Продавец перемен. История № 1

Максим Сумароков, 2016

Эта книга – роман и тренинг под одной обложкой. Джеймс Сайзерленд – живая легенда, гуру позитивной психологии. Человек большой души и открытого сердца. Сильные и успешные люди мира стоят в очереди к нему на персональную встречу. Джеймс сразу располагает и притягивает к себе – не зря о нем ходят легенды. Говорят, он никогда ничего не делает специально, но после встречи с ним жизнь многих людей кардинально меняется в лучшую сторону. Так случилось с героями этой книги – молодыми журналистами Максом и Лиз. Перемены ждут и читателей – Джеймс Сайзерленд вдохновит вас на то, чтобы по-новому взглянуть на свою жизнь и изменить ее к лучшему.

Встреча

— Слушай, никогда не думал, что на эту встречу отправят меня.

— Почему? — спросила девушка, повернув голову от иллюминатора.

— Ну, — замялся молодой человек, — если честно, в редакции я не самый лучший журналист, да и все самое хорошее всегда достается Оливеру. Он просто надоел своей наглостью вперемешку с надменностью. Этот парень везде и всегда, его даже много, на мой взгляд. Однако шеф его любит.

— Макс, ты не прав, — посмотрев в глаза молодому человеку, ответила девушка, — кроме тебя, никто не может писать глубокие, емкие и одновременно легкие статьи. Ты умеешь задавать важные и правильные вопросы, а Оливер — это «попса для гламура». Я больше чем уверена, что старик выставил бы его за порог, как только он открыл бы рот. Ведь все наслышаны о том, что Джеймс не любит журналистов. Да и методы у него, мягко говоря, спорные.

— Ну, может быть. Действительно, очень много отзывов о старике и его философии, о его принципах общения и, как ни странно, очень мало интервью с ним. Я даже не знаю, как в наш век информации ему удалось стать гуру, почитаемым во всем мире. Он легенда, и меня немного потряхивает от волнения, Лиз.

— Слушай, все будет хорошо, — девушка снова подбодрила Макса, — ты будешь беседовать, задавать вопросы, а я — фотографировать. Я буду рядом и поддержу тебя своим присутствием.

И ее милое, усыпанное веснушками личико засветилось в улыбке, а белые зубки сверкали улыбкой, оттеняемые копной рыжих волос.

«Господи, как я ее люблю, — подумал Макс. — Нет, даже больше, чем люблю, я горю ею, вдыхаю ее, живу ею». Но вслух ничего не произнес. Он был не очень решительным джентльменом. Да, они работают вместе уже полтора года. Лиз — первоклассный фотограф, Макс — журналист в отделе позитивной психологии, но он так и не предложил ей встречаться, хотя при каждой возможности оказывал девушке знаки внимания.

С самого первого взгляда, как только Макс увидел ее, он влюбился. Влюбился сразу, что называется, с первого взгляда. Еще при приеме на работу, сидя на заключительном собеседовании у шефа, он внезапно понял это. Лиз ворвалась в кабинет, прервала их разговор и, размахивая руками, начала возмущаться, что ее не отправили на конференцию в Штутгарт и теперь лучшие фото красуются не в их журнале.

— У меня собеседование, Лиза, — громко, но спокойно сказал шеф, — ты можешь зайти позже.

Именно тогда Макс впервые увидел ее зеленовато-серые глаза и притягательно-игривый взгляд.

— Ой, извините. А этот мальчик будет работать у нас?

И, не удосужившись получить ответ, она, гибкая и стройная, повернулась к Максу и сказала:

— Привет, добро пожаловать в команду, я — Лиз. Простите, шеф, я ушла.

И она так же стремительно вышла из кабинета, как и ворвалась в него.

— Ну, видимо, так тому и быть, — сказал шеф, — Лиз притягивает позитивных людей. И раз уж она вас поздравила быстрее, чем мы закончили, вы приняты, господин Вайнштейн. Подойдите к начальнице отдела позитивной психологии, чтобы вас познакомили с коллективом. Я ей сейчас позвоню. Счастливо.

Это была уже их четвертая совместная поездка, но Макс никак не решался показать Лиз свои чувства. Он боялся. Боялся отказа и решил, что лучше не выдавать своей влюбленности, чем получить отказ. Хотя скрывать свое отношение к девушке он уже не мог.

