Продавец перемен. История вторая. Виктор.

Максим Сумароков, 2019

Эта книга – продолжение романа о гуру позитивной психологии и живой легенде Джеймсе Сайзерленде. Являясь психологом, признанным авторитетом и коучем, он помогаем многим людям менять свою жизнь к лучшему. Трансформация, которая происходит с людьми очень сильная и достойна отдельных публикаций. Так случилось с героем этой книги – захватывающая история Виктора. Путь от маленького мальчика до знаменитого европейского продюсера, через призму осознания своих слабых и сильных сторон, дает читателю правильный взгляд и на свою жизнь, чтобы достичь своей мечты. Продолжающиеся перемены ждут читателей и в этой книге. Джеймс Сайзерленд простым взглядом с разных сторон на ваши привычки, вдохновит на позитивные изменения в жизни. На достижение того результата, которого каждый из нас заждался.

Глава II. Беседа

Детский психолог г-н Валявский был эталонным картинным старичком. Перепутать его образ с другой профессией — было невозможно. Маленький, щупленький старичок с бородкой, как у русского врача-писателя Чехова, явным грассированием под стать фамилии. Может он действительно себя так видел, а может этот образ помогал ему легко входить в контакт с детьми и подростками. И надо признать он был лучшим в своей профессии. Запись на прием к старичку была расписана на полгода вперед и к нему ехали с разных городов. Он каким-то волшебным образом мог найти в мальчишке и девчонке, сидящих напротив него то, что успокаивало ребенка и давало надежду как им самим, так и родителям на достаточно ровные отношения.

Генриху отцу мальчишки хватило сообразительности начать решать отношения цивилизованным способом. Еще бы, ведь после того как мальчишка после очередной воспитательной порки выбежал из дома — он пропал.

Его не было две недели. На мнение своей жены Генрих наплевал, но вот слова его родителей и родителей жены и общественное мнение, заставили его выйти из тумана. Да именно туман был в голове у Генриха.

Может быть это обуславливалось его детскими комплексами, ведь он был сам нелюбимым ребенком в семье, которого воспитывал отчим, причем он разительно отличался от своих сестер как цветом глаз и волос, так и полностью формой тела.

А может быть война, на которой он был уже будучи офицером армии и получил ранение, повернула его психику. Дело в том, что он не хотел это признавать и решать. И единственное как он снимал стресс это были частые алкогольные возлияния. Ну, а где алкоголь, там и все грехи мира, но речь не о нем — это история о мальчишке.

Вот уже почти год паренек регулярно посещал светилу детской психологии. По началу он боялся. Боялся показать чувства, боялся признаться, что ему больно. А самое главное признаться в очень сильном чувстве, которое завладело им и пропитало каждую клеточку организма тинэйджера. И это чувство входит в тройку сильнейших чувств, которые избегает любой человек на земле — и это чувство — одиночество. Оно было большим, жестким, страшным и мальчишка, что бы он не делал, не мог от него убежать.

— Итак, молодой человек, нам осталось пять встреч — сказал старичок. Сейчас я полностью в тебе уверен, мой друг. Ты хоть и маленький, но очень сильный и смелый мальчик. Я вижу, что ты хочешь, но не решаешься мне что-то сказать.

— Я боюсь. Я сильно боюсь док. И я не показываю это, но я трус. Мальчик, краснея замолчал.

— Смотри Виктор, ты как учишься?

— Ты знаешь, г-н Валявский, мне в школе легко, я особенно ничего не учу, само все запоминается.

— То есть учиться, тебе не страшно? Так?

— Да, так.

— Ты занимаешься спортом

— Да, и вот тут мне страшно.

— Давай поговорим об этом дорогой, мне надо лучше понять, хорошо?!

— Да, доктор, хорошо

— Что именно ты боишься? Проиграть?

— Нет, многие проигрывают.

— Тогда чего ты боишься?

— Знаете, г-н Валявский, я не знаю зачем мне это надо… После некоторой паузы мальчишка продолжил

— Я знаю, что я способный, выходить на татами мне не страшно. Но… я не могу определить. Нет, наверное, это не страх.

