют. Так что впереди новое задание…

Оба диверсанта одновременно вздохнули, но ни слова не произнесли. Да и кто они такие? Командир это коротко, но доступно пояснил.

— В общем, ждет вас командировка, причем сегодня, — проговорил уже серьезно Волин, пристально вглядываясь в лица морпехов. — Едете в Москву.

Здесь Савченко не удержался — посмотрел на Севрюкова и многозначительно подмигнул. Сервант также не удержался от улыбки.

— Направляетесь в распоряжение генерал-полковника Журавлева.

Улыбки с лиц офицеров тут же сползли. Командировка явно обещала быть увлекательной…

Почти в то же самое время в Питер прилетел начальник внутренней безопасности «Комитета информации» генерал-майор Зимогляд. Главный «особист» прилетел в колыбель трех революций военным бортом. На аэродроме его уже ждала машина Областного управления ФСБ, которая доставила его в неприметную гостиницу «Теремок», спрятавшуюся среди бесконечных проходных дворов исторического центра города.

Расположившись в номере, генерал набрал номер телефона и коротко приказал:

— Привезите ко мне Христофорова и Лялькина из «Каскада».

Самая крупная охранная фирма Санкт-Петербурга «Каскад» была одной из конспиративных точек «Комитета информации», и полторы дюжины оперативников были скрыты в недрах детективного отдела «Каскада», прикрывшись «корочками» частных сыщиков. Большая часть времени отводилась оперативной работе (методы слежки и скоростного допроса, иностранные языки, практическая стрельба, рукопашный бой и экстремальное вождение). При необходимости «Комитет» выдергивал нужное количество специалистов и пускал их в дело, а после выполнения задания возвращал обратно в «Каскад». В служебных документах оперативники проходили под шифром «Пинкертоны». Все они в прошлом служили в органах госбезопасности и разведки и по разным причинам оказались на «свободных хлебах».

Среди этих законспирированных оперативников находились и двое бывших сотрудников ФСБ центрального аппарата полковник Христофоров и капитан Лялькин.

Невысокий, широкоплечий, с мощной шеей борца Владимир Николаевич Христофоров с начала девяностых служил в подразделении по разработке и внедрению в руководство организованной преступности. Когда подразделение расформировали, перевелся в контрразведку. Кирилл Лялькин — молодой человек спортивного сложения — попал в бригаду Христофорова с момента получения лейтенантских погон. Бригада участвовала в нескольких спецоперациях против террористов, неоднократно выезжала на Северный Кавказ, иногда приходилось отправляться за рубеж.

…Через час к служебному входу подкатила неприметного вида «девятка», из салона выбрались Христофоров и Лялькин.

— Номер триста тридцать три, третий этаж, — произнес мрачный тип, сидящий рядом с водителем. Оперативники не удостоили его ни ответом, ни взглядом.

По технической лестнице они поднялись на нужный этаж и, бесшумно пройдя бесплотными тенями по коридору, постучали в дверь.

— Входите, не заперто.

Входили по старшинству, первым Владимир Христофоров, за ним Кирилл Лялькин.

— Садитесь, — предложил Степан Алексеевич.

Оба офицера сели в кресла у журнального столика со стеклянной столешницей.

— В общем, поедете в Египет, — объявил генерал-майор.

— В Шарм-эль-Шейх! — едва не подпрыгнул на месте Лялькин, невзирая на предостерегающий жест генерала.

— Не зарывайся, сынок. Летите вы в Каир, там тоже есть на что посмотреть, — на стеклянную поверхность стола генерал выложил два загранпаспорта с вложенными внутрь авиабилетами. — Вылет завтра. Не забудьте выучить свои новые имена — на них в гостинице «Хилтон-Холл» забронированы номера.

— Пароли, явки? — спросил Владимир Николаевич. Матерый опер уже прикинул, какое путешествие им предстоит.

— На второй день после того, как поселитесь, пообедаете в ресторане «Парадиз», для вас будет забронирован столик. Все остальное узнаете на месте.

Зимогляд говорил с оперативниками открытым текстом, не боясь прослушки или чужих ушей: в гостинице «Теремок» со дня открытия посторонние не селились. Для них просто не было мест, а дезинфекцию против «жучков» и других электронных паразитов проводили каждый день.

— А пароль?

Генерал покачал седеющей головой и развел руками:

— Пароль не нужен…

Примечания

2

РУМО — разведывательное управление Министерства обороны США.