Лиз… Она была выдающимся фотографом, входила в тройку лучших, самых известных и престижных в своей профессии. За ней охотились многие издания, но она продолжала работать в журнале Lifejumping. Как-никак, шеф был ее родным дядей. Макс узнал об этом случайно, лишь спустя полгода работы в отделе.

Лиз Сильверстоун — девушка небольшого роста, с точеной фигурой, как маленькая швейцарская статуэтка. У нее рыжие густые волосы чуть ниже плеч, смеющиеся зеленовато-серые глаза и невозможно сексуальные веснушки. Лиз щебечет без умолку, никогда ни на кого не обижается и ко всем относится позитивно. Возле нее всегда вьются мужчины, и она знает, что нравится многим.

В две последние поездки она сама напрашивалась с Максом, но он никак не решался сделать важный шаг. Хотя со стороны было видно, что между ними есть симпатия. Даже нет, не симпатия, а что-то большее.

Но и Лиза не делала первого шага. Может быть, она тоже сомневалась в себе. Иногда ей казалось, что у нее не получится стать достойной женой и матерью. Свою маму Лиз потеряла, когда ей было всего два года. Ее воспитал отец. Да, у Лиз однозначно свои странности. Может, поэтому у нее не было постоянного мужчины, только мимолетные романы. Девушке тридцать три года, а она еще не была замужем и не стала матерью. Конечно, ее веселый легкий характер хорошо скрывал возраст — ей можно было дать максимум двадцать три.

* * *

Самолет приземлился мягко. Багажа у парочки не было, и они сразу прошли в зал прилета. Навстречу им, махнув рукой, шла простоватая, но ухоженная и со вкусом одетая девушка. Несмотря на внешность, напоминающую Мюмлу из рассказов Туве Янссон про мумми-троллей, в ней чувствовались уверенность и даже эротичность.

— Привет, я Тина. Джеймс ждет вас.

Они вместе вышли из здания аэропорта и подошли к автомобилю. Макс сел сзади, чтобы еще раз пройтись по сценарию интервью и перепроверить вопросы. А девушки, мило чирикая, расположились на передних сиденьях.

Дорога оказалась легкой и заняла всего полчаса. Макс так и не взглянул в окно. Он перечитывал вопросы и переживал. Надо сказать, что Макс хотя и выглядел не как «ботаник», а как смелый мужчина тридцати восьми лет, его бесконечные сомнения в своих способностях и постоянное взвешивание «правильно — неправильно» не давали ему возможности проявлять свои чувства и жить на полную катушку. Может, это связано с тем, что его вырастила мать, а отца он никогда не знал. Мать не очень-то заботилась о нем, и с детства Макс пропадал во дворе. Его воспитала улица.

Они с Лиз — два одиночества, и их явно тянуло друг к другу. Иногда жизнь подкидывает нам интересные задачки, но мы старательно их не замечаем. Или делаем вид, что такие ситуации к нам не относятся.

Машина въехала в большие кованые ворота и по узкой березовой аллее подкатила к дому.

— Макс, ты видел какое замечательное море?

— Море?! — удивился молодой человек.

— Мы ехали вообще-то вдоль берега, — нарочито капризно сказала Лиз, — понятно… Ты, как всегда, был занят самим собой и не обращал внимания не только на нас с Тиной, но и на вид за окном. Ох, Макс, я так никогда не выйду за тебя замуж. Ну, сколько же можно намекать тебе? Кто из нас мужчина? Ладно, красавчик, пошли уже.

Как же он любил ее в такие моменты! Наверно, это — именно то самое, что будоражит кровь и заставляет думать о Лиз каждую минуту.

Дом был красивый, построен в стиле середины XIX века — два этажа, парадная лестница, идущая слева и справа, огибающая холл с перилами.

Тина открыла дверь и пригласила войти.

— Интересная архитектура, да, Макс? Это что-то из восточноевропейского или даже русского.

— Я уже успела сделать пару снимков с разных ракурсов, — сказала Лиза.

Тина попросила их пройти в огромную комнату, сесть и подождать немного, а сама пошла предупредить Джеймса, что приехали из редакции.

— Ну что, мой нерешительный красавчик, сначала я его пощелкаю, а потом уже вы будете разговаривать, или наоборот?

Лиз была в ударе в этой поездке. Макс думал о ней, видел, что она подает ему намеки, и даже не намеки, а конкретные знаки, но все-таки сомневался. Ведь она так же легко флиртует со всеми мужчинами, всем открыто улыбается, может положить голову на плечо, сказать что-то такое, от чего каждый готов стать ее рыцарем. Макс сомневался, но не в ней, а в себе. Он постоянно сравнивал себя с другими.