— А, что? Поделись, давай вместе порассуждаем, и я помогу тебе разобраться в чувствах.

— Ты знаешь док… На моих первых соревнованиях был отец, я проиграл две схватки. И… Мальчишка замолчал.

— Что дорогой мой?

— Лучше бы он не приходил… Или молчал.

— Давай я помогу тебе и предположу, хорошо?

— Да, ты так часто помогаешь мне доктор, мне так легче — кивнул мальчишка.

— Так как ты мне не сказал, но зная тебя и твоего отца, я осмелюсь предположить, что он тебя не похвалил. Так?!

— Да, с комком в горле тихо проговорил мальчишка. Ты знаешь, док, он сказал: «ну, что же ты…».

Мальчик, пародируя отца, состроил высокомерно-брезгливую физиономию.

Это унизительно, доктор, даже я знаю в свои 15 лет, что так нельзя делать.

— Давай так, Виктор. Вопрос не в реакции отца, вопрос в тебе.

— А, разве я не прав?

— Прав, Виктор, прав. А теперь скажи — твоя правота сделала тебя счастливее или твоя правота принесла тебе гармонию в отношениях с отцом?

— Не понимаю, док.

— Смотри, помнишь на наших первых встречах, я тебе сразу сказал, что я не смогу изменить твоего отца, но я смогу помочь тебе поменять отношения к происходящему с тобой. И я тебе объяснял важность именно такого подхода. Помнишь?

— Да, я помню. То есть…

— Да, Виктор, давай — говори.

— Но, ведь он не прав — продолжал возмущаться подросток.

— И?

— Что «и» док? Так нельзя. Я его сын, он должен гордиться мной. «Ну что же ты…» — еще раз передразнил мальчишка отца, с соответствующим выражением лица. Сволочь он!

— Стоп, мой друг, сегодня, что тебя муха с утра укусила или луна какая-то не такая? Что на тебя нашло? Ты нарушаешь наши правила. Стоп, мой друг. Стоп.

— Извини, док.

— Принято, давай продолжим.

— г-н Валявский мне кажется, ты меня склоняешь постоянно к одной мысли.

— Какой Виктор? — с прищуром спросил психолог.

— Что я должен вообще не обращать внимания на то, что у меня нет поддержки.

— Направление правильное, мой друг, но вывод не верный. Прежде чем, я тебе поясню свою мысль на твои догадки, позволь тебя спросить.

— Да, док.

— А, что Виктор, у тебя действительно нет никакой поддержки ни от кого?

— Эээ. Нет, доктор. Она есть. Во дворе меня уважают, практически все делают как я хочу, помните ту историю, которую я тут рассказывал про вертолет. Никто не заложил и не сдал меня, что это придумал я. Да-а, такого ремня, мы все давно не получали.

— Так, еще, Виктор.

— Ну бабули и дедули меня любят. Кстати меня ни разу в жизни они не обозвали.

— Продолжай — кивнул доктор.

— Братья и сестры, конечно же.

— Еще?

— Док, конечно же мой друг и его мама Тина, если бы не она, я не знаю, наверно был бы в тюрьме. Ведь она приняла меня как родного.

— То есть поддержка и любовь к тебе есть в твоем окружении.

— Ну выходит так… Изумился парень.

— Тогда, то что ты мне хотел рассказать, не совсем верно, так?

— Нет, не так, доктор, отец должен поддерживать своего сына.

— Слушай Виктор, ты сегодня как-то по-особенному упираешься. Я повторю тебе: переделать твоего отца я не могу. Ваша семья — это его корабль. Он на нем капитан и, соответственно, он устанавливает правила. Все что ты можешь это перестать так реагировать на его проявления. Это понятно?

— Я не понимаю, док, если честно.

— Хорошо. Смотри, твой отец был тоже как ты когда-то подростком, так?

— Да — согласился мальчишка.

— Каким он был подростком, Виктор?

— Ну… Они жили бедно, это же было сразу после войны, он был, как и я маленького роста. Как он рассказывал, они лазили воровать в магазинах еду.