Макс был среднего роста, имел средний вес, и вообще он был средний. Ему казалось, что на такого, как он, не может обратить внимание — и тем более влюбиться такая, как Лиз.

Взять хотя бы Оливера — это статный парень, 185 сантиметров роста, накачанный торс, смелый взгляд, за словом в карман не лезет, никогда не пасует. И всегда открыто высказывает свое мнение. Да, конечно, он часто перебарщивает, его бывает многовато, но все-таки… Такого напора у Макса нет.

Молодой человек часто в мечтах представлял свою жизнь с Лиз. Как же ему хотелось просыпаться и ощущать ее тепло рядом с собой…

На этот раз полет его фантазии прервала Тина.

— Пойдемте, — сказала она, — Джеймс ждет.

Она провела их через две комнаты и зимний сад, прежде чем они вошли в кабинет Джеймса.

Джеймс Сайзерленд был живой легендой, гуру позитивной психологии. Сильные мира сего стояли в очередь к нему на аудиенцию. Джеймс был большим человеком — не в физическом смысле, а в смысле большой души и открытого сердца.

— О, какая интересная парочка! Он что, все еще не решается? — обратился Джеймс к девушке.

— Нет, он тихоня, — грустно улыбаясь, ответила Лиз.

— Присаживайтесь, друзья. Давайте сделаем так: мы пообщаемся с молодым человеком. Потом ты, принцесса, немного меня пофотографируешь. Затем, мы пойдем обедать, и я покажу вам дом, — сказал Джеймс, избавив от ненужных раздумий Макса и Лиз. — Ну, как меня зовут, вы знаете, а как зовут вас?

— Я — Лиз Сильверстоун, — неожиданно тихо и серьезно сказала девушка.

— А я — Макс Вайнштейн, руководитель отдела позитивной психологии и по совместительству журналист Lifejumping.

Макс сел напротив Джеймса, а Лиз устроилась немного в стороне, у шкафа с книгами и большой картой мира. Джеймс сидел в кресле, между ним и Максом стоял маленький столик, на котором стояли три чайные чашки, сахар, орешки, какие-то восточные сладости и ваза с фруктами.

— Угощайтесь, — улыбнулся Джеймс, — а ты, принцесса, налей нам чай пожалуйста, и давайте начнем.

Несколько слов о том, как выглядел Джеймс Сайзерленд. Это крепкий пожилой мужчина среднего роста, с атлетической фигурой. Бицепсы были неожиданно для старика большого объема, хотя Джеймсу слово «старик» подходило с большой натяжкой. У него было загорелое лицо с узкими чертами и морщинами, которые его совсем не портили, а скорее придавали некоторый шарм. Неожиданно густые седые волосы до плеч — этакий Марк Уолберг на пенсии. Легкая седая борода и татуировка во всю левую руку, уходящая под бежевую рубашку поло с логотипом фирмы VS. На нем были шорты бермуды и сандалии той же марки.

Надо отметить, что каким-то непостижимым образом Джеймс сразу располагал и притягивал к себе. Не зря о нем ходили легенды. Говорили, что он иногда ничего особенного не делает, но после встречи с ним жизнь людей кардинально меняется в лучшую сторону.

— Ну что, молодой человек, я же вам не принцесса, которую вы не решаетесь завоевать. Вы летели через океан не для того, чтобы молчать. Мой приятель уговорил меня дать интервью, так что пользуйтесь уникальным моментом, — с ироничной улыбкой сказал мастер.

— Простите, Джеймс. Вы своим видом ввели меня в ступор, — придя в себя от изумления, ответил Макс.

— Почему?

— Я представлял себе легенду позитивной психологии, гуру духовного роста и философии трансформации несколько по-другому.

— Друг мой, а как именно? — смеясь, спросил Джеймс. — Ты думал, я буду сидеть на циновке, в позе лотоса, в белом балахоне с четками в руках и вещать что-то умное? Так, что ли?

— Да, примерно так, — расслабился Макс, — честно говоря, не вяжется у меня образ гуру и легенды с молодежным брендом, накачанным телом и татуировкой в духе ужасного Оззи.

Джеймс широко улыбался.

— Друг мой, и ты, принцесса, вы как раз и прилетели, чтобы поговорить о жизни. О ее восприятии, об отношении к ней, о жизненном опыте, проблемах и удаче. О том, как часто мы себе придумываем ярлыки и навешиваем их на окружающую действительность.