— Так, а еще, Виктор.

— Ну, мой отец в 7 лет узнал, что дед ему не родной. Вернее, мой дед, не его родной отец.

— Я правильно понимаю, что у твоего отца тоже были причины носить и растить в себе комплексы?

— Ну, да — неохотно согласился Виктор.

— Теперь, мой друг представь, что ты вырос и у тебя появился сын. И как ты думаешь, как ты к нему будешь относиться?

— Ну, я точно буду его любить и не буду его пороть, ставить в угол, и унижать словами.

— Точно? Виктор, представь, что ты все это время занимаешься попыткой получить от своего отца положительную оценку.

— Оценку чего, док?

— Оценку вообще тебя как мальчика, сына, отдельную личность.

— Ну и что?

— Как думаешь, твой сын, видя это все, что подумает?

— Эээ. Я так не представлял — уже совершенно спокойно сказал Виктор.

— Вот, дорогой мой, а теперь представь и прокомментируй, пожалуйста, в слух, по нашей обычной схеме.

— Ок, док. Ну… если честно, док. То, какая-то, не очень хорошая картинка вырисовывается.

— Что именно, молодой человек, поделись.

— Я пытаюсь, сформулировать — в глазах мальчишки появился интерес.

— Хорошо — одобрительно кивнул старик.

— Ну получается мой сын, будет все время видеть, как я спорю и ругаюсь с отцом.

— Так

— И он будет видеть, что я эээ…

— Что, Виктор?

— Я понял, док! Он же будет хотеть быть похожим на меня, мы об этом говорили. Мальчишка, изумленный открытием, посмотрел в глаза доктору.

— Да, мой маленький друг, да! Ты копируешь своего отца, и соответственно твой сын обязательно скопирует тебя.

— То есть, получается, он будет одинок и несчастлив?! Боже, а как этого не сделать, и чтобы все были счастливы?

— Виктор, для этого мы с тобой и беседуем практически год. Ты много в себе открыл, много понял и много изменил. Повторю тебе еще раз — ты очень умный, сообразительный и смелый мальчик.

— Получается мне надо перестать добиваться любви от отца?! Док, но это же не справедливо.

— Виктор, ты просто очень смышлен, для своего возраста. Похвалил психолог парня. Давай объясню на понятном тебе примере из спорта, которым ты занимаешься. Смотри, ты выполняешь один и тот же прием, но он не приносит тебе победы, что будешь делать?

— Я буду учить другой прием и отрабатывать его до автоматизма.

— Все, молодец. Стоп. Теперь представь, что твой не работающий прием — это твое желание добиться от отца любви.

— Док, но это же нельзя сравнивать.

— Кто тебе сказал это Виктор?

— Ну, любовь от отца к сыну, мне кажется это обязанность.

— Так Виктор, давай не возвращаться. Её нет, точка. И твое желание её получить — это то же самое что использовать прием, который не приносит тебе победу. И еще как ты будешь смотреть на человека, который раз за разом использует не работающий прием?

— Ну, дурак он просто.

— Так, и?

— Что, док? Это так выглядит со мной со стороны?! — удивленно округлил глаза парень.

— Я не говорю, что ты дурак, но твое постоянное кх-кх-кх не называю больше — показал руками кавычки г-н Валявский — выглядит не очень хорошо. А если добавить, что тоже самое, будет видеть твой сын, то….

— Уф, док. Точно. Я подумаю над этим, спасибо.

— Хорошо, сказал психолог. Запиши домашнее задание до следующей встречи оно будет такое, мой друг: напиши 5 благодарностей людям из твоего окружения, кому захочешь. Это не трудно для тебя.

— Нет, док, не трудно. Я сделаю.

— Я вижу вам интересно — спросил зал г-н Сайзерленд. Зал дружно кивал. Это, повторюсь многослойная история, я бы даже сказал история в истории, но она того стоит.

Я продолжаю, нам с вами надо успеть до большого перерыва, улыбнулся гуру и продолжил.