О тех переменах, которые с нами происходят. Не зря же вы, журналисты, окрестили меня продавцом перемен. Представляю себе, как опять будут тиражировать мои фотографии в разных изданиях, а уж какая полемика развернется в Фейсбуке и Твиттере… Так, принцесса? — обратился Джеймс к Лизе. — Ты же уже «постишь»? — с улыбкой произнес он то ли утверждение, то ли вопрос.

— Джеймс, скажите, — наконец-то взял инициативу в свои руки Макс, — вы же не будете отрицать, что стереотипы существуют и, кстати, многие из них просто жизненно необходимы и соответствуют действительности.

— Да, мой друг, стереотипы, или шаблоны восприятия, были, есть и будут. Но реальность иногда другая. И очень часто люди упорно не хотят ее видеть.

— Согласен, Джеймс. Но вы оделись так специально? Чтобы выбить нас из колеи? Мы наслышаны о ваших приемчиках.

— А как я оделся?

— Ну, вы же знаете, что VS — это молодежный бренд, а вы все-таки в том возрасте, когда это может показаться причудой выжившего из ума старика. Прошу прощения за такой образ.

— Полегче, парень. Это твоя точка зрения. У тебя есть дети?

— Нет, еще нет.

— А у меня есть. И мой выбор одежды основан на том, что я люблю своих дочерей — и старшую, и младшую.

— И что? Надо подражать младшей дочери и носить молодежный бренд?

— Нет, Макс. Я просто поддерживаю своих дочерей и горжусь ими. Соответственно я горжусь всем, что делают мои девочки. И моя поддержка реальна, я голосую финансами. То есть я первый, главный и самый лояльный покупатель продукции своих дочерей.

— Постойте! — изумленно воскликнула Лиза. — Вы хотите сказать, что сестры Валери и Диана, владельцы VS, ваши дочери?

— Да, принцесса. И мне нет никакого дела, что надеть перед вами и как я буду выглядеть при этом. Это моя повседневная одежда.

— Джеймс, вы меня удивляете. Вы меня сильно удивляете. Я очень хорошо знаю сестер, особенно старшую — Валери. Ведь она же главный тренер европейской федерации по художественной гимнастике, так?

— Да, принцесса. А еще она — моя дочь.

— Слушайте, Джеймс, это будет фантастическая статья! Никто не знает о вашей семье, — проговорил Макс.

— Пусть будет так, молодой человек. Видимо, пришло время пустить ваши длинные журналистские носы в мою личную жизнь. Благодарите Сержа Марковича, друга вашего шефа. Он сказал, что на вас можно положиться насчет интересной подачи информации. Он утверждал, что вы позитивны, будете лояльны и не станете нападать на меня с упоминанием псевдонаучных догм и критиковать мое мировоззрение. Так, Лиза? Ведь родственники должны поддерживать друг друга, — хитро улыбнулся Джеймс.

Макс и Лиз поняли, что старик знает про девушку все.

— Слушайте, — опять вмешалась Лиз, — сербский олигарх Серж Маркович, выходит, муж вашей старшей дочери. Вот это бомба! Ведь я же через Валери искала встречи с вами. Вот это поворот! Ну как, Макс? Я же тебе говорю — где я, там удача!

— Джеймс, а как вам удалось скрыть от общества такие родственные связи? — задал очередной вопрос Макс.

— Я не скрывал. Просто не афишировал.

— Слушайте, только сейчас до меня дошло, — опять звонко отозвалась Лиз, — Валери, когда стала чемпионкой, она же была Сайзерленд. Точно! А потом уже она вышла замуж и взяла фамилию мужа.

— Да, детка, и бренд VS — это и есть Валери Сайзерленд. Бренд был создан, когда она была еще маленькой, а про Диану мы даже не думали, — ответил старик.

— Слушайте, как же все это интересно. Правда, Макс?

— Джеймс, а все-таки как вы стали гуру и легендой при жизни? — продолжил интервью Макс.

— Так, молодежь, давайте на «ты», — предложил Джеймс.

— Хорошо, — согласились оба.

— Я на своих занятиях часто рассказываю истории. Считаю, что они позитивно влияют на готовность людей к изменениям, к трансформации мышления и, в конце концов, к достижению успеха.

Давайте я расскажу вам первую историю. Молодые люди дружно и одобрительно кивнули.

Старик начал свой рассказ.